108 Из письма в "Аллен энд Анвин" 5 июля 1947
В "Аллен энд Анвин" решили издать "Фермера Джайлса из Хэма" отдельной книгой.
Высылаю назад (неделей позже) в отдельном конверте рукопись "Фермера Джайлса из Хэма", отредактированную для печати. Как видите, я по ней прошелся весьма тщательно - внес изрядное количество изменений, улучшающих (я думаю и надеюсь) и сюжет, и стиль…..
Имейте в виду, кто бы уж там впоследствии ни купил ее, написана эта история не для детей; хотя, как в случае многих других книг, это не обязательно означает, что детей она не позабавит. Думаю, стоит подчеркнуть тот факт, что повесть сочинялась специально для чтения вслух: в этом смысле она очень хороша - для тех, кто любит такие вещи. Собственно говоря, написал я ее, чтобы прочесть в обществе Лавлейса Вустер-Колледжа; и прочел за один вечер.
В силу этой причины я бы хотел поставить на форзаце посвящение С. X. Уилкинсону, поскольку именно полк. Уилкинсон из этого колледжа подтолкнул меня написать "Фермера" и с тех пор непрестанно подзуживал отдать его в печать.
109 К сэру Стэнли Анвину
9 июля Толкин обедал с Анвином в Лондоне и согласился показать Рейнеру Анвину книгу I "Властелина Колец", перепечатанную набело. 28 июля Толкин получил комментарии Рейнера. Рейнер писал: "Запутанные, противоборствующие потоки событий в этом мире внутри мира просто-таки ошеломляют…. Борьба между тьмою и светом (порою кажется, что благодаря ей история как таковая перетекает в чистой воды аллегорию) мрачна и на порядок обострена по сравнению с "Хоббитом"…. Превращение изначального Кольца в это новое, могучее орудие требует некоторых объяснений, так что Гандальву непросто выявить мотивы многих действий в исходном "Хоббите"; но в целом связать произведения удалось вполне успешно…. Положа руку на сердце, не знаю, для кого эта книга предназначена… Если взрослые не сочтут ниже своего достоинства прочесть ее, многие, вне сомнения, получат массу удовольствия…. Корректору придется вносить множество пропущенных исправлений с "Гамилькара" на "Белизария"". Невзирая на сомнения и критические замечания, Рейнер счел книгу "блестящей и захватывающей". 31 июля Толкин написал нижеприведенный ответ, однако отослал его только 21 сентября, в силу причин, оговоренных в письме, датированном этим числом.
31 июля, 1947
Мертон-Колледж, Оксфорд
Уважаемый Анвин,
Всенепременно буду обращаться к вам именно так, cum permissu, хотя отказ от "профессора" - утрата совершенно несопоставимая; этот титул, скорее, стараешься искупить, нежели на нем настаиваешь.
Я крайне удивился, получив назад порцию "Кольца" так быстро. Возможно, книга и объемна, но, однако ж, по всей видимости, для любителей такого рода чтения вовсе не так уж и длинна. С вашей стороны было очень любезно переслать мне отзывы Рейнера. Любые критические замечания из-за пределов узкого кружка, который знакомился с этой вещью по мере ее роста (и, привыкая к ее миру, давным-давно перестал ошеломляться) весьма приветствуются; однако к этому критику еще и прислушаться стоит.
Теперь приготовлюсь терпеливо ждать, пока он прочтет дальше. Следующую порцию вышлю в конце августа. Вот теперь у меня появилась еще одна веская причина закончить книгу, - помимо бурных требований узкого кружка, - чтобы наконец ее можно было оценить.
Возвращаю комментарии Рейнера с благодарностью вам обоим. Мне очень жаль, что произведение его ошеломило; особенно же мне недостает хоть каких-нибудь замечаний по поводу комизма, которым, как мне казалось, первая "книга" достаточно насыщена. Возможно, осечка. Я сам терпеть не могу юмористических книг или пьес, - я имею в виду те, что преподносятся как целиком и полностью комичные; но, сдается мне, в реальной жизни, как здесь, комическое возникает именно что на фоне мировой тьмы, и наиболее удачно, когда не скрывается. По всей видимости, ужас мне удалось изобразить действительно ужасно, и это меня несказанно обнадеживает, - поскольку в любом героическом романе, написанном всерьез, должен присутствовать призвук страха и ужаса, если ему предстоит отображать реальность, пусть отдаленно или символично, а не сводиться к чистой воды эскейпизму. Но если создается ощущение, что простые, приземленные хоббиты не в силах справиться с такого рода вещами, значит, я потерпел неудачу. Сдается мне, нет такого ужаса, что эти существа не смогли бы преодолеть, в силу особой благодати (здесь облеченной в мифологические формы) в сочетании с тем, что, если придется совсем туго, их природа и здравый смысл наотрез откажутся покоряться или идти на компромисс.
И тем не менее пусть Рейнер выбросит из головы "Аллегорию". В любой стоящей истории, я полагаю, есть "мораль". Но это - далеко не то же самое. Даже борьба между светом и тьмой (это он говорит, не я) для меня - всего лишь особая фаза истории, возможно, один из образчиков ее узора, но не сам Узор; и в качестве актеров выступают отдельные личности - каждая из них, разумеется, содержит в себе универсалии, иначе они бы вообще не жили, однако они вовсе не олицетворяют их как таковые.
Разумеется, Аллегория и История сходятся воедино, встречаясь где-то в Истине. Так что единственной полностью последовательной аллегорией является реальная жизнь; и единственной вполне понятной историей является аллегория. И как обнаруживается, даже на материале несовершенной человеческой "литературы", чем лучше и последовательнее аллегория, тем проще ее прочесть как "просто историю": а чем лучше и плотнее соткана история, тем скорее усмотрят в ней аллегорию те, кто к тому склонен. Однако обе они начинают с противоположных концов. Можно сделать из Кольца аллегорию нашего собственного времени, если угодно: аллегорию того неизбежного исхода, что венчает любые попытки победить силу зла - силой. Но только потому, что любая сила, магическая или механическая, всегда именно так и действует. Нельзя написать историю о якобы простеньком магическом кольце без того, чтобы в повествование не ворвалось еще и это, если воспринимать кольцо серьезно и заставлять случаться события, которые и в самом деле случились бы, если бы такой предмет действительно существовал.
Рейнер, конечно же, углядел слабое место: связка (что неизбежно). Я очень рад, что, по его мнению, в целом связать книги удалось вполне успешно. На большее я не мог и надеяться. Я сделал все, что в моих силах: поскольку без хоббитов (люблю ж я их!) было никак нельзя; ну, и Бильбо полагалось промелькнуть, - в память о прошлом. Однако меня нисколько не тревожит, что кольцо, как выяснилось, вещь куда более серьезная, нежели казалось; уж так оно за легкими выходами из положения водится. А в объяснениях, сдается мне, нуждаются вовсе не поступки Бильбо. Слабое место - это Голлум и его поступок, когда он предлагает кольцо в подарок. Однако позже Голлум станет главным героем, и я вовсе не полагаюсь на то, что Гандальв прояснит что-то в его психологии. Надеюсь, все получится, и окажется, что Гандальв скорее проницателен, нежели "ему непросто". И все же я это непременно приму во внимание, перерабатывая главу II для печати: в любом случае я намерен ее сократить. Правильный способ справиться с проблемой - это слегка переделать главу V в первоначальной истории. Это - вопрос отнюдь не практического свойства; хотя я со всей определенностью надеюсь оставить после себя данную вещь в отредактированном, окончательном варианте, - дабы мир швырнул ее в корзину для бумаг. В конце концов туда попадают все книги - во всяком случае, в этом мире.
Что до того, для кого книга предназначена? Мир, кажется, все больше и больше распадается на замкнутые фракции, на морлоков и элоев, и всяких там прочих. Однако те, кто любит такого рода вещи, любят их очень сильно; им таких книг вечно не хватает, а те, что есть, недостаточно длинны и голода не утоляют. В численном отношении вкус, возможно, и ограничен (увы!), даже если, как я подозреваю, и растет, и для дальнейшего роста нуждается главным образом в ресурсах. Но там, где этот вкус существует, он не ограничен возрастом или профессией (разве что исключить тех, кто всей душой предан машинам). Читательская аудитория, что до сих пор следила за созданием "Кольца", глава за главой, перечитывала его и жадно требовала еще, включает в себя некоторое количество престранного народа со сходными литературными вкусами: таких, как К. С. Льюис, покойный Чарльз Уильямс, мой сын Кристофер; они, по всей вероятности, составляют совсем небольшое, не приносящее прибыли меньшинство. Однако в аудиторию эту входят и другие: адвокат, доктор (профессионально занимающийся раком), пожилой армейский офицер, учительница начальной школы, художник и фермер. Подборка довольно широкая, даже если исключить тех профессионалов от литературы, чьи собственные интересы вроде бы лежат совсем в другой области, - как, скажем, Дэвид Сесил.
Как бы то ни было, корректору, если когда-либо дойдет и до этого, я надеюсь, особо мучиться не придется. На меня навалилось много другой работы, и у меня просто времени не было просмотреть отсылаемые вам главы. По всей видимости, в нескольких местах "Белизарий" было нацарапано как вариант над именем "Гамилькар". Что выбрать, не так уж и важно; хотя замена преследовала определенную цель; но, как бы то ни было, надеюсь, что омерзительная неряшливость с путаницей в именах даже второстепенных персонажей не обезобразит окончательного варианта. И еще: знание предыдущей книги неизбежно предполагается; однако существует Предисловие или вступительная глава, "Касательно хоббитов". В ней дается краткий пересказ главы V "Загадки во тьме" и содержится информация, приведенная на первых двух-трех страницах предыдущей книги, и, кроме того, объясняются многие подробности из тех, про которые спрашивают "поклонники": табак, например, и ссылки на полицию и короля (стр. 43), и домики, фигурирующие на иллюстрации Хоббито-на. "Хоббит", в конце концов, был не так прост, как кажется; он вроде как наудачу выдернут из мира, в котором уже существовал, и мир этот вовсе не придумывался заново только продолжения ради. Единственная вольность, если можно так сказать, которую я себе позволил, это сделал Кольцо Бильбо Единым Кольцом: все кольца произошли из одного источника задолго до того, как Бильбо нащупал его в темноте. Ужасы уже таились там, вот, например, на стр. 36 и 303; и Эльронд понимал: разогнать их не под силу никакому Белому Совету.
Что-то разболтался я о своих личных причудах. Задача моя в том, чтобы закончить эту вещь в соответствии с замыслом - и представить ее на суд. Уж простите великодушно! Написана она кровью моего сердца, густой или жидкой, уж какая есть; другого не могу. Боюсь, книге придется выстоять или пасть в том виде, в каком она в общем и целом создана. Бесполезно притворяться, что я не мечтаю о публикации; ведь искусство для самого себя - это не искусство; и не то, чтобы хвала меня не радовала, ибо малая толика тщеславия человека падшего отпущена и мне (в писания свои он вкладывает не больше, чем в детей своей плоти, но им-то без предназначения никак нельзя); однако ж главное - это завершить свой труд, если завершение имеет хоть какой-то смысл.
Я глубоко признателен вам за то, что меня воспринимает всерьез деловой человек, имевший и имеющий дело со множеством авторов куда более образованных и талантливых. Желаю вам с Рейнером счастливого путешествия, успеха в бизнесе, а потом - чудесных дней в Горах. Как я мечтаю еще раз увидеть снега и головокружительные вершины!
Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
Что до редактуры "Хоббита". Какие-либо изменения радикального характера, разумеется, невозможны, да и нужды в них нет. Однако же в книге по-прежнему полным-полно опечаток. Я, кажется, уже дважды посылал вам список таковых; надеюсь, что на сей раз они исправлены. Кроме того, наличествуют мелкие погрешности, обнаруженные благодаря усердию поклонников и несколько более пристальному вниманию с моей стороны. Хотелось бы мне иметь возможность их исправить. Список снова прилагается.
110 Из письма в "Аллен энд Анвин" 20 сентября 1947
Американские издатели "Хоббита", "Хоутон-Мифлин", обратились в "Аллен энд Анвин" за разрешением использовать несколько загадок из "Хоббита" в антологии поэзии. В письме к Толкину "Аллен энд Анвин" высказали предположение, что "загадки заимствованы из общераспространенного фольклора и придуманы вовсе не вами".
Что до Загадок: все они "мое собственное творение", кроме "Тридцати белых коней" (это народная загадка) и "Безногой". Остальные, хотя по стилю и методу они соотносятся с древними литературными (но не "фольклорными") загадками, ни к каким образцам не восходят, насколько мне известно, вот разве что загадка про яйцо: это сокращенная (мною) до рифмованного двустишия более длинная литературная загадка, что фигурирует в некоторых сборниках детских стихов, главным образом американских. Так что, на мой взгляд, попытаться воспользоваться ими бесплатно столь же справедливо, как, скажем, унести чье-нибудь кресло, потому что оно - копия чиппендейла, или выпить чье-то вино, потому что на нем - этикетка "разновидность портвейна". Также вынужден отметить, что "Ромашки под солнцем" - вовсе не в стихах (не больше, чем "Безногая"): это всего лишь этимология слова "daisy", изложенная в форме загадки.
111 Из письма к сэру Стэнли Анвину 21 сентября 1947
Я написал вам в последний день июля, но отложил письмо, уж больно много в нем болтовни насчет моих писаний…..
Хайд (или Джекилл) вынужден был настоять на своем, так что пришлось мне посвятить себя главным образом филологии, тем более что моя коллега из Льежа, вместе с которой я начал одно "исследование" еще до войны, гостила здесь, помогая готовить наш труд к печати.
А теперь мне снова предстоит уехать на несколько дней по делам колледжа. Настала моя очередь вместе с ректором и казначеем инспектировать недвижимость в Кембридже и Линкольншире. Так что, чем оставлять ваше письмо от 28 июля без ответа и дальше, я высылаю настоящим мой первоначальный и теперь уже изрядно потрепанный ответ. Вкладываю также комментарии Рейнера; кроме того, некоторые замечания по поводу "Хоббита", и (возможно, это позабавит вас с Рейнером) образец переписанной главы V из этой книги, каковая упростила бы, хотя не обязательно бы улучшила, мою теперешнюю работу.
Безуспешно пытался втиснуть в промежутки между "исследованием" и разъездами редактуру книги II "Властелина Колец". Но, поскольку мне очень бы хотелось узнать мнение Рейнера (и ваше, если у вас найдется время), высылаю ее в отдельном конверте, с многочисленными погрешностями в том, что касается деталей. Возможно, Рейнер заметит, если у него найдется время возиться с этой пачкой, что глава XIV была переписана так, чтобы соответствовать переписанной главе II, "Древняя история, которую он уже читал. Глава II теперь называется "Тень прошлого"; "исторический" материал из нее по большей части вырезан, и чуть больше внимания уделено Голлуму. Так что если XIV и покажется повторением, на самом деле это не так; практически ничего из того, что сейчас содержится в XIV, во II не войдет.
Высылаю также вводную главу Предисловия ко всей книге: "Касательно хоббитов", которая служит связкой к предыдущей книге и в то же время отвечает на задаваемые вопросы.
112 К Катерине Фаррер
Открытка, по всей видимости, написанная 30 ноября 1947 г. руническим алфавитом, использованным в "Хоббите"; транслитерация приводится в примечании к данному письму. Миссис Фаррер, автор детективов, была замужем за теологом Остином Фаррером, на тот момент капелланом Тринити-Колледжа Оксфордского университета. Очевидно, она попросила Толкина подписать ей экземпляр "Хоббита".
ПРИМЕЧАНИЯ
Для удобства читателей здесь приводится транслитерация рунического текста латиницей (пары букв, выделенные курсивом, передаются одной руной) и перевод английского текста на русский язык.
THRE MANOR ROAD
SUNDAY NOV[E]MBER THE THIRTIETH
DEAR MRS FARRER: OF COURSE I WILL SIGN YOUR COPY OF THE HOBBIT. I AM HONOURED BY THE RECWEST. IT IS GOOD NEWS THAT THE BOOK IS OBTAIN ABLE AGAIN. THE NEXT BOOK WILL CO[N]TAIN MORE DETAILED INFORMATION ABOUT RUNES AND ОTHER ALFABETS IN RESPO[N]SE TO MANYENCWIRIES. IN THE MEANTIME WHILE THE GREAT WORK IS BEING FINIS[H] ED I WONDER IF YOU WOULD LIKE A PROPER KEY TO THE SPECIAL DWARVIS [H] ADAPTATION OF THE ENGLIS[H] RUNIC ALFABET ONLY PART OF WHICH APPEARS IN THE НОBBIT INCLUDING THE COVER. WE ENIOYED LAST MONDAY EUENIMG VERY MU CH AND HOPE FOR A RETURN MATCH SOON.
YOURS SINCERELY J.R.R.TOLKIEN
Мэнор-Роуд, 3
Воскресенье, 30 ноября
Дорогая миссис Фаррер! Конечно же, я подпишу вам экземпляр "Хоббита". Эта просьба для меня - великая честь. Приятно узнать, что книга вновь появилась в продаже. В следующую книгу войдет более подробная информация о рунах и других алфавитах в ответ на многочисленные расспросы. А тем временем, пока великий труд близится к завершению, не хотите ли ключа к особому гномьему варианту английского рунического алфавита, из которого в "Хоббите" использована только часть, в том числе и на обложке. Мы чудесно провели вечер в понедельник и надеемся на ответный матч в недалеком будущем.
Искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.