- Правда? - недоверчиво хлопнула она бархатными ресницами - а ты откуда мое имя знаешь?
- Я все про тебя знаю, - скривил лицо Святой - вот блин, зуб заныл.
- У меня в сумочке анальгин есть, сбегать?
- Не поможет, - огорченно мотнул головой, - в колечке твоем бриллиант или стекляшка?
- Бриллиант.
- Если не боишься, дай минут на пять, я его к зубу приложу?
Колебалась Настя несколько секунд, но заинтригованная чудодейственным свойством камня, кольцо сняла. Олег тщательно протер его салфеткой и сунул в рот.
- Так удобней, - успокоил он встрепенувшуюся официантку. - Выпьем помаленьку?
- Нельзя на работе, - опасливо бросила она взгляд на шумевший в бликах светомузыки зал - но капельку за знакомство, пожалуй, можно.
Свою рюмку вина Святой опрокинул в себя залпом и, потрогав горло, виновато посмотрел на девушку.
- Настена, не падай в обморок, но я проглотил кольцо.
- Как?!
- Не знаю, - развел он руками, - но надеюсь, ты понимаешь, что не специально.
- Его муж на день рождения мне подарил, что я теперь ему скажу?
Делая страшненьким ее симпатичную мордашку, брызнули слезы.
- Как мне кажется, у вас все ладом, - вернулся за стол Толян и, вытряхнув из вазочки бумажные цветы, до краев наполнил ее пивом.
- Не реви, душа моя. Жизнь прекрасна. Не удалось сегодня мужу изменить, сделаешь это завтра, а если сурьезно, то я не советую вам, девушка, вступать в интимную связь с моим другом. Совсем недавно одну прекрасную амазонку, которая спокойно трудилась ночным сторожем на свиноферме, он, подлец, отправил в реанимацию. Не веришь? - жадными глотками Леончик выхлебал пиво и, смахнув с губ мокрую пену, продолжал врать переставшей плакать официантке - вот от этого, с виду нормального, парня, когда он в бане плещется, приличные люди в стороны шарахаются. Он пятнадцать минут сам моется, а потом раскладывает по лавке свое хозяйство и двумя руками огромной вехоткой еще целых полчаса своего красавца трет. Представляешь, полчаса!
Зажав ладонью рот, чтобы вместе с душившим его смехом не вылетело лежащее под языком кольцо, Олег беззвучно содрогался телом. Настя и настропалившие за соседним столиком уши студентки смеялись так, что посетители кафе с интересом закрутили головами в их сторону. А Толян, с невозмутимой физиономией, снова плеснул в вазочку пива и, придерживая левой рукой парик, чтобы тот не валился с башки, задрал в стеклянный потолок свою интеллигентную рожу, и с удовольствием выцедил янтарную жидкость. Когда официантка убежала обсчитывать клиентов, Святой выплюнул колечко в носовой платок и, завязав его узлом, бросил Леончику.
- Снял кого-нибудь?
- Да нет, мой юный друг, вилы не стрельнули. Правда, одна особа средних лет окинула мою стройную фигуру сквозь толстые стекла огромных роговых очков и, желая сделать мне комплимент, восхищенно пробурчала: "Ни капли жира!"
Он вытащил из кармана тугую пачку "снегирей" и, отщипнув половину, отдал подельнику.
- Доля твоя с утренней половины.
Хитро прищурив карие глаза, Олег подманил к столику Настену, и положил в карман ее накрахмаленного передника пять червонцев.
- Оглушили нас ваши жуки-пуки, да и домой пора. Опять же на работу рано вставать. Теперь пахать по черному придется, добывая денежки тебе на подарок.
- Вот врет, инвалид несчастный.
Девчонки у соседнего стола опять оттопырили розовые ушки.
- Какая у тебя группа? - явно сочувствуя, приобняла Святого официантка.
- Первая, - ответил за него Толян, - у всех смертных хвост сзади, а у него спереди, да еще какой.
Новый взрыв хохота потряс прокуренное помещение.
На нетвердых ногах, выбравшись на улицу в обнимку, доплелись до дороги, и Олег стал ловить тачку. Леончик в сплошь усыпанный яркими гроздьями звезд небосвод, подражая Асмолову, пьяно орал что-то про Млечный путь, по которому он скоро отправится в свое последнее путешествие, навсегда покидая эту грешную землю. Через час, мирно посапывающим на кухонном полу друзьям, мать Святого подталкивала под головы пуховые подушки и сонно ворчала не понять на кого.
- Споили ребятишек, проклятые, чтоб им пусто было.
Щелкнув выключателем, она погасила свет и, заглянув в Эдькину спальню, пошла досматривать цветные сны, приходившие к ней каждую ночь.
***
В пятницу, нетерпеливо поглядывая на часы, Олег шелестел "Советским спортом" на резной скамье, притулившейся в тени огромного козырька высотного здания Управления сельхозхимии Читинской области. Пять минут седьмого, из рифленых с бронзовыми ручками дверей, на мраморные плиты крыльца стали высыпать служащие. Заметив окруженную подружками Лену, он поднялся с лавки, и помахал ей сложенной газетой.
- До понедельника, девчонки, - попрощалась Лена и, размахивая сумочкой, заспешила навстречу широко улыбающемуся парню, который несколько дней назад купил ей за красивые глаза целое ведро нежно-розовых георгинов у торгующей на троллейбусной остановке старушки, которая, наверное, вспомнив далекую молодость, с белой завистью разглядывала невысокую, крепконогую девчонку с русым хвостом тяжелых волос на затылке.
- Давно ждешь?
- Вечность, - пошутил Святой, - но, как и все влюбленные могли и дольше.
Уловив слово "любовь", ее синие, под стать небу, глаза, блеснули живинкой.
- Сегодня меня опять осыпать цветами будешь или придумал что-нибудь еще?
- Сегодня посидим у меня дома, родителям обещал тебя показать. Надеюсь, ты не против?
Радостно стукнуло сердце.
- Поехали, - согласилась Лена.
Они перешли на другую сторону проезжей части и стали ждать пустое такси.
- На работу устроился?
- Пока не по специальности, - начал врать Олег, - но место хорошее, даже аванс выдали. - Он оттопырил карман брюк и показал пачку денег.
- Это что, аванс такой? - удивилась она.
- Я же говорю, место хорошее - Святой тормознул тачку, и когда они устроились на заднем сиденье, провонявшем бензином салоне, объяснил водителю куда ехать.
Спадающий зной неожиданно подзатянул городское небо рваными тучами и пролил на серый асфальт улиц первый в этом году дождь. У самого подъезда машина остановилась. Олег расплатился с таксистом и забрал у Лены сумочку.
- Не трусишь?
- А меня там не съедят?
- Честно говоря, не знаю, - улыбаясь, ответил Святой, - будем отбиваться.
Он открыл дверь своим ключом.
Родители и Эдька ужинали.
- Мать, просила? Вот привел свою подружку, иди любуйся. Не тебя звали, - слегка трепанул за чуб выскочившего из кухни младшего брата Олег, - иди, иди, любопытная Варвара, греми ложкой дальше.
- Руки мойте и давайте к столу, - скомандовал отец.
Святой показал Лене, где ванна и включив теплую воду, сходил к себе в комнату за давно припрятанной бутылкой шампанского. По стеклам и свежевыкрашенному карнизу кухонного окна, звонко лопаясь, стучали крупные слезы разбушевавшейся непогоды, подчеркивая уютную атмосферу за столом. Стрельнула газами откупоренная бутылка и загуляла над хрустальными фужерами, наполняя их шипящей пузырьками влагой.
- За женщин, - поднял бокал Олег, - чтобы они были добрыми и мудрыми, умели прощать и любить.
Пригубив фужер, мать заварила чай и ушла с будущей невесткой шептаться в зал.
- Как у тебя с работой, двигается?
- Нормально, батя, мы с Леончиком калым нашли. Школу оформлять будем. Думаю, до осени дел хватит.
Оттого, что врал работяге отцу, на душе стало муторно, но пришлось свою ложь вытерпеть. Раньше обычного и наверное поэтому незаметно стемнело. Провожая Лену до троллейбусной остановки, Святой с наслаждением вдыхал опаленный озоном и душистой сиренью воздух.
- По-моему, ты всем понравилась.
- Олежка, я тебе сразу не сказала, у меня ребенок есть.
- И где же ты его взяла?
- Замужем была.
- Это хорошо, значит, щи готовить сможешь. Как зовут нашего ребенка?
- Максим.
- Мальчишка значит, большой?
- В августе четыре будет.
- А где он сейчас?
- Дома, с мамой сидит.
- Давай я за вами заеду, на барахолку мотнем, по городу пошаримся?
- Жду, - счастливые ямочки появились на щеках.
Святой махнул зеленеющему в ночи светлячку незанятого такси.
- На первую Читу увезешь?
- Садитесь, - согласно кивнул кожаной восьмиклинкой шофер.
Выходные пролетели незаметно. Также быстро разлетелись и снегири из его широченных карманов. За эти два суматошных дня Олег и Лена, таскавшие за собой Максимку, побывали, кажется, во всех магазинах города. Ей нравилась его широкая натура и, видя, как он небрежно обращается с деньгами, благоразумно советовала Святому сильно не тратиться.
- Ничего, деньги дело наживное, Скажу Леончику, еще нарисует, - шутил Олег.
***
Гудевший с похмелья шарабан медленно, но все же поднял стонавшего Толяна с незастеленного дивана. Сняв мятую рубашонку и скомкав ее, швырнул на пол. "Вот Ванек хорючий, как я вчера до дома добрался, где бухал, с кем?" - прыгали в голове трещавшие мысли. "Утро сейчас интересно или вечер?" - попытался он определить время по смутно пробивающемуся сквозь плотные шторы свету. Стремительно выпрыгнувшая из старинных часов кукушка впорола ему в кровь приличную дозу адреналина, но ситуацию не прояснила. Помог длинный звонок в двери, сдвинувший застывшего Леончика с места и запинаясь на своем пути обо все подряд, нетвердыми ногами он побрел в прихожку.
- Святой, привет, родной, где тебя, волка, носило? Лучший твой друган с голоду пухнет без единого цента в кармане, а ты, бессовестный, шляешься, шут знает где, я все глаза проглядел, тебя дожидаясь.
- Вижу, как ты по мне скучал - Олег разулся и, сунув ноги в растоптанные шлепки, направился в зал.
- Привет! - поздоровался он с маской черта и плюхнулся в жалобно скрипнувшее кресло.
- В пятницу где бродил?
- Не помню, а че?
- Ливень красивый был, но злой, падла, я думал, может, он прихватил где-нибудь тебя?
- Не, - отпивался огуречным рассолом, присев на корточки у холодильника Толян.
- Пропидарило мне тем ужасным вечером, а вот мамане не подфартило. Всю рассаду на балконе из ящиков градом выхлестало.
Святой раздвинул шторы и повозившись со шпингалетом, не без помощи сквозняка, отворил балконную дверь. Зевнув розовой пастью, в комнату зашел большой полосатый кот.
- С добрым утром, Леопольд, - поприветствовал его Леончик и добавил, глядя на Олега - не трись рядом с этим зверюгой, он у меня сторожевой. Вчера без намордника выволок его на улицу, так он, скотина, у соседа собаку порвал в клочья.
Понимая, что хозяин, как всегда врет, Леопольд не обращал на него внимания и ерзал лохматой шкурой по паласу, промокая с себя холодную росу. Присев на край кресла, Олег поймал чудовище за шиворот и посадил к себе на колени.
- А че он у тебя такой цветной?
- Рисую по вечерам, когда вдохновение нисходит, а кисти об него вытираю. Не поверишь, наверное, но я привез его с армии маленьким пушистым клубочком и потом на пятнашку в тюрьму спрятался, а он столько же в этой хате оттянул, вот у бедолаги репа и съехала. Выброси ты эту сумасшедшую тряпку назад на балкон, нечего ему к нежностям привыкать. Дыбани лучше, что я себе с куражей купил, - не отрывая тощего зада от пола, Толян снял с холодильника упакованные в картонную коробку туфли, и кинул в пустое кресло - "Саламандра", никогда таких не носил.
- Правильно и сделал, - Святой понюхал пахнущую магазином кожу - таких, пожалуй, нигде не украдешь. Мой рожу, тунеядец. Скоро десять, на работу пора, а пока "объект" для молотиловки подыщем, все двенадцать будет.
- Есть у меня одна на примете, - откликнулся Леончик, примеряя обновку - так что не боись.
Через пятнадцать минут, словно ветряная мельница, он махал проносившимся мимо легковушкам. Наконец, желтый с треснувшим от поцелуя кирпича лобовым стеклом "москвичок" подобрал приятелей.
- Спасибо не нужно, - стал отказываться от предложенного трояка туберкулезно кашлявший парень.
- Не понтуйся, это тебе на лекарство от профсоюза воров-домушников. Жги веселее к "Забайкалью". Шланги горят.
У ресторана они вылезли, и огромными скачками Толян улетел на второй этаж кабака. Захлебываясь на ходу булькающей из горлышка "Варной", вернулся махом. Нужный им дом, оказывается, стоял напротив "Забайкалья".
- Я готов, - не глядя, швырнул он за спину пустую бутылку.
Делая вид, что незнакомы, подельники разошлись в разные стороны. "Дорогу" должен был делать Святой. Пошарив внимательными глазами редких прохожих и огромные стекла ресторана, за которыми сновали официанты, он вдруг почувствовал боковым зрением, как Леончик решительно направился к зданию. Мгновенно прокабалив ситуацию, Олег зашел приятелю за спину и занял выжидающую позицию, готовый в любой момент прийти ему на помощь, а тот уже вовсю молотил в чье-то окно. Не дождавшись ответа, оглянулся по сторонам, ловко сорвал с открытой форточки мелко сплетенную из медной проволоки сетку и почти неуловимым броском длинного тела юркнул в сделанное отверстие. Привлеченные непонятным шумом в дальней комнате две пожилые женщины, пившие чай на кухне, одновременно выглянули в коридор и замерли от неожиданности, увидев мужчину. Уже через секунду подняв страшный визг, они кинулись вслед убегающему вору. Привалившийся плечом к шершавому стволу старого тополя, Святой ничего не понял, когда с быстротой и ловкостью акробата Толян стал выпуливаться на улицу через ту же форточку. Он уже почти весь был снаружи и только никак не мог вырвать вторую ногу рук отчаянно вцепившихся в нее женщин. Леончик лихорадочно соображал, как выпутаться из положения. Олег, видя, что прохожие с подозрением посматривают на висящего под окном человека, не решался подойти к нему, потому что неписаный закон домушников говорил о том, что в случае запала, приятель получит срок в два раза меньше, нежели они пригорят вдвоем. Не будет предварительного сговора группой лиц для совершения кражи, как намарано в Уголовном кодексе - значит, нет и отягощающих вину обстоятельств.
- Товарищ, помогите, - наконец подмигнул Толя подельнику.
- Пожалуйста, - Олег подошел к окну, взял Леончика под мышки и резко дернул на себя. Больно резанул по слуху звон разбитого стекла и на расплавленный солнцем гудрон тротуара, вместе с передней рамой вылетел Толян, сбив с ног приятеля. Видимо от досады, что упустили жулика, в квартире истошно вопили женщины. Уткнувшись лицом в серый, щербатый асфальт, оглохший Леончик никак не мог понять, что же произошло. Левая нога была без туфли.
- Шухер, надо ноги делать.
Святой помог подельнику подняться, и они рванули. Оцарапав морды и рубашки, перемахнув через какой-то забор, оба упали в траву и долго захлебывались смехом, вспоминая, как пьяный Толян удирал от перепуганных старушек. Потом Олег пошел искать, на чем бы добраться до хаты, а Леончик сидел, прислонившись к дощатым доскам ограды и, глядя на босую ногу, на чем свет стоит матерился. Полчаса спустя, пряча глаза от внимательных бусинок кота, нюхающего свою пустую чашку, хозяин оправдывался: - Извини, Леопольд, сегодня судьба отвернулась от нас, поэтому с колбасой ты летишь, как фанера над Парижем. Вот бляха медная, Святой, завтра же пойду - и заброшу в окно этим старым девам второй туфель, че они с одним-то делать будут, а потом натравлю на них Леопольда, он им жути нагонит страшнее, чем собака Баскервилей.
- Не забудь только рыло ему фосфором намалевать.
На следующий день уже слегка принявший на грудь Леончик ждал Олега, присев на каменный бордюр у подъезда своего дома. Мелко моросящий слепой дождик, скатываясь с чуба парика, затушил ему "беломорину", но он не замечал этого и, сморщив лоб, продолжал ее тянуть, вспоминая, налил, уходя из дома молока Леопольду, или нет.
- Доброе утречко, - заметил он подельника и как можно бодрее встал.
- Ты че, накатил с утра пораньше?
- Не обращай внимания, это исключительно для масти.
Святой недовольно сморщился и, поправив криво сидящий на черепе Толяна, парик, щелчком выбил с его губ сырую папиросу и пробурчал: - Не бухал бы ты на работе, плохо все это кончится, шкурой чую.
Побродив часа полтора и основательно промочив обувь и одежду, они заметили слегка приоткрытую форточку на первом этаже желтой двухэтажки, выстроенной еще пленными японцами в послевоенные годы. К широкой раме окна подошли вместе. Костяшками пальцев Леончик постучал по влажному стеклу и, достав из внутреннего кармана пиджака бутылку "Пшеничной", хлебнул прямо из горлышка. Огромная, на его взгляд, форточка, да еще не затянутая сеткой, была просто подарком судьбы.
- Держи, - он подал Олегу наполовину пустой пузырь и грязными штиблетами влез на карниз. Открыв настежь форточку и просунув в нее руки и голову, вскинул в стороны шторы.
Читающая на софе журнал полуобнаженная девушка, прикрываясь пледом, испуганно смотрела на непрошеного гостя, который таким оригинальным способом пытался проникнуть в ее квартиру и, как только он открыл полных вставных зубов рот, она поняла, что это не Ромео.
- Ну, ты, овца романовская, - донеслось до Святого из окна, где разорялся его приятель, - ты что, осекается, лошадь Пржевальского? Я полчаса вышибаю тебе стекла, - орал пьяный Толян, - че вылупилась? Стакан тащи, видишь людям выпить не из чего.
Спрыгнув на землю, он никак не мог успокоиться и возмущенно махал руками.
- Вот халява, рабочий класс вкалывает, между прочим уже два часа, а эта королева, наверное, до обеда под одеялом будет булки парить. Дай-ка, масть перебью, - он забрал у Олега бутылку и сделал большой глоток.