- Эй, там, поосторожней! - кричит Газман и показывает Клыку на огнестрельные дырки на своих джинсах. Клык, кажись, прострелил ему штаны. Счастье, что не задел самого Газа.
- Виноват! Ошибочка вышла!
Да… выходит пулемет - далеко не идеальный вариант: и своих подстрелить можно, и мощности ограничены. Надо что-то помасштабней придумать. Вот были бы у Игги и Газа сейчас их бомбы, они бы их давно в ход пустили.
Ведя более прицельный огонь по флайбоям, Клык снова пошел вверх. С высоты пятисот футов ему открывается внизу огромное серое пространство. И где-то далеко-далеко с краю - полоска огня.
Океан. И из-за горизонта встает солнце.
- Настало время тебе умирать, - хором бубнит преследующая его рота флайбоев.
- Я один из многих! - во все горло орет Клык, беря направление на восток, прочь от ангара. - Я один из многих! Вам не понять!
117
Готовая снова наброситься на Омегу, слышу, как гремит приказ Директора:
- Стоять!
Но когти мои уже нацелены на его трахею, и в данный конкретный момент я совершенно не расположена ей подчиняться. Спружиниваю для прыжка вперед и…
Металлический обод вокруг моей шеи бьет меня током с такой силой, что я как подкошенная валюсь на землю.
Какое-то время назад меня одолевали мигрени, разрывавшие мне череп внезапными приступами головных болей. И даже когда они проходили, после них меня еще долго мучили тошнота и слабость. Этот удар тока ничем от тех приступов не отличался. Когда мой воспаленный мозг слегка пришел в себя и снова вошел в контакт с остальными нервными рецепторами, я увидела мою мини-стаю, в ужасе глядящую, как я валяюсь на земле, поверженная на спину.
Стремительно вскакиваю на ноги. Или мне только кажется, что стремительно? Меня еще качает, и трудно восстановить равновесие. Омега стоит в стороне, как солдат, вытянувшись по струнке. На меня он даже не смотрит.
Бросаю на Надж вопросительный взгляд, но она в ответ только пожимает плечами.
- Урррок на будущее. Команды Диррректоррра выполнять беспрррекословно, - рычит экс-мамаша.
Открываю рот, сказать, что я тут ни при чем и что подчиняюсь каждому ее слову. Но тут вспоминаю свою готовность разорвать Омеге горло и на сей раз воздерживаюсь от комментариев.
- Первый раунд - состязание на скорость, - провозглашает Янсениха, и мутанты расступаются, предвкушая гонку. - От нынешней позиции до противоположной стены замка и обратно. Четыре раза. Да победит быстрейший!
Вот свинья! До стены ярдов шестьсот, не меньше. Да еще умножить это на восемь!
Кто-то чертит ногой линию старта. Ничего не остается, как встать на нее рядом с Омегой. Я еще не пришла в себя от электрошока. Принимая во внимание обстоятельства, уклониться от состязания на основании принципиального несогласия с Директором вряд ли возможно.
Омега спокоен. Лицо его совершенно непроницаемо, и совсем непохоже, что он только что вставил на место свое вывихнутое плечо.
- Считай, что ты проиграла, - бросает он мне через плечо. - Не создано еще на свете существа, которое бы меня обогнало.
- Посмотрим. - Я нагибаюсь в низкий старт. - Смотри, как бы пыль за мной не застлала тебе глаза.
- Марш! - кричит Директор, и мы срываемся с места.
Не могу не признать: он несется быстрее ветра. Первый раз он дотрагивается до стены секунды за две до меня, а на третьем круге обгоняет уже ярдов на двести. Дело тут не в дыхании. Я могу дышать и на огромной высоте, так что дыхание у меня пока не сбито. Но у него нет эмоций. Им не владеет ярость. Он не думает о победе любой ценой. Он, похоже, вообще ни о чем не думает.
Вот вам и разница между нами.
Наконец, последний, четвертый круг. Он впереди. Мутанты молчат - кто же решится поддержать меня под страхом смерти? В мертвой тишине двора раздается только наше дыхание и скрежет щебенки у нас под ногами.
Омеге до финиша всего ярдов тридцать. Точно помимо собственной воли, я распростерла крылья и рванулась вверх и вперед. Слышу, как ахает толпа внизу.
Спасибо, Макс-2 предупредила о натянутой поверху сети. Помня о ней, я ринулась к финишу, держась у поверхности земли. Супербой остается позади. Чуть наклоняюсь, чтоб не снести ему голову на обгоне. А как бы мне этого хотелось!
Пересекаю финишную прямую - он в десяти футах у меня за спиной. Уже на земле торможу, стараясь не врезаться с разгона в серую массу зрительской толпы.
Тяжело дыша, победоносно выбрасываю в воздух сжатый кулак:
- Один ноль в пользу Макс!
118
- Ты дисквалифицирована за применение запрещенных приемов, - злобно объявляет в микрофон Директор.
- Я никаких запрещенных приемов не применяла. Никто не говорил, что летать запрещено. Надо предупреждать заранее.
- Это была гонка на земле.
- Такого объявлено не было. Мои возможности предполагают способность действовать и на земле, и в воздухе. Если ваше "чудо науки и техники" не может оторвать от земли свою задницу, это не значит, что я не должна использовать все свои данные.
Под сотнями устремленных на меня глаз складываю крылья. По двору прокатывается волна неясного ропота и топота ног по гравию.
Директор совсем слетает с катушек от злости:
- Ты дисквалифицирована. Победил Омега.
- Как знаешь, - отвечаю я, преодолев отвращение. Потом искоса взглядываю на Омегу:
- Она тебе шнурки тоже завязывает?
Его четко очерченные соболиные брови мрачно сведены, но он молчит.
Надж и Ангел встают вплотную ко мне по обе стороны и берут меня за руки. А за спиной чувствую горячее дыхание Ари - он прикрывает меня с тылу. На душе светлеет от их присутствия. Было бы еще лучше, кабы Клык был рядом, как всегда готовый встать на защиту.
- Раунд два - состязание в силе, - вещает Директор. - Мускулы Омеги примерно в четыре раза мощнее, чем у обыкновенного человека. Внесите грузы!
Я необычайно сильна. Не только для девочки. Не только для моего возраста. Я сильнее любого взрослого, как женщины, так и мужчины. Мы все в стае такие сильные. Но у меня попросту нет мышечной массы супербоя. Я создана быть подвижной и стремительной в полете. А не состязаться с трактором-тягачом.
Про трактор-тягач я не для красного словца вспомнила. Так и было задумано их состязание. На деревянную платформу навалили стальные грузы. Мне и Омеге дали по толстенной цепи. Задача - тянуть по земле платформу с грузом, кто дальше. Пока вес не превысил пятисот фунтов, мы шли наравне. Потом супербой стал меня обгонять. Шесть с половиной сотен фунтов я едва смогла сдвинуть с места. А он проволок фута три.
Теперь на платформе восемьсот фунтов. Разве можно проиграть мальчишке? Ни-за-что!
Скрипнула зубами. Затрещала костяшками пальцев. Поправила цепь на плече. Кинула взгляд на Омегу. Директор свистит в свисток. По-бычьи опускаю голову, врастаю ногами в землю и тяну изо всех сил. Пот крупными каплями покрывает мне лоб. Цепь глубоко врезается мне в плечо, воздух со свистом вырывается сквозь сцепленные зубы.
Платформа слегка дрогнула и сдвинулась, может, на четверть инча.
Омега проволок свою почти что на фут.
Когда Директор провозгласила его победителем, он только мельком глянул на меня своими пустыми глазами. Не думаю, что он робот. Но из его ДНК эмоции, безусловно, стерты. С другой стороны, про эмоции у парней вообще судить невозможно.
Ладно, замнем для ясности…
Ты, дорогой читатель, уже давно про меня знаешь, я ненавижу проигрывать. И в принципе, а сейчас и подавно. И я ненавижу Омегу за то, что ему проиграла. Это ему даром не пройдет. Понятия не имею как и не знаю когда, но я ему еще отомщу. Здесь ты, дорогой читатель, можешь мне точно поверить.
- Следующий раунд - состязание на интеллект, - на лице у Директора написана крайняя степень самодовольства.
Боже! Ты же знаешь, мой верный читатель, я очень, очень смышленая. Но образование мое оставляет желать много большего. Что я знаю, я знаю или от Джеба, или из телика. У меня изрядные познания в том, как драться и как выживать. Из журнала "Найшенал Джеографик" я имею кое-какие представления о Монголии и о Египте. Но меня же ничему не учили как следует. За два месяца, проведенные в той чертовой школе в Вирджинии, я хорошо поняла, что по сравнению с нормальными людьми моего возраста я абсолютная невежда. По крайней мере, в том, что касается книжных премудростей. А не в том, что важно для жизни.
- Первый вопрос, - говорит Директор, и толпа замирает в предвкушении дуэли познаний. - Стены замка имеют высоту восемнадцать футов и толщину семь футов. Их длина сто двадцать семь футов. Один кубический ярд камней и цемента весит тысячу сто двадцать футов, или полтонны. Требуется вычислить вес стены замка, или, другими словами, сколько тонн камней и цемента содержится в стенах замка.
Омега уставился в пространство, явно начав вычисления.
- Ты смеешься надо мной! Какого лешего мне когда-нибудь нужно будет это знать?
- А вдруг их придется чинить, - предполагает Надж.
- А строительные компании на что? Взял да нанял, если уж так эту тюрягу чинить потребуется. А по мне, пусть бы она рассыпалась на веки вечные.
- Это элементарное вычисление, - с прежним гонором вещает Директор.
- Раз элементарное, так сама и вычисляй. Ну-ка, попробуй!
Ее щеки заливает краской, и она нарочито распрямляет плечи:
- Ты признаешь свое поражение?
- Я ничего не признаю. Я просто говорю, что эти вычисления совершенно бесполезны. Как насчет разобрать и собрать замок? На скорость. Вот и посмотрим, кто быстрее, я или Омега.
- Две тысячи триста девяносто шесть и три десятых тонны, - высчитал, наконец, Омега.
- Давай, умник, теперь скажи мне, если ты летишь на высоте восемнадцать тысяч футов над землей со скоростью, скажем, сто сорок миль в час. Встречный юго-западный ветер - семь узлов. Как быстро ты долетишь из Филадельфии в Биллинг в Монтане?
Омега сосредоточенно свел брови и начал расчеты.
- Ты хочешь сказать, что в состоянии произвести это вычисление? - спрашивает в микрофон Директор.
- Я хочу сказать, что я окажусь там своевременно, а, может быть, и ранее, - кричу я ей. - Твои вопросы тупые. В них никакого прока. Они не имеют никакого отношения к способности выживать.
- В нашем новом мире - имеют, - говорит Директор. - В твоем - не имеют. Но с твоим миром покончено.
119
День сегодня, определенно, не задался. Эти состязания - пустая трата времени. В любой момент можно ожидать удара током. Я проигрываю мальчишке. И последнее, что мне остается, это сражение не на жизнь, а на смерть.
И Клыка все еще нет рядом.
Я знаю, ему просто не хватило времени сюда долететь. Можно еще надеяться, что он будет здесь часов через шесть. Но это минимум. А у меня шести часов нет. Мой решающий час - сейчас и ни минутой позже.
Смотрю на Надж и Ангела. Надж молча психует. Пальцы судорожно щиплют бока свитера. Лицо у Ангела сосредоточено так, как бывает, когда она пытается что-то внушить первому встречному. Внезапно вспоминаю, что доктор Мартинез моя настоящая мама. Мне за мою жизнь столько врали, что поверить во что-нибудь окончательно практически невозможно. Но ведь она МОЖЕТ быть моей мамой.
Мне надо ее увидеть. Ее и Эллу. Мою сестру.
А раз так, мне необходимо отсюда вырваться. Любой ценой.
Мутант, стоящий рядом с Ангелом, нахмурился в явном недоумении. Вижу, как Ангел пристально на него смотрит. Что-то тут неладно. Потом мутант наклоняется к соседке и шепчет ей на ухо так тихо, что слов мне не разобрать.
Но Ангел, похоже, довольна, и у меня перехватывает дыхание.
- Что происходит, моя девочка? - шепчу я ей сквозь зубы.
- Сейчас начнется что-то интересное, - на лице у нее сияет удовлетворенная улыбка.
- Поясни, что ты имеешь в виду под "интересное"?
- Сейчас все сойдут с ума.
- В каком смысле?
- В потрясающем, - она обводит глазами толпу.
- Настало время решающей схватки! - вещает в рупор Директор.
И тут небеса разверзлись… Как бы тебе это описать, мой дорогой читатель? Представь себе, что мутанты наглотались веселящего газа и спустили все тормоза. Повсюду завязались мелкие и крупные драчки. Мутанты колотят кого ни попадя. Многие хорошо натренированы на рукопашный бой, но даже они попросту пустили в ход когти и зубы. Короче, дубасят друг друга, кто во что горазд.
- Внимание! Стоять! Что происходит? - орет вне себя Директор.
- Они просто больше не хотят здесь находиться. Им надоело тебя слушать, - спокойно комментирует Ангел, обозревая происходящее.
- Мы больше не хотим здесь находиться! - вопит многоголосая толпа мутантов.
- Им надоело быть "образцами под номером Х". Они заслуживают человеческого отношения, - тихо поясняет Ангел.
- Нам надоело быть "образцами под номером Х"! Мы заслуживаем человеческого отношения! - вторят ей все как один мутанты.
Так-так… Я внимательно оглядываюсь вокруг, оценивая возможности побега.
- Они не пешки. Не результаты ваших экспериментов, - продолжает Ангел.
- Мы не пешки! Не результаты ваших экспериментов! - ревет толпа.
- Они люди, клоны или мутанты, не имеет никакого значения. Они все, в первую очередь, люди. - Ангел пододвигается ко мне вплотную и берет меня за руку.
- Мы люди, мы тоже люди! - грозно гремит по двору.
- О'ке-е-ей! - я собираю вокруг себя Надж, Ангела, Ари и Тотала. - Делаем ноги. Сначала все к стене, пробирайтесь вдоль нее, а там посмотрим, может, найдем где-нибудь лазейку.
Они кивают, и мы начинаем пробираться сквозь царящий всюду хаос, отражая на ходу тычки и удары и распихивая всех попавших под руку.
- Роботы! - командует Директор, и флайбои мгновенно передергивают затворы. - Немедленно взять толпу под контроль!
120
Как будто мало того, что все вокруг молотят направо и налево. Теперь еще на нас накинулись кровожадные роботы. С пушками.
Продолжаем пробираться сквозь толпу к замковой стене. Вижу, как флайбои вклинились в бушующее на тюремном дворе море. Никому от них нет пощады.
- Почему они все дерутся друг с другом? - удивляется Надж у меня за плечом. - Им бы логичнее было всем объединиться против флайбоев.
- Правильно! Как же я сразу не додумалась, - Ангел на секунду останавливается. Брови ее напряженно сплетены.
И тут, один за другим, мутанты вокруг нас прекращают драки, оглядываются по сторонам и обрушиваются на флайбоев.
Хватаю Ангела за руку и, пригнувшись, снова проталкиваюсь сквозь царящую повсюду сутолоку.
- Ты очень, очень опасный ребенок, известно тебе это? - ласково укоряю я ее.
Она довольно улыбается.
Я даже не заметила, как чуть не врезалась в плотный строй флайбоев. Взгляд вверх - надо мной нависла черная механическая харя ирейзера, светящаяся красными лампочками электронных глаз.
- Вам приказано стоять! - монотонно нудит флайбой.
- А колесо от троллейбуса не хочешь? - бросившись на него, сбиваю его с ног. Это предпоследняя модель, и мне удается вырвать у него автомат.
Но увернуться от его соседа уже не удается. Второй флайбой так огрел меня прикладом по голове, что только искры из глаз посыпались. С трудом устояв на ногах, чувствую, как кровь хлынула из раны, и за воротником становится горячо.
А стая уже работает вовсю. Надж высоко подпрыгнула и с места взвилась в воздух. Хлопает крыльями над двором, но высоко не поднимается, зависла под электрифицированной сетью. Тотал впился в щиколотку флайбоя, и мне слышно, как клацнули по металлическому каркасу, прорвав тонкую шкуру, его зубы.
- Бей в основание позвоночника! - раздается у меня за спиной.
Разворачиваюсь и вижу пробирающегося к нам Джеба. Руками и ногами он отражает сыпящиеся на него со всех сторон удары.
- Бей их в основание спинного хребта, - подсказывает он. - Там изъян в конструкции.
Какие, спрашивается, у меня причины ему верить? Ну, вешал он мне лапшу на уши, что он мой отец. И что с того? Но, с другой стороны, терять мне нечего. Почему не попробовать?
Увильнув от только что звезданувшего меня флайбоя, захожу ему с тыла и изо всей силы сбоку поддаю ему ногой прямо по копчику. Хрясь! Ноги у него подгибаются, и все его туловище, как на шарнирах, складывается от бедра пополам. Он валится в пыль, и через секунду полностью гаснут лампочки его глаз.
Ура! Вот что значит знание - сила!
121
Дальше все было как во сне. Как будто мне снится, что мне одиннадцать лет и я сражаюсь плечом к плечу с Джебом. Это он учил нас драться. Он учил побеждать любой ценой. Это Джеб научил тысяче трюков и приемчиков, научил забывать боль и всегда идти вперед. Теперь рядом со мной он разит флайбоев, и мне кажется, будто вернулись старые дни: он меня учит, а я снова ребенок и притворяюсь, что он мой отец.
- Ставь блокировку! - крик Джеба вывел меня из неуместной задумчивости. Инстинктивно подчиняясь, выбрасываю вперед руку, как раз вовремя, чтобы защититься от удара в челюсть.
- Надж, Ангел, бейте их пониже спины! - ору я своим. - Это их наповал косит.
Постепенно удача начинает нам улыбаться. Если только удается зайти флайбою за спину, процентов восемьдесят за то, что роботу конец.
Неприятность только в том, что последние инструкции Ангела прошли мимо части мутантов, и они продолжают молотить друг друга, а заодно и нам достается. У меня за спиной Ари, не глядя, швыряет их одного за другим через голову туда, где двор усеян трупами и изувеченными, но еще живыми телами. Он видит, как я переламываю флайбоя ударом в спину, и разворачивается повторить мой прием. Флайбой ухитряется задержать его ударом в челюсть, и я вижу, как голова Ари дергается вверх.
Рыча от ярости и восстановив равновесие, Ари группируется и бросается на противника… но внезапно, с по-детски удивленным лицом, начинает медленно оседать на колени.
- Прикройте меня! - кричу я Надж, Ангелу и Тоталу и бросаюсь к Ари. Хватаю его под руки и пытаюсь помочь ему снова подняться на ноги. Впустую. Мне его не поднять.
- Макс? - голос у него недоуменный и беспомощный.
- Ты ранен? Больно? Где? - бессвязно допытываюсь я.
Он опускает глаза себе на грудь. Но там не расцветает красных пятен крови. Он качает головой:
- Я только…
Он снова поднимает на меня глаза. Я ясно вижу его взгляд, взгляд семилетнего парнишки, такого же маленького, как и тот, который когда-то всюду таскался за мной по пятам.
- Я только… Ой, Макс… - выдыхает Ари и всей тяжестью рушится мне под ноги. Он такой тяжелый, что тянет к земле и меня, и я падаю рядом с ним на колени. Глаза у него еще открыты. Я смотрю ему в лицо, трясу за плечи.
- Ари, Ари! Давай, вставай, сейчас все пройдет! Ари, пожалуйста…
Вокруг нас гудит побоище. Но Ари молчит.
- Ари! - Я в ужасе прижимаю два пальца к артерии у него на шее, стараюсь нащупать пульс.
Ему пришел срок. Здесь и сейчас. В пылу боя. Прямо у меня на руках.