– Значит, собираетесь ограбить меня. – сказал Нестор, следуя за попрошайкой на кухню. – Короче говоря, воры вы!
Дон Диего Валенте, придя в восторг от света в холодильнике, буквально опустошил и распотрошил его, пытаясь понять, откуда там такое удивительное яркое свечение.
Диегуита тем временем рассматривала разные безделушки и статуэтки на мебели и, как только находила что – либо, казавшееся ей особенно ценным, тотчас уносила.
Смирившись с тем, что им не удастся понять, куда они попали, мошенники придумали простой план, как ограбить виллу "Арго".
– Воры, говоришь? – с возмутился Дон Диего. – Какие же мы воры?! – Уперев руки в бока, он смотрел на электрический свет в холодильнике. – Проще простого обозвать нас ворами! А скажи мне, кто хоть однажды не воровал что – нибудь? – И прежде чем Нестор успел ответить, попрошайка добавил: – Ты разве никогда не воровал сердце девушки? Или время у кого – то, кому осталось жить меньше, чем тебе? Или же. Ещё. Третий случай.
Дон Диего почесал нос, припоминая третий случай воровства, словно забыл вдруг выученные наизусть примеры.
Заметив его затруднение, Нестор усмехнулся:
– Не ожидал, что ты такой философ. Так или иначе, мне не нравится ваше поведение – разве можно забирать вещи из чужого дома и уносить их, как делает твоя подруга?!
– Согласен, это называется воровство, – признал попрошайка, выходя в сад и направляясь к лестнице, ведущей на пляж. – Когда берут чужое. Верно. Но в таком случае и Совет десяти, который правит Венецией, тоже ворует. потому что заставляет платить всех торговцев! Во всяком случае, такова жизнь. Лучше скажи мне, старик, как называется это море?
– Атлантический океан.
Глаза попрошайки загорелись. Он закинул руки за голову и глубоко вдохнул солёный морской воздух:
– Ясно! Выходит, я не ошибся! Я узнал этот запах!
– Откуда ты родом? – спросил Нестор. – Испанец?
– Я – гражданин мира. Моя мать из Валенсии. А отец. Кто его знает? Он умер, так и не сказав мне правды. Умер от кашля. Мне было двенадцать лет, и я пошёл служить юнгой на судно. Я видел острова в Атлантическом океане, которые называются Кабо – Верде. И Марсель видел, и Геную, пока нас не обстреляли. И тогда я поклялся ни за что больше не ступать ногой ни на какое судно. Потом встретил Диегуиту, и мы отправились в Венецию работать на поставщиков пряностей, и работали, пока нужны были. А потом… Теперь вот приходится как – то выкручиваться.
Из дома вышла довольная Диегуита, неся лампу с позолоченной ножкой.
– Посмотри, дорогой, она вся золотая! – обратилась она к Дону Диего.
Нестор разозлился, узнав лампу, которая стояла на столике возле телефона. Нужно увести этих двоих подальше от виллы "Арго", прежде чем они разграбят её.
– Интересно. – проговорил старый садовник. – А как вы думаете выбраться отсюда?
– В каком смысле? – с недоумением сказал Дон Диего.
– Как собираетесь увезти отсюда все эти вещи? Если пешком, то мой хозяин сразу же поймает вас.
Только сейчас Диего, похоже, понял, что Диегуита вынесла во двор слишком много всяких позолоченных и красивых вещей.
– И верно, – кивнул он. – Нужна лошадь. Где тут у тебя конюшня?
– На вилле "Арго" нет конюшни, – ответил Нестор.
– А как же вы передвигаетесь? – удивился Дон Диего.
– Пешком или на лодке.
– Не говори мне о лодке! Я поклялся!
– Тогда придётся поискать лошадь в ближайшей конюшне, – произнес Нестор с притворным равнодушием.
– А где она?
– Не скажу.
– А я думаю, что всё – таки скажешь.
Помолчав, Нестор произнёс:
– Нужно пройти немного пешком.
– Ах, вот как, старый хитрец! – улыбнулся Дон Диего. – Пока ищем лошадь, вернётся твой хозяин.
– По мне, так попробуйте на себе унести всё это, если сможете, – ответил Нестор.
Дон Диего подумал и посмотрел на груду сваленных в кучу вещей.
– Диегуита! – позвал он.
Девушка появилась в дверях с серебряной вазой, любуясь ею.
– Ты только посмотри! – воскликнула Диегуита. – Серебряная! В неё можно смотреться, как в зеркало.
– Постой, постой! – сказал Дон Диего. – У нас тут небольшая проблема.
Глава 16
На обратной стороне картины
Росселла и Альберто Колла привели Джулию и Рика к большому, богато инкрустированному комоду, на котором стояли две старинные китайские статуэтки, шкатулка для драгоценностей из Смирны и лежал кинжал из Толедо.
– Не вижу тут никакой музыкальной шкатулки, – проговорила Джулия, с любопытством рассматривая вещи.
– Конечно, потому что она необычная. – сказал Альберто и взял стул. Сбросив туфли и поднявшись на стул, он снял со стены небольшую картину, висевшую над комодом.
– Рик! – воскликнула Джулия, узнав сад и дом, изображённые на картине. – Это же вилла "Арго"!
– Как ты говоришь? – спросил Альберто.
– Это дом, где мы живём! – объяснила Джулия. – Это наш парк, утёс. вот и ограда.
– В самом деле? – удивилась Росселла. И попросила мужа: – Покажи им раму, дорогой!
Алберто повернул картину, и ребята увидели ручку, вставленную в позолоченную раму, и металлический цилиндр, на котором была выгравирована сова – символ Питера. Зубчатое колесо соединяло цилиндр, усыпанный маленькими металлическими иголочками, с ручкой.
Альберто повернул ручку и сказал:
– А теперь послушайте.
Иголки словно побежали по тонким металлическим пластинам, и послышалась красивая мелодия.
При звуках этой музыки Рику вдруг показалось, будто он перенёсся в детство. Зазвучала та самая мелодия, которую он слышал однажды много лет назад в магазине Питера Дедалуса, куда пришёл с отцом купить часы. Он не сомневался, потому что мелодию эту помнил так же хорошо, как собственное имя.
– С тобой всё в порядке, мальчик? – спросила Росселла.
Рик словно вернулся издалека. Музыкальная шкатулка продолжала звучать, а Джулия и супруги Колла с удивлением смотрели на него.
– А. Что?
У него щипало глаза и пылали щёки, как бывало каждый раз, когда он вспоминал отца.
– Рик… – Джулия взяла мальчика за руку. – Всё в порядке?
– Это его. – сказал рыжеволосый мальчик, указывая на музыкальную шкатулку. – Это работа Питера. Я узнал её.
– Конечно, это просто чудо, – сказал Альберто Колла, опуская картину на пол. – Не знаю даже, с чего начать поиски. Нелегко найти человека в таком большом городе, как Венеция, и при таких скудных сведениях о нём.
– Вы поговорили с часовщиками в лавках на мосту? – спросила Росселла.
– Поговорили, – ответила Джулия, – но, похоже, никто ничего не слышал о нём.
– Может, у Питера есть какое – нибудь прозвище? – предположил Альберто.
– Вообще – то он мог использовать другое имя, чтобы оставаться в безопасности.
– Значит, этот человек не хочет, чтобы его нашли?
Джулия кивнула:
– В каком – то смысле. Он бежал, – прибавила она.
– И оставил нам письмо, в котором извиняется за ошибку, допущенную в прошлом, и говорит, что начнёт новую жизнь здесь, вдали от всех, – сообщил Рик.
– В таком случае почему бы не уважить его желание? – сказала Росселла.
– Потому что. Мы думаем, Питер унёс с собой секрет, который принадлежал Улиссу Муру. И мы. хотим открыть его.
– Но это же фантастика, Альберто! Это словно поиски сокровища!
Синьор Колла задумчиво погладил усы:
– Всё, что у нас есть от него, это музыкальная шкатулка.
Помолчав, Рик сказал:
– Мы нашли также его шахматную доску. и бумагу, где написано, что, если хотим связаться с ним, нужно правильно написать ДЕДА.
– А что это, какая – то загадка? – удивился Альберто.
– Совершенно непонятная, – ответил Рик. И прибавил: – Между прочим, письмо получено из его же изобретения. Он придумал машину для обработки архивных документов. Когда искали в нём его имя, машина и выдала это сообщение.
– Странно, очень странно, – проговорил Альберто. – Часовщик – изобретатель, укрывшийся в Венеции, любящий шахматы и музыку, оставляет послание, лишённое на первый взгляд всякого смысла. По – моему, тут можно сделать только одно.
– Мой муж всегда находит решение любой проблемы! – похвалила его Росселла.
– Если, конечно, вы по – прежнему готовы продолжить поиски. – прибавил синьор Колла.
– Конечно, и будем вам благодарны! – воскликнула Джулия.
– Хорошо. В таком случае. наденем плащи и отправимся в путь! А я попробую упаковать эту картину. Мы возьмем её с собой.
– А куда пойдём? – поинтересовалась девочка.
– В больницу Святой Марии, – ответил Альберто Колла.
Альберто, Росселла и ребята вышли из дома. Синьор Колла закрыл ворота большим, богато украшенным ключом, повесил его себе на грудь и спрятал под жилет.
Нести картину он поручил жене, а сам взял какую – то другую вещь, завёрнутую в ткань.
Все четверо прошли вдоль канала и переправились по мосту на другую сторону.
По пути Колла объяснил свой план.
– Рядом с больницей Святой Марии находится один из четырёх крупнейших музыкальных институтов города, – сообщил он, – консерватория, ещё несколько лет назад там преподавал наш маэстро Антонио Вивальди.
– Тот, который написал "Времена года"? – спросила Джулия.
– Да, именно он, – подтвердил Альберто Колла. – Так что, если эта музыкальная шкатулка – наш единственный след, думаю, там мы сможем узнать, какую музыку она исполняет. Кто, как не преподаватели лучшей в городе школы, может ответить на такой вопрос.
– И спросить их об этом, естественно, сможем только мы с тобой, Джулия – сказала Росселла.
– Почему? – удивилась девочка.
– Потому что школа женская. Девушки учатся там петь и играть на скрипке, но никогда не показываются публике: они всегда выступают за решёткой.
– Да тут, я вижу, все стремятся всё прятать и скрывать! – рассердился Рик. – Решётки, секреты, маски! Хоть что – нибудь вы делаете открыто?
Альберто Колла ответил не сразу. Он прижал к себе свёрток, который взял из дома, словно испугавшись, что может потерять его, и проговорил:
– По правде говоря, очень немногое.
– Вы хотя бы не носите маски, как другие венецианцы, – заметила Джулия.
– Маска скрывает только черты лица, – задумчиво произнес Альберто. – И нужно немало постараться, чтобы скрыть душу. Так или иначе, мы пришли, – объявил он. – Росселла, ступайте в школу, спросите. Наверняка узнаете много интересного про эту музыкальную шкатулку.
Рик и Альберто остались у входа и услышали, как уличный газетчик кричит у подножия огромной конной статуи:
– "Бабьи сплетни"! Сегодня вечером все идём в театр Святого Ангела смотреть комедию Гольдони "Бабьи сплетни!"
– Наконец – то хоть одна хорошая новость, – улыбнулся Альберто Колла. – Это должно быть очень забавно. А ты бывал когда – нибудь в театре? – обратился он к Рику.
Тот покачал головой.
– Если вы с Джулией захотите, можем пойти. Сколько времени думаете пробыть в Венеции?
Услышав этот вопрос, Рик вдруг осознал, как промчалось время. Он и Джулия ничего ещё не успели найти, а солнце уже клонится к горизонту и небо окрашивается золотистым цветом.
Надежда найти Питера всего за несколько часов была, конечно, чересчур оптимистичной.
– Думаю, только до вечера, – ответил он.
– Жаль. А то хорошо посмеялись бы.
Рик вспомнил, что вечером они встретятся с Джейсоном, и забеспокоился: а вдруг что – то случилось в Килморской бухте, вдруг они с Джулией никогда не смогут вернуться туда?.. Он с нетерпением ожидал возвращения Росселлы и Джулии из музыкальной школы, и, когда те вышли, сразу понял по их лицам, что они ничего не узнали.
– Тайна, – сказала Джулия, обращаясь к Рику. – Никто из преподавателей никогда не слышал этой музыки. Значит, это более поздняя музыка.
– Поздняя? – переспросил Альберто. – Как это понимать?
– Да нет. Это я так…
Но Рик прекрасно понял, что имела в виду Джулия: видимо, мелодия, которую издавала музыкальная шкатулка, сочинена не в восемнадцатом веке, а в следующем.
– Выходит, мы сделали дырку в воде, – вздохнул Альберто.
– Не совсем, – сказала Росселла, показывая листок бумаги. – Учитель скрипки дал нам адрес одного багетных дел мастера, который, возможно, сделал эту раму и укрепил на ней музыкальную шкатулку.
– Ничего не остаётся, как отправиться к нему, – заключил Альберто.
Они долго шли вдоль каналов, по лабиринтам улочек и снова оказались на площади Святого Марка, где уже появились вышедшие на прогулку дамы в широких, похожих на огромные купола платьях.
Альберто привёл ребят в кафе под портиком одного из зданий, окружавших площадь.
– Каждый раз, когда бываем здесь, – сообщил он, – непременно заказываем ванильный шоколад.
На вывеске значилось: "В честь торжествующей Венеции". Но Альберто сказал, что венецианцы называют это заведение просто кафе "Флориан" – поскольку так звали усатого синьора, который подал им горячий сабайон в медном котелке. Сабайон – это один из самых известных итальянских десертов: яичный крем с добавлением вина.
Меню оказалось поразительным: вода, ароматизированная цветочными эссенциями, различные лимонады, фруктовое мороженое, твёрдое мороженое разных сортов, ванильный шоколад и шоколадные конфеты. Альберто оплатил выбранные конфеты, которые подали в бумажных кулёчках.
Когда супруги Колла и ребята собрались покинуть кафе, Альберто вдруг изменился в лице.
– Граф Ченере, – сказал он, остановившись на пороге, и с тревогой посмотрел на Росселлу, которая тоже насторожилась.
– Может, он не заметил нас? – проговорила она.
Альберто и Росселла круто повернулись, встав спиной к площади.
– Что случилось? – встревожилась Джулия.
– Боюсь, плохая встреча, – ответил Альберто, нервно теребя край свёртка, который держал в руках.
– Давайте я подержу, – предложил Рик.
Альберто посмотрел на Росселлу, и та кивнула в знак согласия.
– Окажешь услугу. – сказал Альберто. И пояснил: – Дело в том, что этот тип, похоже, преследует меня.
– Нет проблем, – заметил Рик.
– Тогда идите под эту арку, потом всё время прямо, до церкви Святого Моисея. А мы, как только отделаемся от этого человека, догоним вас.
Рик не заставил его повторять дважды. Взял свёрток, обнаружив, что он намного легче, чем казался на первый взгляд, и они с Джулией пошли в указанном направлении, протискиваясь сквозь заполнявшую площадь толпу, сталкиваясь с разными пестрыми и многоликими "масками".
Спустя некоторое время Рик остановился и оглянулся, но не увидел ни Альберто, ни Росселлы. В это время рядом с ним прошла какая – то фиолетовая "маска", обдав его запахом своих духов.
– Рик, что с тобой? – спросила Джулия.
Он не ответил. На какое – то мгновение ему показалось, будто аромат этих духов знаком ему. Но он покачал головой и двинулся дальше.
– Граф Ченере, – шепнула Обливия Ньютон, трогая за плечо человека в серой маске, который стоял у входа в кафе "Флориан" и разговаривал с мужчиной и женщиной средних лет, явно чем – то обеспокоенными.
Синьор в недоумении вскинул брови, а синьора, державшая в руках небольшую картину в старинной позолоченной раме, залилась румянцем.
Обливия окинула презрительным взглядом эту женщину, чьи формы, по её меркам, были безусловно чересчур пышными.
Граф Ченере резко обернулся, когда она тронула его за плечо.
– А… это вы, – проговорил он. – А я тут мило беседую со старыми друзьями. Позвольте познакомить вас: синьора Росселла и синьор Альберто. Синьора.
– Ньютон, – произнесла Обливия. – Как учёный.
– Синьор Колла был блистательным учёным, – продолжал граф Ченере, подчеркнув слово "был", – пока не переехал по другому адресу.
– Вы из Венеции, синьора Ньютон? – заговорила женщина с картиной, пытаясь сменить тему разговора.
– Не совсем, – холодно ответила Обливия. – Но думаю, у графа есть сведения, которые позволят мне лучше познакомиться с городом.
– Прекрасно, в таком случае. – Альберто Колла улыбнулся. – Мы как раз собирались распрощаться. Граф, моё почтение, желаю хорошей работы.
Все раскланялись друг с другом, граф поцеловал Росселле руку, и супруги Колла удалились.
– Ну что ж, забавляйся своими игрушками, – проворчал граф Ченере вслед Альберто, – только они будут последними.
– В маске вы или без неё, похоже, вас знают в городе все, – заметила Обливия.
– Только те, кто боится Совета десяти, – сердито произнёс сыщик тайной венецианской полиции.
– Интересно, а чего боятся эти двое?
– Они распространяют идеи Просвещения и запрещённые книги. Рано или поздно я поймаю их с поличным.
– Удачи. Но мне кажется, мы встретились сейчас с другой целью.
Промолчав, граф Ченере направился в самую гущу толпы, заполнявшей площадь.
– Вы нашли нужного мне человека? – спросила Обливия, следуя за ним.
– А вы принесли деньги, которые полагаются мне за работу?
Женщина позвенела под плащом монетами, и граф понял её ответ.
Он провёл её к Часовой башне, обошёл с другой стороны, где оказался тёмный тупиковый переулок, и остановился у небольшой двери.
– А дальше что?
– Как вы торопитесь, синьора Ньютон, – проговорил граф Ченере. – Это оказался долгий и трудный поиск. И у меня имелось слишком мало сведений. Очень мало. Но. на наше счастье.
Обливия заметила под его плащом металлический блеск. Ей даже померещилось, будто это кинжал. Но это оказалась связка ключей. Граф Ченере выбрал нужный, открыл дверь и, войдя, знаком пригласил Обливию следовать за ним.
Они оказались в каменной комнате с деревянной лестницей, ведущей на самый верх башни.
– Не понимаю, – сказала Обливия.
Граф Ченере протянул ей раскрытую ладонь:
– Деньги, синьора.
– Сначала скажите мне, где находится Питер. Вы нашли его?
Граф Ченере указал пальцем на потолок:
– Конечно. Несмотря на то, что теперь его зовут по – другому. Теперь его называют Питер Англичанин, часовщик.
– Это он!
– Рад за вас. Сейчас он находится двумя этажами выше этой комнаты и чинит башенные часы. Вам нужно только подняться по этой лестнице, чтобы увидеть его.
Обливия улыбнулась. Сыщик схватил мешочек с деньгами и быстро спрятал его под плащом.
– Удачи, синьора Ньютон. И если снова понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
– Я только взгляну, – сказал Рик.
– Нет! – возразила Джулия, лаская Диого. – Рик, ведь синьор Колла не разрешил тебе посмотреть, что в этом свёртке.
– Но он ведь и не узнает! – сказал Рик. – Только приподниму ткань и посмотрю, что там.
– Нет.
Ребята опустились на землю у входа в церковь.
– Он даже изменился в лице! – продолжал Рик.
– И Росселла тоже. Оба выглядели такими испу ганными.