В начале десятого тусклый свет фонарей со снежком вперемежку, с копотью печных труб окраин города встретил жигуль с джентльменами удачи и спустя час, бормоча малыми оборотами движка, он замер у бетонных колец, наваленных у ворот ЧУСа.
- Ждите, жулики, я махом - Олег перелез через забор и в мастерских, где шаманили "ЗИЛы" и "КАМАЗы", отыскал родственника.
- Карманов, вылазь, - вытащил он того за мазутные валенки из-под машины.
- Привет, бродяга, помощь требуется?
- Спасибо, не надо, - стянул с рук рваные, тряпочные перчатки Санька и, размяв сигарету, сунул ее в фиксатый рот.
- Прикурить дай, а ты же не куришь. Как живешь в своей деревне, в Читу не потягивает?
- Радоваться, конечно, не чему, но получше, чем здесь.
- Что тогда прикатил?
- Делишки.
- Волчьи, поди?
- Как у тебя, Карман, с горючкой? Литров сорок не дашь?
- Во что брать будешь?
- Канистры есть, две по двадцать.
- Где?
- Я не один. Пацаны в тачке за воротами сидят. Через забор сделаем?
- Зачем через забор, так устроим, - Сашка, волоча за собой огромные, не по ноге обрезанные валенки, ушлепал на проходную и угостив вахтера сигареткой, через некоторое время подъехал к ремонтному боксу на "жиге".
Пока Рыжий из правого бензобака Саниного "ЗИЛа" сцеживал огненную воду, Святой вышел с ним на улку. У соседних дверей на "КАМАЗовских" полуприцепах стояли три импортных металлических контейнера.
- Что в них, не в курсе?
- Это кооператоры часть гаража под склад арендуют. Вчера мы им помогали вот с этих самых контейнеров компьютеры и шампунь детский выгружать. Богатый склад, под крышу всяким барахлом забит, но жадные, собаки. Всего по пузырю на рыло за труды выделили.
- Святой, заправились - аккуратно упаковал в багажник канистры Вовчик и, протерев шерстяной ветошью корявые, конопатые пальцы, втоптал ее в снег.
- Ну, ладно, Карман, пока. Благодарствую за бензин, - обнял его Олег.
- Не за что. Нужда заест, приезжай еще. У ворот посигналишь, вахтер вас выпустит, я его предупредил.
- Только нарисовались, уже масть хезанула, - сел за руль Святой, - контейнеры красные видели?
- Ну? - насторожился Леха.
- Коммерсанты склад в этом автохозяйстве устроили, сегодня ночью мы его и подрежем, - тронул он "Жигули" с места.
- В Северный пока слетаем, у родичей наших до темноты потремся и с богом.
Мать жарила оладушки, когда красиво запел звонок, подаренный деду на работе по случаю его выхода на пенсию. Перевернув на шипящей жиром сковороде желтый кружок теста, она торопливо пошла открывать.
- Ох, басурмане, почему так долго глаз не казали?
- Здравствуй, мать. Извини. Эдьку ты недавно видела, а я занят почти всегда. Не обижайся, отец где?
- Раздевайтесь. На заводе, где же еще.
- Он ведь на пенсии.
- Черта с два его дома удержишь, так до гробовой доски ишачить и будет. Поговорил бы ты с ним, Олежка, мне ведь скучно дома одной сидеть, особенно зимой.
- Протолкую, мать. Сегодня обязательно потолкую с дедом нашим. Всю жизнь государство вместо денег ему грамоты почетные вручает, а ему видно и невдомек, что его дурят.
- Мойте руки и давайте чай пить, я оладьи стряпаю. Здравствуй, Леша, а этого парня я что-то не помню.
- Вовка его зовут, наш, первомайский.
- Попроведать заглянули или как?
- И в гости, и по делу. Завтра домой, а Эдьку у вас с дедом оставлю.
В два часа ночи, взяв сумку с пилками по металлу и фомкой, Святой, Эдик и Ветерок, оставив Рыжего в тачке, перемахнули при помощи уже знакомых бетонных колец через ограду ЧУСа. Дул холодный, пробирающий до костей ветер, небо заволокло тучами. Возле сторожки, почуяв чужих, затявкала и тут же смолкла дворняга. Погодка выдалась самая, что ни на есть воровская. Леха, засунув правую руку за пазуху, нащупал рукоять финки, привезенной с последней отсидки и, высморкавшись припухшим носом, шепотом прохрипел.
- Работайте, я сторожа пасти буду.
Эдька заломил замок так, чтобы брату удобно было пилить дужку, и зашарил по темной территории глазами.
- Приличная "собака", но нам и покрупнее попадались.
Начал Олег осторожно, но абсолютно все издаваемые звуки глушил ветер, теребящий оторванные листы жести на крыше сарая, в котором хранились кислородные баллоны и под эту музыку разбушевавшейся непогоды, замок слетел в мгновение ока.
В складе горел дежурный свет, но самое главное - было тепло и тихо. Кроме шампуни и компьютеров, про которые утром говорил Саня, на стеллажах, убегающих на высоту второго этажа, пылились двухкассетные японские магнитофоны, мягкие игрушки, сигареты, джинсы в пакетах, куртки и всего, всего, всего.
- Олег, как все это попрем?
- Все и не потащим, выберем, что подороже.
Пахнула холодом входная дверь, и ввалился Ветерок.
- Ноги задубели, - пожаловался он и присев на ящик с мылом, шустро стал стягивать сапоги, - много тут добра барыги накопили?
- Навалом, рук не хватит все слямзить - полез на стеллажи Эдик.
- Может, охрану свяжем, "КАМАЗ" нагрузим, ворота распахнем, да смоемся.
- Авантюрист ты, Леха, с одним ножом такую операцию удумал провернуть. Вали давай лучше на атас, чтобы нас не застукали.
Меж тем Эдька деловито доставал с полок магнитофоны и складывал их в большие хозяйственные сумки, из которых Святой вытряхивал на пол куреху. Потом, свистнув Ветерка, они в несколько ходарей перетащили краденное к забору и еще примерно минут тридцать пыхтели, переваливая все это хозяйство на другую сторону. Мешала натянутая поверх ограды колючка.
- Эдька, шлепай за машиной, мы с Лехой отдышимся.
Стекла затянуло наглухо. Вовка, боясь привлечь к себе внимание почивающих двухэтажек, двигатель не прогревал и, заледенев напрочь, молил бога, чтобы подельники поскорей возвращались. Пинок в запертую дверку одновременно напугал и обрадовал его.
- Рыжий, ты здесь?
- Здесь, здесь.
- Заводи, поехали.
"Жига" схватилась сразу. С минуту, погоняв тосол по системе, Вовчик врубил первую передачу и, не включая освещения, пополз с незнакомой ограды на улицу.
Даже разложив заднее сиденье, в общем-то, во вместительный салон "Комби", все двухкассетники не вошли, и их по новой пришлось выгружать и освобождать от яркой, импортной упаковки. Со второго раза получилось ловчее, но кроме водителя в машину никто больше не поместился.
- Олега, что делать будем?
- Далековато до Северного, но придется вам с Ветерком пробежаться, иначе по такой погоде боты завернете.
- Инструмент тяжелый, да и менты, если остановят, что скажешь?
- Сумку затырь под мостом через речку, завтра заберем, вернее уже сегодня.
- А ты как?
- Я тоже бегом, только впереди "жиги" Страховать Вовчика буду, чтобы на легавых не напороться. Если ясно все, дергайте. Рыжий, слушай внимательно. Я метров на сто пятьдесят от тебя оторвусь, продыбаю обстановку, потом помаячу вот так шапкой, значит все без палева, ништяк? Габариты не вручай и мети ко мне, вот таким макаром и попробуем прорваться.
- Понял, а если все-таки прихватят?
- Болтай, что с блядок едешь, и у моста магнитофоны заметил. Собрал богатство такое и в ментовку сдавать пылишь. Не очень конечно убедительно, но хоть так отмахнешься. В складе следов твоих нет и быть не может, сочинишь, что лучше - чеши.
Спустя два часа тачка благополучно просочилась в Северный, а ровно в шесть краденное было на четвертом этаже крупнопанельной пятиэтажки в Эдькиной спальне. Разбуженная шумом мать, захлопотала в кухне.
- Что это вы полуночничаете?
- Коммерцией, тетя Жанна, занимаемся. Эдику друзья с Новосибирска технику отправили японскую, вот будем торговать, - ближе к печке устроился Леха.
- Ох, врете, парни, чует мое сердце, неладное что творите.
- Да вы что, тетя Жанна. У Олега двое пацанов, у Вовки жена скоро родит, у меня один.
- А у тебя в Кутулике бабенка разве еще не родила? - вошел на кухню в семейских трусьях отец братьев.
Ветерок чуть не подавился вчерашней оладушкой. Видя его смущение и растерянность, Борис Николаевич заторопился в ванну, а красный, как помидор Эдька, забрызгал ему вслед слюной.
- Вот, старый, тебе чужие тайны доверять оказывается нельзя?
- Пошутил я, понимаешь, пошутил!
- Мамуля, почаюй с сыновьями?
- Не хочу я, Олежка.
- Присядь, присядь. Не воруем мы, успокойся, для таких дел я уже достаточно взрослый. Нажрался хлеба черного вдоволь, поверь и Эдику не потяну же я в это черное болото, с которого сам кое-как ускребся?
- Ну ладно, убедил, а может - и обманул, но на душе легче стало. Пойду досыпать, на отца не ворчите, он, бедный, вас каждый день вспоминает.
В полдень с легендой о том, что двухкассетники приобрел у кого-то оптом на барахолке, Рыжий выехал в Первомайск. Побродив по городу, вечерней электричкой Святой и Леха двинули следом. Эдик остался в Чите. Утром следующего дня необычно рано в дверь не позвонили, а едва слышно постучали.
- Даже в выходной выспаться не дают, - нехотя поднялась Лена и, притворив стеклянные створки дверей зала, за которыми посапывали дети, подошла к входным.
- Кто там?
Никто не ответил.
- Олега, иди сюда. Кто-то скребется и молчит.
Это был Вовка.
- Ты что язык проглотил? - впустил в квартиру приятеля Святой.
- Извини, неудобно как-то.
- Неудобно срать в штаны. Прикатил, чуть ли не в пять часов и стесняется. Что случилось?
- Вчера перед самым поселком уже груженный "КРАЗ" обгонять стал, а того тряхнуло на кочке, и с кузова гравий посыпался…
- Дальше.
- Вышибло мне стекло лобовое и фары.
- У нас ведь в запасе есть?
- Продал я его, дома денег даже на хлеб не было. Ты уж извини.
- Ладно тебе передо мной прогибаться, с понтом я - начальник какой. Ищи теперь лайбу путную, да разберем ее. Надыбаешь, цинканешь. Обсосем, что да как и хлопнем, только не затягивай. Все у тебя?
- Но.
- Вали тогда до хаты, Ольга потеряла тебя, небось.
Проводив подельника, Олег позвонил Ветерку.
- Ты че, с ума сошел, половина шестого, - сонно откликнулся тот.
- Извини, Леха, запурхался. Рыжий только что от меня выплыл, говорит - "жигу" побил здорово так, что сегодня можешь дрыхнуть до потери пульса.
- Это примерно сколько?
- Черт его знает. Я растолковал Вовке, что делать, дня через два готовься выходить на тропу войны.
- Без Эдьки отработаем?
- Думаю, не стоит его тревожить, втроем управимся?
- Конечно, сладим.
Положив на рычаг трубку, Олег получил взбучку.
- У нас дом или проходной двор? Что молчишь? Еще раз кто-нибудь припрется в такую рань, я ему всю морду расцарапаю, понял?
- Такое серьезное предупреждение мимо ушей пропускать рискованно.
- Хиханьки тебе, значит, ну посмотрим.
Во вторник, потеплей прикинувшись, Святой с Ветерком под промозглым беззвездным небом направились к гаражному кооперативу, где Вовчик ставил свою тачилу. Тот, наученный горьким опытом прошлой делюги, уже поджидал их в серых солдатских валенках и кургузом солдатском же полушубке.
- Шлепайте за мной, только тише. На территории собак бродячих полно и до сторожки близко.
Крался он, словно мышь за сыром и Олегу пришлось его подтолкнуть.
- Не бзди ты собственной тени, мы же еще не воруем, а то, как шпион в кино. Люди увидят, засмеют, идем не колеса воровать, с понтом мост взрывать.
Не подействовало. До обшитого со всех сторон жестью гаража тащились еще минут десять. Потом за закрытыми воротами, включив фонарики, принялись рассматривать битую "жигу", вид которой действительно оставлял желать лучшего.
- Прилично тебе досталось, - посочувствовал Леха - как еще по башке не тюкнуло.
- Твой гараж?
- Не-е, батин.
- А где объект наших злодеяний?
- Как выходишь, сразу направо, крайний самый.
- Как нырять будем?
- Замки у него внутренние, не взломаешь. Крышу разберем, там люк на чердак, по нему и вовнутрь попадем.
- Да ты стратег почище Наполеона, молодец.
- Ладно, братцы, пошли, - выключил фонарь Святой - прихвати, Вовка, монтировку, топор, пассатижи и парочку гаечных ключей.
- Ключи зачем?
- Люк на чердак, скорее всего на болтах сидит, впрочем, если хозяин балбес, то может и на шурупах. Халупу эту не запирай, на случай шухера сюда затаримся.
Отодрав с торца треугольной крыши четыре дощечки, связанные между собой тарной проволокой, Ветерок протиснулся в завешанный пучками сухих трав невысокий чердак. Как и предполагал Олег, лючок сидел на болтах, но хозяин забыл запереть его и по сваренной из металлических труб лестнице, Леха спустился вниз. Подсвечивая фонариком, он отыскал выключатель и врубил свет. Потом, отодвинув засов, отворил одну половинку ворот и свистнул подельников.
- Давай, Святой, в трех отработаем?
- Нет, вали на атас. Не хватало нам за такую блевотину нары проминать. Вали.
- Холодно же, четы, в натуре?
- Не тяни время, шумнешь, если что.
Чертыхаясь, Ветерок выскользнул в темень и плотно прижал за собой двери.
- Рыжий, в первую очередь снимай то, что необходимо.
Тот согласно кивнул и, задрав капот новенькой четверки, прилег на двигатель. Олег открыл багажник и выудил оттуда двухствольное ружье, патронташ, забитый патронами и рюкзак с провизией.
- Видно, мужик браконьерить намылился, не подфартило, бедолаге.
- Олега, посмотри, там домкрат есть?
- На, держи.
Пока Вовчик крутил колеса, Святой шмонал в салоне. Выдрав с корнем магнитолу, он выгреб из-под водительской седушки штук пятнадцать магнитофонных кассет и засунул все это в пустой мешок. В бардачке лежал в кожаном тисненом чехле охотничий нож, водительское удостоверение, которое Олег положил на место и немного денег. "Наверное, на бензин", - ткнул он их за солнцезащитный козырек.
- Вовка, что у тебя?
- Одно колесо осталось, сними аккумулятор, а?
Без стука вошел Леха, напугав путем Рыжего.
- Задубел, - схитрил он, притоптывая унтами.
- Путем подрезали, - похвалил он подельников, - куда поволочем?
- К Вовке в гараж все на руках перенесем. Шпалер домой возьмешь, обрез смастыришь.
Вовчик испугался.
- А вдруг милиция собаку по следу пустит?
- Не ведись - одернул его Ветерок - у меня в ментовке хороший знакомый служит, он говорит, что у них в дежурке кот сиамский живет, вот и вся живность. Ты давай лучше свою коросту строполи, нужно пошастать по району, двухкассетники сбулькивать куда-то.
В пятницу без пятнадцать восемь Рыжий увез жену Святого в управление и, подобрав на остановке ожидавшего его Леху, вернулся к дому Олега.
Тридцать семь и два, самая, что ни на есть поганая температура. Знобило, и слегка побаливала голова.
- Привет, - угрюмо поздоровался он с приятелями
- У тебя в аптечке случайно анальгина или амидопирина нет?
- Сейчас гляну, - Вовчик полез под сиденье за картонной коробкой с красным крестом.
- Залихотило? - расстегнулся Ветерок и бросил норковую шапку на заднее стекло.
- Пройдет, - взял пожелтевшую от времени таблетку Святой и, разжевав ее, передернул от мерзости во рту плечами.
- В какую сторону чесанем?
- Может, до Нерчинска скатаем, если там рога, то до Балея проскочим.
- Давай, Рыжий, тебе видней. Погоняй, вечерком, если все срастется, официантам в "Кристалле" стольники на лоб клеить будешь.
Перспектива погужбанить Вовке мечталась.
- Ты бы, Олега, хоть раз со мной оторвался, чтобы все видели, что мы - кенты, - утопил он в щели магнитолы кассету с "битлами".
- Посмотрим, Вовчик, как масть попрет.
- Я угощаю.
- Не в этом дело, Ленку обижать неохота.
- Ты что серьезно? Да я на свою топну, она в обморок падает.
- Это твоя - моя меня по сонникам зарубит. Шучу, конечно, в общем, видно будет, когда вернемся.
Сто километров до Нерчинска растянулись в два часа отвратительной, пылящей даже зимой дороги. На мосту, перекрытом кучами щебня, развернулись и на другой берег реки, где широко раскинулся городок в шестьдесят тысяч населения, перебрались по черному взбухшему льду. Сразу за кирпичной будкой поста ГАИ, потянулись серые, безликие, преимущественно одноэтажные деревяшки жилых строений. Плохо вкованные прохожие и грязные тротуары, местами припорошенные таким же грязным снегом, навевали тоску. Поймав настроение Святого, Леха попытался его растормошить.
- Кандальный краешек. Когда-то здесь декабристы кайлой махали в рудниках, затем я в этой пропастине четыре года батрачил на благо государства нашего.
- За что? - Рыжий с интересом посмотрел на Ветерка.
- Соседа пером чиркнул.
- Чем, чем?
- Ножом, Вовчик. Воткнул ему, змею, меж лопаток, чтоб ноги не потели.
- Не жалко? - притормозил он, пропуская на переходе стайку ребятишек, спешащих в школу.
- Жалко, что не убил, козла, - скривился от воспоминаний Леха и, встряхнув для пены, которую обожал, баночку голландского пива, вскрыл ее.
- Остановись, - Олег показал, где это лучше сделать, увидев раскоряченную почти на проезжей части пришибленную двухэтажку с вывеской "Дом быта", - перекурите, я схожу промацаю, может, тут студия звукозаписи есть.
Студия действительно была. Заправлял ей семнадцатилетний парнишка в синей телогрейке, на кожанку денег скопить никак не удавалось.
- Привет, хозяин.
- Здравствуйте. Проходите, что нужно?
Минут через пятнадцать Святой вернулся.
- По два магнитофона хапайте и на взлет.
Паренек снова остался без заветной куртки, но слишком уж крутой, на его взгляд была аппаратура.
- Приносите недели через две, я у вас еще два куплю. На шесть у меня сегодня денег не хватает.
- Подъедем, - пообещал повеселевший при виде денежек Вовка - тебя здесь ловить?
- Каждый день, кроме воскресенья.
Взлетевший по скрипучей лестнице на второй этаж черноголовый усатый, лет двадцати семи мордатый парень в пестром шерстяном свитере, заметив на стойке двухкассетники, забыл, зачем поднялся.
- Андрюха, где взял?
- Мужики только что подогнали, - кивнул он на подельников.
- Продай один?
- Не-е, ты же в курсе, что по музыке у меня репа сорвана с измальства.
- Ребята, у вас есть еще такие красавцы?
- Если надо, найдем, - подозрительно сощурился Ветерок - ты местный?
- Родился здесь. Получка, правда, только через неделю и я сегодня без капусты, но за один магнитофон я вам два "жигулевских" баллона с камерами дам.
- Потянет, - согласился Олег, запихивая разноцветные, замусоленные купюры во внутренний карман.
- Где резина?
- Дома лежит. Я недалеко от этой конторы живу. Поехали, а, мужики?
Пока машина петляла по одноэтажным деревянным улочкам Нерчинска, Димка выговаривался.