Ростропович вообще человек удивительный: вокруг него всегда создается светлое и радостное поле. Не чувствуешь себя сконфуженным, замкнутым, приниженным, чувствуешь себя, наоборот, нормальным и свободным.
Меня удивляет огромная энергия, которая в нем сохранилась, несмотря на немалый возраст. Удивляет и неиссякаемое желание помочь России, хотя он Россией обижен.
Был такой эпизод на открытии Сахаровского фестиваля. Мы должны были, по решению наших депутатов, присвоить Ростроповичу звание Почетного гражданина Нижегородской области. Забавный момент состоял в том, что российского гражданства он лишен, а тут вдруг ему дают "нижегородское гражданство", да еще почетное. Согласно ритуалу, Ростроповичу следовало надеть ленту. Я ее надевал на него, точнее пытался, а она никак не надевалась, переворачивалась не той стороной, все это происходило на сцене, этакий комический эпизод при тысячной публике… Стало ясно, что лишить человека гражданства гораздо проще, чем гражданство ему вернуть. Я подошел к микрофону и поделился с публикой этой мыслью. Все очень веселились.
Хотя на самом деле тут все гораздо серьезнее.
По-моему, и Ростропович к этому так отнесся: не только как к шутливому эпизоду, но и как к чему-то весьма серьезному. Конечно, Россия, в лице ее тогдашних правителей, по-дурацки, со всеми атрибутами чванства, глупости, даже садизма расправлялась со своими лучшими сынами. Но тем не менее великие люди тем и отличаются от людей обычных, что до конца не таят в себе обиду. Могут отделять зерна от плевел, а великую страну - от очень маленьких правителей. Именно поэтому желание помочь России сейчас у Ростроповича абсолютно искреннее.
Многие люди, даже и с темным прошлым, увидев отношение Ростроповича к благотворительности, тоже решили приобщиться к этому делу. И стали давать деньги на "вачский проект". Можно сказать, что Ростропович - почетный меценат Нижегородской области. И вообще России.
Теперь мы с ним должны увидеться на открытии больницы, а потом, может быть, еще что-нибудь придумаем. И я счастлив, что у меня есть такая уникальная возможность общаться с ходячими легендами и гениями. Такими, как Слава Ростропович.
КИСЕЛЕВ
Евгений Киселев - "кремлевед". Его знания, образование, способность и манера излагать материал для России - уникальны. Для Запада - вполне обычны. Общеприняты. Всегда были советологи, которые исследовали кто где сидит, кто что кому сказал, кто кого хоронил, и по этим исследованиям делали какие-то политические прогнозы.
В России Киселев - первый в этом роде. Не советолог уже, а кремлевед. При этом - совершенно нормальный человек, по-моему. Довольно скрытный, кстати. Настоящий телевизионщик. Как профессионал, он специалист в очень интересной сфере. И в этой сфере он знает очень многое. Он знает нюансы, о которых, я думаю, не догадываются даже сами обитатели Кремля. Такое знание дает ему возможность иногда влиять на те или иные события. Есть такие события, к которым он лично приложил руку. Например, к тому, чтобы убрать Грачева.
На самом деле - он человек очень влиятельный. И мне кажется, что ему нравится играть эту роль, роль особенную - не "серого кардинала", для "серого" он слишком виден, в том числе виден буквально в кадре, а роль политика в облике журналиста. Он ведь и есть политик, поскольку в какой-то мере может влиять на принятие решений.
Есть в нем некоторое занудство. В этой манере говорить, например. Любопытный момент: когда ему указали на его фирменное "э-э-э…", он избавился от этого дефекта речи просто в один день. В один миг. Могу объяснить почему. Он же существовал, как в капсуле, в оболочке собственной непогрешимости. В нашем обществе журналисту, да еще столь высокого ранга, заработать манию величия - просто раз плюнуть. Власть в нормальном обществе не может критиковать журналиста: боится ответной реакции. Коллеги - не хотят критиковать, существует некоторая корпоративность "четвертой власти". Они видят друг друга, но никогда вслух не скажут. Вот так, пока его не кольнули иглой, журналист уверен в собственном совершенстве. Журналист оказывается вне поля критики. Вот это с ним и происходило.
А как только указали на эту малоприятную особенность - он ее мгновенно ликвидировал.
МИХАЛКОВ
Выдающийся русский человек. Очень талантливый режиссер. Страшно работоспособный, может работать по двадцать часов в сутки. Готов вытащить всю душу из своих коллег, с которыми он трудится, из своих подчиненных.
Человек очень честолюбивый и иногда эгоистичный. Конформист. Злые языки в Москве вообще считают, что семья Михалковых, особенно отец, семья предателей. Бытует такое мнение в интеллигентской среде. Сначала с одним, потом - с другим, с Руцким вот, например, и так далее.
У меня есть другая версия. Михалков, Никита Сергеевич, воспитан в том тезисе, что власть - от Бога. Любая власть. Поэтому он конформист просто генетически. Он не приспосабливается всякий раз к новой властной фигуре, он искренне верит в нее. Всякий раз верит. "Власть - от Бога, я - при власти". Вот тезис. Есть такие люди.
Почему я так именно объясняю позицию Михалкова и его поведение? Потому что он, в принципе, может прожить без власти. Он не так уж сильно зависит от власти. Он вообще очень мало от нее зависит. Он режиссер, может снимать за границей, где угодно, его знает весь мир. В этом смысле его участие в политической жизни не имеет никакого значения. У него от участия в политической жизни ни гонорары не увеличиваются, ни популярность не прибавляется. Может, даже и уменьшается его популярность как художника вследствие его политических акций.
Он все это понимает прекрасно. Но - "власть от Бога, и я должен с ней быть". Такое особое чувство долга, вот и все. "Власть меняется, и я меняюсь вместе с ней".
Хотя возможно, конечно, и другое какое-нибудь толкование, вроде московского, - злые люди в Москве! Я-то думаю так, как сказал.
В Нижний Новгород его привело несколько причин. Ну, во-первых, у нас с Михалковым отчасти похожие характеры. Далее. Ему редко приходилось видеть в России людей "при власти", с которыми он мог бы говорить на своем собственном языке. На абсолютно том же языке, что и он сам. Далее - охота к перемене мест, убеждение, что провинция - истинная Россия… Он вообще часто живет в мире, который сам себе придумал и создал. Он - художник, он так и должен жить. И вот образ России, который он себе создал, он хотел сам в себе укрепить. Посредством путешествия в провинцию.
Очень талантливый человек. Кроме того, что режиссер, он еще и блестящий артист. Поэтому не следует слишком доверяться тому впечатлению, особенно первому, которое он производит. Он производит то впечатление, которое он сам считает нужным производить в данный момент. Когда речь идет о публике и об артисте Михалкове - это одно. Когда речь идет просто о человеке Михалкове - это другое. Иногда совсем другое. Иногда Михалкова-человека видно, иногда - не видно. Он очень проницателен, очень. По отношению к самому себе, может, проницательность его подводит. По отношению к другим людям - не подводит никогда. Это важно. Он ведь режиссер, он блестяще чувствует идею, и при этом такая проницательность… Часто он мне предсказывал ход наших нижегородских событий. Не то чтобы в деталях, но в принципе - точно. Эти события он просто прогнозировал, как выдающийся и проницательный режиссер.
Просто он хорошо разбирается в людях. Именно в людях, а не в политических процессах. События, о которых я сказал и которые он мне спрогнозировал, касаются человеческих, а не политических отношений.
Он вообще человек чрезвычайно своеобразный. С ярко выраженными особенностями, особыми свойствами. С одной стороны - блестящий знаток людей, выдающийся режиссер и актер, талантливый рассказчик и так далее. С другой стороны - абсолютно нулевой экономист. Политик - тоже на уровне нуля. Политику воспринимает как своего рода актерскую работу. Он даже сам говорил как-то: если Рейган сыграл роль президента, то почему бы мне ее не сыграть?
На самом деле политика - это совсем другая область знания. Политик может, кстати, не так уж принципиально разбираться в людях, в человеческих отношениях. Но обязан быть проницательным, когда речь идет об общественных процессах. Это - разные вещи. И здесь количество обязательно переходит в качество.
Что касается кинематографических работ Михалкова - мне нравятся практически все. Хотя, когда я не был знаком с ним лично, мне было проще оценить его фильмы. Сейчас за каждым фильмом (особенно за "Утомленными солнцем", который снимался у нас в Зеленом Городе) мне вообще трудно разглядеть кино. Я вижу Михалкова, его площадку, фонари, камеры, скандалы, крики, выяснения отношений. И все это очень мешает адекватно воспринимать потом готовое кино.
Из актерских его работ особенно нравится Паратов в "Жестоком романсе".
ЛЮДМИЛА ГУРЧЕНКО
Людмила Марковна Гурченко - российская легенда. Помимо сценического, кинематографического, певческого образа, о чем знают все, в том числе и из ее книг, она имеет еще одну удивительную черту - я хотел бы ее отметить. Люда хорошо разбирается в людях, не терпит фальши и не может общаться с лицемерами. Может быть, именно это меня в ней и привлекает. Она, конечно же, знает себе цену и понимает, что божий дар ее, умноженный на невероятное упорство, сделал ее современной легендой.
Кстати говоря, она, хотя и относится к классической актерской школе, тем не менее не чужда авангардизма. Я однажды был у нее дома. Она пригласила меня на свой спектакль по пьесе Радзинского "Поле битвы после победы принадлежит мародерам". А после спектакля мы вместе с ее мужем пошли к ним домой. И там она мне поставила кассету с записью своих песен.
Я был сильно удивлен, когда обнаружил, что она поет в стиле "рэп". Эта женщина с гордостью заявила, что работает сейчас с очень молодыми людьми, записывает новые компакт-диски.
Гурченко вообще молодец: следит за собой, никогда на публике не демонстрирует какие-то свои проблемы, умеет держать себя в руках и в то же время остается сама собой.
Я считаю, что это очень хорошая черта, которая нужна не только артистам, но и всем людям, занимающимся публичной деятельностью.
АЛЛА ПУГАЧЕВА
Мое первое наблюдение, касающееся Аллы Борисовны, таково: она, кажется, знает то, что ей скажут, задолго до того, как сказали. Когда я с ней беседовал, меня не покидало ощущение, что все это она уже слышала тысячу раз. И ничему уже не удивляется.
Впервые мы с ней встретились у нас в Нижнем. Она приезжала выступать на Автозаводе и выглядела уставшей. Не столько физически, сколько морально. Для меня она, безусловно, человек, с которым связаны и детство, и влюбленности мои, и учеба в университете, - ее песни сопровождали мои лучшие, наверное, годы жизни. Я на нее так и смотрю сейчас.
Кажется невероятным, что певица, чьи пластинки слушали миллионы людей, для которых Пугачева была каким-то божественным символом, оказалась человеком простым, милым, веселым, но в то же время слегка уставшим. Иногда.
Потом я видел ее летом в Сочи, она была с Филиппом. Она уже не выступала, только в конце концерта они вдвоем спели какую-то дурацкую песенку - "Зайка моя". Песенка произвела на публику неизгладимое впечатление. Пугачева тогда сказала, что выступать больше не намерена, хочет сделать перерыв.
Она, я думаю, права. Она очень тонко чувствует, когда нужно менять жанр и заняться чем-то другим. Кстати, вся ее жизнь, артистическая да, может быть, даже и личная, складывается из таких моментов, когда нужно остановиться, оглядеться и найти для себя новый путь.
Конечно же, она очень талантлива и очень естественна, что важно. Это, может быть, создает определенные неудобства для тех, кто с ней общается, но мне это очень импонирует. Вообще мне с ней легко и приятно общаться. Чиновников она сильно не любит. Один раз сказала:
- Черт его знает, почему я вообще с тобой разговариваю!
Может, потому, что она меня до конца чиновником не считает, не воспринимает таковым.
А может, потому, что я похож на Филиппа Киркорова.
В Сочи была однажды история, когда Филипп показал свой паспорт, где он сфотографирован шестнадцатилетним, и я с трудом мог отличить от него свою тогдашнюю физиономию. Алла тут же заявила Филиппу:
- Теперь ты понял, почему я за тебя замуж вышла? Потому что ты похож на Немцова.
Пугачева для меня легендарный человек. В этом, кстати, прелесть моей профессии: могу с такими людьми встречаться, с какими явно не мог бы, если бы не был губернатором. Я понимаю, что Пугачева со мной беседует не потому, что я такой уж интересный для нее слушатель или собеседник, а просто потому, что я известный человек. А все известные люди, как правило, друг с другом общаются.
РИЧАРД ГИР
В 1995 году Никита Михалков, который был в жюри Московского кинофестиваля, решил привезти фестиваль в Нижний. На уик-энд.
Для города это событие было уникальным. Потому что еще несколько лет назад трудно было представить, что звезды мирового кино приедут к нам. И я посчитал, что это намерение Михалкова напоминает действия героя бессмертного произведения Ильфа и Петрова в Нью-Васюках. Оказалось, что Михалков не шутил, и все состоялось. Приехали многие знаменитые артисты: сам Никита, и Андрейченко, и Федосеева-Шукшина, и Сергей Соловьев, и Гурченко, и Янковский…
Но самым фантастическим событием, особенно для нижегородских женщин, стало известие о том, что к нам приедет Ричард Гир.
Перед входом в театр, куда должен был Гир прийти, собралась огромная толпа. Он действительно пришел, сильно опоздав, в сопровождении двух красавиц, русских, живущих в Америке. Одну звали Мила, вторую - Валентина. Они были настоящие красавицы, я не утрирую, и с ними был еще некий выходец из Непала, видимо, наставник Гира, поскольку Гир - буддист.
Гир произвел на меня приятное впечатление. Хотя его кинообраз сильно расходится с тем, что я увидел в натуре. Он оказался довольно миниатюрным мужчиной. Худой, небольшого роста - для меня было загадкой, почему женщины всего мира от него тащатся. Так и не понял этого, честно говоря.
Вечером мы с ним должны были встретиться на пароходе. Но оказалось, что Гир уехал со своими друзьями, русскими и непальскими, на остров. Как они заявили, "ловить рыбу и отдыхать". Захватив с собой все необходимое для этого.
Мы спокойно веселились на пароходе, но в середине ночи ко мне подошел генерал Доброгорский, который возглавляет милицию на транспорте. Он сообщил, что на острове арестовали человека, который плохо говорит по-русски, и двух красавиц. Арестовал их рыбнадзор за то, что они варили уху из стерляди.
Генерал поинтересовался, что делать с арестованными. Я не очень понял, почему мне об этом докладывают. Но Доброгорский сказал, что мужик похож на персонажа из фильмов "Красотка" и "Клуб "Коттон"". До меня дошло, что речь идет о Ричарде Гире. И я сказал, что все это, конечно, очень забавно, но человека нужно отпустить. Потому что стерлядь в Волге он поймать не мог - он просто не знал, как она ловится, ее ему, скорей всего, подарили. К утру "островитяне" вернулись. А на следующий день мы были в Макарьеве, и там мы с ним общались. Мне показалось, что он приятный, сентиментальный человек, может быть, как все американцы, достаточно наивный, живо интересующийся проблемами окружающей среды и буддизмом. И нравственным спасением людей.
Был он какой-то отрешенный, периодически медитировал, в том числе и в Макарьевском монастыре. Потом, правда, подарил монастырю несколько сотен долларов.
Мне он сказал, что очень удивлен тем, что я в 35 лет занимаю столь высокий пост и что он никогда бы этого не достиг.
Больше мы с ним не встречались, хотя он оставил мне свой домашний телефон.
МИР ВОКРУГ
ДОМ
С домом всегда были проблемы.
Когда мы жили в Сочи, мать моя совершенно невероятным образом, пожалуй, единственный раз в жизни, добилась у тогдашнего то ли первого секретаря, то ли председателя горисполкома Воронкова (которого, кстати, потом посадили по знаменитому "сочинскому делу") предоставления ей двухкомнатной квартиры. В переулке Максима Горького.
Жизнь в квартире была достаточно вольготной в зимние месяцы. А летом в квартире нашей жили отдыхающие, и потому ощущение муравейника меня никогда не покидало. Хотя зимой, когда Сочи превращался в унылый писсуар, ощущение дома было особенно теплым.
Когда мы переехали в Горький, квартиру нашу с большим трудом можно было назвать домом. Это была двухкомнатная "хрущевка" на улице Крылова, со смежными комнатами и с очень тесными кухней и коридором, куда нельзя было пригласить ни знакомых, ни друзей, чтобы при этом не натыкаться друг на друга. А когда сестра моя вышла замуж и у нее родился ребенок, мы жили впятером уже, и пребывание в доме становилось довольно затруднительным делом.
Тем более совсем не просто было чувствовать себя наедине с самим собой.
К экзаменам в университете приходилось готовиться либо на кухне, либо в туалете.
Не могу сказать, что меня постоянно тянуло в этот дом. Нет, не тянуло. Наоборот, хотелось большей свободы и большего простора.
Нынешнее мое положение сильно отличается от прежнего. Хотя квартира у меня по-прежнему двухкомнатная, только на другой улице, но практически все время я живу на даче. Дача государственная, построена она была давно, еще в середине тридцатых годов, и в ней иногда еще ощущается дух Валерия Чкалова, который там жил. А также коммунистических правителей. Например, Жданова. Моих предшественников по нижегородской власти, первых секретарей обкома. В том числе и последних - Христораднова и Ходырева.
Сохранились даже кое-какие мелкие предметы от бывших жильцов. И потом, этот дом сочетает в себе типично русское, традиционное понимание большого, теплого, деревянного строения с совковым материализмом, допустим, в казенных шторах, занавесках, в картинах и чеканке, которые там сохранились.
На даче - не все казенное. В том-то и дело. Дом получился полуказенный, а наполовину очень уютный и близкий. Я думаю, для тех людей, кто жил тут до меня, это было так же. Очень хороший дом. В нем чувствуешь себя вполне нормальным человеком.
Единственное, что мешает назвать его домом по-настоящему, это то, что он государственный. И в случае моего ухода с губернаторского поста это жилище займет мой преемник.
Хотел ли бы я купить себе именно такой дом? Этот - конечно, нет. Внутренние ограничения говорят мне - нет. Но если бы была возможность дом построить, то похожий я бы построил.