Фантастическая повесть о необыкновенном путешествии на звездолёте "Искатель" великого астронавта Аскольда Витальевича и его юных помощников.
Содержание:
-
ГЛАВА, которая могла бы стать первой, если бы пересказчику не понадобилось вступительное слово 1
-
ГЛАВА 1, в которой сразу, без проволочек, появляется причина, позволившая нашим героям действовать безотлагательно 2
-
ГЛАВА 2, из которой становится ясно, как обычно делают гениальные открытия 4
-
ГЛАВА 3, с которой, собственно говоря, всё и начинается 4
-
ГЛАВА 4, в которой с юнгой и котом Мяукой происходят некоторые превращения 6
-
ГЛАВА 5, в которой пока ещё ничего не происходит, и поэтому великий астронавт, коротая время, делится своими воспоминаниями 7
-
ГЛАВА 6, свидетельствующая о том, что ни одно порядочное путешествие не может обойтись без встречи с Робинзоном 9
-
ГЛАВА 7, в которой Петенька сталкивается с явлением, ещё не известным науке 9
-
ГЛАВА 8, в которой экипаж "Искателя" попадает в любопытную ситуацию 11
-
ГЛАВА 9, в которой Саня и Марина оказываются в ловушке, а Егор играет странную роль 12
-
ГЛАВА 10, в которой остальные члены экипажа принимают экстренные меры 14
-
ГЛАВА 11, в которой происходит уйма событий и даже кот Мяука покидает своё уютное местечко 15
-
ГЛАВА 12, для значения которой уже достаточно одного того, что в ней появляется рыцарь Джон 18
-
ГЛАВА 13, в которой есть почти всё: и знойная экзотика, и роковой маскарад, и подозрительные незнакомцы 21
-
ГЛАВА 14, из которой ясно, что приключение ни в коем случае не кончается раньше времени 23
-
ГЛАВА 15, из которой можно вполне достоверно узнать, кто первым на Земле добыл огонь 25
-
ГЛАВА 16, в которой судьба надолго разлучает героев 27
-
ГЛАВА 17, в которой командир и юнга в конце концов попадают на борт звездолёта "Три хитреца" и великий астронавт слегка обескуражен оборотом дела 28
-
ГЛАВА 18, вынудившая штурмана заняться педагогикой 29
-
ГЛАВА 19, в которой Барбар принимается вновь за свои проделки 32
-
ГЛАВА 20, в которой растут ряды освободителей Марины 33
-
ГЛАВА 21, в которой Барбар увековечил память о самых ловких заговорщиках 33
-
ГЛАВА 22, в которой Продавец приключений делает вид, будто его ничто не касается 34
-
ГЛАВА 23, из которой напрашивается мораль:"Если не хочешь вызвать подозрение, развесь уши" 35
-
ГЛАВА 24, которая убедительно доказывает, что и среди чертей есть хорошие люди 36
-
ГЛАВА 25, в которой великий астронавт ненадолго погружается в теорию путешествий, а потом вместе со своими спутниками решает набраться терпения 38
-
ГЛАВА 26, в которой планета Икс окутана сплошной тайной 39
-
ГЛАВА 27, в которой писатель Помс пытается вывернуть нашу историю по-своему 40
-
ГЛАВА 28, в которой много топота и крика 41
-
ГЛАВА 29, в которой командир и его славные спутники попадают в офсайд 43
-
ГЛАВА 30, в которой вначале выясняется, что на свете, пожалуй, нет ничего невозможного, а потом штурман исполняет соло 44
-
ГЛАВА 31, в которой путешествие завершается замечательным аккордом 46
Георгий Садовников.
Продавец приключений.
ГЛАВА, которая могла бы стать первой, если бы пересказчику не понадобилось вступительное слово
Произошло это в подмосковном посёлке Кратово, куда я удалился на покой.
После долгой жизни, полной бурных событий, я мог позволить себе маленькие слабости: вставал часиков в одиннадцать утра, не торопясь выпивал несколько кружек чая с клубничным вареньем и, усевшись на скамеечке, вспоминал своё удивительное житьё-бытьё или почитывал себе очередную увлекательную книжечку. Много я их за это лето прочитал, раньше-то всё не доходили руки - то одно, то другое, - а до всякой занимательной истории я большой охотник. Впрочем, как и все люди моей замечательной профессии.
Утро в тот странный день началось для меня намного раньше обычного. Едва взошло солнце, как меня разбудило смутное предчувствие чего-то неизвестного, которое сегодня не даст мне поспать хорошенько.
Но дело в том, что вашего покорного слугу не так-то легко поймать на мистическую удочку. Я, человек бывалый, верящий только в реальные факты, повернулся на другой бок и упрямо закрыл глаза.
- Вставай, вставай, лежебока! Ты даже не представляешь, что ожидает тебя в ближайшие минуты, - сказал мне внутренний голос.
- Замолчи, дай поспать. И, кстати, я перевидел всё, меня уже ничем не удивишь, - буркнул я, ещё крепче смежая веки.
Мой ответ поразит вас скромностью, если я открою, что почти полсотни лет проплавал юнгой на линии Новороссийск-Туапсе. Предвидя вашу улыбку, скажу следующее: я мог бы закончить службу даже капитаном лихого теплохода, пожелай этого. Но мне не хотелось расставаться с должностью юнги. Если вы хоть мало-мальски знакомы с приключенческой литературой, то, без сомнений, догадались, в чём дело. Ну конечно же: львиная доля всех происшествий всегда достаётся юнге. А меня хоть хлебом не корми, дай только окунуться в какое-нибудь увлекательное приключение.
Ну так вот, притворился я спящим и даже захрапел потихоньку. Но настырный голос был неумолим, заладив своё. Поняв, что в это утро спать мне не придётся, я вылез из постели и сказал:
- Ладно, ладно. Только отвяжись. Одевшись и кое-как сполоснув лицо под умывальником, я вышел на улицу, огляделся и, как и следовало ожидать, не нашёл ничего такого, из-за чего бы стоило жертвовать сном, который по утрам особенно сладок.
- Может, я не видел козу, что с утра до темноты щиплет траву в канаве? Или как тётка несёт парное молоко? - спросил я сердито.
- Не спеши, - возразил внутренний голос. - Может, это за углом.
Я завернул за соседний участок, остановился.
- А пройти ещё метров двадцать ты не в силах? - произнёс внутренний голос, немного раздражаясь.
Через сотню метров он напомнил:
- Я и в самом деле сказал - метров двадцать, но нельзя же понимать так буквально!
Я послушал его и на этот раз и направился в дачный парк. Парк был разбит на берегу пруда, и меня, как бывшего моряка, вполне естественно, потянуло на пруд. В парке было безлюдно, потому что на весь посёлок не нашлось другого простофили, который бы в такую рань поверил чепухе, что несёт его вздорный внутренний голос.
Однако стариковское зрение подвело меня поначалу. Возле карусели слонялся ещё один чудак. Да и выглядел он чудно в своей длинной, до колен, красной полотняной рубахе и новых лаптях из жёлтой синтетики. Но ещё забавней показалась мне голова незнакомца с белыми, лёгкими, точно пух одуванчика, кудрями и бородой и ярко-синими глазами. Он походил на старинного коробейника, и за спиной его висело нечто похожее на пустой лоток. Чудак совал свой нос сквозь ограду из штакетника, старался постичь немудрёный механизм карусели, точно это была какая-нибудь невидаль. Он увлёкся своим занятием и не заметил моего появления.
- А вас-то что вынесло в такую рань? Вам-то что спать мешает? - спросил я дружелюбно, испытывая к нему чувство солидарности, как к товарищу по несчастью.
Услышав мой голос, незнакомец перепугался и припустил между деревьями во все лопатки. Задал такого стрекача, что даже выронил книгу, которую держал, оказывается, под мышкой.
- Эй! Вы уронили книгу! - крикнул я вслед.
Видно, мой голос ему что-то напомнил, и он так заспешил, что даже не оглянулся, а влетел пулей в лифт, стоявший сам по себе между сосен. Обычный лифт, ничего особенного, разве что нет ни подъезда, ни стен - вокруг только сосны. Незнакомец захлопнул за собой металлические двери; я увидел через стекло, как он нажал на кнопку какого-то этажа, и лифт взлетел между стволами сосен и скрылся за их кронами.
"Видно, такое спешное дело, некогда книгу поднять", - подумал я, подошёл и нагнулся за книгой.
Книга как книга, хотя и в мягкой обложке из неизвестной синтетики, и, если мне не изменяет память, она называлась так: "Продавец приключений, или Правдивое, хотя и невероятное, путешествие на звездолёте "Искатель"".
Тут я вспомнил про внутренний голос и спросил:
- Что-то ты притих, голубчик? Где же твоё необычайное?
- Может, это и есть то самое необычайное: и человек, и лифт. Ну, и эта книга. Там же написано:
"Невероятное путешествие", - робко отозвался голос.
- Ну, это мы ещё проверим, насколько оно невероятное и невероятное ли оно вообще. И потом, стоило ли весь этот сыр-бор затевать из-за какой-то книги. Разве нельзя было просто сходить в библиотеку и взять книгу на дом? Разумеется, выспавшись предварительно.
- Но может, такую не сыщешь ни в одной библиотеке? И потом, обрати внимание на лифт. Вокруг сосны, и вдруг ни с того ни с сего лифт, сам по себе. Необычно, не правда ли? - осмелел постепенно голос.
- Ну, знаешь ли, я на линии Новороссийск-Туапсе встречал такое… Не то что лифт между сосен, а… что и говорить!..
В общем, в тот же день я осилил подобранную книженцию и скажу напрямик: нет на её страницах и капли необычайного в том, что сочинил неизвестный мне автор. И что уж он, не мог придумать другое название, что ли?
А через месяц заявился и сам хозяин книги. Торчит этот коробейник перед крылечком, не решается войти.
- Что уж, входите, - говорю.
- Не могу. Не имею права, - отвечает. - Я из Будущего. Если что-нибудь ненароком испорчу, нарушится ход истории.
- Бросьте эти предрассудки. Ничего не случится с вашей историей. А если и случится, так, может, к лучшему, - говорю. - Вот вам стул. Не попрошайничать же вы пришли?
Вошёл он с опаской, сел осторожненько, поправил за спиной лоток для удобства и завёл такой разговор.
- Не у вас ли случайно моя книга? - спросил он с надеждой. - Понимаете, книжка вообще-то не моя, я взял её в библиотеке. Дай, думаю, почитаю в дороге, пока спущусь из нашего времени в ваше. Но увидел вас, испугался и вот потерял. Теперь такие неприятности, - закончил он расстроенно.
- Не горюйте. Вот ваша книга. Только не стоит она того, чтобы пускаться вдаль из-за такой ерундовины.
- Неужели приключения экипажа "Искателя" оставили вас равнодушным? В них столько необычного! - удивился этот тип из Будущего, прижимая книжицу к груди, точно некую драгоценность.
- Да что же в них такого уж невероятного? Извините за прямоту. Просто вы никогда не пускались в каботажное плавание, - заявил я.
- Признаться, не приходилось, - пробормотал этот коробейник. - Но может, вас заинтересовали неведомые миры?
- Так уж и неведомые! Нет, лучше скажите: вы плавали на линии Новороссийск-Туапсе? - настаивал я на своём.
- Да нет же, - сказал гость с досадой, и досадовал он не оттого, что ему не повезло, словом, не удалось поплавать на этой линии, а по какому-то другому поводу. - Значит, я не на того напал. Вы-то, оказывается, бывалый морской волк, - сказал он, покачивая головой.
- Я знаю море между Новороссийском и Туапсе, как свою квартиру, - отметил я, чтобы лишить его последних сомнений.
- А я-то подсунул вам эту книгу. Хотел увлечь, - сообщил он, всё ещё стараясь прийти в себя от неожиданности.
Но тут наступила моя очередь удивиться - правда, слегка: больше я себе просто не позволил.
- Значит, вы книгу не теряли, а намеренно?..
- В том-то и дело, - перебил мой гость, и тут его осенила какая-то мысль.
- Но… но у меня есть другие приключения. Словом, есть приключения! Самые разнообразные приключения! - закончил он нараспев.
- Выходит, вы и есть тот самый Продавец приключений? - догадался я, вспомнив прочитанную книгу.
- Вы угадали. Это я, - сказал гость. - Значит, вы не нуждаетесь в моём товаре?
- Новороссийск-Туапсе - напомнил я, подняв указательный палец.
- Ах да! Я всё забываю, - сказал он, поднимаясь.
Он дошёл до дверей и тут всё-таки решился ещё на последнюю попытку:
- Послушайте, у меня единственный экземпляр. - Он показал на книгу. - Да всюду мне всё равно не поспеть. Но вы можете мне помочь, если перескажете её содержание своим друзьям, знакомым… В общем, своим современникам.
- Пожалуйста, - сказал я, - мне это ничего не стоит.
Не мог же я признаться в том, что кое-что уже вылетело из моей памяти, а некоторые главы и вовсе перелистаны наспех. "Ладно, что-нибудь да придумаю", - сказал я себе.
- Ну вот и хорошо, - произнёс Продавец с облегчением. - А я ещё к вам наведаюсь.
Ну, а вашему покорному слуге ничего не остаётся, как начать пересказ.
ГЛАВА 1, в которой сразу, без проволочек, появляется причина, позволившая нашим героям действовать безотлагательно
- Биллион метеоритов! - в сердцах воскликнул бывший астронавт, что в переводе на обычный земной язык означало "тысяча чертей".
Не то чтобы он совсем распустился и не держал себя в руках, просто с тех пор как его отправили на пенсию и он лишился привычных опасностей, его стальные нервы начали пошаливать. "Этот земной покой превратил меня в тряпку", - не раз говорил себе с горечью астронавт. И вот теперь он не удержался от восклицания.
- Аскольд! - упрекнула его сестра и повела глазами на дверь. - Аскольд, там ребёнок!
Под крепким космическим загаром астронавта выступил нежный румянец. Бывший звездоплаватель прикрыл рот ладонью, будто затолкнул назад готовое вылететь слово, и сконфуженно произнёс:
- Прости, сестрёнка. Полбиллиона метеоритов, я не узнаю своего…
- Аскольд, - повторила сестра, укоризненно улыбаясь.
- Но тысячу метеоритов можно? - спросил астронавт, сбиваясь с толку. - Всего только тысячу.
Сестра всплеснула руками: ну что, мол, с ним поделаешь.
- Аскольд, я же тебе сказала: там ребёнок. - И она вновь указала на дверь.
- Ну, тогда всего лишь один метеорит, но самый вредный и гнусный, - твёрдо сказал астронавт и осторожно ударил по столу кулаком, на котором был вытатуирован звездолёт с надписью "Стремительный".
"Э, да я совсем расхлябался, как старая ракета", - заметил он про себя.
- В общем, этот гнусный метеорит, я не узнаю своего племянника, - продолжал астронавт. - Возвращаюсь, понимаете, из своего последнего в жизни рейса, а мой дорогой племянник уже не тот. Ходит, понимаете, опустивши нос, будто на него давит какой-нибудь жалкий миллион атмосфер!
Его сестрица пригорюнилась - видно, он задел её больное место - и сказала:
- Влюбился наш Петенька. Надо же быть такой беде!
- Вот как?! - произнёс бывший астронавт. - Значит, всё пропало: теперь уж не бывать ему путешественником!
Когда-то он был великим астронавтом, и ему очень хотелось, чтобы племянник пошёл по его стопам.
- Что уж путешественником, если он даже забросил любимую науку. - И сестра провела краем чистенького фартучка по глазам. - А какой он был к науке способный… Ну такой вундеркинд! Ему ещё и двух лет-то не набиралось, а, бывало, спросишь его: "Петенька, а Петенька, сколько будет, если 3 575 679 помножить на 2 935 798?" - поморщит носик и скажет точно. И так всё пошло хорошо… В девять годиков защитил кандидатскую диссертацию. А теперь вот уже десять лет как доктор наук. Только и осталось что в академики.
И сестрица опять едва не заплакала.
- Ничего не поделаешь, сестра. Я слышал, что с некоторыми случается такая беда, - печально пробормотал Аскольд Витальевич.
- Так если бы он полюбил, как все нормальные люди. Я бы уж рада была, детишек нянчила… А то ведь влюбился в кого? - всплеснула сестра руками.
- В кого же? - спросил машинально бывший астронавт.
- Если бы знать! В том-то и дело, что в Никого!
- Как это можно влюбиться в Никого? - усмехнулся бывший астронавт, как будто бы ему сообщили нечто несусветное. - Я холостяк, и не специалист в этой области, и, пожалуй, вообще ничего не смыслю в таких делах, но, по-моему, если разумные люди и теряют голову, то обычно из-за какого-нибудь конкретного лица, - добавил он затем.
- Можешь убедиться сам, - вздохнула сестра и приоткрыла дверь в соседнюю комнату.
Бывший астронавт увидел своего племянника. Вундеркинд сидел за письменным столом и смотрел в окно блуждающим взглядом через толстые очки, точно пытался что-то найти на улице. Оттого что он долго не был на свежем воздухе, племянник осунулся. На лице его отросла молодая кудрявая бородка.
- Сынок, кто же Она? Женщина? Рыба? Или, может быть, водоросль? - тоскливо спросила сестра. - Говорят, есть планеты, где живут разумные рыбы и водоросли. И даже камни…
- Что верно, то верно, - подтвердил бывший астронавт. - Помнится, на планете Лулу я присел отдохнуть на пенёк, а тот оказался интеллектуальным. Тогда мы поболтали славно.
- Ах, если бы я знал, кто Она! - вздохнул племянник.
- А может, Она и не стоит этого? - осторожно спросила сестра.
- Что ты говоришь, мама! Она - Самая Совершенная во времени и в пространстве, - пробормотал влюблённый с упрёком. - Я полюбил Её с первой же мысли. Как только понял, что Она теоретически существует, так и потерял покой. Но кто Она и где Она?! - воскликнул он в полном отчаянии.
Это печальное зрелище оказалось им не под силу, брат и сестра вышли на цыпочках, несчастная мать закрыла дверь и вновь потёрла глаза краем фартучка.
"А я-то… А я-то мечтал, что племянник пойдёт по моему пути и тоже станет настоящим путешественником", - подумал бывший астронавт с горечью, расхаживая по комнате в своей поношенной курточке из коричневой кожи. Ещё совсем недавно эта старенькая курточка была известна всему миру по газетным снимкам и телевизионным передачам. Аскольд Витальевич сшил её из кожи сатурнинского бегемота, которую самолично добыл на Сатурне. Нет-нет, он не был таким фанатом, чтобы ради моды стрелять в животное! Просто сатурнинский бегемот раз в десять лет сбрасывает кожу, и на этот раз он сделал это специально для Аскольда Витальевича.
- Сто тысяч метеоритов… - пробормотал бывший астронавт и, погладив в утешение сестрицу по голове, вышел из дома.
Он брёл по улице и бормотал себе под нос:
- Ах, как подвёл племянник, биллион биллионов метеоритов! Кто же теперь вместо меня будет искать приключения? Сам-то я уж на пенсии теперь. Поди ты, списали на Землю. Полетал - и довольно, говорят.