Так или иначе, Заволжье, скорее всего, устоит. Городская власть совершала мало ошибок. Что же касается директоров предприятий, то ЗЖБИ себя не спас, ДОЗ спасал себя сам и спас только тем, что нашёл иногороднего и даже внеобластного заказчика, Администрация ЗМЗ и ЗЗГТ допустила стратегический просчёт, ибо была возможность начала сборки малотоннажных грузовичков на этих двух заводах. Позволяло всё и цеха, и кадры. Если бы ни этот просчёт, то и город, и район получил бы мощнейший толчок к новому развитию. Но, увы. На завод пришли люди, мало что понимающие не только в автомобилестроении, но даже в экономике. Прячась за громкими словами о качестве, шёл процесс развала предприятия, и он ещё не остановлен. Директор Клочай выстраивал собственную корпорацию с охранной и телохранителями, завесой секретности и полулегальной спецслужбой и таким же бизнесом. Сменивший его Е. Е. РЕБРОВ, хоть и отказался от многой "дури" своего предшественника, но ничего нового не добавил. В памяти заволжан он остался после выступления на собрании акционеров, когда на прямой вопрос: "Почему акционеры не получают дивиденды по акциям", он дал прямой ответ: "Я к акционерам не имею никакого отношения, я наёмный директор". Тогда его спросили, что он на этом собрании делает. После чего он обиделся.
Сегодня в 2007 году, когда произошёл исход "залётных", назначаемых Москвой, директоров, и директором назначен местный заволжанин. Складывается такое ощущение, что его как раз и назначили, чтобы поставить финальную точку и во всём обвинить местное руководство заводом. Но, причина в прошлом, в отходе от ГАЗа. А пессимизм этот навеян сегодняшними зарплатами рабочих от 3,5 тысяч рублей до 5 тысяч рублей, при годовой индексации заработной платы в 3,8 %. Возможно, что в чём-то, описывая дела на заводе, я и ошибаюсь. Я написал пару писем его, часто меняемым, директорам по поводу изучения истории завода и написания книги о заводе. Письма исчезли без ответа, хотя я предлагал продать заводу даже свои акции, чтобы местным олигархам было не так обидно делиться, ибо дивиденды они всё равно не платят, но ходят слухи, что Клочай деньги на написание книги выделил. Значит, скоро будем читать "правду".
Этот описываемый период по насыщенности событиями был вторым по накалу страстей, после непосредственно строительства ГЭС и начального этапа становления города. Тот же передел власти, тот же захват финансовых потоков, тот же делёж наиболее лакомых кусков и "ворьё, ворьё, ворьё". К счастью, меняется природа, климат, людские отношения. Учёные, когда начинаешь с ними обсуждать разные "шкурные" проблемы, отвечают, что уже к 2013 году, мы забудем даже названия этих проблем, ибо что будет в течение 3-5 ближайших лет никто толком сказать не может. На этих годах заканчивается время всего предсказанного человечеству много веков назад провидцами и пророками.
Глава пятая. Медленнный подъём
Начало некоторого подъёма города Заволжья приходится на время руководства ФОМИНА ВАЛЕРИЯ ИВАНОВИЧА (14.03.2001 – 21.05.2002), избранного заседанием Думы города Заволжья главой местного самоуправления 14 марта 2001 года. Городецким районом начинает руководит, набравшись опыта в г. Заволжье Е. П. Мухин (07.1998 г. – 14.10.2005 г.). Вообще, конец XX века и начало века XXI было временем большой удачи Городецкой политики. Целый ряд городчан занимали ключевые посты в администрации Нижегородской области (департамент финансов, налоговая полиция, налоговая инспекция и некоторые другие).
Губернатором Нижегородской области становится Г. М. Ходырев (29 июля 2001).
К этому времени, народ и власть, уже стали просматривать некоторую самостоятельность в политике нового президента РФ В. В. Путина. Который, став приемником Ельцина по факту его отречения от "престола" в ночь с 31 декабря 1999 года на 1 января 2000 года, в 2000 году становится новым выборным Президентом РФ.
Управление страной приобретает хоть какие-то понятные очертания.
В. И. Фомин совершает совершенно правильный шаг. Он начинает с ремонта и реставрации городских символов. Проводит реконструкцию площади В. И. Ленина и устанавливает Доску Почёта "Почётные граждане города Заволжья".
Почему эти шаги были абсолютно правильными? К этому времени, уже, фактически полностью сменились правила игры с бюджетом. Если раньше всё городское строительство целиком и полностью зависело от государственного бюджета, то к 2001 году количество самих бюджетов возросло, аж до четырёх: федеральный, региональный, районный и местный.
Исходя из этого, каждый хранитель бюджетных средств думал, прежде всего о себе, и доказывать, что, например, г. Заволжью нужно что-то строить было некому, да и бесполезно. Но, появляется другая созидающая сила – предприниматели. Как с этой силой работать у нас в России, властные вертикали всех уровней плохо знают до сих пор. Дело в том, что власть передаётся по наследству, а бизнес ещё даже не вырастил наследников, которые бы удерживая бизнес, могли покуситься и на власть. Противостояния по этому поводу ещё впереди. И чтобы они были более-менее мирными и бескровными и нужно расставлять маяки. И такими маяками, могут быть только некоторые совершенно определённые символы, традиции.
Но, прежде чем рассматривать медленный подъём, обратим свой взор на архитектуру города Заволжья. Зададимся вопросом: есть ли она, а если есть, то что с ней делать? Может быть, лучше запалить город с четырёх сторон, как поступили с ветхим фондом в Нижнем Новгороде, или воду спустить с водохранилища, по образу и подобию Якутии. Может быть, в Заволжье нет зданий, которые было бы нужно сохранять…
Глава шестая. Архитектура города
Заволжье изначально строился как советский город. Что это значит? Старым городам России была присуща мелкая сетка улиц, небольшая их ширина, пестрота архитектурных решений фасадов зданий, чрезвычайно высокая плотность застройки при небольшой этажности. Пример подобной застройки ещё можно найти в Нижнем Новгороде (ул. Рождественская, Б. Покровская).
Уместно заметить, что сегодняшние градоначальники Нижнего Новгорода вернулись к старым методам застройки. В них проснулся дух наглого капитализма, который ради прибыли не остановится ни перед чем, и как результат в областном центре стали появляться всё те же узкие улочки, только этажность возросла. Конечно, нет и былой красоты фасадов домов, например, нынешний мэр областного центра, даже слова такого, как фасад, не знает. Только бизнес, только делить. Но, это уже издержки советской власти, не дававшей даже градоначальникам хорошего образования.
Многие жители Нижегородского района г. Нижнего Новгорода склонны были писать письма мэру, после очередных поджогов их домов или начала строительства по соседству с их домами, такого же содержания, как в своё время писали партизаны бургомистру и немецкому полицаю Каминскому: "Главному предателю, фашистскому холую, сиятельному палачу русского народа, шлюхе гитлеровского притона, кавалеру ордена в мечах и осинового кола, обер-бургомистру Каминскому. На твоё письмо шлём мы ответное слово. Мы знаем, что ты – изменник! Ты предал Родину за чины и ордена. Ты был троцкистом, тебе не впервые торговать Родиной и кровью русского народа. Мы били тебя с твоей поганой полицией. Вспомни, как, удирая от партизан, ты потерял свои грязные портки и кожанку. Дрожи ещё сильнее сволочь! Слышишь канонаду? То наши советские пушки рвут в клочья твоих хозяев-немцев. Ты содрогаешься при разрыве наших приближающихся снарядов. Дрожи ещё сильнее, знай, час расплаты близок". Письмо, которое получил Каминский из леса, было, увы, жестокой правдой. По сути, он был и оставался ни больше ни меньше – троцкистом и приспособленцем, выслуживающимся перед своими новыми немецкими хозяевами. В нём не было сильных убеждений старой русской эмиграции, и свойственных ей предубеждений в отношении немецкой власти и глубокого чувства историзма, позволяющего взглянуть на окружающий мир с точки зрения интересов русского человека. Однако у Каминского налицо присутствовал неизжитый менталитет мещанина советской формации – думать одно, делать другое, а говорить третье. Многие по этим принципам живут и сегодня.
Но, вернёмся к нашему, родному городу.
На этих простых примерах мы видим, как всё в нашем мире взаимосвязано.
Кроме того, города старого типа строились на реках и лицом к рекам, как к основным транспортным артериям, связывающих их с внешним миром, как к месту приложения труда, получения пищи и заработка. Советская власть на такие мелочи внимания не обращала. Возглавившие её сильные люди мыслили более масштабно и норовили реки повернуть в спять, или по крайней мере, наставит на них запруд. Хотя ещё в далёкой древности, в древнем Египте, один мудрый жрец написал на камне на своё будущее погребение: "Здесь лежит мудрец, который никогда не останавливал течение рек". Ибо это бесполезно.
У города Заволжья не было тех проблем, которые были у городов старого типа. В нашем городе не нужно было развивать ранее сложившиеся структуры, так как их просто не было, а деревушки, которые стояли окрест, либо ломались, либо были погребены под толщей воды. Проблемы закладывались вместе с тонущими деревнями. Ибо трудно представить, благодарных потомков обиженных предков, чьи дома и хозяйства были утоплены советской властью, уже, после разрушительной войны. Сегодняшние исписанные подъезды, вываливание мусора где попало, беспробудное пьянство – это с той поры. Это обида и досада на власть, причём любую и пожелание ей "пропасть пропадом".
Павел Маленёв вспоминает: "Сейчас, спустя десятки лет, когда я приезжаю в Заволжье, то почти всегда захожу на кладбище. Это трудно объяснить – почему. Тут я как бы возвращаюсь в те самые бараки на "ГорьковГЭСстрое", из которых вышли я и мои ровесники, многие из которых – увы! – уже почили и лежат здесь. "Упокой, Господи, души усопших рабов твоих…" Имена на памятниках возвращают меня туда. Тут лежат люди, либо известные мне по производственным рапортам тех лет, либо знакомые моих родителей, либо те, с кем вместе учился или у кого учился в школах – дневной и вечерней, либо знакомые моих знакомых, либо, наконец, те, кого я знал, когда уже работал в Заволжье или Городце, и даже бывшие мои товарищи, и даже первая моя любовь… Вот и получается, что знаешь чуть ли не всех, что тут у меня "своих" даже больше, чем осталось в Заволжье в настоящее время.
Иду вдоль могилок и вспоминаю: с этим и с этим ездили в сентябре-октябре на теплую речку в ГоГРЭс на поезде, который таскал паровоз. Там, где на пересечении железной дороги с десятком узкоколейных линий, по которым возили торф, поезд резко замедлял ход, мы выпрыгивали из вагона, купались, а потом, съёжившись от холода, ждали встречного поезда.
А вот с этими ребятами мы забирались на глухой и высокий каменный забор, каким был обнесён дом начальника "ГорьковГЭСстроя" Дмитрия Юринова. С верха забора мы кидали шишки медведю, которого Юринов держал на цепи в своём дворе до тех пор, пока медведь не задрал какого-то пьяного, перелезшего через забор…".
Власть за глухими заборами – это тоже атрибутика в основном тех лет, которая с годами только усиливается до укреп районов, как Рублёвка или как, например, в нашей области город чиновников областной и городской администрации "Солнечный", что расположен в 15 км от Щербинок.
Наш город был городом новым во всём.
Всё в городе строилось заново. Ярким примером создания нового, социалистического, города стала главная площадь города – площадь В. И. Ленина.
И если, после Великой Октябрьской социалистической революции и последующего хозяйственного развития жизнь городов резко менялась, так как им задавались иные стандарты, то Заволжье по этим стандартам строилось изначально.
Против стандартов, которые задавала Советская власть возразить никто и никогда не сможет, сколько бы не пыжился. Для подтверждения этих слов, вернёмся опять же к областному центру. К 1917 году, в Нижнем Новгороде было всего 27 школ, которые посещали 18 тысяч учащихся, 3 технических училища и всё!!! К началу 1985 года в городе насчитывалось более 200 школ, 10 высших учебных заведений, 24 техникума, 39 школ рабочей молодёжи и было построено более 500 детских дошкольных учреждений, которых в старом городе не существовало вообще. Всё что было построено за семьдесят лет только в системе образования, и что позволило стать России ведущей державой мира, в Нижнем Новгороде не могут сломать до сих пор, хотя и очень стараются, особенно в сфере детсадовского обслуживания, дошкольного образования, культуры и спорта. Но, областной центр до революции был чрезвычайно убогим. Весь город состоял из одного района, ныне Нижегородского (остальные семь были построены, уже, советской властью) и ярмарки, на которую съезжались купцы со всей России. Мысль там не генерировала, ибо господь коммерции не придумывал. Съезжались артисты петь в кабаках. Съезжались разные диковинные люди, например, театр оперы и балета был полон, когда в нём давала "стриптиз" волосатая женщина, в остальное время он был почти пуст. Конечно, время ярмарки было весёлое и прибыльное: воры обчищали карманы пьяных купцов, которые в блаженном состоянии выходили от бесстыжих девиц, артисты повышали свои гонорары, так как каждый купец, хотел именно у себя видеть какую-нибудь знаменитость. Бывал в Нижнем и Шаляпин. Оживало и нижегородское "дно", прибавлялось погрузочно-разгрузочных работ. Так город и существовал от ярмарки до ярмарки. Для местных градоначальников начавшаяся революционная деятельность Ульянова, Горького, сестёр Невзоровых была большим, настоящим и человеческим счастьем. Деятельность революционеров повышала их статус, накладывала на них ответственность за судьбу России, и вообще…было хоть кем заняться, кроме пьяниц, воров и шаловливых блудниц.
Одним словом, если большинство городов старого типа были простой механической смесью разнообразных планировочных образований, порой весьма симпатичных, которые Советская власть преобразовывала в единый, чётко организованный организм. Город Заволжье строился правильно изначально, согласно замыслу строителей коммунизма. Конечно, не удалось избежать некоторых накладок и чисто человеческого непонимания. Например, во многих городах, в том числе и построенных после октября 1917 года, главной композиционной осью города выступает река, а уж вдоль её создаётся система общегородских магистралей, парков и бульваров. Во всех окрестных деревнях так и было, они тяготели к Волге. Но, строители социализма, а скорее всего Городецкие патриоты решили "провести" композиционную ось далеко от реки, видимо боясь, что если город строить вдоль реки, то все убегут с левого берега на правый, ибо "красивше", а возможно боялись объединения нового города с Балахной.
Так или иначе, но нет в Заволжье ни водноспортивных баз, ни яхт-клубов, ни пляжей, ни причалов для лёгких судов. Напомню, речь идёт о городе не просто стоящем на берегу реки, но в некотором роде, даже "под её водами".
Возможно, гидроэнергетики, привыкшие иметь дело с большой водой и с большими плотинами и дамбами, такой мелочи, как возможность соединения города с рекой просто не заметили. Хотя, здесь есть и ещё одна скрытая часть айсберга. С тех пор, как Генри Форд придумал конвейер все стали отвечать исключительно за порученный участок работы. У строителей – энергетиков такими участками были ГЭС по всей стране, они и колесили от одной реки к другой, пока силы были, а потом часто возвращались на свою "сухобезводную" родину. Но, приезжающие ныне в Заволжье люди с берегов Нивы, Оби, Дона, Днепра и других речушек сразу же шагают к берегам реки Волги по заводской аллее и удивляются дойдя до речки: "Что всё так убого", на что получают ответ: "Что тут у нас промзона, и других зон у нас нет".
Была ещё одна накладка, но она возникла несколько позже, с появлением Заволжского моторного завода, и полностью соответствовала представлениям старорежимного капитализма о градостроении, которое очень сильно критиковал В. ВОРОНКОВ в своей книге "Рассказ о генеральном плане": "Все эти пёстрые жилые массивы, разрастаясь, сливались с бывшими деревнями и посёлками. Каждое предприятие строило свои инженерные сети, сооружения, автомобильные дороги и железнодорожные ветки, создавало свои складские зоны, подсобные хозяйства и другое. Причём многие сооружения были временными". Этот хаос в мир социализма, который всё-таки базировался на генеральном плане "строительства коммунизма во всём мире", внёс в уже сложившийся городок завод ЗМЗ. Сегодня этот хаос грозит погрузить под своими обломками и всё хорошее, что ещё остаётся в нашем городе, но, конечно, только до очередного генерального плана или национального проекта.
Итак, гидроэнергетика была главной отраслью промышленности строящегося Заволжья, именно она пришла на нашу землю с генеральным планом. По этому плану подразумевалось даже строительство кирпичных подземных коммуникаций по образцу немецких городов. Когда ходит сантехник, весь из себя трезвый, чистый и довольный по освещённому тоннелю в полный рост, и смотрит на трубы с водой холодной и горячей, фекалиями и проводами нет ли где протечки и т. д. Следы начала этого подземного тоннеля ещё остались в виде входа возле вокзала "Заволжье – пассажирский". Но, "не срослось", хотя слесари этому только рады, так как они зимой и летом роют землю ища гниющие прямо в воде трубы и получают за это премии и коэффициенты, опять же греются водкой, ибо сквозняки.
Следом за энергетиками подтягивалось моторостроение. От завода была одна несомненная польза, фактически всем заволжанам именно завод дал по отдельной квартире.
Но, начнём по порядку. Здания в основу города Заволжье сразу же закладывались монументальные и жилого фонда и общественного назначения, что придавало центру города, его главным улицам и площадям стандартный архитектурный облик форпоста социалистической империи, где всё лучшее отдаётся народу.
Не следует искать в архитектуре Заволжья каких-то особых черт, отличия от общего характера советской архитектуры. Архитекторы Заволжья: И. Шеломов, Ф. Корнеев и Станкевич, как и архитекторы других городов Советского Союза, следовали тем примерам и принципиальным теоретическим и творческим установкам, которые находили своё воплощение в сооружениях Дзержинска, Волжска, Москвы, Ленинграда и других городов СССР, в работах наших крупнейших зодчих. Был план, проекты согласовывались и утверждались, и за следование "букве проекта" строго спрашивалось.
Каждый новый город социализма начинался с создания общественной площади, на которой происходили все торжественные демонстрации, массовые митинги и празднества в годовщины Октября и в первомайские дни. Площадь застраивалась по периметру монументальными зданиями магазинов, администраций, жилыми дамами для партийной элиты. Для зданий построенных в Заволжье по периметру площади характерны высокие чердачные помещения с окнами, очень подходящими для размещения автоматчиков и пулемётчиков. Видимо, коммунистическая власть заботилась о быстром наведение порядка. Вдруг, кто-то что-то не так поймёт, например, как не поняли в Новочеркасске. С другой стороны и город был режимным, так как строился рядом с ГЭС.