Он отпустил Хассана и попытался соединить оставшиеся свитки сам. Иногда они сразу слипались, иногда вовсе не двигались. Очень скоро он понял, что они как части головоломки. Там, где два края подходили друг к другу, они становились единым целым. Очень скоро на столе лежали только два больших свитка, которые получились из примерно дюжины кусков кожи.
- Простите, что я кричал на вас обоих. Это было просто непростительно с моей стороны. Вы простите меня, Хассан, Макс? - Он запустил руку в грязные, немытые волосы. - Я… Я не очень хорошо себя чувствую.
- Простите меня, что я побеспокоил вас, сэр, - сказал Хассан.
- Послушайте, мальчики, - говоря это, он подталкивал нас к двери трейлера, - я бы хотел, чтобы вы забыли все, что видели сегодня вечером. - Выбросьте это все из головы. И не входите больше, не спросив разрешения. - Папа посмотрел на меня. - Особенно это относится к тебе, Макс. Я-то знаю, какой ты болтун. А об этом не надо никому говорить. Даже профессору Ахмеду. Пусть это будет наш секрет. Хорошо?
- Даже ему не говорить? - переспросил я, пораженный этой фразой больше, чем всем остальным.
Лицо папы стало жестким.
- Макс, я очень прошу тебя уважать мои правила. Ты понял, что я имею в виду? Я должен, то есть мне нужно сконцентрироваться на расшифровке. Поэтому держитесь подальше от трейлера. И вообще, держитесь подальше от всего этого. Вам двоим совсем ни к чему заходить сюда снова. Если вам что-нибудь понадобится, например поговорить со мной, то позовите. Я понятно говорю?
Мы оба кивнули.
- Прекрасно. Я очень рад, что мы поняли друг друга.
На пороге он развернулся и бросился обратно в трейлер.
- Мне нужно идти, - сказал Хасс и ушел как раз тогда, когда я хотел хоть с кем-нибудь обсудить все произошедшее.
Стало темно. Я слонялся взад-вперед по лагерю. Я специально бродил около трейлера. Папа все еще что-то делал внутри. Там горел свет от генератора, и я видел его силуэт, склоненный над столом. Несколько раз он выпрямлялся и, кажется, поглядывал в сторону входа в трейлер, как будто он боялся, что кто-нибудь снова вторгнется на его территорию. Его тень, качающаяся вниз и вверх, выглядела зловещей.
Что он там делал? Теперь, когда шкуры соединились вместе. Думаю, этому должно было быть какое-то научное объяснение, которое он пытался найти. Секреты? Он обычно никогда ничего не говорил о секретах. Как раз наоборот. Он всегда хотел всем рассказать о своих открытиях и продемонстрировать находки. И что бы это ни было, от этого он выглядел просто больным. Это было жутко. Я даже сомневался, хочу ли я в действительности знать, с чем все это связано. А вдруг это окажется настолько ужасным, что перепутает меня до смерти?
Я повернулся и стал смотреть в пустыню. Там тоже виднелись темные тени: бродячие собаки шастали по камням. Становилось холоднее, как это всегда бывает в пустыне даже после жаркого дня. Иногда по утрам в питьевой воде даже был лед, но в тот момент я думал совсем не об этом. Я думал о том, что случилось в папином трейлере, и все больше этому поражался…
Позже, как раз перед отплытием на остров Кранту, Хассан сказал мне, что папа совершил кругосветное путешествие, скупая разные вещи, сделанные из звериных шкур: древний барабан индейцев пауни в Америке, тибетский флаг, который предположительно принадлежал самому далай-ламе, гобелен, украшавший калмыцкую юрту, пуштунскую накидку, зулусский щит и еще какие-то вещи. Хасс сказал, что это как-то связано со свитками, но я даже предположить не могу как.
5 июля, остров Кранту
Я проснулся посреди ночи весь в поту.
Меня тошнило, поэтому я выбрался из палатки, и меня вырвало прямо на землю. После того как я поднялся, стало лучше. Но у меня по-прежнему был жар, я чувствовал это. Все плыло перед глазами. Мир вокруг выглядел каким-то нереальным.
Над деревьями висела огромная оранжевая луна.
В загоне для животных возились цыплята. Я слышал сопение коз. Из тропического леса доносилось фырканье диких свиней. У нас были проблемы из-за того, что свиньи повадились воровать корм у коз. Они крутились у края лагеря всю ночь напролет. Рамбута охотился на них днем. Позавчера отец застрелил одну свинью из ружья, и у нас на столе была свинина, хотя ел ее только я.
- Что-то я неважно себя чувствую, - сказал я сам себе. - Какая-то дурнота…
Я взял большой фонарь и пошел к бочкам с водой, чтобы напиться.
Все остальные спали. Думаю, даже папа спал. Он же должен хоть иногда спать, верно?
Огромное насекомое размером с колибри пролетело прямо возле носа, когда я хлебал из кружки холодную воду. Я инстинктивно присел. У него были длинные болтающиеся лапы, и оно жужжало. Я испугался, что это шершень, но для шершня оно летело слишком медленно.
- Какой-то парк юрского периода, - пробормотал я себе под нос. - Доисторические насекомые вокруг!
Теперь я услышал звук, раздающийся из сарая для вяления рыбы. Какое-то шарканье.
Что-то - я даже полностью не смог понять что - потянуло меня к сараю.
Я слышал, как внутри что-то двигается. Мне и Хассу было запрещено без разрешения входить в сарай.
Послышался другой звук, на этот раз более слабый.
Может быть, они уже поймали носорога? Это была типично отцовская манера - не дать нам, детям, принять участие в таком развлечении.
Я пересек двор, подошел к сараю и открыл двери. Я вошел. Внутри было темно. Я все еще чувствовал головокружение, но в этот момент тошнота отступила. Воздух внутри был ужасным. Запах рыбы так до конца и не выветрился, а теперь к нему еще примешивался запах крупного млекопитающего, запертого в тесном помещении. Вонь экскрементов и застарелого пота.
Меня затошнило, и я сделал шаг назад, налетев на кучу каких-то старых инструментов, которые оставили прежние обитатели острова: тяпки, мотыги, тесла, куски веревок, лопата, грабли. Там еще валялись грязные женские кроссовки без шнурков и небольшая кучка тряпок. Яркие лунные лучи, проникающие сквозь щели в стенах сарая, освещали весь этот хлам.
На крыше было окошко, через которое проникал лунный свет. В глубине сарая виднелся какой-то темный силуэт, хотя света было маловато, чтобы понять, что это за существо. Оно находилось на платформе, частично занавешенной старыми рыболовными сетями. Платформа была обнесена металлическим барьером в виде обруча. Разглядев эту преграду, я заметил, что она соединена проводами с автомобильным аккумулятором, стоящим в углу сарая. Это приспособление напоминало те, которые фермеры используют, чтобы оградить загоны для скота. Возможно, здесь оно служило для того, чтобы непрошеный гость не мог подобраться к животному, находящемуся в сарае. Непрошеный гость вроде меня?
Я поднял большой фонарь, который держал в руке, и включил его.
Я не могу точно сказать, что произошло потом. Яркий луч света вырвал из темноты два огромных глаза. Свет моего фонарика отразился от них так ярко, будто я посветил фонариком в зеркало. Меня ослепило, и я вконец растерялся. Почти в ту же секунду я услышал шум, который издало существо за оградой: нечто вроде тревожного рева, что мог бы испустить перепуганный слон. Я выключил фонарь, решив, что животное испугалось света. В темноте послышалось какое-то топанье, а потом сильный треск. В следующую секунду я увидел, что лунный свет пробился через огромную дыру с рваными краями, образовавшуюся в задней стене сарая. Кто-то, на кого я посветил фонарем, проломил непрочную стенку и убежал в тропический лес, начинавшийся сразу за сараем. Все произошло слишком быстро, чтобы в этом разобраться.
Я был охвачен жутким ужасом и страхом.
Папа меня прибьет.
Внезапно я опять почувствовал приступ тошноты, выбежал из сарая, нетвердой походкой доковылял до тропического леса, где меня снова сильно вырвало на папоротники. Меня выворачивало наизнанку несколько минут, и тут вдруг появился папа.
- Что произошло? - резко спросил он. - Это ты так шумел?
- Нет, я только что встал - буквально минуту назад. Меня тошнит.
Послышался громкий голос Рамбуты:
- Оно ушло! Сломало стенку сарая! Тут огромная дыра!
В лунном свете лицо папы было как будто высечено из камня.
- И кто во всем этом виноват? - пророкотал он. - Ты, Макс?
Теперь появился еще и Хасс. Заспанными глазами он уставился на меня и папу.
Мне всегда было трудно понять, какое же у папы сейчас настроение по-настоящему, но, когда его голос становился резким и холодным, тут уж все ясно - жди беды. Он был не просто зол. Гораздо хуже, у него произошло настоящее крушение всех надежд. Я видел его таким только один раз - когда мама умерла. Я решил, что мне не стоит ни в чем признаваться. Никто не смог бы вытянуть у меня это признание даже каленым железом. Иногда я могу быть таким же упертым, как мой отец. Ни за что. Никогда. Я решил, что ни за что не признаюсь.
- Я? - удивленно переспросил я. - Я ничего не делал! Хасс, это не ты выпустил носорога?
Папа внимательно посмотрел на Рамбуту.
- Что?! - Хасс был так же перепуган папиным поведением, как и я. - Да я спал всю ночь!
- Я тоже! - выкрикнул я. - Я только что проснулся! Я почувствовал, что меня тошнит, и проснулся.
- Кто-то из вас заходил в сарай для вяления рыбы, - сказал папа. - Это был ты, Макс? Лучше признайся сейчас.
Рамбута из-за спины отца тихо произнес:
- Джеймс, уже ничего не исправишь. Оно ушло.
- Но кто-то должен ответить за это! - отрезал папа сухим голосом. - Если я узнаю, что это был кто-то из Портеров…
- Обвинения нисколько не помогут, - настаивал Рамбута. - Мы должны снова поймать его, если сможем.
- Мы поможем! - предложил Хасс. - Правда, Макс?
Меня снова стало мутить. От всей этой ссоры меня просто бросало в жар.
- Да! - Я и сам бы хотел поймать носорога.
- Носорога? - переспросил папа.
- Да, Джеймс, носорога, - быстро сказал Рамбута.
- К черту носорога! - пробормотал папа и быстрым шагом удалился, видимо, для того, чтобы остыть.
Я испустил вздох облегчения. Господи, спасибо Раму! Он спас меня от неминуемой смерти. Я знал, что папа сейчас вне себя от злости и отчаяния. Думаю, он сровнял бы с землей любого, кто выпустил носорога. Какая суета из-за такой ерунды! Да и зачем они вообще держали носорога? Это вовсе не наше дело - вывозить его с острова. Это работа малазийских властей, правильно? Я совершенно не понимал, что случилось. Возможно, Хасс прав. Может, Рамбута не сказал нам всей правды? Должно было случиться что-то очень серьезное, если папа так взбесился.
- Меня снова тошнит, - сказал я. Я упал на колени, и меня вырвало на землю. - Мой желудок…
Рамбута взял меня на руки, отнес в палатку и положил на постель.
- Я принесу тебе попить, - сказал он.
Потом он ушел, и появился папа.
- Тебе и правда плохо? Или это очередная твоя штучка? Ты ничего не добьешься, притворяясь больным, Макс.
В ответ меня снова вырвало, прямо на его ноги.
Рамбута вернулся и сказал:
- Это, должно быть, из-за свинины. Я предупреждал его, что не стоит ее есть.
Рамбута, как и Хассан, не ел свинину. Папа свинину просто не любил. Только я один ел вечером это мясо. А в таком климате оно очень быстро портится. И хотя у нас был холодильник, он работал от генератора, и толку от него было мало.
- Ну, ему крупно повезло, что он заболел, - сказал папа. - Уверен, что это Макс заходил в сарай. Нам нужно починить стену как можно скорее.
Я слушал все это, лежа на походной кровати. Какая несправедливость! Почему он сразу предположил, что это я? Кто-нибудь из Портеров был бы куда лучшей кандидатурой.
9 июля, остров Кранту
- А вот и Джорджия!
Голос слегка задрожал, когда я произнес ее имя. Я почти пропищал его, и это звучало очень глупо. Но она не услышала. Она бежала по мелководью босиком и слушала айпод. Вчера мы поспорили насчет групп. Она никогда не слышала "Стаггер", а я никакого понятия не имел о группах, которые нравились ей. Я очень надеялся, что она забыла, насколько жарким был спор.
- Привет, ребята! - Она вынула из ушей наушники. Как обычно, Джорджия была в футболке и белых шортах. Ее длинные тонкие загорелые руки и ноги, вся ее фигура просто бесподобны. Она потрясающе красива. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
- Что у вас новенького?
- Да ничего особенного, - ответил я. - А как твои мама и папа?
- Все путем, все путем.
Думаю, этим она хотела сказать, что война с моим папой продолжается.
- Я не понимаю это выражение, - сказал Хассан.
Но у Джорджии, кажется, не было сил или желания вдаваться в подробные объяснения.
- Эй, - сказала она, - вы слышали этот странный звук вчера ночью?
- Какой странный звук? - переспросил Хассан.
- Прямо как в "Парке юрского периода".
- Может, это был кит? - сказал я. - Иногда они всплывают на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и издают такие завывающие звуки.
Вдруг я понял что случайно у меня вышел довольно скверный каламбур, но, похоже, никто этого не заметил. Джорджия покачала головой:
- Мама сказала, что звук доносился из тропического леса.
- Это могла быть свинья, - предположил Хассан.
- Нет, это точно была не она, - сказала Джорджия.
- Возможно, звук все-таки шел с моря. Звуки распространяются в воздухе, и с ними происходят разные забавные вещи, особенно в непосредственной близости от острова. Позавчера я услышал чайку, и мне показалось, что она прямо в нашей палатке, хотя она сидела на крыше сарая для вяления рыбы. Понимаешь, здесь происходят такие странные искажения, особенно когда дует ветер.
- Откуда ты все это выкопал, Макс? - насмешливо спросила Джорджия.
- Я много читаю.
- Что? Комиксы?
- Нет, - сказал я, пытаясь оправдаться. - Энциклопедии.
- Должно быть, энциклопедии для мальчиков?
- Макс и правда много читает, - пришел на помощь Хассан, прервав ее.
Она решила прекратить обсуждение моего крута чтения.
- Ну а я думаю, что там, в тропическом лесу, что-то есть, - продолжала настаивать Джорджия. - И мой папа так считает.
- И что же? - спросил я.
- И ничего. Мы же не настолько глупы, чтобы пойти искать это, так ведь? Хотя, может, мы его и найдем! - рассмеялась она. - По крайней мере так всегда случается в фильмах ужасов. Глупые дети идут искать монстра и заканчивают тем, что умирают. А кто хочет поплавать? Я надела купальник под одежду. Слушайте, а вчера вечером я видела нескольких скатов. Вернее, их было три штуки. Они выплыли прямо из-под яхты! Мы просто сидели и смотрели на закат, а они проплывали под нами, у дна лагуны. Я написала об этом Брэдли сегодня утром по электронной почте. Он будет потрясен!
- Думаю, Брэдли видел скатов в Пхукете. Брэдли, кажется, видел абсолютно все на свете.
- Хватит задираться, Макс. Я уже говорила тебе, что Брэдли - мой бойфренд. Я не собираюсь упоминать его имя при тебе, и все такое.
Хассан из-за ее спины посмотрел на меня и стал покачивать головой. Он предупреждал меня, как будто хотел сказать: "Не лезь, куда не надо, Макс, а то очень пожалеешь". Я прекрасно знал, что он прав, но уж очень трудно было не острить по поводу Брэдли. Я даже подумывал спросить у нее, а не завел ли он себе подружку в Таиланде, так же как и Джорджия. Так сказать, посеять зерна сомнения и ждать, когда они прорастут. Я оставил эту идею и теперь все время опасался услышать это проклятущее имя. Я ни разу не видел этого парня, но ненавидел его до самых печенок. Я бы очень хотел, чтобы его похитили или чтобы с ним случилось еще что-нибудь в том же роде.
Мы пошли купаться. Джорджия болтала, а мы с Хассом слушали и одобрительно мычали.
Позже я рассказал папе, что Джорджия говорила о странном звуке в лесу.
- О, не стоит беспокоиться о странных звуках на тропическом острове, - сказал он. - Здесь полно разных существ, которые могут издавать громкие звуки.
- Но она сказала, что он был по-настоящему громким!
- Сверчки тоже громко стрекочут - иногда просто оглушительно.
Это была чистая правда. Здешние сверчки вовсе не такие, как сверчки в Англии. На острове они иногда стрекочут так громко, что не слышишь своих собственных мыслей.
- Может быть, она слышала того носорога?
Я воспользовался шансом лишний раз напомнить о носороге, потому что папа все еще очень злился на того, кто оставил двери в сарай открытыми.
Папа искоса глянул на меня, потом сказал:
- Просто притворяйся, что ты так же озадачен, как она. И в то же время не кажись слишком уж заинтригованным. Мы с Рамбутой сегодня ее выследили… э-э-э-э… носорога то есть. Мы рассчитывали отыскать ее, несмотря на ее… ее способность маскироваться. Мы ее не видели, но она оставила след, который очень заметен, если, конечно, знаешь, что искать. Должен сказать, что, на наше счастье, Рамбута отлично в этом разбирается. - Голос папы стал чуть выше: - Она потрясающее существо.
Думаю, этой ночью носорог возвращался в лагерь. Я не рассказывал об этом папе, но я проснулся около трех часов ночи. Я услышал какой-то шум во дворе и подумал, что это может быть свинья. Но когда вышел на улицу, то услышал только какой-то треск в лесу. Светила огромная оранжевая луна, и я мог видеть, как качаются верхушки деревьев, как будто внизу кто-то продирается через джунгли. В этот момент я как раз и подумал, что это, должно быть, тот самый носорог. Но зачем было возвращаться в лагерь? Может, сарай стал в какой-то степени домом для носорога и поэтому он вернулся? Это странное поведение для животного, но вообще-то я о них не так уж много и знаю.
Все козы сгрудились в одном углу загона и смотрели на то место, где, очевидно, был носорог. То, как они смотрели, слегка меня напугало. Они как будто застыли на одном месте и даже перестали жевать. Обычно козы не обращают внимания ни на кого и ни на что, если это не напоминает еду. Но сейчас они стояли, сбившись в кучу, и смотрели в ночной лес расширенными глазами. Были ли они испуганы? По крайней мере, они так выглядели. Может быть, такое большое животное, как носорог, напомнило им о существовании хищников, таких как львы или тигры? Это было единственное объяснение, которое я мог дать их поведению.
Все, видимо, так и было, или они увидели привидение.
Утром мы с Хассом отправились на яхту. Грант Портер как будто дожидался нас. Он предложил нам выпить апельсиновый сквош, пока мама расчесывала волосы Джорджии.
Джорджия сидела на парусиновом стуле спиной к нам и смотрела на море. Мама стояла за ее спиной, по очереди брала длинные шелковистые пряди и расчесывала их щеткой, от чего волосы начинали сиять золотом в солнечном свете. Я не мог оторвать глаз от этого зрелища, загипнотизированный медленными движениями Лоррейн. Твердые и в то же время нежные прикосновения. Прикосновения любящей матери, которая гордится своей дочерью.
Через некоторое время до меня долетел голос мистера Портера, и я вынырнул из оцепенения.
- Я сказал, что вчера провел небольшое расследование.