В неменьшей степени Сталин интересовался и советским театральным искусством. На встрече с писателями у Горького 26 октября 1932 года Сталин, по воспоминаниям критика К. Зелинского, заметил: "Пьесы нам сейчас важнее всего. Пьеса доходчивее. Наш рабочий занят. Он восемь часов на заводе. Дома у него семья, дети. Где ему сесть за толстый роман… Пьесы сейчас – тот вид искусства, который нам нужнее всего. Пьесу рабочий легко просмотрит. Через пьесы легко сделать наши идеи народными, пустить их в народ". Телевидения тогда не было, и радио в передачах "Театр у микрофона" доносило до миллионов советских слушателей спектакли, поставленные в лучших театрах страны.
В эти годы десятки миллионов советских людей впервые приобщались к достижениям отечественной и мировой культуры. Театральные коллективы, музыканты и лекторы, выступавшие перед рабочими и крестьянами на предприятиях. В городах и селах создавались коллективы самодеятельности. В 1937 году действовало около 30 тысяч самодеятельных народных хоров, почти 25 тысяч оркестров народных инструментов; были открыты первые театры народного творчества.
Несмотря на большой объем работы и разгар острой внутриполитической борьбы в 1937-1938 годы, Сталин занялся подготовкой книги "История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс", в которой хотел дать историческое обоснование достижений Советской страны. Вышедший под его редакцией и в значительной степени написанный им лично "Краткий курс" стал основным учебным пособием по партийной и советской истории. Написанный Сталиным раздел главы "О диалектическом и историческом материализме" явился руководством для изучения марксистской философии. В течение двух десятков лет положения "Краткого курса" формировали общественное сознание миллионов советских людей и зарубежных коммунистов.
Хотя на первых страницах "Краткого курса" отмечалась выдающаяся роль Карла Маркса и Фридриха Энгельса в разработке теории научного социализма, большая часть книги была посвящена претворению марксистских идей в России. Создание марксистских групп, а затем марксистской партии рассматривалось в контексте развития не международного социалистического движения, а общественных процессов, происходивших в России. Путь, пройденный большевистской партией, изображался в "Кратком курсе" как закономерная цепь побед, одержанных благодаря строгому следованию теории и практике марксизма и ленинизма. Последний расценивался как "новая ступень" в развитии марксистской мысли, отвечающая реалиям современной эпохи. Деятельность большевистской партии ставилась в пример другим марксистским партиям мира. Из "Краткого курса" следовало, что причиной поражения оппозиций и уничтожения их лидеров в 1937-1938 годы был их отход от принципов марксизма-ленинизма.
В тоже время достижения Советской страны позволяли Сталину пересматривать многие положения классиков марксизма. Выступая с отчетным докладом на XVIII съезде партии, Сталин заявил: "Нельзя требовать от классиков марксизма, отделенных от нашего времени периодом в 45-55 лет, чтобы они предвидели все и всякие случаи зигзагов в истории в каждой отдельной стране в далеком будущем". Переосмысливая путь, пройденный коммунистической партией, Сталин одновременно предпринимал энергичные усилия для того, чтобы отказаться от нигилистического отношения к дореволюционному культурному наследию и досоветскому прошлому, характерного для первых лет Советской власти и во многом предопределенного негативным отношением к России западноевропейских социалистов.
В 1934 году, обосновывая отказ от огульного осуждения российской истории и пренебрежительного отношения к российской культуре, Сталин даже подверг критике статью Фридриха Энгельса "О внешней политике русского царизма", которую собирались опубликовать в журнале "Большевик" к 20-й годовщине начала Первой мировой войны. В своем письме к членам Политбюро ЦК ВКП(б) от 19 июля 1934 года Сталин постарался показать, что статья Энгельса по сути подготовила идейную почву для того, чтобы германская социал-демократия поддержала кайзера Вильгельма II в годы Первой мировой войны. Сталин указывал на ошибочность утверждений Энгельса о том, что величие России – дело рук возглавлявшей ее кучки авантюристов, что Россия является главным оплотом реакционных сил в Европе, что крушение России – это путь к освобождению Европы от капитализма. Сталин обращал внимание на то, что в изучении российской истории следует избавиться от тона политического памфлета (а именно так Сталин охарактеризовал статью Энгельса) и перейти к объективному анализу прошлого, исходя из исторических условий того времени.
Из оценок Сталина следовал вывод о том, что одной из идейно-политических основ западноевропейской социал-демократии являлась агрессивная русофобия. Он напомнил и о том, что в письмах Бебелю 1891 года основоположник марксизма призывал поддерживать усилия Германии в будущей войне против России, заявляя: "Если Россия начнет войну, – вперед на русских и их союзников, кто бы они ни были" и "Победа Германии есть, стало быть, победа революции". Сталин был решительно не согласен с однозначной очернительской трактовкой дореволюционного прошлого России.
Одновременно Сталин считал, что необходимо внести изменения в освещение отечественной истории. Из школьных программ была изъята Русская история" М.Н. Покровского, изображавшая прошлое нашей страны как период беспросветного мрака и дикости. Спешно создавались новые школьные учебники истории СССР и новой истории, в которых не было места русофобии. Эти учебники были внимательно разобраны Сталиным, Ждановым и Кировым в "Замечаниях", написанных ими в начале августа 1934 года.
Вскоре был нанесен удар по нигилистическому освещению русского прошлого в советской художественной литературе. 14 ноября 1936 года было принято специальное постановление ЦК ВКП(б) "О пьесе "Богатыри" Демьяна Бедного, которая была поставлена на сцене Камерного театра. Поэта обвинили в клевете на русское прошлое, а через два года Д. Бедный был исключен из партии и Союза советских писателей.
В эти годы в советской художественной литературе появились романы, воспевавшие подвиги русского военно-морского флота (романы С. Н. Сергеева-Ценского, А.С. Новикова-Прибоя), славные деяния русских государей ("Петр I" А. Толстого, "Дмитрий Донской" С. Бородина). На экранах страны появились киноленты, посвященные великим деятелям дореволюционной России: "Петр Первый", "Александр Невский", "Минин и Пожарский", "Суворов".
Давая общую оценку эстетическим взглядам Сталина, Е. Громов подчеркивает, что ему были свойственны традиционно реалистические вкусы, что довольно терпимо он относился к авангардистским поискам в поэзии (Маяковский, отчасти Пастернак), но не принимал их в живописи и музыке, а также в кино и в театре. "Чужды ему были экспериментальные решения Мейерхольда, а театр Таирова с его тягой к подчеркнутой экспрессии и условностью называл "действительно буржуазным". В то же время Сталин активно поддерживал МХАТ. По словам Е. Громова, Сталину "нравилось то художественное направление, которое в 20-30-е годы талантливо отстаивал театр на советской сцене: психологический реализм с приоритетной опорой на отечественную классику. В русле его находились и все любимые Сталиным спектакли". "Сталин питал повышенный интерес к тем художественным произведениям, в которых серьезно, но и без чрезмерной усложненности затрагивались бы социально-психологические проблемы. Зримо и конкретно удавалось это делать Художественному театру".
Сталинские вкусы во многом соответствовали эстетическим взглядам наиболее динамичной части советских людей – молодой интеллигенции, новому рабочему классу, приобщавшемуся к городской культуре крестьянству. Как и Сталину, им нравились "доходчивые" произведения, которые затрагивали острые социально-психологические проблемы, типичные для реальной жизни. Они получали удовлетворение от книг, музыки и актеров, заставлявших думать и "трогавших сердце", от картин и драматических произведений, которые были "жизненными" и "понятными". Сталин, чьи эстетические вкусы сформировались классической традицией, считал, что советские люди должны воспитываться только на таких произведениях, и сам решал, каких произведений достойны советские люди.
Тех мастеров искусства и литературы, которые занимали непартийные или даже антисоветские позиции, Сталин резко осуждал. В письме В. Билль-Белоцерковскому он критиковал "головановщину", называя позицию главного дирижера Большого театра Голованова "явлением антисоветского порядка", и пьесу М. Булгакова "Бег" тоже назвал "антисоветским явлением".
В то же время Сталин постарался создать условия для нормального творчества Булгакова и Голованова. Сталин откликнулся на письмо М. Булгакова, в котором тот жаловался на травлю, отсутствие возможности зарабатывать и писал о желании покинуть СССР. 18 апреля 1930 года он позвонил писателю и сказал: "Мы ваше письмо получили. Читали с товарищем. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь… А может быть, правда – вас пустить за границу? Что – мы вам очень надоели?" Булгаков ответил, что он не ожидал такого вопроса, а затем сказал: "Я очень много думал в последнее время – может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может". "Вы правы, – ответил Сталин. – Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?" "Да, я хотел бы, – ответил Булгаков. – Но я говорил об этом, и мне отказали". "А вы подайте заявление туда, – услыхал Булгаков. – Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами…" – "Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с вами поговорить". – "Да, нужно найти время и встретиться, обязательно. А теперь желаю вам всего хорошего". Хотя встреча Сталина с Булгаковым так и не состоялась, вопрос о трудоустройстве бедствовавшего писателя был решен: он стал ассистентом режиссера МХАТа.
Вскоре, после того как Голованов был вынужден уйти из Большого театра из-за кампании против "головановщины", Сталин лично поговорил с этим выдающимся дирижером и предложил ему возглавить коллектив великого театра. По словам А. Рыбина, Голованов отказывался: "Товарищ Сталин, я плохо себя чувствую. Это слишком для меня большая нагрузка". На что Сталин ответил: "Николай Семенович, я тоже сейчас болею, да работаю. Прошу и вас поработать. Становитесь за пульт и делайте классику классикой".
Вопреки требованиям борцов против "головановщины", Сталин выступал защитником классического наследия на сцене Большого театра. После премьеры оперы "Поднятая целина" Сталин попросил своего охранника Рыбина пригласить в ложу главного дирижера Большого театра С. Самосуда и автора оперы композитора И.И. Дзержинского. Во время беседы Сталин спросил Дзержинского: "Как вы относитесь к классике?" "Критически!" – без колебаний ответил композитор, тогда еще студент Ленинградской консерватории. "Вот что, товарищ Дзержинский, рекомендую вам закупить все партитуры композиторов-классиков, спать на них, одеваться ими и учиться у них, – посоветовал Сталин". А Самосуду Сталин сказал: "Большой театр – святая сцена классического искусства, а не сцена портянок и навоза". В результате некоторые оперы современников затем перенесли в филиал на Пушкинской улице…
Рыбин рассказывал, что Сталин даже вносил предложения в ходе постановок опер в Большом театре: "Думаю, что народная артистка СССР В. Барсова и народный артист М. Михайлов имели основания называть Сталина сорежиссером всех оперных постановок в Большом театре". Сталин настоял на восстановлении финала оперы "Иван Сусанин" с хором "Славься", заметив: "Как же так, без "Славься"? Ведь на Руси тогда были князья, бояре, купцы, духовенство, миряне. Они все объединились в борьбе с поляками. Зачем же нарушать историческую правду? Не надо". Он же "предложил, чтобы победители, в полном соответствии с историей, выезжали из ворот на конях. Дополнительно следовало поставить на колени побежденных шляхтичей, бросив их знамена к ногам победителей, – вспоминал Рыбин. – Еще предложил сократить сцену, в которой дочь Сусанина Антонида и его приемный сын Ваня оплакивали на площади смерть отца. Сталин признал, что это – тяжкое горе, но личное. В целом же весь русский народ одержал победу. Следовательно пусть ликует как победитель!"
Воспитание населения, особенно молодого поколения, в духе уважения к культурному наследию страны было одной из постоянных забот сталинского руководства. Дети осваивали азы грамотности, заучивая стихи Тютчева, Майкова, Фета, Лермонтова, Пушкина. Юбилеи Пушкина и других классиков русской литературы превращались в общенациональные праздники. По радио постоянно звучала классическая музыка русских композиторов. Не только портреты Сталина и других вождей, но и репродукции картин Репина, Васнецова, Сурикова, Шишкина и других классиков русской живописи стали характерной приметой советского предвоенного быта.
Уважительное отношение к прошлому России, к русским культурным традициям и жизненному укладу вызвали яростную критику со стороны Троцкого. В своей книге "Преданная революция", вышедшей в свет в начале 1937 года, он осуждал меры по укреплению семейного очага: "Революция предприняла героическое усилие разрушить так называемый "семейный очаг" – этот архаичный, затхлый, прогнивший институт". Он высмеивал усилившуюся в 1930-е годы в СССР "заботу об авторитете старшего поколения" и ослабление наступления на церковь. Троцкий подчеркивал, что в первые годы революции "отрицание Бога, его помощи и его чудес было острейшим клином, который революционная власть вбила между детьми и родителями". Считая, что главной целью СССР является "ускорить пролетарскую революцию в Европе", Троцкий обвинял Сталина в измене пролетарскому интернационализму и возрождении "русского национализма".
Наделе Сталин оставался верен принципам интернационализма, что проявлялось в его политике по отношению ко всем народам СССР Защищая от нападок культурное наследие русского народа и славные страницы русской истории, Сталин обращал внимание и на необходимость бережного отношения к культурным и историческим традициям других народов СССР. Сталин вместе со Ждановым и Кировым критиковал учебник по истории СССР за то, что авторская группа "составила конспект русской истории, а не истории СССР, то есть истории Руси, но без истории народов, которые вошли в СССР (не учтены данные по истории Украины, Белоруссии, Финляндии и других прибалтийских народов, северокавказских и закавказских народов, народов Средней Азии и Дальнего Востока, а также волжских и северных районов, – татары, башкиры, мордва, чуваши и т. д.)". Они подчеркивали: "Нам нужен такой учебник СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР".
При Сталине сложилась традиция проводить торжественные всесоюзные мероприятия, посвященные памяти выдающихся деятелей культуры народов СССР: Шота Руставели, Алишеру Навои, Низами Гянджеви, Тарасу Шевченко, Хачатуру Абовяну, Абаю Кунанбаеву и другим. В Москве постоянно организовывались декады культуры различных республик СССР. Концерты и спектакли этих декад непременно посещались Сталиным и другими членами Политбюро. Мелодии народов Закавказья, Средней Азии и современные вариации на их темы звучали по всей стране. Фольклорные произведения наций и народностей переводились на русский язык и становились, таким образом, общекультурным достоянием всей Советской страны. Советские дети читали сказки всех народов СССР, в детских учреждениях устраивались праздники дружбы народов всей страны.
В тогдашнем мире, в котором значительную часть населения планеты составляли колониальные и порабощенные народы, а господствующей идеологией во многих так называемых цивилизованных странах был расизм (в том числе и в значительной части США), Советский Союз, построенный на принципах национального равноправия и дружбы народов, являлся редким исключением. Выступая на совещании колхозников Таджикистана и Туркмении 4 декабря 1935 года, И. В. Сталин говорил: "Очевидно, что дело с хлопком у вас пойдет… Но есть, товарищи, одна вещь, более ценная, чем хлопок, – это дружба народов нашей страны… Пока эта дружба существует, народы нашей страны будут свободны и непобедимы. Никто не страшен нам, ни внутренние, ни внешние враги, пока эта дружба живет и здравствует".
Невиданные в это время где бы то ни было в мире быстрые темпы развития экономики, науки, техники, бурный рост образованности и приобщения к культуре населения, ликвидация безработицы, бесплатное образование и здравоохранение свидетельствовали о том, что в СССР созданы самые благоприятные условия для раскрытия творческого потенциала людей. Хотя СССР все еще значительно отставал от ведущих капиталистических стран мира по производству на душу населения и производительности труда, Сталин объявил, что в СССР построен новый общественный строй, являющийся более передовым по сравнению с капиталистическим. В своем докладе на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов "О проекте Конституции СССР" 25 ноября 1936 года Сталин заявил: "Наше советское общество добилось того, что оно уже осуществило в основном социализм, создало социалистический строй, то есть осуществило то, что у марксистов называется иначе первой, или низшей, фазой коммунизма… Основным принципом этой фазы коммунизма является, как известно, формула: "От каждого – по его способностям, каждому – по его труду". Новая Конституция СССР, в создании которой Сталин принял активное участие, должна была, по его словам, "отразить… факт завоевания социализма".
В "Кратком курсе" провозглашалось, что "СССР вступил в новую полосу развития, в полосу завершения социалистического общества и постепенного перехода к коммунистическому обществу, где руководящим началом общественной жизни должен быть коммунистический принцип: "От каждого – по его способностям, каждому – по его потребностям". Победа сталинской революции сверху дала многим советским людям уверенность в том, что под руководством вождя советский народ добьется решения и этой величественной задачи.
Часть 2.
ПЕРЕД ИСПЫТАНИЕМ
Глава 11.
ВЫИГРЫШ ВО ВРЕМЕНИ
К 1939 году, когда на XVIII съезде партии Сталин объявил, что СССР переходит к построению коммунизма, в международной обстановке произошли резкие изменения, вызванные агрессивными действиями Германии, Японии и Италии. Еще в 1936 году Италия покорила Эфиопию (тогда называвшуюся Абиссинией), вследствие этого взяла под свой контроль все земли стратегически важного Африканского Рога, в апреле 1939 года оккупировала Албанию. В июле 1937 года в Испании против республиканского правительства подняли военный мятеж генералы Франко, Мола и другие, которые вскоре получили вооруженную поддержку Италии и Германии. В марте 1939 года Франко установил свою власть над всей Испанией. Япония, захватившая еще в 1931 году Маньчжурию, в июле 1937 года вторглась в северные провинции Китая и к октябрю 1938 года овладела значительной частью территории этой страны. В марте 1938 года состоялся аншлюс, или захват Германией Австрии. В конце сентября 1938 года в результате Мюнхенского сговора Чехословакия была разделена, и Судетская область отошла к Германии, а в марте 1939 года Германия оккупировала остальную часть Чехии. В связи с этими событиями Сталин в своем докладе на XVIII съезде партии заявил: "Война, так незаметно подкравшаяся к народам, втянула в свою орбиту свыше пятисот миллионов населения, распространив сферу своего действия на громадную территорию – от Тян-цзина, Шанхая и Кантона через Абиссинию до Гибралтара… Новая империалистическая война стала фактом".