Вскоре командир 5–го танкового корпуса Кравченко донес о том, что продвигаться дальше нет никакой возможности: немцы ведут интенсивный артиллерийский и минометный огонь, бомбят его боевые порядки. Практически к этому времени задача, поставленная Ватутиным перед 1–й танковой армией, была выполнена. С обоянского направления враг не снял ни одного полка.
Катуков отдал приказ корпусам остановиться, закрепиться на занятых рубежах, незначительными контратаками создавать видимость у противника поиска слабых мест в его обороне.
Поздно ночью командарм связался с 6–м танковым корпусом и приказал Гетману к 5.00 сосредоточить части в урочищах Толстое и Плотовое, чтобы атаковать противника в направлении Раково, Сырцово и Верхопенье.
Вскоре, однако, разведка донесла, что в этот район немцы стянули большое количество танков и артиллерии, собираются встретить наши войска мощным контрударом. Катуков задумался: стоит ли ограниченными силами затевать операцию? Обсудил ситуацию со своим заместителем Барановичем и начальником штаба Шалиным. Было принято новое решение. Вдогонку за первым приказом Гетману пошел второй - не атаковать противника, а перейти к обороне в районе сосредоточения.
Рано утром противник бросил из Красного Узлива до 70 танков и пехоту, ударив между урочищем Силино и урочищем Плотовое. Разгорелся тяжелый танковый бой.
А.Л. Гетман вспоминал: "…гитлеровцы, атаковавшие нас с утра 14 июля, встретили дружный отпор. Несмотря на свою малочисленность (после боев 10 июля у Гетмана в строю осталось 35 танков и 10 орудий. - В.П.), части корпуса успешно отразили и все дальнейшие атаки врага, предпринятые им в тот день, а также 15 июля, видимо, с целью улучшения позиций. Характерно, что гитлеровцы теперь, после понесенных ими потерь, действовали небольшими группами и далеко не так напористо, как в предшествующие дни. Во всем этом чувствовался надлом их сил и в особенности духа. Несомненно, они уже видели провал планов своего командования".
Начиная с 15 июля, ставка Гитлера окончательно отказалась от наступательных действий и стала бросать танковые дивизии для штопки прорывов наших войск, перешедших в наступление северо-восточнее Брянска, восточнее Орла, на Миус-фронте.
Докладывая командующему Воронежским фронтом о боях последних дней, Катуков говорил, что противник не оказывает никакого сопротивления, переходит к обороне, в отдельных случаях откатывается на старые позиции, которые занимал перед началом наступления.
- Так происходит повсеместно, - обрадовал его Ватутин. - Мы выстояли и победили на этом этапе нелегкой битвы.
Победа! Она далась нелегко. Десять дней изнурительных и кровопролитных боев измотали людей физически, но не отняли у них воли к борьбе, не сломили боевого духа.
16 июля 1943 года 1–я танковая армия была выведена из боев и направлена в тыл. Ее части и соединения разместились в селах Обоянского района. Лишь 6–й танковый корпус продолжал преследовать отступающего противника.
Так развивались основные события на Курской дуге. Эта операция имела два этапа - оборонительный и наступательный. Она многим обогатила советское военное искусство. Впервые на Воронежском фронте, на белгородском направлении, были введены в прорыв крупные подвижные силы при наступлении. Становилось ясно, что главное назначение танковых армий - глубокое вторжение в оперативную оборону противника с целью ее дезорганизации, а не прорыва.
Своеобразная тактика применения частей и соединений также способствовала успешному ведению боевых действий. Катуков об этом писал: "Характерная особенность наших действий в этой оборонительной операции заключалась в том, что часть сил объединения вела оборону рубежа, а в то же время в ее глубине готовился новый, который занимали находящиеся в резерве части, используемые двояко: при необходимости они привлекались для контратак, а при прорыве передового оборонительного рубежа принимали на себя удар наступающего противника, обеспечивая время для занятия и подготовки новой обороны в тылу своего расположения".
Острие танкового клина вражеской группировки в период Курской битвы надломилось при ударе о бронированный щит 1–й танковой армии под Обоянью, окончательно сломалось под Прохоровкой. Не случайно генерал Готт, командующий 4–й танковой армией, считал, что основной задачей после прорыва обеих полос противника будет разгром "1–й танковой русской армии, ибо без ее уничтожения дальнейшее проведение операции немыслимо".
Под Курском советские армии доказали, что могут наступать не только зимой, но и летом.
Победа под Курском досталась нам слишком дорогой ценой. О потерях хотя говорили и писали, но в традициях того времени свои потери старались преуменьшить, зато преувеличить потери противника. Лишь после снятия грифа "совершенно секретно" с военных архивов в 1993 году мы узнали подлинную картину. "Общие потери войск составили 863 303 человека. Из них безвозвратные (убитые, умершие от ран, попавшие в плен) - 254 470 человек. Красная Армия потеряла 6044 танка и 242 самоходных орудия и миномета, 1656 самолетов. Противник потерял под Курском около 50 000 солдат и офицеров. На поле боя осталось более 2000 танков, 3700 самолетов, до 4000 орудий".
Разные выводы из этой битвы делали военные специалисты и историки, но все сходились на том, что Курское сражение явилось последним крупным немецким наступлением, что оно ознаменовало поворотный пункт в ходе войны и привело к краху гитлеровскую Германию.
ПО ДОРОГАМ УКРАИНЫ
Пик лета. Жара нестерпимая. Прохладу можно найти только в лесу, в тени деревьев, у речки или водоема, но такой благодатью Катуков мог воспользоваться разве что по пути из штаба армии в корпус или возвращаясь обратно. Последние дни командарм колесил между Ивней и Зоринскими Дворами, Орловкой и Владимировкой, другими населенными пунктами, где стояли части армии, приводившие себя в порядок после длительных и ожесточенных боев.
Корпуса и бригады восстанавливали свою боеспособность. В ходе Курской битвы армия безвозвратно потеряла 130 танков, подбитые же машины, отбуксированные на СПАМы, предстояло отремонтировать и ввести в строй. Дынер обещал закончить работу в конце июля. Свое слово он сдержал. К началу наступления ремонтники довели число боевых машин до 500 единиц.
Если быть более точным, то боевой состав армии выглядел так: 3–й механизированный корпус имел 226 танков, 11 392 солдата и сержанта, 2019 офицеров; 6–й танковый корпус - танков 138, солдат и сержантов 6113, офицеров 1254; 31–й танковый корпус - танков 142, солдат и сержантов - 3334, офицеров - 814.
Катукову очень хотелось, чтобы особо отличившиеся корпуса - 6–й танковый и 3–й механизированный - пошли в новое сражение гвардейскими. 18 июля 1943 года Военный совет армии представил их к званию гвардейских. Этим же постановлением 1–я гвардейская танковая бригада представлена к ордену Ленина, 49–я и 22–я танковые, 1–я и 3–я механизированные бригады - к ордену Красного Знамени.
К предстоящим боям готовились основательно: противник сосредоточил в районах Белгорода и Харькова крупную группировку войск в составе 18 дивизий, в том числе 4–х танковых дивизий и других частей и подразделений, входивших организационно в 4–ю танковую армию и оперативную группу "Кемпф".
Немецкие войска, перешедшие к жесткой обороне по реке Ворскле, на рубеже сел Солдатское, Герцовка, Каменный Лог, имели в первой линии три пехотные дивизии - 255, 332 и 167–ю, ближайшие оперативные резервы - две танковые дивизии дислоцировались в селах Мощеное и Томаровка (19–я тд), Орловка и Бессоновка (6–я тд).
Планирование наступательной операции, получившей кодовое наименование "Румянцев", началось заблаговременно. 22 июля в штабе Воронежского фронта состоялось совещание командующих и членов Военных советов армий, на котором заместитель Верховного Главнокомандующего Г.К. Жуков изложил план предстоящей наступательной операции Воронежского и Степного фронтов на Белгород и Харьков. Операция имела целью разгромить белгородско-харьковскую группировку противника и создать условия для освобождения Правобережной Украины.
На этом совещании Катуков получил оперативную директиву, согласно которой 1–я танковая армия вводилась в прорыв и развивала успех 5–й гвардейской армии в общем направлении на Томаровку, Богодухов, Валки.
Возвратившись в штаб, Михаил Ефимович первым делом проинформировал своих помощников о предстоящем контрнаступлении, вкратце рассказал о замысле операции, закончив свою речь словами: "Нас ждет Украина!"
На подготовку к операции отводилось всего десять дней. За это время предстояло проделать огромную работу: довести до штатного расписания материальную часть, проработать со штабами всех степеней вопросы взаимодействия, в первую очередь со штабами 5–й и 6–й гвардейских армий, 5–й гвардейской танковой армии, 5–го гвардейского стрелкового корпуса.
Прикрывать с воздуха 1–ю танковую армию должна была 2–я воздушная армия. Катуков пригласил к себе ее командующего генерала Красовского со своими помощниками, с которьми отрабатывались детали взаимосвязи на разных этапах развития наступательной операции.
Михаил Ефимович отмечал в одном из докладов: "В подготовительный период все вопросы взаимодействия отрабатывались, как правило, личным общением командиров и ответственных офицеров штабов. Увязка всех вопросов проводилась методом совместной работы танковых, пехотных, артиллерийских и саперных офицеров взаимодействующих частей, соединений и штабов. Командиры соединений, штабы корпусов и бригад на местности отрабатывали вопросы взаимодействия со штабами стрелковых корпусов и стрелковых дивизий. Весь офицерский состав тщательно изучал местность в направлении предстоящих действий, а на рекогносцировках участвовали все - до командира танка включительно".
Предвидя удары Красной Армии, противник усиленно готовился к обороне, создавал опорные пункты в районе Томаровки, Борисовки, Бессоновки, улучшал естественные рубежи. Разведка выяснила, что в конце июля немецкое командование начало уплотнять боевые порядки частей, действовавших в первой линии, заменять потрепанные подразделения полнокровными, снимая их с сумского направления.
1 августа 1943 года Г.К. Жуков и Н.Ф. Ватутин собрали на командном пункте 5–й гвардейской армии командармов и командиров корпусов и предложили уточнить рубежи, по достижении которых стрелковыми дивизиями должен осуществляться ввод в бой танковых армий, определить маршруты движения соединений от переднего края до рубежа ввода в сражение. Устанавливался день наступления - 3 августа.
На исходные рубежи части и соединения 1–й танковой армии выдвигались в ночь на 2 августа. Командиры получили приказ о наступлении. Перед боем, как известно, каждый переживает напряженные часы и минуты. Командиров беспокоит - все ли продумано до конца, все ли сделано. Больше всех переживал командарм, армия шла в наступление неполным составом. Ее укомплектованность составляла: по личному составу - 82 процента, по танкам - 81 процент, по самоходно-артиллерийским установкам - 67 процентов, орудиям и минометам - 85 процентов, по автотранспорту - 55 процентов. Не хватало около 3 тысяч автомашин.
Катуков вводил армию в сражение в двухэшелонном построении. 6–й танковый корпус наступал на правом фланге, 3–й механизированный с приданными частями усиления - на левом, 31–й танковый корпус составлял второй эшелон и шел за мехкорпусом.
Вначале планировалось ввести основные силы 1–й танковой армии на участке Лог Лопатин - хутор Вознесенский, но пехотные части 5–й гвардейской армии генерала Жадова не сумели прорвать линию обороны противника и отбросить его от реки Ворсклы. Немцы продолжали удерживать за собой села Драгунское, Каменный Лог и Лог Лопатин. Решать задачу пришлось своими силами.
В штаб срочно был вызван начальник инженерных войск полковник Ф.П. Харчевин. По дороге в корпус Гетмана его перехватил адъютант командующего Кондратенко.
- Что случилось? - прямо с порога обратился он к командарму.
- Случилось, Федор Павлович, то, чего не ждали, - Катуков усадил полковника напротив себя. - Слушай внимательно. Прорывать линию обороны противника, видимо, придется самим. Армия Жадова прошла километра четыре и остановилась. На Ворскле надо навести переправы, чтобы перебросить наши танки. Времени у вас в обрез - сутки. Сможешь?
Командарм задал этот вопрос лишь для того, чтобы лишний раз проверить самого себя. Харчевин - мужик хозяйственный, саперные батальоны, находящиеся в его подчинении, имели все необходимое для наведения мостов. Ответ был кратким:
- Постараюсь, товарищ командарм!
- И вот что, - в глазах Катукова пробежала лукавая усмешка, - в балке, недалеко от Луханина, припрятаны бревна от старых построек. Там стоят части Гетмана, люди укажут место. Задействуй все трактора для перевозки.
Харчевин еще никак не мог прийти в себя от такого предложения:
- Откуда в балке быть бревнам? Я что-то об этом ничего не знаю. Бог послал?
- На бога надейся, а сам не плошай, - сказал Михаил Ефимович. - Желаю успехов!
К началу ввода армии в прорыв 4–й саперный батальон в течение одной ночи под огнем противника построил через Ворсклу в районе хуторов Веселый и Вознесенский пять мостов, что позволило беспрепятственно переправить танки, артиллерию и другую технику не только своей армии, но и некоторых частей 5–й гвардейской армии.
В 5 часов утра 3 августа на передовые позиции противника обрушились удары нашей артиллерии и авиации, через два часа сорок минут открывают огонь гвардейские минометы. На горизонте стеной поднялись столбы пыли и дыма. Но вот взметнулись в небо красные ракеты, и лавина людей, танков, самоходных установок устремилась вперед.
В ходе наступления в обороне немцев образовался небольшой коридор, в который были введены 1–я и 5–я гвардейская танковые армии.
К 7 часам передовые части 6–го танкового корпуса (200–я танковая бригада) форсировали Ворсклу в районе хутора Веселый, через четыре часа они обогнали пехоту 5–й гвардейской армии, преследуя противника, не давая ему закрепляться. Вскоре Гетман донес на КП Катукова: авангардные части корпуса заняли села Стрелецкое и Пушкарное, дальнейшее продвижение остановлено из-за сильного артогня у Томаровки и Красного Острожка.
- Андрей Лаврентьевич, подтягивай остальные части, - приказал командарм. - Утром совместно с 5–м гвардейским стрелковым корпусом ударишь по Томаровке.
- Понял, Михаил Ефимович, сделаем все в наилучшем виде!
Успешно продвигались вперед и другие соединения армии - 3–й механизированный и 31–й танковый корпуса. Согласно планам наступления Богодухов должен быть взят на третий день операции, на четвертый - Валки и Новая Водолага.
Наступали наши войска настолько стремительно, что уже в первый день после прорыва обороны противника была отсечена белгородская группировка немцев от томаровской, теперь предстояло разгромить их по частям.
Враг сопротивлялся, 49–я танковая бригада, шедшая в авангарде, в районе Томаровки была атакована четырнадцатью фашистскими танками и ротой пехоты. Комбриг Бурда удачно отбил атаку, к концу дня разгромил танковую группу и захватил село Домнин. Вслед за 49–й бригадой в прорыв пошел весь 3–й мехкорпус.
Катуков торопил переправить через Ворсклу последние части армии, чтобы утром ударить по Томаровскому укрепленному узлу. На переправах хозяйничал генерал Е.В. Баранович с группой офицеров штаба. Когда командарм прибыл в село Надельное, там, у переправы, находились уже тыловые службы. Ефим Викентьевич с генералом В.Ф. Коньковым, начальником тыла армии, готовились "протолкнуть" очередную автоколонну с горючим, боеприпасами и продовольствием.
- Вижу, дела у вас идут нормально, - подошел к ним Катуков. - Можно надеяться, что со снабжением задержек не будет.
- Если бы так, - сокрушался Баранович, глядя в сторону реки. - Мосты, сделанные второпях, не выдерживают нагрузок, и после пропуска танковых колонн совсем развалились, опасно переправлять грузовики.
- Ничего, главное уже сделано - войска за Ворсклой, - успокоил его Катуков. - Но чтобы работа не прекращалась, подновите настил. Бревна, доски, надеюсь, у нас найдутся. В крайнем случае у соседей разживемся - как-никак помогали им переправляться.
К утру пробок на переправах не наблюдалось. По подновленным мостам прошли вторые эшелоны, резервы, тыловые и другие учреждения. А тем временем ударные группы армии втягивались в бой, тесня противника к юго-западу.