Высшие военные чины гитлеровского рейха, позднее писавшие о Кейтеле в своих воспоминаниях или исторических работах (например, генерал-фельдмаршал фон Манштейн, генерал-полковник Франц Гальдер или генерал пехоты д-р Вальдемар Эрфурт), отнюдь не отрицая его способностей, особенно организаторских, тем не менее характеризуют его, как тип удобного подчиненного. Гальдер идет еще дальше, называя его "рабочим скотом". Однако исторические исследования хромают на одну ногу. С точки зрения Гитлера, Кейтель как начальник ОКВ был всего-навсего начальником его военной канцелярии (как, скажем, начальник имперской канцелярии [Ламмерс] или партийной канцелярии [Борман]), но и Наполеон тоже подобным образом оценивал своего начальника генерального штаба. Им был маршал Бертье, герцог Невшательский, князь Ваграмский, который в 1814 г., при падении Наполеона, перешел на службу к новому королю Франции Людовику XVIII, а во время "Ста дней" в состоянии душевного разлада покончил жизнь самоубийством. На Нюрнбергском процессе Кейтель на вопрос своего защитника д-ра Нельтс (хотя он и сам задумывался над этим), готов ли он выступать в качестве главного свидетеля военных преступлений нацистского режима, заявил: "Как германский офицер, я, само собой разумеется, считаю своим долгом держать ответ за все, что я делал, даже если это было неправильным. Было ли то моей виной или сплетением жизненных обстоятельств, четко различить удается не всегда. Но для меня невозможно одно: возлагать вину на солдата, находящегося на переднем крае, или на унтер-офицера, чтобы тем самым снять ответственность с тех, кто занимал самые высшие посты. Это не только не соответствовало бы истине, но было бы и недостойно..."
* * *
Приводимые далее фрагментарно, частично или полностью документы, касающиеся судьбы Кейтеля, почерпнуты из двух фондов. Прежде всего это переписка из уже цитированного судебного дела "Кейтель 71/40", а также его многочисленные письма к жене Лизе и ее родителям, а также письма жены. Письма приводятся в неизмененном виде (но в ряде случаев с сокращением второстепенных для русского читателя подробностей семейной жизни. - Прим. пер.). Сокращения, сделанные немецким издателем [или переводчиком], обозначены отточием в остроугольных скобках. Во-вторых, это возникшие в период пребывания в тюремном заключении записи самого фельдмаршала. Он делал их, не имея под рукой никаких документальных источников; к тому же у него не осталось времени перечитать их или внести необходимые коррективы. Поэтому там встречаются ошибки и неточности, а также незаконченные фразы или смещение событий во времени.
Эти обстоятельства вынудили издателя дополнять некоторые неотработанные места текста, вставлять для лучшего понимания недостающие слова, а в других случаях - опускать неразборчиво написашшс от руки предложения и исправлять явные фактические ошибки. Такие места взяты в квадратные скобки. Имеющиеся в рукописном оригинале подчеркивания для наглядности выделены курсивом или разрядкой.
В целом же достойно удивления, что, находясь в состоянии тяжелого душевного стресса в недели ожидания вердикта суда и в дни накануне приведения смертного приговора в исполнение, фельдмаршал все-таки оказался способен набросать, с точки зрения присущей ему определенной концепции, краткий очерк жизни и изложить свои действия в столь трудные годы германской истории.
Вполне возможно, что эта работа даже для человека, занимающегося военно-историческими исследованиями за письменным столом в уютном кабинете, потребовала бы не одного десятилетия. Для самого же Кейтеля она являлась желанным отвлечением от тюремной повседневности и способствовала концентрации его мыслей. Однако человеком с ярким пером, крупным литератором фельдмаршал, разумеется, никогда не был. Поэтому чтение его материалов порой довольно затруднительно и требует сосредоточенности. Вероятно, будь у него возможность и время, он многое бы изменил и переформулировал. И пусть он мало обращал внимания на стиль, его памятные записки и приказы говорят сами за себя и весьма точно и четко воспроизводят его мысли.
Все это, конечно, надо иметь в виду при чтении его материалов.
Вальтер Гёрлиц, Гамбург, 15 марта 1961 г.
ПИСЬМА 1914-1935 гг. СЕМЕЙНАЯ ПЕРЕПИСКА
Вильгельм Кейтель - отцу (открытка полевой почты)
1.9.[19]14г.
Вторая крупная битва при Сан-Квентине осталась позади; это были дни непрерывных боев, которые смолкали лишь на несколько часов ночью. С Божьей милостью наши войска одержали блестящую победу, французы отступают к Парижу. За эти дли мы добились многого и много чего пережили. В сражении у Намюра мы в воскресенье 23.8 понесли большие потери в результате сильно превосходившего артогня противника; мы выдерживали его целых восемь часов. Погода стоит великолепная, я думаю о тебе и урожае, который ты соберешь благодаря такой погоде, несмотря на отсутствие людей и лошадей. <...>
Лиза Кейтель - матери Вольфенбюттель 11 ЛОЛ 914 г.
Готовятся крупные дела. Вильгельм узнал об этом в Ганновере и сообщает с большой надеждой. Если бы только Голландия и в самом деле объявила войну Англии! Этот глупый бельгийский король [Альберт I] все еще позволяет англичанам уговорить себя защищать свою столицу при полной бесперспективности. <...>
Вильгельм Кейтель - тестю (открытка полевой почты)
Фрезне, 10 км севернее Реймса
13Л0.[19]14г.
С огромным наслаждением закурил одну из присланных тобой сигар, которые я обнаружил здесь по возвращении на фронт. <...> Противник ведет огонь и днем и ночью, но за четыре недели мы уже к этому совсем привыкли. <...>
Вильгельм Кейтель - отцу (открытка полевой почты)
Конде
27Л0.[19]14г.
[В начале письма Кейтель сообщает отцу о награждении Железным крестом I степени; он "все еще не находит слов для выражения своих чувств" в связи с этой наградой].
<...> Больше ничего нового нет. Конец может быть положен только нашим крупным наступлением. <...>
Вильгельм Кейтель - тестю (открытка полевой почты) "Ледяной дворец" - землянка на огневой позиции 26Л1.[19]14г.
<...> Постепенно нами овладевает какое-то нетерпение, к тому же это постояшюе противостояние действует на нервы. <...>
Вильгельм Кейтель - тестю
Менвиль
10Л2.[19]14г.
<...> Наибольшую рождественскую радость нам доставила перспектива уже недалекого конца войны. Однако обстановка
на фронте в настоящее время делает такие мысли и надежды еще совершенно невозможными и неосуществимыми. Во всяком случае, у меня лично представление такое, что здесь, во Франции, мы крепко застряли и в обозримый период времени не в состоянии добиться решающей победы. На участке от Северной Фландрии и до района южнее Вердена повсюду речь идет только о фронтальных боях, которые при том, что наши противники прекрасно окопались, требуют от нас при любой попытке прорвать их укрепления или наступать ценой ужасных жертв. <...>
Вы даже представить себе не можете, как мы тут живем и воюем. От вражеских окопов нас порой отделяют всего каких-то сто метров. Иногда наши солдаты бросают французам газеты и даже шоколад и сигареты, сообщают всякие новости. Недавно французы кричали нам, что больше не хотят взаимного обстрела. На это мы отвечали им: пусть сначала прекратят обстреливать из тяжелых орудий деревни, где мы находимся на постое. Французы в ответ: мы против этого бессильны, это делают англичане! А сегодня, когда вокруг деревни рвались крупнокалиберные снаряды, мы устроили здесь охоту на зайцев! <...>
Лиза Кейтель - свёкру
Вальфенбюттель
12 января 1915 г.
<...> У него [Вильгельма] пока все идет хорошо. Но ты, верно, сможешь себе представить, как тяжело воспринимает он все это при его душевном складе. Письма его порой звучат так печально, а помочь ему нечем. <...>
Вильгельм Кейтель - отцу (открытка полевой почты)
Штаб корпуса, Монтень
11. 3.119] 15 г.
Я должен готовить вторую крупную внезапную операцию. С этой целью мне вчера неожиданно пришлось покинуть свой любимый полк и ставшую мне родной за четыре трудных зимних месяца батарею. Я переведен в штаб 10-го резервного корпуса и сейчас занимаю пггабс-офицерскую должность, уже приступил к исполнению новых служебных обязанностей. Такова цена моей прошлогодней служебной поездки в этот штаб, и я должен от всего сердца радоваться этой редкой награде. <...> Правда, переведен я отнюдь не в штаб корпуса, это исключено, и об этом нечего и думать. Переход от многолетней службы в качестве адъютанта полка был труден, а этот второй переход ставит меня перед новыми и более трудными задачами. <...>
Лиза Кейтель - свекру
Вольфенбюттель
22 марта 1915 г.
Он рад этому (откомандированию в штаб корпуса. - Прим, пер.) всей душой. Правда, красные брюки он еще не носит (имеются в виду брюки карминного цвета, положенные офицеру генерального штаба. - В.Г.)9 но очень скоро их получит, если только не опозорится. <...>
Вильгельм Кейтель - тестю
Штаб корпуса в Монтене
13.3. [19]15г.
<...> Ты, вероятно, уже узнал от Лизы об оказанной мне редкой чести: моем переводе в офицеры штаба 10-го резервного корпуса. Ты поймешь, что это меня крайне обрадовало, но все-таки мне снова потребуется привыкать к серьезной и ответственной кабинетной работе. Вработаться, конечно, нелегко, и мне придется браться за дело весьма энергично. <...>
Вильгельм Кейтель - отиу
Штаб-квартира корпуса в Монтене
21.3. [19]16г.
Я часто задумывался над тем, как будет выглядеть война к твоему дню рождения. И вот он наступил, но, к сожалению, на ее конец никаких видов все еще нет. <...>
Правда, я получил такие отличия, на которые никогда и не рассчитывал. Моя новая должность предъявляет ко мне высокие требования, они для меня совершенно новы. В то время как офицеры генерального штаба в течение пяти лет проходят предварительное обучение, меня просто взяли и посадили на нее. Смогу ли я с ней справиться, да еще в таких условиях, и овладеть всей необходимой техникой этого дела? Пока это кажется мне немыслимым. Но это ни в малейшей мере не пугает меня, я просто полагаюсь на мой здравый рассудок, а остальное дополнит моя добросовестность, так что все окажется не таким уж и трудным. <...>
До тех пор пока наши противники не увидят, что мы вовсе не оголодали, даже еще не собрав новый урожай, я ни в какой мир не верю. От хорошего урожая нынешней осенью наверняка зависит очень многое, а вот неурожай может лишить нас плодов наших побед. <...>
Лиза Кейтель - отцу
Вольфенбюттель
9 апреля 1915 г.
<...> Вильгельму приходится невероятно много работать, причем целыми ночами. Но я рада, что он не сидит в окопах. Вчера он написал: нам всем надо выстоять! Решающие битвы исключены. Для них нужно много войск, а мы их при растянутой линии фронта сконцентрировать не можем. <...>
Вильгельм Кейтель - тестю
Замок Оберкирх (Эльзас)
3.5.[19]15г.
<...> Период освоения новой сферы моей деятельности для меня нелегок, не говоря уже о том, что жаловаться на отсутствие множества каждодневных дел не приходится. За все восемь недель моего пребывания здесь мне всего пять раз удалось отдохнуть, сев на коня, да и это чересчур много. Целыми днями сижу, макая перо в чернильницу.
В умах царит полная темень насчет того, что будет дальше и когда же наступит мир, которого вы так ждете у себя на родине. <...> Одно только и утешение, что на Ипре и на высотах у Ком-бре одержаны крупные победы. От французских попыток прорыва линии фронта они отличаются тем, что достигаются наличными силами, а французам приходится предпринимать отчаянные усилия, вводя в бой по несколько армейских корпусов.
Потери французов только в одной Шампани и между Маасом и Мозелем оцениваются нами в 150-200 тысяч человек, и эти данные вовсе не завышены. Во что обходятся попытки прорыва и наступлений в нынешней стадии войны, видно из этих цифр, и, таким образом, можно лишь надеяться, что мы и не подумаем приносить такие же жертвы, которые, по моему мнению, никак не привели бы к концу войны, даже если бы нам удались прорывы крупного масштаба, в чем я, впрочем, сомневаюсь. Пусть французы и впредь разбивают себе башку, у них на фронте уже воюет контингент 1916 года, а за ним последует и 1917-го. Ну а когда они принесут в жертву и этих парней, больше воевать не cMoiyr, и их силы иссякнут. На востоке все в движении и в состоянии подготовки. <...>
Вильгельм Кейтель - отцу Поместье Тарнагора [Галиция]
23.8. [19] 15 г,
<...> Где добыта победа - значения не имеет, главное - мы победили и скоро добьемся решения исхода войны против России. Мы - на самом верном пути к этому. <...>
Радуюсь сегодня от всего сердца тому, что кое-чего достиг на фронте после должности полкового адъютанта и при этом не утаиваю от себя, какие трудные и трудоемкие служебные задачи стоят передо мной - особенно потом, если, даст Бог, мне суждено уцелеть. Моя предварительная подготовка для службы в качестве офицера штаба корпуса, собственно говоря, слишком поверхностна. Мне не хватает даже ее азбуки, таблицы умножения, которыми средний генштабист овладевает за три года обучения в академии и два года службы в корпусном командовании. Всем этим я пока владею лишь в мечтах, и все это для меня - книга за семью печатями. Хочу сказать, что не владею той техникой, без которой нельзя надежно, быстро и уверенно работать, т.е. "приказывать". Здравого рассудка и способности верно оценить обстановку, которые привели меня на эту должность, у меня, конечно, не отнять, но одни они еще не делают тебя генштабистом. Пока я эти соображения и заботы оставляю на будущее и целиком посвящаю себя своей нынешней деятельности. Но позже я все это наверстаю весьма серьезным, тяжелым трудом, а пока хочу закрепиться в своей теперешней должности и быть на высоте предъявляемых ко мне требований. <...>
Лиза Кейтель - матери
Вольфенбюттель
19.9.1915г.
Хочу написать тебе кое о чем. Но прошу: пусть это останется между нами! Мне кажется, что, открывая путь в Константинополь, мы помогаем туркам, - ведь они находятся в отчаянном положении. Пожалуй, в эту кампанию вмешается зима, а особенно Россия с новыми силами. Если нам предстоит плохое, то самое худшее, что с нами может случиться, - это Дарданеллы. <...>
Лиза Кейтель - матери Вольфенбюттель 2 августа 1916 г.
<...> Что вы скажете насчет недавнего полета цеппелина над Англией? Я рада, что дожила до этого! Верно, это было ужасно! Вильгельм все еще под Верденом, в 10-м резервном корпусе, как и раньше. Пишет теперь несколько разумнее. Меньше предается всяким мечтаниям. <...> Впечатление такое, что с нервами у него не совсем в порядке. Не может спать, вечно это подлое сердцебиение! Я очень встревожена. Ведь если он пишет такие вещи, значит, дело не так-то просто. <...>
Вильгельм Кейтель - отцу С фронта
2.10.[19]16г.
<...> Загружен работой по горло, отдыха почти нет, даже ночью. Надеюсь, мои нервы выдержат, испытание их уже позади. <...> Хорошей погоды нам, солдатам, больше ждать нечего. Активные боевые действия на Сомме, кажется, тесно связаны с
нею. Ведь только при ясной погоде авиация и артиллерия могут действовать так, как требуется в современном сражении. <...>
Вильгельм Кейтель - отцу
Брюгге
23.3. [19]18г.
<...> Слава Богу, этой зимой мы значительно приблизились к концу войны и подходим, с военной точки зрения, с большими надеждами к стоящей перед нами огромной задаче. <...>
Лиза Кейтель - матери
Вольфенбюттель
20.4. [19]18г.