Сначала она ничего не видела, хотя и ощущала под ногами твердую почву. Но постепенно темнота в глазах стала рассеиваться, и Мила осознала, что стоит в широком тускло освещенном коридоре. Она осмотрелась.
Пол был устлан мягким ковром. Вдоль стен тянулась галерея портретов. На самом большом она сразу же узнала Древиша Румынского. Рядом висел щит с изображением Стерегущего грифона - герба златоделов. Мила только подумала о том, что же это может быть за место, как вдруг слева от нее раздался скрип. Повернув голову, Мила увидела неподалеку от широкой двустворчатой двери светловолосого паренька примерно своего возраста. Он сидел на стуле, положив руки на колени. Казалось, он, низко склонив голову, дремал. Тут с другой стороны коридора послышался громкий смех. Паренек резко вскочил на ноги, с тревогой на сонном лице уставившись в темноту коридора. Глаза Милы удивленно поползли на лоб - она вдруг поняла, что парень ей хорошо знаком.
- Бледо? - озадаченно произнесла вслух Мила, но юноша никак не отреагировал, словно не слышал ее.
Его напряженный взгляд был устремлен в противоположный конец коридора - смех становился все громче. Мила повернула голову и увидела, что сюда направляются трое молодых ребят: двое парней и девушка. Один из парней - высокий, стройный и черноволосый - что-то говорил ровным, холодноватым голосом, но девушка в ответ на его слова почему-то смеялась. Не глядя на свою спутницу, черноволосый парень снисходительно улыбался.
Они приближались, и Мила невольно вжалась в стену, хотя и понимала, что это ничего не даст - они все равно ее заметят. Когда они подошли уже достаточно близко, Мила невольно обратила внимание, что девушка была очень красивой - с золотистыми волосами и зелеными глазами миндалевидной формы. У черноволосого парня тоже было очень красивое лицо со строгими, правильными чертами и глазами насыщенного черного цвета. На вид все трое выглядели как сверстники Милы - не старше шестнадцати-семнадцати лет. Одеты они были, как златоделы: в черное с золотисто-оранжевым - и Мила вдруг поняла, что место, в котором она оказалась, не что иное, как особняк Золотого глаза.
Троица почти поравнялась с Милой, и она испугалась, что сейчас, наконец, они обратят на нее внимание, но те прошли мимо, даже не глянув в ее сторону. Мила обернулась им вслед и заметила, что юноша, похожий на Бледо, очень сильно напуган приближением своих соучеников по Золотому глазу. Не слишком хорошо понимая, зачем она это делает, Мила нерешительно последовала за ними.
Приблизившись к светловолосому пареньку, который, дрожа как осиновый лист, вышел на середину коридора, словно преграждая путь троице, молодые люди замедлили шаг.
- Квит, какого черта? - недовольным тоном спросил черноволосый.
Услышав фамилию "Квит", Мила невольно вздрогнула. Несмотря на то, что этот паренек был очень похож на Бледо, она не могла не заметить, что сходство не было абсолютным - это был не Бледо. Мила осторожно обошла троицу - так, чтобы видеть лица всех четверых. Парень с черными волосами с нескрываемым раздражением смотрел на ссутулившегося светловолосого юношу.
- Я… я не могу вас пропустить, - дрожащим голосом сказал тот. - Мне нельзя никого пропускать. Меня накажут.
- Лично мне до этого нет никакого дела, - ответил черноволосый. - Уйди с дороги, Квит, ты мне мешаешь пройти.
Светловолосый юноша, похожий на Бледо, нервно сглотнул и нерешительно покачал головой из стороны в сторону.
- Квит, не глупи, - с улыбкой сказал второй парень: русоволосый с серо-зелеными глазами - его лицо показалось Миле знакомым. - Мы тихо пройдем, ты сделаешь вид, что не видел нас. Если никому не расскажешь, то никто и не узнает, что ты нас пропустил. А если никто не узнает, то кому и за что взбредет в голову тебя наказывать?!
Светловолосый снова покачал головой, испуганно косясь на черноволосого.
- Терас, брось упрямиться, - чистым, звонким голосом сказала девушка.
Мила изумленно втянула ртом воздух, когда поняла, кем был этот мальчишка. В эту самую минуту прямо перед ней стоял шестнадцатилетний Терас Квит - отец Бледо!
- Гурий предлагает разойтись тихо и мирно - не будь таким занудой, - продолжала убеждать девушка, и снова Мила вздрогнула от удивления.
Не зря русоволосый парень с серо-зелеными глазами показался ей знакомым. После того как девушка произнесла имя "Гурий", Мила уже и сама видела, что перед ней не кто иной, как профессор Безродный, но не такой, каким она его знала, а еще совсем молодой юноша: в его глазах был живой блеск и выглядел он так, словно знал себе цену.
Терас Квит тем временем тяжело вздохнул и затравленно посмотрел на троицу златоделов.
- Я… я не хочу ссориться, - сказал он, - но я не должен никого пропускать.
Черноволосый вдруг захохотал - его смех показался Миле таким же холодным, как и его голос.
- Квит, да ты спятил! - сквозь смех произнес он. - Ссориться?! Лично я не собираюсь с тобой ссориться. Я просто отодвину тебя с дороги, если ты сам не уберешься.
Терас снова сглотнул и, испугавшись, отступил назад.
- Смотрите-ка, - насмешливо сказал черноволосый, - Квит собрался проводить нас до дверей, пятясь как рак.
Девушка и молодой Гурий весело рассмеялись шутке.
- Может быть, и превратить тебя в рака, а, Квит? - медленно, с угрозой шагнув в сторону Тераса, предложил черноволосый. - Так тебе будет намного удобнее пятиться.
Его друзья снова засмеялись, в то время как Терас чуть не плакал: его губы задрожали, а лицо покрылось красными пятнами.
- О нет! - подхватила интонацию своего черноволосого приятеля девушка. - Лучше давайте превратим его в зайчика - белого и пушистого! Смотрите, как он трясется от страха, бедненький, как заяц.
Двое молодых людей поддержали ее хохотом.
- Тогда уж лучше в макаку, - словно соревнуясь со своими друзьями, предложил Гурий. - Все равно у него физиономия и так уже красная, как зад макаки.
Девушка заливисто захохотала, а черноволосый с деланным возмущением воскликнул:
- Эй, это была моя идея! А я намерен превратить его в рака!
- А если я тебя опережу? - с азартом во взгляде спросил Гурий.
- Посмотрим! - с вызовом воскликнул черноволосый своим холодным, насмешливым голосом и резко повернулся к Терасу.
Мила видела, что все трое вскинули руки почти одновременно. Из трех разных перстней в сторону застывшего с ужасом в глазах Тераса вырвались три разноцветных луча.
- Канцер!
- Виллус!
- Рубекориум!
Мила успела заметить, как Терас отчаянно закрыл лицо руками, и тут вдруг почувствовала, что какая-то сила словно толкнула ее в живот - в следующий миг ее выбросило на дощатый пол кабинета профессора Безродного.
Тяжело дыша, Мила подняла глаза. Перед ней было зеркало, в котором отражалась стоящая в кабинете мебель и… застывшая фигура Гурия Безродного. С внезапно постаревшего, худого лица на Милу усталым, измученным взглядом смотрели его серо-зеленые глаза. Он протягивал ей руку.
Мила обернулась назад и посмотрела на своего учителя так, будто увидела его впервые. Потом она опустила взгляд на его руку, но, поколебавшись несколько секунд, все же приняла помощь и поднялась на ноги.
- Это не самый достойный эпизод из моей жизни, - сказал он негромким голосом. - И я хотел бы никогда не вспоминать об этом событии из своего прошлого. Но так случилось, что это воспоминание - единственное, что она мне оставила.
- Она? - не поняла Мила.
- Девушка, которую ты видела, - пояснил профессор, - моя сестра-близнец - Лиза.
Мила растерянно посмотрела на зеркало.
- Но я не понимаю… - пробормотала Мила. - Что это было?
Гурий Безродный вздохнул.
- Мемория, - произнес он. - Чары, с помощью которых почти любой предмет можно сделать вместилищем какого-нибудь воспоминания.
- Как мнемосфера?
Профессор слегка покачал головой.
- Не совсем. Мнемосфера - это хранилище множества воспоминаний, но она никогда и никого не впустит в прошлое. Предмет, превращенный в Меморию, способен хранить лишь одно воспоминание, но в него можно возвращаться снова и снова. Мемория - это воспоминание, которое можно оживить. Это зеркало хранит воспоминание моей сестры - единственное, которое она оставила после себя.
Мила посмотрела на зеркало, потом перевела взгляд на профессора Безродного и вдруг все поняла.
- Она… ваша сестра… она умерла? - тихо спросила Мила.
Профессор кивнул.
- Да. Лиза умерла. Очень давно.
Мила вдруг вспомнила историю, которую она меньше года назад услышала от алхимика и бывшего Думгротского профессора - Эша Мезарефа. О том, как глупая шутка троих молодых людей превратила в урода отца Бледо - Тераса Квита, и спустя время, примкнув к Гильдии, он отомстил своим обидчикам. Тогда Эш Мезареф сказал, что один из троих был убит, а двое других бесследно исчезли, скорее всего, умерли в подвалах Гильдии.
Старый алхимик ошибался. Один из троих златоделов, превративших отца Бледо в чудовище, не погиб и сейчас стоял в двух шагах от нее.
- Вы…
Мила не знала, что именно она хочет спросить, но в голове у нее была такая сумятица, что молчать она просто не могла. Профессор Безродный нравился ей. Он понравился ей с того самого дня, когда она познакомилась с ним в Плутихе. И для нее много значило то, как хорошо он к ней относился. Ей казалось, что Гурий Безродный не может быть подлым и жестоким. Но после увиденного минуту назад Мила не знала, что ей теперь думать.
- Вы учились в Золотом глазе?
Гурий Безродный печально улыбнулся.
- Знаю, сейчас по моему виду вряд ли кому-то придет в голову подобное, - произнес он задумчиво, - но моя семья всегда принадлежала к сливкам магического сообщества. Богатые и влиятельные первородные маги - вот кто окружал нас с сестрой с самого нашего рождения. Мы росли высокомерными и считали себя избранными среди подобных нам - магов… Не говоря уже о людях немагической природы.
- Но сейчас…
Мила запнулась - было неловко говорить профессору о том, какое впечатление производит его нынешний вид.
- Не смущайся, - отозвался Гурий Безродный, словно прочтя ее мысли.
Профессор тяжело вздохнул и отвел взгляд в сторону, словно посмотрел куда-то сквозь пространство и время.
- Это был мой выбор, - угрюмо сказал он. - После смерти сестры я отрекся от своего родового имени и взял фамилию Безродный. Но это было лишь начало. Я отказался от наследства родителей, от их денег и их влияния. Смерть Лизы… Это изменило меня навсегда. Я стал другим человеком. Хотя, наверное, изменения начали происходить со мной раньше - пожалуй, именно после того, как наша глупая шутка над этим ни в чем не повинным мальчишкой привела к поистине ужасным последствиям. После смерти сестры я узнал, что она завещала мне некую вещь. Этой вещью оказалось вот это зеркало, которое ты видишь перед собой. Когда я догадался, что это, и впервые возвратился в это воспоминание, я понял: как и меня, ее терзало чувство вины за то, что случилось. Оно мучило ее, не давало покоя…
Мила удивленно смотрела на лицо профессора, словно окутанное серой дымкой тени.
- Профессор, вы… неужели вы не испытываете ненависти к Терасу Квиту? Ведь это он… - Мила невольно осеклась, но Гурий Безродный уже знал, что она хотела сказать, словно и сам думал об этом сейчас.
- Ведь это он убил мою сестру, - договорил он вместо нее. - Ты это хотела сказать?
Мила нерешительно кивнула.
- Нет, я не могу его ненавидеть, - произнес он; его грудь медленно поднялась и так же медленно опустилась, словно очередной вздох дался профессору с большим трудом. - Мы были виновны. Ее убило наше высокомерие, наша уверенность в том, что нам все позволено, наша гордыня. Терас хотел не просто отомстить - он хотел доказать нам, что мы зря ставили себя выше него. И он доказал.
Профессор вдруг словно очнулся от забытья и удивленно вскинул глаза на Милу.
- Постой… Откуда тебе известно о Терасе Квите?
Мила растерянно уставилась на учителя с открытым ртом, чувствуя, как невольно округлились от неожиданности глаза.
- Я… я случайно узнала… от одного человека.
Профессор нахмурился.
- Я знаю, что… Акулина упоминала, что ты дружна с Бледо Квитом, - словно в раздумье произнес он. - Это он тебе рассказал о своем отце?
Мила снова сглотнула и ответила утвердительным кивком, чувствуя неловкость от того, что приходится обманывать.
Профессор озадаченно хмыкнул.
- Что ж, если между вами настолько доверительные отношения…
Несколько минут прошли в абсолютной тишине. Мила не знала, что сказать, она была слишком потрясена, а профессор, казалось, ушел в свои мысли.
- У тебя сейчас мой урок? - вдруг спросил он, нарушая молчание.
- Да, - кивнула Мила и суетливо направилась к двери. - Я пойду. Подожду звонка в классе.
- Мила, - окликнул ее профессор, когда она уже стояла на пороге его кабинета.
Мила обернулась: Гурий Безродный смотрел на нее затуманенным взглядом, словно какая-то часть его сознания находилась сейчас не здесь - возможно, в прошлом, завеса которого сегодня приоткрылась для Милы. И все же в его глазах она разглядела… стыд. Ему было неловко.
- Я хочу кое о чем попросить тебя, Мила… Разумеется, ты вольна поступать, как считаешь нужным. Я не могу тебе указывать. Если уж так случилось, что ты узнала обо мне правду, то, видимо, этой правде надоело держаться в тени. Я не чувствую в себе морального права запрещать тебе говорить о том, что ты увидела в Мемории моей сестры.
Гурий Безродный тяжело вздохнул и измученным взглядом посмотрел на Милу.
- Я всего лишь прошу: если ты сможешь сохранить в тайне все, что увидела и услышала сегодня здесь, - сохрани. Мне остается только надеяться, что ты поймешь меня.
Мила взволнованно сглотнула, растерянно глядя на профессора. Что бы он ни совершил много лет назад, это вынуждало его испытывать чувство вины. Во взгляде Гурия Безродного Мила видела неподдельное страдание. И она верила его взгляду.
- Я сохраню, - сказала она, не отводя прямого взгляда от лица профессора. - Я обещаю, что никому не расскажу.
Гурий Безродный кивнул, его губы дрогнули в улыбке, едва-едва различимой на уставшем лице.
- Спасибо, Мила.
Мила качнула головой и виновато нахмурилась.
- Простите меня, профессор. Я… не должна была подходить к зеркалу.
Гурий Безродный снова улыбнулся, но в этот раз его улыбка была не такой напряженной, она коснулась даже его глаз, вокруг которых веером рассыпались тонкие морщинки.
- Как я уже сказал, порою случается так, что в какой-то момент правда решает выйти из тени. И чаще всего она сама выбирает, кому открыться. Хочу верить, что сегодня ее выбор был верным…
* * *
В субботу Мила и Гарик встретились, чтобы обсудить подготовку ко второму испытанию. В это утро они были единственными посетителями "Слепой курицы". Они пришли как раз тогда, когда Одноногий Шинкарь открывал кафе, переворачивая табличку на двери надписью "Открыто" наружу. В выходной день редкий жаворонок в Троллинбурге просыпался в такую рань - не только студенты Думгрота, но и подавляющее большинство троллинбургцев, как правило, предпочитали в уик-энд отсыпаться. Однако на Милу с Гариком это правило не распространялось - на подготовку ко второму испытанию у них оставалось меньше двух месяцев, и для начала предстояло разгадать, что означали артефакты-подсказки, найденные шестью ребятами на улице Ста Личин.
- Ты догадался, где будет проходить испытание? - поинтересовалась Мила.
- Догадался и уверен, что не ошибаюсь, - ответил Гарик.
К их столику подошел хозяин кафе и, поставив на стол два стакана с Крокодамусом, удалился.
- И где же?
Гарик подтянул к себе один из стаканов с коктейлем и, посмотрев на Милу, сообщил:
- Думаю, местом второго испытания будет улица Безликих прохожих. Знаешь что-нибудь о ней?
Мила отрицательно покачала головой.
- Нет, ничего. А почему ты решил, что это будет именно улица Безликих прохожих?
Гарик улыбнулся.
- Сейчас расскажу все, что знаю об этом месте. Сама увидишь, что ошибки быть не может.
Мила наконец заметила перед собой стакан с Крокодамусом и взяла его в руки. Когда она по привычке приподняла стакан и посмотрела сквозь стекло, ее глаза непроизвольно округлились: желтый и зеленый крокодильчики повернули мордочки в ее сторону, нехорошо посмотрели на Милу и дружно клацнули челюстями. Мила отпрянула.
- Если коротко, - произнес Гарик, отвлекая внимание Милы от ее Крокодамуса, - то на улице Безликих прохожих лежат неснимаемые Чары Ховалы.
Об этих чарах Мила слышала впервые.
- И как они действуют?
- Они прячут.
- Прячут? - переспросила Мила. - Что?
Гарик пожал плечами.
- Чары Ховалы способны прятать что угодно: дома, драгоценности, еду, воду… людей.
- А что они прячут на улице Безликих прохожих?
- А ты не догадалась? - ухмыльнулся Гарик. - Лица, конечно. На этой улице люди становятся безликими.
Мила на секунду задумалась.
- Это что же, если мы туда пойдем, тоже станем… безликими?
Гарик кивнул, подтверждая, что Мила попала в точку.
- По… постой, Гарик, но… - Мила смотрела на него ошеломленным взглядом. - Но тогда… мы ведь не узнаем друг друга! Да еще эти плащи с капюшонами… Нам обязательно нужно будет их надеть?
- Да, обязательно. На улице Безликих прохожих такие носят все. Чтобы лицо прятать.
- Это еще зачем?! - недоумевала Мила. - Лиц ведь и так не видно!
Гарик многозначительно хмыкнул.
- А ты попытайся себе представить, как будешь выглядеть без лица, - предложил он. - Зрелище не самое приятное. Все-таки, когда тебе навстречу идет человек с надвинутым на лицо капюшоном, в этом нет ничего противоестественного. А встретить человека без лица… Сама понимаешь.
Мила озадаченно поджала губы, задумавшись над словами Гарика, и посмотрела на свой коктейль, к которому до сих пор так и не притронулась: у нее как-то совсем не было желания пить то, что так недоброжелательно к ней расположено.
- Ну ладно… допустим, в этом есть определенный смысл.
Она заметила, что улыбка сошла с лица Гарика; он сумрачно нахмурил брови.
- Только это не самая главная причина.
- А какая главная? - Внезапная мрачность Гарика Милу насторожила.
Он бросил на нее быстрый взгляд и коротко ответил:
- Найды.
- Кто это? - с опаской спросила Мила, уже достаточно напуганная серьезностью Гарика.
- В тех местах, на которых лежат Чары Ховалы, обычно приживаются найды. Это нечисть. У каждого вида нечисти свои пристрастия в пище. Найды питаются пустотой.
- Странное пристрастие, - нахмурила брови Мила.
Гарик отрицательно покачал головой.
- Ничего странного, если принять во внимание, что найды слепы. Единственное, что они видят - это пустота.
- Как можно видеть пустоту? - недоумевала Мила.
- Ты у меня спрашиваешь? - иронично хмыкнул Гарик. - Я же не найда, откуда мне знать? Но о найдах точно известно: они не видят доступное человеческому зрению, зато они знают то, что неизвестно людям, - как выглядит пустота.