Затем следующие волны немецких самолетов сбросили на колесный цех серию фугасных и тяжелых зажигательных бомб. Возникли сразу несколько десятков очагов пожаров, тушить которые не было никакой возможности. Сначала огонь охватил деревянные конструкции, а затем все здание превратилось в огромный пылающий костер. Вследствие огромной температуры железобетонные конструкции, колонны, подкрановые балки и подкрановые пути стали трескаться и осыпаться, а металлические краны плавились и прогибались, горели даже станки. Расплавленный рубероид целыми потоками стекал по стенам и трубам, заполняя ливневую канализацию.
Сильнейшие пожары охватили и многие другие объекты. Моторный цех № 1 был полит горючей смесью, потом в здание попали еще и бомба SC500, а также несколько зажигалок. В итоге возник большой пожар, уничтоживший часть крыши и все деревянные строения антресолей. Мощный взрыв прогремел в кузовном отделении конструкторского зала КЭО, от которого частично обвалились стены и сгорела часть чертежей.
Некоторые объекты все же удалось спасти. Так, три зажигалки попали в центральную заводскую лабораторию, но пожар был ликвидирован формированиями МПВО. Успешно шла борьба с огнем в гараже, где были разрушены только бытовые помещения. Пожар в здании отдела кадров был ликвидирован красноармейцами воинских частей. В модельном цехе прогремели три мощных взрыва, затем возник пожар, но бойцы формирований МПВО не дрогнули и сумели локализовать огонь, не дав ему распространиться. Позднее около цеха в грунте были обнаружены еще две неразорвавшиеся фугаски. Пожар, охвативший деревообделочный цех, также был быстро ликвидирован. Однако на многих других объектах борьба с огнем оказалась менее успешной. Сгорели дотла цех автонормалей, столовая газснаба, цех режущего инструмента, новая проходная, склад имущества МПВО, заводская АТС № 2, моторный цех № 2, прессовый цех, цех ковкого и серого чугуна.
Всего, по данным службы МПВО, на автозавод имени Молотова было сброшено 170 фугасных бомб весом от 50 до 2000 килограммов, причем немецкие летчики добились около 90 прямых попаданий в заводские корпуса. Авиамоторный завод № 466, расположенный на территории ГАЗа, на сей раз отделался легко. Около литейного корпуса упали и не взорвались пять фугасных бомб SC250, и лишь одна 50-килограммовая бомба попала в цех № 24. Взрыв частично разрушил здание и вызвал пожар, который самоотверженно ликвидировали бойцы МПВО.
Сильной бомбежке подвергся и жилой сектор. В Соцгороде прямыми попаданиями разрушило здание АТС, районную поликлинику. Одна из фугасных бомб взорвалась в 10 метрах от командного пункта МПВО Автозаводского района, из-за чего оборвалась связь как со штабами объектов, так и с городским КП на Почтовом съезде. В здание Автозаводского райисполкома попала 250-килограмовая бомба. Мощный взрыв прогремел на втором этаже здания, разрушив кровлю, стены и перекрытия. На проспекте Молотова, ведущем от завода в западную часть района, упало большое количество фугасных и зажигательных бомб. В результате был частично разрушен дом № 28 на проспекте Молотова. Остекление всех домов Соцгорода и поселков было выбито полностью. Частично сгорел дом № 1 на улице Октябрьской, полностью выгорел гараж райкома ВКП(б). Разрушения получили центральный клуб и районная электроподстанция. Дома № 1 и № 3 на улице Кирова были практически уничтожены прямыми попаданиями нескольких фугасок.
Две 50-килограммовые фугасных бомбы упали около четырехподъездного четырехэтажного дома № 16 на проспекте Молотова. Одна взорвалась у угла рядом с подъездом № 1, вторая – напротив подъезда № 3 со стороны восточного фасада. Взрывной волной этернитовая кровля дома была снесена полностью, обвалилась большая часть крыши. Стены во многих местах деформировались, получили трещины и отклонения, повсюду сдвинулась и расслоилась кладка. Лестница третьего подъезда рухнула полностью, лестница первого обвалилась частично. В большей части дома были деформированы перекрытия, вылетели рамы и двери, все стекла, обсыпалась половина штукатурки. От зажигалок вспыхнули стоящие неподалеку сараи, а одна бомба Brand С50А попала в щель, в которой прятались жители. Все они получили ожоги от страшной горючей жидкости. Сараи сгорели также у дома № 11 и у дома № 20 на проспекте Жданова.
Надежда Надёжкина, работавшая во время войны начальником техсектора экспериментального участка ИШЦ, вспоминала: "В то время я лежала дома с гипсом на ноге – был перелом. В больницу не брали, они были переполнены ранеными. Все население Соцгорода уходило в поле за город, чтобы избежать гибели. Я на постели оставалась одна. Кругом никого. Стрелка часов приближалась к полуночи. Начиналась нервная дрожь и мучительное ожидание. Чтобы успокоиться, я брала гитару и играла. Играла, как умела, и пела. Пела песни, в которых звучали внутреннее сопротивление и протест. Лишь бы не упасть духом, не сломиться, не раскиснуть.
Ровно в 12 часов начинался налет. Плотность бомбежки была невероятная. Позднее я подсчитала, что около моего дома было взорвано восемь бомб. Они оставили глубокие воронки. На мое счастье, в дом не попала ни одна. Самая близкая взорвалась у торца дома. От ее удара дом зашатался, вылетели двери и окна, осыпалась вся штукатурка. Прижавшись к постели, я прятала под себя руки – лучше смерть, чем быть калекой. Ровно в 2 часа бомбежка кончилась. Горели деревянные сооружения, сараи, где хранились дрова у жителей. Над моей кроватью торчал громадный осколок бомбы, воткнувшийся в остатки стены, а сама я была засыпана мусором разрушившегося дома. Лежавший на столе студенческий портфельчик с документами, приготовленный на всякий случай, был в нескольких местах прорезан оконным стеклом, разбившимся от взрывной волны. Наутро друзья меня выбирали из мусора".
В Американском поселке в результате бомбардировки были полностью или частично разрушены четыре жилых дома. Значительные повреждения получил и Ново-Северный поселок, там был частично разрушен дом № 5 на улице Рабочей, сгорели два барака на улице Коммунальной. Барак № 2 прямым попаданием фугаски был практически разнесен в щепки, а расположенное рядом здание отделения милиции уцелело наполовину. На окраине Автозаводского района, на торфоболоте, от зажигалок сгорел барак № 2. В поселке Монастырка, расположенном юго-западнее ГАЗа, сгорело 13 частных одноэтажных домов вместе с хозяйственными постройками.
Часть бомб обрушилась на позиции батарей 784-го зенап. На 13-й батарее, расположенной у одной из проходных завода, были разбиты два орудия и убиты две девушки из состава расчета. В районе расположения 14-й батареи упали около тридцати бомб разных калибров. Зенитчикам повезло, что окружающая местность представляла собой торфяники, и фугаски при падении либо вообще не взрывались, либо взрывались на большой глубине, не причиняя значительного ущерба. Позиция же 15-й батареи, находившейся в Автозаводском парке, была буквально засыпана фугасными и зажигательными бомбами. Взрывом сильно повредило прибор управления артиллерийским зенитным огнем (ПУАЗО), причем осколки убили техника по приборам дивизиона лейтенанта Симонова, еще несколько бойцов, в том числе санинструктор батареи Анна Сорокина, получили ранения. Однако она отказалась от госпитализации и осталась на боевом посту. Здесь же была практически уничтожена батарея МЗА. Больше половины личного состава было убито, многие получили ранения и ожоги, все восемь 20-миллиметровых зениток были выведены из строя. Не пострадала только одна разведчица Роза Ионова.
Зенитные подразделения, расположенные на территории ГАЗа, несли особенно большие потери. Зачастую позиции пулеметов располагались на крышах цехов, и девушки-зенитчицы гибли, сметенные взрывной волной. К тому же на район, воздушное пространство над которым подвергалось обстрелу, раскаленные и острые как бритва, стальным горохом сыпались осколки зенитных снарядов. По этой причине зенитчикам приходилось надевать каски и бушлаты, чтобы не быть израненными осколками своих же снарядов. Зенитчица Пелагея Паршина, 85-миллиметровое орудие которой находилось на левом берегу Волги, вспоминала:
"Осколки снарядов сыпались на нас дождем. Однажды в мою пушку попал тяжелый осколок, разбивший все приборы. Возник вопрос, как дальше вести огонь, на что командир ответил: "Наводите наугад!" "Трехдневные тяжелые бои и ликвидация их последствий до предела вымотали силы всего личного состава, – вторит ей другой зенитчик, И.А. Левицкий. – Особенно тяжело приходилось девушкам, но они старались не отставать от мужчин в преодолении тягот борьбы с врагом".
Уже во время бомбежки в очаги поражения были высланы пожарные автонасосы, а также различные военизированные формирования. Медико-санитарный взвод в количестве 44 человек оказывал помощь пострадавшим. В течение ночи и начинающегося утра бойцы оказали первую помощь 65 человекам, 32 эвакуировали в госпитали и убрали 42 трупа. Кроме того, в районе не покладая рук работали четыре отряда скорой помощи на заводе из 25 человек, четыре отряда первой помощи в районе в количестве 20 человек и санитарная дружина из 25 человек. Также в усиленном режиме трудились все формирования медико-санитарной службы поликлиники, больниц и госпиталей.
На разборах завалов и ликвидации очагов пожаров работали аварийно-восстановительный взвод в количестве 25 человек, дегазационная рота из 30 человек и войсковые части в составе двух батальонов. При тушении пожара погибли командир дегазационной роты Егоров и боец той же роты Сивачев, а командир аварийно-восстановительного взвода А.Н. Чикин получил ранение в руку осколком бомбы.
Из-за нарушения технической связи и выхода из строя Автозаводского КП МПВО работа руководящего состава района по управлению силами и средствами МПВО была особо напряженной. Сведения об обстановке от наблюдательных постов поступали только живой связью, со значительным опозданием, что лишало возможности принимать своевременные решения.
Жители Ленинского района вновь отделались легким испугом. Три фугасные бомбы весом 250 килограммов упали около Станкозавода, две в полукилометре от него – в Карповский карьер, не причинив никаких разрушений. Еще одна бомба взорвалась в огороде частного дома на улице Шоссейной. Взрывной волной сам бревенчатый дом, а также расположенная в конце огорода баня были полностью разрушены, как и щель, в которой, к счастью, никого не оказалось. Тут же рядом упали и четыре мелкие зажигалки. Жильцы находились на работе, и жертв не было.
Немного бомб досталось и нагорному Ворошиловскому району. На черепичный завод (ныне завод "Керамик") в поселке Новые Дубенки упало пять зажигалок весом по 1 килограмму, и бойцам группы самозащиты не составило труда потушить их, пожаров на предприятии не возникло. В 02.30, когда уже начинался рассвет, наконец прозвучал долгожданный сигнал "Отбой воздушной тревоги".
Всего во время третьего массированного налета на Горький были сброшены 242 тонны бомб всех калибров. Служба МПВО Автозаводского района насчитала попадания 402 фугасных бомб весом от 50 до 2000 килограммов, из которых 132 не взорвались. Кроме того, было зафиксировано падение примерно 60 тяжелых зажигательных бомб. Помимо больших разрушений на ГАЗе и в прилегающем к нему жилом секторе, был перебит запасной Канавинский водовод, и весь район полностью остался без водоснабжения.
По подсчетам, сделанным на следующее утро, в результате бомбежки в Автозаводском районе пострадали 232 человека, в том числе 73 погибли. Из поступивших в госпитали тяжелораненых восемь вскоре умерли. Непосредственно с ГАЗа в больницы поступили 56 человек, из различных воинских частей – 65, из гражданского населения – 19, из пожарной охраны – 9.
Поскольку первым делом надо было наладить связь, наутро бойцы МПВО отправились в разрушенное здание АТС. Оказалось, что взрывом фугасной бомбы ему причинены большие разрушения. Оборудование имело ряд серьезных повреждений: были смещены кабели, оборваны кроссировки, помяты и пробиты рамки, порваны искатели, разбита блок-станция. Все, что уцелело, забилось и засорилось пылью и осколками. Помимо этого взрывной волной снесло все соединительные связи с двумя воздушными кабелями. Линии радиосети в районе вышли из строя на 40 %. Фидер был также разрушен. Линейные кабельные бригады АТС и бойцы войсковых частей немедленно приступили к восстановительным работам, чтобы наладить хотя бы временную связь. Пошли простым путем – подвесили на временных столбах два провода, напрямую соединив КП МПВО района с командным пунктом города и корпусного района. Удалось и установить связь райотдела НКВД с областным управлением. Работы были начаты в 07.00 по местному времени и закончились авральными методами через пять часов.
Еще в 02.00 генерал-майор Осипов подписал составленное по горячим следам донесение № 004 командующему ПВО территории страны генерал-лейтенанту Михаилу Громадину, в котором, в частности, говорилось:
"В ночь 6–7 июня 1943 г. с 23.04. до 01.37. противник совершил групповой бомбардировочный налет на пункт ПВО Горький. Налет производился с юго-западного и западного направления.
Маршруты:
Ряжск – Сасово – Арзамас – Горький
Рязань – Муром – Павлово – Горький
Высота 4–6 тыс. метров.
Всего зафиксировано около 160 самолетов типа Ю-88 и Хе-111. Бомбометание производилось с горизонтального полета.
Основные районы: автозавод им. Молотова, Соцгород и аэродром Мыза. Сброшено большое количество ФАБ, ЗАБ и САБ.
Данные уточняются. Связь с автозаводом прервана. Основная часть авиабомб сброшена на подступах к автозаводу, р-н Соцгорода и его окраины".
Зенитная артиллерия корпусного района на сей раз выпустила в небо 23 444 снаряда среднего и 1666 малого калибра. При этом зенитчики претендовали на четыре сбитых самолета, из которых якобы три упали на город! Назывались даже районы: завод "Красный Октябрь" в Ленинском районе, поселок Стригино и Автозавод. Еще один бомбардировщик, как сообщалось, упал у села Деренево. Прожектористам удалось осветить всего два самолета, причем один, как заявлялось в донесении, был сбит зенитками 784-го зенап. Аэростатчики поднимали в воздух 27 АЗ на высоту 3500 метров, из них два были потеряны.
По немецким данным, в ту ночь огнем зенитной артиллерии был поврежден Ju-88A-14 W.Nr.144440 V4+9R из 8-й эскадрильи KG1 "Гинденбург". Он смог дотянуть до аэродрома Орел-Западный, но при посадке потерпел аварию. А Не-111Н фельдфебеля Херманна из II./KG4 "Генерал Вефер" над Горьким получил попадание зенитного снаряда в правый двигатель. В результате винт начал самопроизвольно вращаться и раскручиваться, сильно затруднив управление самолетом. Тогда летчикам пришлось попросту открыть остекление и отстрелить лопасти из пулемета! После этого экипаж выбросил за борт все лишнее, чтобы максимально облегчить машину. Херманну удалось не только благополучно дотянуть до линии фронта, но и совершить нормальную посадку на шасси на аэродроме Орел-Вест.
Истребители 142-й иад произвели свыше 36 самолетовылетов, при этом летчики заявили о четырех воздушных боях и двух сбитых самолетах в районе села Спасское и поселка Кстово.
Капитан Малякин на истребителе ЛаГГ-3 патрулировал в своей зоне на высоте 4500 метров. Потом он написал в своем рапорте: "В 23.09 я увидел серию осветительных ракет, сбрасываемых вражескими самолетами над объектами. Направил самолет в эту зону, стремясь сблизиться с противником. Обнаружил на фоне, создаваемом светом ракет, силуэт ФВ-200 "Курьер". Приблизившись к нему до 100 метров, произвел первую атаку спереди, сбоку под ракурсом 3/4, открыв огонь из всех видов оружия. Затем провел повторную атаку уже снизу сзади под ракурсом /4 с дистанции 50–30 метров, дав длинную прицельную очередь из всех огневых точек".
После этого, по словам Малякина, "Кондор" загорелся и пошел к земле. Правда, падения самолета он не видел, так как истребитель в этот момент сильно отбросило в сторону и на некоторое время он стал неуправляемым. Вернувшись на аэродром, летчик не без гордости сообщил о своей победе. Однако на следующий день поиски "сбитого FW-200" не дали никаких результатов. Да и не могли дать, так как никакие "Фокке-Вульфы" в налете на Горький не участвовали.
Немцы же впоследствии подтвердили, что подвергались атакам ночных истребителей, однако все они оказались безуспешными. Х. Новак из 8-й эскадрильи KG27 "Бёльке" вспоминал, что его "Хейнкель" в районе Горького был атакован советским самолетом, но экипаж вовремя заметил преследователя и выпустил по нему осветительную ракету, которая заставила истребитель отвернуть. Фактически во время третьего налета люфтваффе потеряли один бомбардировщик. Причем ни истребители, ни зенитчики, по всей видимости, не имели к нему никакого отношения. Один из летчиков 7-й эскадрильи KG27 "Бёльке" вспоминал: "Во время бомбежки танкового завода в Горьком мы видели наш самолет, который не соблюдал предписанную высоту. Таким образом, он попал под серию бомб, сброшенных с летевших выше его машин, и рухнул вниз". Возможно, это был Ju-88A-14 W.Nr. 144438 V4+9R лейтенанта К. Принца из 7-й эскадрильи KG1 "Гинденбург", пропавший без вести в ту ночь.
Тем временем группы "Хейнкелей" и "Юнкерсов" по ставшему уже привычным маршруту возвращались на свои базы. Самолеты шли на высоте около 3 километров, встречая июньский рассвет. Их опять никто не преследовал, посему экипажи после напряженных минут, проведенных над целью, опять могли расслабиться, сняв кислородные маски и вытянувшись в своих креслах. Кто-то читал газету, кто-то курил, другие крутили ручку радиоприемника, чтобы поймать какие-нибудь песни и музыку. Но не всегда пойманные передачи оказывались приятными.