"Однако война какая-то странная, – писал журналист Ю. Федоров. – В ней представлены не только роды войск (авиация, пехота, артиллерия), но и виды войск (войска МВД, войска федеральные, ОМОН). В этой войне по-особому называют противников: боевики, бандиты и террористы. Если это ругательство, тогда понятно. А если определение, то нет. Выходит, что рэкетиры сели в танки, гопники стали снайперами и пулеметчики, карманники освоили гранатометы, а Джохар Дудаев лег на дно в одной из малин. Бандиты ведь… Думаю, такую банду, пусть и огромную, можно уничтожить, тем более П. Грачев когда-то заявил, что сделать это легко одним полком десантников. Так что же там делают, причем не первый год, российские войска? Воюют и воюют с армией, способной противостоять российской? Выходит, так". Журналист спрашивал, почему Басаева и Радулова называли террористами, а не диверсантами, каковыми они на самом деле являлись, почему не создали "сплошную линию фронта" и не позаботились о "тыле", то есть безопасности граждан? "Я больше не верю словам, я их просто не понимаю, – писала в газету 36-летняя домохозяйка Галина Гусева. – Моя знакомая плачет день и ночь, ее парня забрали в армию, а теперь объявили, что пошлют в Чечню. Скажите, ей, его матери, послужат утешением никому не понятные слова о якобы "восстановлении конституционного порядка"? Я включаю телевизор, а там кадры один другого страшнее, и все говорит за то, что эта война так просто не кончится. Сегодня забрали знакомого, завтра придут за мужем, братом, отцом".
В то время в России всерьез поговаривали, что теперь нам придется долго жить в условиях террористической угрозы и надо обустраивать жизнь как в Израиле, где теракты обыденное дело. Как раз в тему на московской выставке с актуальным же названием "Безопасность-96" Выксунское АО "Завод корпусов", когда-то выпускавший корпуса бронеавтомобилей для Красной армии, представил свою модель бронеавтобуса. "Действительно, поистине незаменимое транспортное средство для горячих точек, число которых не убывает, а жизнь там все-таки продолжается", – сообщали СМИ. И действительно, война идет, террористы бегают, снаряды взрываются, а по маршруту как ни в чем не бывало колесит рейсовый бронеавтобус с пассажирами! Ведь в Израиле же есть бронированные трамваи и бронированные троллейбусы…
В начале января по инициативе губернатора Немцова Законодательное собрание Нижегородской области приняло обращение к президенту с требованием немедленно начать вывод войск из Чечни и прекратить боевые действия, начать переговоры с "руководителями вооруженных формирований", прекратить финансировать восстановление разрушенных городов до полного окончания боевых действий. "Возобновление боевых действий в Чечне наглядно демонстрирует бесперспективность силового метода разрешения конфликта в регионе, – говорилось в документе. – Идет второй год войны, однако проблема восстановления конституционного порядка в Чеченской Республике еще более осложнилась". С этой бумагой Борис Ефимович отправился в Москву на последнее заседание Совета Федерации созыва 1993 года, членом которого он являлся. Там он выступил с речью, в которой заявил, что принятые 8 и 17 декабря 1994 года постановления верхней палаты о наведении конституционного порядка в Чечне, фактически разрешавшие президенту ввести войска в республику, остались невыполненными. Мол, война идет уже больше года, а ситуация только ухудшилась. Однако поставить вопрос в повестку дня не удалось. Причем не потому, что сенаторы отказались обсуждать Чечню. Просто для принятия решения надо было получить больше 50% голосов присутствовавших, а на заседание приехало всего 102. При этом 84 члена палаты одобрили предложение, но этого оказалось недостаточно.
Но Немцов не собирался сдаваться! Он тут же организовал в области сбор подписей за прекращение войны в Чечне. И буквально за 10 дней 700 тысяч (по другим данным, чуть ли не миллион) человек поставили свои автографы. Количество листов с подписями оказалось столь огромным, что для их доставки в Москву специально пришлось загружать "газель". Вооружившись этим аргументом, Немцов отправился в столицу на встречу с президентом, которая состоялась 29 января. Правда, темой обсуждения все же была не война, а подготовленный губернатором договор о разграничении полномочий между правительством и Нижегородской областью (подробнее о нем будет сказано ниже). Вторым вопросом было грядущее празднование 100-летия Всероссийской торгово-промышленной выставки 1896 года, проходившей 100 лет назад в Нижнем Новгороде. Немцов попросил выделить на это мероприятие прямое финансирование из бюджета. Затем обсуждались проблемы выплаты зарплат и пенсий. Ельцин в ответ твердо пообещал как-нибудь решить эту проблему, например создать некий "президентский фонд зарплаты", который бы использовался в качестве резерва. И только в конце встречи Немцов наконец показал несколько папок с подписями и справку о том, сколько их собрано. Бориса Николаевича удивила подобная "инициатива снизу", однако он сразу усомнился, что подобный результат мог быть достигнут без административного ресурса. И, соответственно, упрекнул Немцова в том, что тот слишком много на себя берет: "А не ты ли это все организовал?! Надавить на меня решил!"
О предстоящих выборах тоже поговорили. "Я честно и откровенно изложил президенту реальную, как мне кажется, ситуацию, связанную с президентскими выборами, – рассказал Немцов по итогам поездки. – Мне кажется, что в последнее время все меньше и меньше людей могут воспользоваться возможностью сказать президенту, какая складывается вокруг него обстановка и каковы его перспективы на выборах".
Комсомолец с завораживающим взглядом
Война войной, а проблем в самой Немцовской губернии тоже хватало. Бюджет области за 1995 год удалось исполнить только на 85%. Из-за неплатежеспособности многих предприятий, сокрытия доходов и неуплаты налогов казна недосчиталась 600 миллиардов рублей. Директор Департамента финансов областной администрации Виктор Лунин сообщил Заксобранию неутешительные выводы: в 1996 году придется еще больше затянуть пояса, сократить финансирование многих отраслей хозяйства, бросив средства в первую очередь на социальную сферу, транспорт и зарплаты бюджетникам. Кроме того, Лунин предложил урезать до минимума инвестиционные программы и прочие "ненужные траты". Если в былые годы Немцов всю вину за неплатежи и долги мог смело валить на Федерацию, которая вечно недодавала положенных денег, то к весне 1996 года треть недоимок приходилась уже на крупные предприятия региона. Самыми крупными должниками в пенсионный фонд и бюджет стали Горьковский автозавод, "Норси", телевизионный завод "Нител" и Горьковская железная дорога. Их суммарный долг составлял около 90 миллиардов рублей, примерно столько же задолжала и Москва. В то же время только на выплату пенсий Нижегородской области ежемесячно требовалось 260 миллиардов. И вот на этом поприще Борис Немцов явно не преуспел. Имея прямой выход на Ельцина и большое влияние, он тем не менее не смог использовать его для решения финансовых проблем. Более того, после того самого разговора с президентом и "газели" с подписями Нижегородскую область и вовсе переставили в конец списка по выплате федеральных трансфертов! Возможно, это была такая месть Ельцина: дескать, и так ситуация сложная, а тут вы со своими подписями! Вот и обойдетесь пока без денег…
Кстати, упомянутый завод "Норси", ранее известный как Кстовский нефтеперерабатывающий завод, не только не платил налоги в бюджет, но и одновременно завышал цены на бензин, пользуясь своим монопольным положением на рынке. В ноябре 1995 года антимонопольное управление признало предприятие виновным в необоснованном повышении цен на бензин и дизельное топливо, одновременно с этим потребовав уплатить в бюджет региона "излишне полученную прибыль" за период с 16 августа по 8 ноября того же года. После этого "Норси" снизил цену бензина на 6%, но при этом подал на антимонопольщиков в суд. Разбирательство затянулось на месяцы, а положенные государству денежки все это время попросту обесценивались. Результатом длительной борьбы между Немцовым и "Норси-Ойл" стала отставка президента акционерного общества В. Г. Старикова. Причем схема повторяла уже апробированную ранее на Горьковском автозаводе. Стариков, пользовавшийся большим авторитетом у рабочих за счет своих популистских решений (налоги не платил, а зарплату давал вовремя), написал заявление по собственному желанию "в связи с большой занятостью на заводе" и остался на посту генерального директора предприятия. Произошло это под прямым давлением премьер-министра Черномырдина. А вот на должность президента "Норси" Немцов выдвинул председателя правления социального коммерческого банка "Гарантия" Сергея Кириенко. Последний был утвержден советом директоров единогласно. Поскольку именно с этого момента начался взлет одного из самых известных управленцев современной России, стоит немного остановиться на его биографии.
Бытует мнение, что Кириенко являлся другом и ставленником Немцова, позднее ловко обскакавшим своего протеже. Однако это не совсем так. Сергей Владиленович учился в самой обыкновенной сочинской школе, причем отличником, в отличие от Бориса Ефимовича, не был. Поэтому после окончания учебы и переезда в Горький он, в отличие от него, поступил не в престижный университет, а в Водный институт. При всем уважении к этому заведению оно являлось далеко не флагманом горьковского образования, ходила даже поговорка "А если никуда не годный – иди в водный". Поскольку военной кафедры в этом институте не было, Кириенко, в отличие от Немцова, отслужил два года в армии, после чего был принят на работу на завод "Красное Сормово". К тому времени началась перестройка, и комсомол, как верный помощник партии, был первым допущен к кооперативной и коммерческой деятельности. А Кириенко решил делать карьеру именно в комсомоле, где сразу же проявились его организаторские, ораторские и другие таланты и просто человеческие качества. Очень быстро 24-летний мастер стал секретарем заводского комитета ВЛКСМ и известной в комсомольских кругах личностью.
Потом случилось то, чего нельзя было даже представить еще пятью годами ранее. Минуя сразу несколько ступенек (райком, горком), Кириенко был выдвинут в секретари обкома ВЛКСМ. И вот тут-то Сергею Владиленовичу пришлось сдавать первый политический экзамен. Удачное для него голосование несколько раз отменялось вышестоящим руководством, после чего конференцию несколько раз заставляли переголосовывать. Однако стоявшая за Кириенко рядовая масса просидела в обкоме за полночь и все же добилась избрания его секретарем обкома по идеологии. Знавшие Кириенко по комсомольской работе люди говорили, что у него удивительно умные глаза и завораживающий взгляд. Собственно идеологии тогда уже не было, и обком занимался по большей части коммерцией, поэтому коллеги сразу же выдвинули талантливого практика, успешно проявившего себя в Акционерном молодежном концерне (концерн АМК), в председатели Комитета по делам молодежи. Кстати, к тому времени Кириенко успел еще и избраться депутатом областного Совета народных депутатов. Однако это снова встретило серьезный отпор, вновь разразилась политическая борьба. Ну а потом был распад Советского Союза и комсомола.
Уже в 1992 году Сергей Кириенко занялся созданием банка. Пенсионный фонд России был тогда "богатым" и даже имел излишки денежных средств. Отсюда возникла вполне логичная идея размещать пенсионные средства в собственном банке, в котором бы 60% уставного капитала принадлежали ПФР. Однако, пока выбивали лицензию, ситуация ухудшилась, наоборот, появилась проблема, как найти деньги на выплаты пенсионерам. И Кириенко сам попросил Немцова заняться данной проблемой. При этом Сергей Владиленович не был собственником банка, как некоторые путают, а являлся лишь наемным менеджером в нем. Поскольку Кириенко был выходцем из комсомола и членом КПСС, Немцов, ненавидевший все комсомольское и партийное, поначалу относился к нему с подозрением. Не свой человек, не то что Андрей Анатольевич! При этом у любившего покричать и крепко выругаться Немцова с подчеркнуто интеллигентным Кириенко были довольно своеобразные отношения. "Вы никогда не будете на меня орать?" – спрашивал Сергей Владиленович. "Нет, я никогда не буду на тебя орать", – отвечал ему Борис Ефимович. И действительно никогда не орал. Конечно же Кириенко был Немцову вовсе не другом, как Климентьев и Бревнов, а скорее честным и работоспособным исполнителем, на которого он мог опереться и кому мог поручить сложные, требующие усердия и настоящей работы задачи.
Есть мнение, что Кириенко не был знаком с Ельциным до назначения в правительство. Однако и это не совсем правда. По данным журналиста Виктора Деменева, знакомство произошло во время одного из визитов президента в Нижний Новгород. Будто бы на банкете Кириенко произнес тост, который очень понравился Ельцину, после чего тот заявил Немцову: "Его бы надо в Москву, на федеральную резервную систему поставить". А потом приказал своему помощнику Илюшину записать фамилию, мол, он мне нравится. Указанную систему, впрочем, не создали, но вот Ельцин молодого банкира, скорее всего, запомнил.
Вымогатели добрались до самого Немцова
Тем временем страна жила как бы на два фронта. Внешним была Чечня и терроризм, а внутренним – продолжавшийся "криминальный беспредел". К этому времени в широкий обиход прочно вошли словечки, которые еще недавно были известны лишь узкому кругу лиц из блатной среды. Понятия "крыша", "пацаны", "стрелки", "лох", "отзаниматься", "кинуть", "получать", "беспредел" и т. п. знали практически все граждане, разбиравшиеся в современной действительности, от школьников до пенсионеров. А символами успеха стали малиновые пиджаки и шестисотые "мерседесы". "Все, что происходит сейчас в стране, воспринимается молодежью особенно остро, – писала Е. Селиванова, начальник отдела профориентации и психологической поддержки центра занятости населения. – Привычные представления о том, что хорошо, что плохо, неожиданно изменились, и то, что считалось на протяжении многих десятилетий хорошим, – честный труд, старательность, профессионализм, скромность, – подрастающее поколение воспринимает порой с иронией. Зато наглость "крутых" парней, сделавших "быстрый бизнес", ведущих шикарную жизнь, кажется идеалом. И не случайно, когда молодые люди приходят в центры занятости, на вопрос, что они хотят иметь в жизни, отвечают: машину, "бабки", богатого любовника и т. п. Они хотят быть бизнесменами, телохранителями при них, не прочь заняться даже рэкетом, чем угодно, но только не производительным трудом. А почему? Ответ прост: потому что такой труд плохо оплачивается. И доказывать сегодня, что деньги не главное, согласитесь, довольно затруднительно". Отчасти гражданка была права, но в ее оценках тоже сквозили остатки советского еще воспитания. В СССР далеко не все считали, что честный труд и скромность – это хорошо. Просто об этом писали в газетах, книгах, показывали в художественных фильмах. Но и там хватало шабашников, спекулянтов, блатных и просто аферистов, которые и в 60-х и в 70-х годах были уверены, что "нужна машина и бабки". Ну и модная джинса…
Ну а потом строй, проповедовавший труд и скромность, рухнул. И те, кто честно получал пятерки в школе, честно работал, собирал металлолом для Родины, внезапно увидели, что вчерашние шабашники и спекулянты стали успешными "коммерсами", а вчерашняя шпана (по крайней мере, часть ее) – "крутыми парнями". А отличники, вчерашние комсомольцы, инженеры и кандидаты наук вынуждены были либо по полгода ждать копеечную зарплату, либо идти в челноки и торгаши. И многим, естественно, показалось, что все, чему учили раньше, – чушь, единственный путь к успеху – идти в коммерсанты, рэкетиры или как минимум в аферисты. Ну или затесаться куда-то между ними. Только там будут бабки, девки и тачки, причем быстро. Сам помню, как в свободное от учебы время вместе с однокурсниками всерьез разрабатывали аферы, которые, как казалось, позволили бы в два счета обогатиться, купить шестисотый "мерседес" и полагающийся к нему малиновый пиджак. Что-то вроде арендовать в колхозе новый грузовик, перебить ему номера с аналогичной старой колымаги, потом новый продать, а старый вернуть владельцам. О деталях особо не задумывались, зато реально представляли, как вскоре подъедем к родному универу на мерине. Причем афера даже начала воплощаться, но оборвалась на первом же этапе. "Колхозник", которому и отводилась самая опасная роль – аренда грузовика, беспробудно пил и с похмелья даже не понял, чего от него хотят. Ну а потом началась сессия и стало "не до того"…
А вот другие современники одними мечтами не ограничивались! В 1996 году жертвами вымогателей стали лично президент АО "ГАЗ" Николай Пугин и губернатор Борис Немцов! Причем технология, использованная преступниками, была, можно сказать, уникальной и одновременно примитивной, в духе 90-х годов. И при этом отражала происходившие тогда события. В редакцию газеты "Автозаводец" была подброшена аудиокассета с пояснительной записью. В ней злоумышленники требовали от Пугина передать им 400 миллионов рублей и 39 тысяч долларов. Схема выглядела так: в одной из газет президент ГАЗа должен был опубликовать условную фразу с указанием номера контактного телефона или же сообщить о нем по ТВ. В случае отказа товарищи грозились взорвать несколько цехов автозавода! Любопытно, что первоначальные требования вымогателей Пугин выполнил, дабы "не создавать угрозы для жизни людей". Преступники поверили в удачу и даже удвоили сумму до 800 миллионов. После опубликования сообщения в газете начались периодические звонки в заводоуправление ГАЗа с различными условиями передачи денег. В итоге анонимный "террорист" был задержан сотрудниками ФСБ. Ранее по аналогичной схеме, с угрозами "взорвать город", пытались развести и Немцова.