- Что? Ой, извините, Грант! - Он разрешил нам называть себя по имени, но и мне, и Хассу было довольно-таки трудно это делать. - Что вы сказали?
- Если ты хотя бы на секунду оторвешься от созерцания спины моей дочери, Макс, то узнаешь об этом.
- Он смотрит на мою спину? - подала голос Джорджия. - У меня кожа облазит или еще что?
- Очень красивая спина, - произнес Хасс. - Великолепная спина.
- Да не смотрел я на ее спину, - ответил я неуклюже. - Я на щетку смотрел, сам не знаю зачем, - скомкал я фразу.
Грант Портер улыбнулся.
- Ну, что бы там ни было, - продолжил он, - сейчас я пытаюсь рассказать вам, что нашел следы в джунглях, - он всегда говорил "джунгли", а не "тропический лес". - Похоже на следы слона. Что мне хотелось бы узнать, так это как слон мог оказаться на маленьком островке?
- Папа говорил, что это носорог, - сказал я.
- Носорог? На таком крошечном острове?
- Эти животные водятся на Борнео, - сказал Хасс. - Так Рамбута говорил. Возможно, кто-то привез его сюда с большой земли. Когда-то люди привезли верблюдов в Австралию, я читал об этом. И теперь там в малонаселенной местности водятся дикие верблюды. Люди разводят животных повсюду, кто с этим может поспорить?
- Тем не менее носорог… - пробормотал Грант. - Зачем бы они его сюда привозили?
- Может, они думали, что смогут дрессировать его, как слона, чтобы он таскал бревна и другие тяжести? - сказал Хасс.
- А чем их не устраивает трактор? - спросил Грант.
Сейчас он коснулся как раз одной из самых любимых тем Хассана. Он всегда очень горячился, когда речь заходила об этом.
- Техника стоит много денег, - сказал он, едва не погрозив Гранту пальцем. - Люди из бедных стран не могут позволить себе тракторы и другие большие машины. В моей стране бедные фермеры используют на полевых работах мулов. Когда-нибудь, в один прекрасный день, у нас всех тоже будут тракторы, но пока мы вынуждены довольствоваться животными.
- Хорошо, - на удивление легко согласился Грант. - Это носорог или даже слон. Неважно, кто это. Но может быть, мы должны сообщить о нем властям? Мы не можем позволить, чтобы бедное создание утонуло вместе с островом, когда мы уедем. Вы же знаете, что этот остров скоро исчезнет в море.
Представители властей, ведущие поиск в тропическом лесу? Папе это не понравится. Совсем не понравится.
Мы с Хассом наперегонки бросились в лагерь. Это было очень глупо с моей стороны - снова предложить устроить соревнование, потому что он всегда побеждал. Он бегал быстрее газели. А это значило, что он вбежал в тропический лес, опередив меня на добрых десять ярдов. Он исчез на узкой тропинке, петляющей между огромными деревьями с торчащими наружу корнями, когда я еще не достиг и подлеска.
Перед тем как скрыться в лесу, я оглянулся, надеясь еще разок увидеть Джорджию. Но яхта переплывала на новое место, и я увидел только открытое море. И тут я испытал настоящий шок. Я заметил нечто далеко на горизонте. Я остановился и внимательно всмотрелся в неясное пятно. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что это. Тогда я бросился вслед за Хассаном. Когда я добежал до лагеря, он уже стоял перед папой и докладывал ему о Гранте Портере.
Но моя новость была более важной. По правде говоря, она была просто ужасной.
- Здесь пираты! - закричал я. - Папа, папа, пираты…
- Ты уже один раз разыгрывал эту шутку, - сказал папа, поворачиваясь ко мне с суровым выражением на лице. - Это не смешно, Макс.
- Нет-нет, теперь они и вправду тут! Черная джонка. Я видел ее далеко в океане, на юге от острова.
- Ты уже говорил это раньше.
Я схватил его за рукав рубашки:
- Пойдем, и ты сам их увидишь!
Папа неохотно последовал за мной на пляж. Хассан смиренно плелся за ним. Тем не менее, когда мы вышли к морю, джонки уже не было. По крайней мере, ее нигде не было видно. Должно быть, она скрылась за горизонтом.
- Если мы залезем на пальму, - предложил я, - то обязательно ее заметим!
- На пальму? - В строгом голосе папы послышались стальные нотки. - Ты думаешь, что я собираюсь лазить по деревьям? Хассан, - он повернулся к брату, - ты видел эту лодку?
Хассан посмотрел на меня. Я знал, что сейчас он просто разрывается между привязанностью к папе и привязанностью ко мне. Но мы оба знали, что он должен сказать правду.
- Я первым прибежал в лагерь, - сказал он. - Макс еще оставался на пляже.
- Ты видел эту лодку? - медленно, делая ударение на каждом слове, спросил папа.
Хасс повесил голову:
- Нет, отец.
- Я не врал, папа! - выкрикнул я. - Я видел пиратов!
- Если ты не врешь, Макс, тогда ты, должно быть, ошибся. - Он оглядел меня суровым взглядом. - Может, это был какой-то старый грузовой корабль, который прошел у самого горизонта. Я оправдываю тебя за недостаточностью улик, Макс. А теперь я больше не хочу слышать ни слова ни о каких пиратах. Понятно?
- Но…
- Ты понял, о чем я говорю, Макс?
Я заткнулся. Когда папа такой суровый, его никак невозможно в чем-то убедить. Он решил для себя, что я не прав. Он по-прежнему считал, что я соврал, но дал мне возможность вывернуться. В любом случае было бесполезно продолжать настаивать, что я видел джонку. Он все равно не станет слушать.
Хасс оставил меня в одиночестве. Это хорошо. Мне нужно было подумать. Я вернулся в палатку и улегся на спину, глядя в потолок. Там повсюду была паутина, в которой сидело несколько не очень больших пауков. Мы оставили их в палатке, чтобы они ловили москитов. Я чувствовал себя по-настоящему расстроенным. Папа предположил, что у меня были галлюцинации. Когда долго смотришь на море или на пустыню, то действительно можешь увидеть миражи. В пустыне это нечто вроде горячего тумана, который поднимается от раскаленного песка. В океане белые гребни пены словно гипнотизируют тебя, пока ты не начинаешь видеть что-нибудь в их мелькании.
Видел ли я плывущую по морю джонку? Я думал, что видел. Черт, да я был в этом уверен! Но ведь недавно мне показалось, что в тропическом лесу я видел тигра. А это была просто игра теней или дикие заросли кустарника, но не тигр. В туманном таинственном свете, заливающем тропический лес, с пылью, переливающейся в лучах солнца и клубящимся над землей паром легко увидеть то, чего вовсе и нет на самом деле. Особенно когда ты один. А я был один на пляже.
Может быть, это и правда была галлюцинация?
Но она казалась такой реальной!
Я решил, что должен все время быть настороже. Не слишком настороже, потому что, когда что-то слишком пристально высматриваешь, и вправду могут начаться галлюцинации. Я должен просто все время внимательно поглядывать на горизонт. Если я снова увижу джонку, то не буду говорить папе. Я приведу Хасса или Рамбуту, чтобы они тоже ее увидели.
Спустя три дня я снова увидел ее.
Хассан был со мной на пляже.
- Хасс, Хасс, смотри! Там! - Я показал пальцем. - Вот он! Пиратский корабль!
Хассан внимательно смотрел, потом покачал головой:
- Я ничего не вижу, Макс.
- Смотри! Да не туда, идиот! Он только что скрылся за горизонтом… Блин, он исчез! - разочарованно воскликнул я.
Хассан был чрезвычайно возмущен:
- Никакой я не идиот, Макс!
- Да он был там! - удрученно выкрикнул я. - Почему ты его не видел?
Но Хассан занял твердую позицию:
- Я ничего не видел. Я смотрел, но ничего не видел. Может, ты видишь призраков, Макс? Может, это корабль-призрак?
Корабль-призрак?
- Да не будь таким тупым, Хасс!
- Я не понимаю это слово.
- Ладно, проехали.
Обиженный Хассан вернулся в лагерь. Я остался на пляже. Я забрался на наше бревно и снова заметил джонку. В этот день море было необычайно спокойным, и я мог видеть достаточно далеко. Рядом с джонкой проходила очень тонкая темная линия. Через несколько секунд я сообразил, что это за линия, - после того как посмотрел на гряду облаков над ней. Рамбута говорил мне, что светло-зеленые лагуны вокруг коралловых островов бросают тень на облака над ними. На нижней кромке облаков вдали я видел то самое отражение. За джонкой находился остров - такой же, как наш. Пираты - или кем там они были - использовали остров как базу для своих операций на этой территории. Это был только вопрос времени, когда они появятся на острове Кранту.
Я спросил себя, а почему Хасс не увидел джонку?
Я оглянулся на то место, где мы стояли. Просто он стоял ближе к морю, а пляж поднимался в сторону тропического леса. А еще я и сам немного выше. Отсюда, с бревна, джонку было отлично видно. Чем выше ты находишься, тем дальше обзор. Даже несколько сантиметров имеют значение. Хассан находился слишком низко, чтобы увидеть джонку, которая была видна мне. Она не галлюцинация. Она не призрак. Пиратский корабль действительно здесь!
Пришлось возвращаться в лагерь через тропический лес одному, так как Хассан оставил меня. В эти дни мне не слишком нравились одинокие прогулки под пологом джунглей. У меня возникало ужасное чувство, что на самом деле я вовсе не один. С тех пор как у меня было это самое пищевое отравление, на острове что-то изменилось. Рядом ощущалось чье-то присутствие. Никаких привидений, скорее, я чувствовал, что кто-то вполне реальный идет за мной или рядом со мной.
Свет дня и всевозможные животные вокруг, конечно же, запутывали еще больше. К тому же в густой части леса всегда царил полумрак с редкими вспышками солнечного света на небольших полянах. Толстые глянцевые листья переплетались над головой в плотное покрывало. Птицы, особенно птицы-носороги, шумели под пологом и внутри него. Внизу вараны проносились через папоротники и похожую на бумагу траву. Некоторые из них достигали метра в длину и производили чертовски много шума, продираясь через ломкую растительность. Однажды прямо перед моим носом большой толстый варан вынырнул из-за дерева и исчез в траве, чуть не доведя меня до сердечного приступа. Мелкие млекопитающие шныряли туда-сюда.
А иногда насекомые переставали шуметь. Тишина. И тогда начинаешь думать: какого черта? Почему они замолчали? Их что-то напугало? Что? Это было очень необычно, когда в тропическом лесу прекращался шум.
А еще иногда, гораздо чаще, чем вы думаете, на землю падало дерево с таким грохотом, что все вокруг вибрировало, как кожа на барабане. Когда-то я прочитал, что в лесах Амазонки из-за упавших деревьев погибло гораздо больше людей, чем по каким-либо еще причинам. Я вполне могу в это поверить. Даже на крохотном островке деревья часто падают. Поэтому нет ничего странного в том, что упавшие деревья убили больше людей, чем акулы. Люди думают, что деревья - это милые и приятные создания, с которыми можно обниматься, но они гораздо опаснее, чем ядовитые змеи. За исключением, пожалуй, кобр, которые в Индии каждый год убивают тысячи людей. Кажется, я слегка увлекся этой темой, так что пора остановиться.
Итак, я шел через лес по узкой тропинке, покрытой обнаженными, переплетенными друг с другом корнями, каждый из которых мог оказаться смертоносной серой змеей. Я хотел быстрее оказаться в нормальной обстановке, в безопасном лагере. Я только что прошел мимо нескольких луж, окруженных ловчими листами, этими вампирами растительного мира. И тут что-то случилось с мерцающим сквозь листву светом. Было похоже, будто кто-то устроил завесу из влажного воздуха. Она не исчезала.
- Что…
Мне показалось, что сердце ушло в пятки.
Цикады замолчали. Их что-то потревожило.
Я в ужасе замер на месте. Меня затрясло.
- Это ты, Хасс? - крикнул я.
Нет ответа. Но несколько секунд я не мог видеть поворота впереди на тропинке. Что-то застило глаза, но, что бы это ни было, я никак не мог определить его очертания. Существо покачивалось и вместе с ним покачивалась воздушная занавесь.
Затем, через несколько секунд тропинка вновь оказалась свободной.
Я вдруг подумал о привидениях. Или злых духах. Может быть, предки жителей деревни не хотели, чтобы мы были здесь? Могли ли они вызвать демонов или кого-то еще в этом роде? Я вспомнил слова, высеченные на камнях разрушенного храма: "Самые почитаемые, самые ужасающие". Мы смеялись над ними, а теперь я понял, что лучше бы мы этого не делали. Я бы отдал все, что угодно, лишь бы мы тогда не потешались над этими словами.
- Мне это не нравится! - закричал я, заставляя дрожащие ноги двигаться вперед. - Отвяжитесь!
Как только ноги зашевелились, я бросился бежать и мчался всю дорогу. И даже тогда чудилось, что кто-то гонится за мной. Но, выбравшись из тропического леса и оказавшись в лагере, я почувствовал себя немного глупо. Я оглянулся. Сзади ничего и никого не было. Может быть, я сам выдумал свой страх? Я всегда это весьма умело делал. Особенно когда я был один. Хасс махал рукой из палатки, но я решил ему ничего не говорить. А то он подумает, что я спятил.
Вместо этого я пошел и нашел Рамбуту.
- У нас с собой есть морские карты? - спросил я. - Или какие-нибудь карты?
Рамбута осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что папы нет поблизости, а потом сказал:
- Об этом тебе лучше поговорить с мистером Грантом. У него есть морские карты. А зачем они тебе понадобились?
Рамбута был вовсе не такой, как папа. С ним я мог говорить, не опасаясь попасть впросак.
- Я снова видел джонку.
Малазийский ученый кивнул:
- А, корабль-призрак.
У меня просто глаза на лоб полезли. Потом я понял, что Хасс уже поговорил с ним.
- Да призраков не бывает, - сказал я.
Рамбута посмотрел мне прямо в глаза:
- Да конечно же, бывают, Макс.
Я уже собирался начать спорить с ним, но тут понял, что это совершенно бесполезно. Папа говорил мне, что все дело в разнице культур. В культуре, к которой принадлежит Рам, принято верить в привидения, а в моей - нет, по крайней мере не при свете дня. Я, не сказав ни слова, ушел, оставив его заниматься своей работой. Это я уже слышал однажды вечером, когда папа и Рамбута спорили о природе сумасшествия. Папа верил, что источник безумия в самом человеке, а Рамбута возражал ему и доказывал, что внешние причины тоже имеют значение.
- Духи предков, - сказал он, - могут свести тебя с ума.
Позже папа говорил об этом со мной. Полагаю, он беспокоился, что идеи Рамбуты могут напугать меня.
- Это одно из многих мелких различий, - сказал он мне. - Предки очень важны для жителей этих мест. Они могут быть и мусульманами, и христианами, но, несмотря на это, сохраняют некоторые древние верования. Так, они верят, что духи их умерших отцов и матерей, дедушек и бабушек постоянно за ними наблюдают. Чаще всего духи хотят им добра, но иногда попадается какой-нибудь негодяй-дядюшка или злобная старая тетушка, которые могут причинить вред.
Папа остановился, подумал и затем продолжил:
- Рамбута - очень умный человек. Хорошо образованный. У него великолепные мозги - честно говоря, во многих отношениях лучше, чем у меня. Ты не должен путать культурные различия с глупостью, Макс. Рамбута придерживается своих верований, но это не значит, что он глуп. Если рассуждать так, то можно назвать глупым человека, который влюбился. Любовь ведь никому не покажешь. Ее не потрогаешь и не положишь в шкаф. Ты можешь только сказать, что веришь в любовь. А есть люди, которые в нее не верят.
Он уставился в пространство, и его глаза стали влажными.
- Запомни, я к ним не отношусь.
Я знал, что в этот момент он подумал о маме и, застеснявшись, отвернулся.
Когда я пришел на яхту, то застал семью Портеров за обедом. Грант Портер, как всегда вежливый со всеми, кто, как он считал, этого заслуживал, пригласил меня пообедать с ними. Обед состоял из морепродуктов: бисквиты, которые Лоррейн испекла сама, вареные морские водоросли и рыба, пойманная Грантом в лагуне с помощью гарпунного ружья.
Бисквиты были очень вкусными, и я сказал об этом.
- Бисквиты? - переспросила Джорджия. - А, ты имеешь в виду печенье!
- Ну да, печенье.
- А где же сегодня наш строптивец - Хассан? - спросил Грант. - Я думал, что вы двое неразлучны.
Я попытался отодвинуть водоросли на край тарелки, но, поймав неодобрительный взгляд Лоррейн, сделал над собой усилие и съел немного.
- Да мы тут слегка поспорили, - ответил я. - Я считаю, что видел пиратский корабль, а он говорит, что нет.
- Хассан считает, что ты ошибся?
- Ну, он не поддержал меня, когда я говорил с папой.
- Если он и вправду его не видел, он же не мог сказать, что видел. Иначе бы он солгал, верно?
- Да, но…
- Ты не можешь требовать от него, чтобы он говорил неправду, Макс, - сказал Грант.
Я понял, что он совершенно прав.
- Думаю, что нет.
- А ты и вправду мог ошибиться.
- Не знаю. Вы говорили мне о черной джонке. Думаю, именно ее я видел.
- Ты думаешь, что видел или на самом деле видел?
- Да все вокруг твердят, что мне уже мерещатся разные глюки! - горячо воскликнул я.
- Хочешь знать, что я думаю? - спросил Грант. - Полагаю, мы должны продолжать пристальное наблюдение. Если ты действительно видел джонку, и она все еще находится в этих водах, то кто-нибудь еще обязательно ее заметит. Спасибо за предупреждение, Макс. С этого момента мы будем настороже.
Я почувствовал, что он говорил все это только для того, чтобы сделать приятное, но меня это не очень-то волновало. По крайней мере, хоть кто-то заявил, что он на моей стороне.
Грант встал:
- Макс, пойдем поплаваем с маской и трубкой! Я покажу тебе, где живут львиные скорпены. Только не касайся их, они ядовиты, но не нападут на тебя, если не будешь их трогать. Можешь взять снаряжение Джорджии.
- Фу! - крикнула Джорджия. - Я не возьму трубку в рот, после того как она побывала во рту у мальчишки!
- Это тебе вовсе не повредит! - ответил Грант. - Положи ее в разведенный отбеливатель, если тебе хочется, но я уверен, что у Макса нет никаких смертельных болезней. У тебя же их нет, правда, Макс?
- Только ящур, - сказал я. - Не знаю, достаточно ли силен отбеливатель, чтобы убить ящур.
Я запихнул трубку в рот.
Джорджия сморщила нос:
- Ты просто отвратителен!
В ответ я фыркнул в трубку.
- Макс Сандерс - ты слабоумный, - сказала она, резко повернулась и ушла на корму яхты.
- Разве это не отдает неполиткорректностью? - невинно сказал я Гранту. - Это ведь оскорбительно для всех слабоумных!
- Перестань дразнить мою дочь, или ты об этом пожалеешь, - проворчал он. - Пойдем, парень, поплаваем с рыбами.
Когда я надел маску и ласты, Грант Портер спустился вместе со мной в воду.
Как только я погрузил голову в воду, показалось, что вокруг полная тишина. Но через некоторое время я услышал треск живых кораллов. Путешествуя по подводному миру, я чувствовал себя так, будто лечу. Словно мне посчастливилось заглянуть в чужой мир. Жизнь подо мной текла своим чередом, будто меня вовсе здесь не было.