– Небось, опять вместе с гайками положил? Сколько раз я тебе говорил: не гайка это, а волшебное кольцо!
Мастер порылся в жестянке от растворимого кофе и вынул железку, действительно похожую на гайку.
– Ох, Вася, переделаю я тебя! Держи, Санек.
Кольцо было удивительно тяжелым.
Саша ни о чем не успел спросить.
– Ых! Вижу семерых! – гулко, как в бочку, крикнул Филин.
– Идут ребята. Ну, пока! Забирай колечко.
– А когда вернуть?
– Сам почувствуешь,- загадочно усмехнулся Мастер.
Смелость из пальца
Выйдя из "Архимеда", Саша свернул за угол и разжал кулак. На ладони лежало волшебное кольцо – шестигранное, как гайка, и странно тяжелое. Пять граней были из тускло-серебристого металла, а шестая – из камня непонятного цвета. Он казался то желтым, то голубоватым, то розовым.
К кольцу была привязана черной ниткой бумажка с инструкцией:
Кибернетический Усилитель Качеств (сокращенно – КУК) является так называемым волшебным кольцом, изготовленным из специальных материалов. Носится на одном из двух пальцев левой руки: указательном или среднем. Питается от микробатарей типа "Селена", обеспечивающих его непрерывную работу в течение нескольких минут или часов в зависимости от атмосферных условий. Для подзарядки элементов питания подвесьте КУК на прилагаемой нитке в лучах лунного света.
Вот и все. Ни словечка о том, что же делает этот самый КУК. Вернуться, спросить у Див Дивыча? Но он занят. Остается одно: испытать на себе!
Саша зачем-то подул на кольцо, покатал его в ладонях, потом нерешительно надел на указательный палец левой руки. Пальцу стало горячо – холодно, горячо – холодно… Кольцо как бы пульсировало.
С неба хлынули солнечные лучи – да так дружно, что Саша зажмурился. Прямо весна! А всего минуту назад день казался пасмурным…
– Гоп-ля-ля! – пропел Саша и зашагал по родному переулку. Он был здесь такой же хозяин, как все. Спина распрямилась, ноги стали послушными – не заплетались, не шаркали, не своевольничали.
– Мальчик! – хриплым шепотом позвал его дяденька в переднике.-Мальчик, я сорвал голосовые связки. Будь другом, покричи за меня, а то молоко скиснет!
Еще две минуты назад Саша смутился бы от одной этой просьбы и ни за что б не согласился. А сейчас он, сам себе удивляясь, прислонился к молочной цистерне, набрал побольше воздуху в грудь и закричал звонким голосом:
ПОКУПАЙТЕ МОЛОКО –
ПЬЕТСЯ ВКУСНО И ЛЕГКО!
– Какой талант пропадает! – уважительно прохрипел дяденька.-А кто стихи сочинил?
– Сами сочинились. О, смотрите!
Из парадных выскакивали жильцы с бидонами и здоровенными банками.
– Когда придете домой,- сказал Саша молочнику,- обязательно съешьте два сырых яйца. Будьте здоровы!
Саша двинулся дальше, в сторону речки. В голове радостно звенело. Он догадался: КУК усиливает смелость! Усиливает в десятки, а может, в сотни раз…
На берегу Нетихой сидели и бродили рыбаки.
– Ну, как рыбка ловится? – запросто спросил Саша самого мрачного.
Рыбак зыркнул глазом и промолчал, но Заец и не ждал ответа. Это была проверка. КУК работал отлично!
– Гоп-ля-ля!
Весело размахивая спортивной сумкой, Саша побежал домой. Неужели он совсем недавно боялся Элеоноры? Да ему теперь сам Лапоть нипочем!
Путь его лежал мимо кинотеатра "Космос". С большой афиши смотрел милиционер с мужественным лицом и пистолетом. У входа в кассу стоял за деревом дружок Лаптева Бородавкин и высматривал ребят послабее, идущих на утренний сеанс.
– Эй! – сказал Саша, подходя к нему сзади.-Ты чем это тут занимаешься?
Бородавкин вздрогнул, обернулся и… презрительно сплюнул. Потом вынул из карманов кулаки:
– Дай рупь!
– Эх, темнота беспросветная! Даже не знаешь, кто ты такой.
– Ну, кто я? – придвинул кулаки Бородавкин.
– Грабитель, вот ты кто. Забираешь деньги. Один рубль или сто – не имеет значения, понятно?
Бородавкин протер кулаками глаза: Заец перед ним или не Заец?
– Смотри, Бородавка, достукаешься. Твое счастье, что не знает милиция. Чтобы я тебя здесь больше не видел, понятно? А Лаптю передай: пусть вернет велосипед, иначе я покажу ему, где раки зимуют!
Бородавкин ущипнул себя за руку: если это Заец, то во сне он его видит или на самом деле? Руке стало больно – значит, не сон.
– Ну, Заец, погоди!!!
От этого дикого крика поежились кошки и собаки, а Саша спокойно шагал дальше, не обращая внимания. Догонять его Бородавка не решился – не привык иметь дело со смелыми людьми.
Он хотел снова стать за дерево, но чей-то взгляд обжег ему шею повыше воротника. "Грабитель!" – кричал ему прищуренными глазами милиционер с афиши. Бородавкин попятился, пнул дерево ногой и пошел искать Лаптя, чтобы рассказать ему новости.
Мир тесен
– В квартире Заецов пахло жареными грибами: родители готовили обед в честь Соколюка. Элеонора накрывала на стол. Все ужасно суетились и не стали расспрашивать про секцию. Только папа воскликнул:
– Привет дзюдоистам! По лицу вижу, что все в порядке. Молодец!
– Предупреждаю всех! – железным голосом объявила Элеонора.-Я сказала Соколюку, что моя фамилия ЗаЕц. С ударением на "Е"! Так благозвучнее.
– А по-моему, звучит по-дурацки,- заметил Саша.
– Что?! Не твоего ума дело! Попробуй только выдай!
– ЗаЕц так ЗаЕц,- примирительно сказала мама.-Сашуля, будь умницей, не нервируй Нору. Иди лучше в ванную умойся.
Саша не знал, любит ли КУК умываться, поэтому на всякий случай снял его с указательного пальца. Помыв руки, надел на средний. Кольцо снова запульсировало: горячо – холодно, горячо – холодно.
Смелость исчезла. Улетучилась. Но зато… Зато в его мускулы, которые сестра называла цыплячьими, вливалась из пальца сила! Да какая! Он бросился в кладовку, выхватил из груды хлама тяжеленную гирю и поднял ее, как перышко, над головой.
Ай да КУК! Саша взял стальную отвертку, согнул ее и завязал узелком. Потом, чтобы папа не ругался, развязал и выпрямил. Пощупал свои бицепсы: как ни странно, они совсем не изменились – оставались цыплячьими, жидкими, как кисель…
В прихожей раздался звонок. Зазвучал мужской голос, который Саша уже где-то слышал:
– Я без цветов. Хороших нигде нет, а что попало Соколюк не дарит!
– Проходи, Виктор. Мама, это мой Соколюк.
– Очень приятно. Я Людмила Петровна.
Саша снова надел кольцо на указательный палец. Сила вытекла, как вода из дырявой кастрюли, но возникла храбрость. Он вышел из кладовки и смело заглянул в комнату, где гость обменивался с папой рукопожатием.
– Хм… Да мы, кажется, знакомы,- растерянно говорил папа.
– Угу,- отвечал гость. Это был Адидас.
Наша взяла!
– Мир тесен! – произнес папа таким тоном, что Саша не понял, хорошо это или плохо.-Мир тесен, не так ли?
– Ага,- сказал Адидас.-Тесен. Жмет.
– Нора сообщила нам, что вы мастер спорта, но не упомянула про "Геркулес"…
– А мне ни гу-гу, что вы марколог.
– Кому нужны эти скучные подробности? – перебила Элеонора.-Я и сама не знала, в каком клубе работает Виктор. Главное, что он настоящий мужчина. Сильный, боевой!
И она потрепала Соколюка-Адидаса по мощному загривку.
– Мойте руки,- предложила мама.-Сейчас будем обедать.
– Лично я уже мыл,- сказал гость.-Еще в душевой.
– А вот и Александр! – оживился Сергей Борисович, заметив сына.-Ну, как он проявил себя на первой тренировке? Надеюсь, неплохо?
– Мгм,- промычал Адидас, глядя мимо Саши.
– У вас есть к нему претензии? – не унимался папа.
– Перепутал свою фамилию. Сказал, что он ЗАец.
– Это он от волнения,- притворно рассмеялась Элеонора.-Иногда мой братец – ха-ха! – путает даже свое имя. Прошу всех к столу!
Сели обедать. Гостю предложили салат из свежих грибов, но он, услышав их название, наотрез отказался.
– Отравиться боитесь? – полюбопытствовал Саша и чуть не превратился в пепел под взглядом старшей сестры.
– Запомни, паренек,- проговорил Адидас.-Соколюк ничего не боится! Я просто не люблю грибы, и все.
– Придется полюбить… Ой!
Туфля Элеоноры нанесла Саше под столом меткий удар.
– Александр, ты ведешь себя нескромно! – с нажимом сказал папа.
Мама потрогала Сашин лоб:
– Мальчик просто переутомился. Столько впечатлений: тренировка, гость… Пожалуйста. Сашуля, ешь молча!
На первое был бульон. Соколюк быстро его выхлебал и стал рассказывать о своих достижениях. Недавно он был в Японии, где победил многих борцов. Интересная страна. Электронная аппаратурочка у японцев что надо. А пища у них – вам и не снилось. Кушают, например, осьминогов. И детей (тут он зыркнул на Сашу) не пускают за взрослый стол. Это у японцев железно!
– Я не согласна с японцами,- сказала мама, подавая гостю жаркое.-Мне кажется, детям идет на пользу сидеть со взрослыми и слушать умные разговоры…
– Ерунда! – фыркнула Элеонора.-Ребенок должен знать свое место. Всяк сверчок знай свой шесток.
Храбрость распирала Сашину грудь.
– Почему это я ребенок? Да я, чтоб ты знала, не слабей твоего Соколюка!
– Что-о-о? – не поверила своим ушам сестра.-Да он совсем рехнулся! Распустили любимого сыночка!
– Сашуля, ты никогда не был болтунишкой…
– Не болтунишка я, не ребенок, не сверчок! Давайте проверим, кто сильнее – я или Адидас!
У папы на носу нервно подпрыгнули очки:
– Александр, какая муха тебя укусила?
– Ну, хватит! Вон отсюда! – проскрежетала Элеонора.
Соколюк дожевал кусок мяса.
– Не уходи, паренек! Хочешь померяться силой – пожалуйста. Это мы в два счета.
– Извините его, Виктор Иванович,- заволновалась мама.-Он сам не знает, что говорит.
– Вперед будет знать,- пообещал Соколюк.
Он поставил свой правый локоть на стол. Саша сделал то же самое. Сцепились ладонями – и Адидас в один миг припечатал Сашину руку к скатерти.
– Хватит с тебя, паренек? Или еще хочешь?
– Хочу еще!
Саша понял: кольцо УК было не на том пальце. Он быстро снял его под столом с указательного и надел на средний.
Соперники снова сдвинули локти, сомкнули ладони.
– Во дает! – удивился Адидас.-Сопротивляется!
Вдруг рука его дрогнула и стала опускаться все ниже. Сергей Борисович вскочил со стула:
– Дави, Александр!.. Ура, наша взяла!
– Не понимаю, Виктор, зачем ты ему поддался? – вскипела Элеонора.
– Да так,- буркнул Соколюк, расслабляя галстук.-Не хотел расстраивать паренька.
– А по-моему, никто не поддавался! – возразил Сергей Борисович.-Александр победил заслуженно! Давайте третий раз, решающий!
Соколюк снял пиджак.
– Я мастер спорта! – сказал он чугунным голосом.-Неужели вы думаете, что этот маменькин сынок, эта домашняя роза может меня пересилить?
– Внимание, начали! – скомандовал папа Заец.
Адидас побагровел от натуги. Стол затрясся, как японский вулкан Фудзияма во время извержения. Зазвенели в панике рюмки, пошатнулась бутылка с пепси-колой, лягушатами запрыгали по скатерти маринованные грибы.
– А-лек-сан-дыр!.. А-лек-сан-дыр!..-выкрикивал за себя и за маму Сергей Борисович. А Элеонора сидела, поджав губы, и делала вид, что все это ее не касается.
Бац! Рука Адидаса шлепнулась на стол. Папа схватил ее и стал пожимать.
– Спасибо, Виктор Иванович! Это просто чудо! – говорил он, чуть не плача от радости.-Всего за одну тренировку вы сделали из Александра силача!
– Угу,- пробормотал Соколюк, вытирая лоб салфеткой.-У меня это железно!..
Утро богатыря
Журчит в камышах речка Непрядва, плывет за водой туман. Кричат в сырых травах кулики, хвалят свои болота. Пролетел конский визг, и сонные облака вмиг стали грозными, багрово-синими.
Черная стена на краю поля – то не лес, то всадники жестокого Мамая. Цепкие, скуластые, непобедимые, в буйволиные кожи одетые. Злой крик прошел по рядам, и выехал из них Челубей. У него копье, и кривой меч, и кривая улыбка. А от русского войска едет могучий Пересвет. Сближаются неторопливо кони – белый и черный…
– Ура! – закричал Саша, отрывая голову от подушки. Время сразу скакнуло на шестьсот лет вперед. На стуле возле кровати лежал учебник истории с заданной на утро Куликовской битвой. В окно глядела телевышка с красным огнем на макушке – подсматривала интересный сон.
Сближаются неторопливо кони – белый и вороной, но на белом вместо Пересвета сидит уже Саша Заец. Все ближе свирепый Челубей. "Adidas",написано на его щите. Спокойно и храбро бьется Сашино сердце.
Вдруг Челубей сорвал с себя маску и злобно захохотал. Да это же хулиган Лаптев! Из черных боков коня высунулись педали. Лапоть раскрутил их и с криком "Ну, погоди!" помчался на Заеца. "На помощь! Милиция!" – хочет крикнуть Саша, оторопев от такого коварства, но вместо милиции прибегает румяный молочник в переднике и говорит:"Какой талант пропадает!.."
Кто-то нежно прикоснулся к щеке:
– Вставай, Сашуля. Доброе утро!
– Доброе утро, ма.
– Одевайся и делай дыхательную гимнастику. Поторопись, уже без четверти восемь.
Саша выбрался из-под одеяла и проверил, на месте ли КУК. Волшебно-кибернетическое кольцо было на месте. Оно висело на черной нитке в укромном уголке у окна – подзаряжалось целую ночь в лучах лунного света.
– Ку-ка-ре-ку! – прокричал Саша, выдыхая воздух и хлопая руками-крыльями, как петух. Это было упражнение дыхательной гимнастики, про которую мама вычитала в журнале "Здоровье".
– Ку-ка-ре-ку!.. Ку-ка-ре-ку!…
В той статье было написано, что дыхательная гимнастика – замечательное средство против простуд.
– Ж-жик!
Он взмахнул руками, будто косил траву: это было второе протиивопростудное упражнение.
– Ж-жик!.. Ж-жик!..-повторил Саша несколько раз, потом надел кольцо КУК на средний палец, где сила, и обмотал сверху лейкопластырем.
– Сашуля, ты уже умылся?
– Александр, за стол!..
– Ешь творожок. Без него косточки будут слабенькие.
– На выход, Александр! Не забудь справку!..
До звонка на первый урок было еще десять минут, но школьную дверь уже закрыли. За дверью сегодня дежурил лучший спортсмен школы Антон Крушинский и отбирал у опоздавших на зарядку дневники. Саша дал ему помятый листок бумаги, на котором было написано:
С П Р А В К А
Мой сын Заец Александр Сергеевич освобожден от школьной физзарядки, т.к. систематически болеет простудными заболеваниями и делает дома комплекс дыхательных упражнений.
С. Б. Заец, макромиколог
Крушинский прочитал справку с презрением и протянул руку:
– Дневник! Живо!
– Так я ж освобожден…
– Кем? Папочкой?
– Меня всегда пропускали…
– Не рассуждай, кролик!
И лучший спортсмен школы полез в Сашин портфель.
Саша молча ухватился за свой дневник. Лучший спортсмен хотел выдернуть его, но не смог. Он удивился и дернул изо всей силы. Несчастный дневник с треском разорвался надвое.
– Сам виноват! – сказал Крушинский.-Полдневника можешь оставить себе на память.
Розовая тетрадь
На первом уроке была литература. Пока Татьяна Ивановна читала вслух рассказ Тургенева "Муму", по классу незаметно ходила тетрадь в розовой обложке, так называемый "ОТКРОВЕННИК". Завели откровенник девочки, но и мальчишки охотно делали в нем записи. Из розовой тетради можно было узнать, что в классе думают о тебе и о каждом.
Саша стеснялся писать в откровенник и ни разу в него не заглядывал. Но сегодня попросил его у соседки по парте, Кати Колотыркиной, и стал просматривать одним глазом. Другой глаз, устремленный на учительницу, выражал внимание и прилежание.
ТОЛЯ ГОРДЕЕВ
"Он самый сильный и храбрый в классе, поэтому я с ним дружу".
"Он командир Нашей Команды. Он за нас, а мы все за него".
"Я видела, как семиклассники пугали его живым ужом, а Толя ни капли не испугался. Когда он вырастет, он будет путешествовать в джунглях или станет каким-нибудь героем".
"Неправда! Настоящие герои не задаются, а Гордеев о себе воображает".
"Я знаю, это Колотыркина писала. Если влюблена в Гордеева, так и скажи!"
От последней записи Саше почему-то сделалось грустно. А тут еще бедная Муму, которую барыня приказала утопить… Он тяжело вздохнул и тихонько левой рукой перевернул страницу откровенника.
МАКСИМ ДРОЗД
"Я бы пригласила его в кино, только он слишком толстый".
"И умный, как профессор. С ним даже поговорить не о чем".
"Вообще-то Макс нормальный парень. Дает списать домашнее задание".
"Могучая кучка" – любимчики учителей. Хи-хи!"
"Могучей кучкой" учитель истории Петр Ильич назвал однажды группу отличников во главе с Максимом. Название понравилось четвертому "А". "Могучую кучку" поддразнивали, но, в общем, уважали. Тех, кто в нее входил, называли еще "научниками".
Научники читали сверх школьной программы умные книжки и без запинки выговаривали мудреные слова – например, "синхрофазотрон". У них был свой девиз: "Ум хорошо, а три лучше". Саше очень хотелось стать в "Кучке" четвертым, но мешала застенчивость. Из-за нее он отвечал у доски неуверенно, мямлил, бормотал под нос и, несмотря на то что все знал, редко получал пятерку…