Фуер предоставил слово Петросяну, тот звучным голосом выразил соболезнование по поводу гибели двадцати человек и более ста пострадавших, сказал, что всем им будет выплачена компенсация в размере 1 миллиона рублей за одного погибшего и до полумиллиона получившим ранение. Петросян предложил задавать ему вопросы по социальной политике, но все опять задавали вопросы одному Фуеру, причём со времени прошлой встречи они практически не изменились. Опять жительница из дома Жолтовского возмущалась незаконными мансардами на чердаке их дома, а Фуер продолжал так же отговариваться тем, что собственник этих мансард – ТСЖ – не пускает туда ни работников прокуратуры, ни представителей Жилинспекции.
Потом пошли всякие мелкие вопросы типа: переставить уличный туалет, разрешить бесплатную парковку инвалиду, расчистить скверик. Все эти вопросы вполне можно было бы решить на уровне своих управ, но за микрофоны разгорелась настоящая потасовка. Фуер с удовольствием руководил процессом, давая слово то одному, то другому. Такие вопросы его вполне устраивали, он щёлкал их, как семечки. Всё это продолжалось до 21 часа, и всё равно не все успели задать свои вопросы.
После встречи я вышла на улицу, меня догнала советник из Калошина переулка Валентина Вязенкина, и мы вместе поехали на троллейбусе домой.
– Ну как ваши дела с ночным кафе в вашем доме? – спросила она меня.
– Надоело звонить в полицию по ночам, и я написала письменное заявление начальнику отделения полиции. В результате ко мне явился домой без предупреждения участковый, хотя я в заявлении указывала свой телефон. Но он не соизволил позвонить, и мне пришлось встречать его в старом халате. Наверное, у них такая мода – приходить без предупреждения и заставать врасплох. Учинил мне форменный допрос, даже спросил, нет ли у меня судимости и не состою ли я на психучёте. Вообще, вёл себя так, будто я чуть ли не напраслину возвожу на добропорядочное заведение. Наверное, чтобы в другой раз неповадно было писать жалобы. Теперь я действительно десять раз подумаю, прежде чем писать заявление в полицию. Прислали мне отписку, что нарушений в кафе не выявлено. Но музыку ночью вроде бы перестали включать. Не знаю, правда, надолго ли?
– А вы приходите завтра на встречу с главой управы Дерюгиным, – посоветовала мне соседка. – Там как раз будет вопрос о работе полиции и пресечении несанкционированной торговли.
Я так и сделала, и на следующий день отправилась на эту встречу.
16 июля 2014 года, среда.
Встреча проходила в Трубниковском переулке за Новым Арбатом, в помещении Социального центра района Арбат. Зал был тесноват, но все места были заняты, присутствовало человек тридцать, в том числе многие участковые тоже пришли. В президиуме сидел Дерюгин, по правую сторону от него – его заместитель по потребительскому рынку, рыжеволосая красавица Елена Рудольфовна Краснова, по левую – начальник участковых оперуполномоченных. Поскольку я зашла в зал последней, мне пришлось занять единственное свободное место в первом ряду прямо напротив Дерюгина. Воспользовавшись этим, я сразу же подняла руку и первая взяла слово.
– Добрый вечер, я советник главы управы от дома № 25 по улице Арбат, который находится на углу Староконюшенного переулка и Старого Арбата. Жители дома ещё при прежней главе управы Черкасовой писали коллективную жалобу на скопление ночных увеселительных заведений в нашем доме и в непосредственной близости от него, – я достала из сумки письмо и продемонстрировала подписи.
– Давайте его сюда, – протянул руку глава управы.
– К сожалению, в управе письмо куда-то кануло. Перед выборами мэра оно было продублировано на имя Собянина. В результате нам пришёл ответ из префектуры, в котором нас, так сказать, переадресовали (я чуть не сказала – "отфутболили") в полицию. С помощью участкового как будто удалось справиться с ночной музыкой от стационарной установки. А вот что касается мобильных источников звука, то тут возникают проблемы. Я имею в виду байкеров, которые в огромном количестве приезжают в эти ночные кафе и паркуются прямо под окнами нашего дома, – продолжила я. – Если бы они просто стояли, это ещё ничего, но они всю ночь приезжают-отъезжают, и всё это сопровождается просто душераздирающими звуками. Бороться с этим невозможно. В связи с этим у меня не столько вопрос, сколько предложение: раз существует московский закон "О тишине", который ограничивает время шума 23 часами, можно ли привести в соответствие с этим временем и время работы кафе, расположенных в жилом доме и в непосредственной близости от него?
– Нет, тут надо обращаться в полицию, – сразу отмёл моё предложение Дерюгин. Ему поддакнул начальник участковых: "Да-да, звоните в этом случае в полицию".
– Я прошу прощения, – опять поднялась я со своего места, – но обращаться в полицию в этом случае бесполезно. Пока они приедут, нарушитель тишины уже уедет. У меня был другой вопрос: можно ли ограничить время работы ночных заведений в жилом доме? В компетенции ли это управы? Если нет, то к кому надо обращаться?
Дерюгин опять ответил мне что-то маловразумительное, а Краснова пробормотала что-то о прокуратуре. Я села, так и не получив ответа на свой вопрос. Должна ли я по ночам бегать и записывать номера мотоциклов или просто звонить в полицию – так и осталось неясным.
После меня слово взяла сидящая в соседнем ряду пышная дама – та самая Людмила Михайловна Королёва, которая держит на Арбате сувенирную "Лавицу" и которая является одновременно председателем ТСЖ в доме № 41 по Староконюшенному переулку, который обслуживает управляющая компания "Арбат-сервис". Не знаю, узнала ли она меня мосле моего зимнего разговора с ней в "Арбатской лавице", но я её сразу вспомнила.
Королёва набросилась на Краснову как бык на красную тряпку, оскорбляя и понося её на чём свет. Она зачитала длиннющий список объектов несанкционированной торговли на Арбате, всё это продолжалось минут сорок, все уже стали возмущаться, а я радовалась, что успела выступить первой. Дерюгин внимательно молча слушал её, не перебивая. Краснова то краснела, то бледнела, когда та уж особенно сильно на неё наскакивала. Потом Королёва перешла на полицию и тоже стала её крыть, но начальник участковых не стал ни в чём ей возражать, хотя она прямо обвиняла участковых в крышевании несанкционированной торговли и сборе денег с торговцев на Арбате. Наконец, она закончила и сдала свой список в президиум. Потом пошли выступления с мест, у кого что наболело. Дерюгин вяло отбивался, Краснова и главный участковый в основном помалкивали. После того как все выпустили пар, около 21 часа собрание закончилось.
Я подошла к Дерюгину и попросила назад заявление, подписанное жителями, сказав, что это старое письмо, и оно у меня в единственном экземпляре, и что я завтра отдам в "Одно окно" новое заявление. Дерюгин без возражений мне его вернул.
Домой мы опять возвращались с моей вчерашней знакомой Вязенкиной, и я распрощалась с ней у Калошина переулка.
16 июля 2014 года, среда.
С утра написала и отнесла в управу письмо, в котором написала, что на протяжении длительного времени посетители кафе, расположенных в доме и в непосредственной близости от него, систематически нарушают тишину в ночное время, о чём жители неоднократно писали жалобы, в том числе коллективные. С помощью полиции этот вопрос трудно урегулировать, так как он связан с мобильными группами граждан, приезжающими в эти кафе в ночное время и паркующими свои транспортные средства под окнами дома. В связи с этим прошу ограничить время работы кафе "Евразия" и "Кафе-бар" 23 часами в соответствии с требованиями московского закона "О тишине". В том случае, если вопрос не решается на уровне управы, прошу сообщить следующую информацию: ФИО собственника нежилого помещения, руководителей кафе, ФИО жителя, давшего согласование на размещение кафе от имени жителей, а при отсутствии такового – ФИО должностного лица, санкционировавшего пребывание этих кафе в жилом доме. И в конце добавила: "Данная информация необходима для обращения в суд".
В "Одном окне" секретарша поставила штамп на копии моего письма и сказала, что номер его регистрации можно будет уточнить уже на следующий день.
Вечером мне позвонила какая-то девушка и предложила участвовать в избирательной кампании Веры Шастиной – кандидата в депутаты Мосгордумы от "Единой России". Сейчас она муниципальный депутат, одновременно работает главврачом в городской поликлинике на Пресне. Девушка сказала, что мой телефон ей дали в управе. Я без особых раздумий согласилась.
19 июля 2014 года, суббота.
Сегодня, когда я в 7 часов утра выходила из дому, рядом с кафе "Евразия" стояла полицейская машина. Я была заинтригована: вроде бы я ночью не звонила и не вызывала полицию, хотя шумели, как всегда, изрядно. Кроме меня, судя по письму-ответу из полиции на мою жалобу, все довольны присутствием в доме этого кафе, кто же тогда мог пригласить полицию, да ещё в столь ранний час? Учитывая, что 7 часов – время пересменки, остаётся предполагать, что полицейские там подкрепляются после окончания смены. Остаётся вопрос – за деньги, бесплатно или со скидкой, в благодарность за то, что спускают на тормозах мои жалобы и ещё ни разу за полтора года моих бесконечных жалоб не оштрафовали это кафе?
Чего же я ещё хотела? Я участкового, когда он заявился ко мне в квартиру, даже чаем не угостила, а они кормят полицейских рыбными деликатесами. Правда, за этой сетью кафе "Евразия" ещё из Санкт-Петербурга тянется дурная слава о том, что они скупают в японских ресторанах, чуть ли не на помойках собирают, просроченные рыбные суши и роллы и потом подают их своим посетителям со скидкой. Видимо, наши полицейские ещё этого не знают. Или, может, их всё-таки угощают чем-то посвежее? А то ведь если у них после такого угощения будет расстройство желудка, кафе не поздоровится!
24 июля 2014 года, четверг.
Вчера зашла в управу за газетами и встретила там Людмилу Алексеевну Трайгель.
– Как дела? Есть какие-то новости? – спросила она, испытующе глядя на меня.
– Ничего особенного, только вот мне на днях позвонили от Шастиной и предложили помогать ей в избирательной кампании, сказали, что меня порекомендовали в управе. Это, наверное, вы меня порекомендовали?
– Нет, это не я, – ответила Людмила Алексеевна.
Потом я позвонила в канцелярию узнать судьбу своего письма. Оказалось, что его направили в отдел потребительского рынка. Я позвонила туда, и какая-то женщина, не назвавшись, очень вежливо и тактично стала мне объяснять, что моё письмо направят сначала в полицию и прокуратуру. Возможно, мне отвечала сама Краснова.
– Но там конкретные вопросы о том, кто собственник нежилого помещения, в котором расположено кафе, кто арендатор… – осторожно осведомилась я. – Вы, конечно, на них ответите?
– У нас такой порядок – нужно пройти эти инстанции, нам должны дать ответ, и мы обязательно доведём его до вас, – мягко возразила мне женщина.
– Но вы, конечно, ответите и на мои вопросы? – опять спросила я. Очень уж мне хотелось выяснить, был ли кто-то из жителей, причастный к открытию ночного кафе в нашем доме.
– Ну конечно, – заверила меня собеседница. – Мы вам обязательно дадим ответ.
27 июля 2014 года, воскресенье.
Сегодня прочитала в местной газете о том, что Арбат объявили улицей без табака, вернее, глава муниципальных депутатов Евгений Бабенко обратился к гостям Арбата, чтобы они не курили на пешеходной зоне. Не знаю, связаны ли как-то эти события, но после полуночи под моими окнами началось что-то невообразимое. Какие-то молодые люди, человек 20–25, сдвинув лавочки, принялись горланить песни под гитару. Орали до хрипоты до самого утра, при этом дымили сигаретами так, что невозможно было дышать в квартире, хотя все окна были плотно закрыты.
Я спешно перебазировалась на другую сторону, которая выходит во двор, но там тоже невозможно было уснуть из-за шума вентиляторов. Пришлось поставить раскладушку в прихожей, но даже через плотно закрытые двери был слышен страшный "ор" и просачивался табачный дым.
Что это было? До сих пор не могу понять. Но в последующие дни наступила удивительная тишина. Никто больше не горланил и не курил под окнами.
29 июля 2014 года, вторник.
Сегодня было первое заседание избирательного штаба кандидата в депутаты Мосгордумы Веры Шастиной. Народу было раз-два и обчёлся, всего-навсего пять человек. Вёл заседание молодой мужчина, как выяснилось, преподаватель из Дальнего Востока, профессионально занимающийся продвижением кандидатов на выборах. Он не член "Единой России", но, видимо, готов продвигать кого угодно, если за это заплатят. Не знаю, сколько платят ему, но нам за работу в домах на 300 квартир пообещали заплатить по 15 тысяч за каждый этап, всего этапов три, итого 45 тысяч. Для меня важна была не оплата, а возможность выйти непосредственно на жителей Арбата для организации коллективных писем по выводу с Арбата увеселительных заведений. Если за это ещё и заплатят – слава Богу.
Сегодня мы только подписали договор и получили обходные листы, которыми мы должны отчитываться о своей работе по каждому из трёх этапов. Также дали первые агитационные материалы и обещали завтра подвезти новые.
Буклет Веры Шастиной очень приличный. На обложке – фото миловидной женщины лет 35–40 и дата выборов – 14 сентября 2014 года. Краткая биография: работает главврачом поликлиники № 220 Центрального административного округа города Москвы. Врач высшей категории. Кандидат медицинских наук. Председатель общественного совета по вопросам медицины Центрального округа, член экспертной комиссии по модернизации здравоохранения Общественной палаты Российской Федерации. С отличием окончила 1-й Московский медицинский институт имени И. М. Сеченова, доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения этого института. С 2004 года – депутат Совета депутатов муниципального округа Арбат. Замужем, вырастила сына и дочь, воспитывает внука и внучку. На обороте – отзывы о Шастиной известного педиатра Леонида Рошаля, телеведущей Ангелины Вовк, которая вместе с ней работает сейчас муниципальным депутатом. В общем, вполне достойный кандидат, за такого не стыдно агитировать.
Думаю, что она вне конкуренции. В нашем избирательном округе с ней конкурируют актёр Леонид Ярмольник, который почему-то позиционирует себя как индивидуальный предприниматель. Его поддерживает "Гражданская платформа" миллиардера Михаила Прохорова. Ярмольник обошёл Шастину на праймериз (предварительных выборах) с разницей в один голос. Кроме Ярмольника, по нашему 43-му округу ещё выдвинуты кандидат от КПРФ Татьяна Денисенко – научный сотрудник НИИ машиностроения; Сергей Иваненко – от "Яблока", в своё время мы вместе с ним были депутатами Государственной Думы первого созыва, сейчас он себя обозначил как уполномоченный по финансовым вопросам "Яблока"; от ЛДПР Жириновского – молодой человек 24 лет Кравченко Юрий Александрович – помощник не известного мне депутата Госдумы Субботина; от "Справедливой России" – Иксанова Ирина Тахировна, руководитель секретариата заместителя председателя Госдумы Левичева Н. В.
В двух других избирательных округах Центрального округа – 44-м и 45-м – много самовыдвиженцев, среди них даже есть домохозяйки. Как им удалось собрать необходимое количество подписей в свою поддержку, для меня загадка. Наверное, это не простые домохозяйки. Жаль, что в биографиях не указывают мужа. В числе самовыдвиженцев – и ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов. Скорее всего, именно он пройдёт по 45-му избирательному округу. А по 44-му может пройти Илья Свиридов – молодой выдвиженец от "Справедливой России", на праймериз он занял одно из первых мест.
В нашем 43-м избирательном округе была всего одна самовыдвиженка – Мария Гайдар, которую отказались регистрировать в Избиркоме по причине большой отбраковки подписей. Жалко девочку. Я видела её палатку на Гоголевском бульваре, на которой крупными буквами было написано "Сбор подписей за Марию Гайдар". У неё, по данным Избиркома, оказалось 20 % фальшивых подписей при допустимой норме в 10 %. Как и положено в этих случаях, Мария Гайдар подала в суд на решение Избиркома. Вряд ли решение суда будет в её пользу, хотя я бы выпустила её на выборы только потому, что она заберёт голоса у Ярмольника. У этого неприятного типа очень дурная слава – он якшается с московской мафией. А как актёр он довольно известен – недавно снялся в фильме "Трудно быть Богом" по братьям Стругацким, где сыграл главную роль. Ещё о нём говорят, что он женат на последней возлюбленной Владимира Высоцкого Ксюше, которая в последнем фильме о Высоцком привозит ему наркотики. В фильме её роль играет актриса Светлана Акиньшина, бывшая подруга известного петербургского пьяницы и рок-музыканта Шнура, который организовал рок-группу "Ленинград" и в Берлине устроил стриптиз прямо на сцене: выступал без трусов, за что Лужков запретил ему появляться на московской сцене. Так что Акиньшина хорошо знала тему, когда исполняла роль подруги Высоцкого. Говорят, сейчас у Шнура другая подруга, и что удивительно – с ней он совсем "завязал", а вот Акиньшина вспоминает свою с ним жизнь как кошмар.
2 августа 2014 года, суббота.
Приступила к выполнению своих обязанностей агитатора. Сразу всё пошло как-то не так. Начала, разумеется, со своего дома, где все оказались в отъездах и на дачах. С трудом дозвонилась Джаббарову, который сдаёт свою двухкомнатную квартиру 5а на самом верху какой-то турецкой фирме. Работники, вернее, работницы этой фирмы ни под каким видом не хотели давать мне его телефон, наконец, договорились, что они ему при мне позвонят и передадут трубку мне. Он оказался весьма любезным мужчиной, когда я спросила, будет ли он голосовать, заверил, что обязательно пойдёт на выборы. Я предложила ему заполнить опросник, он сказал, чтобы я его оставила его сотруднице.
Потом я позвонила в 5-ю квартиру, договорилась, что положу опросник в почтовый ящик, они тоже пообещали всё заполнить. С трудом дозвонилась Смирновой с Харитоновым. Они оказались на даче. Телефон Смирновой взял Харитонов, сказал, что она принципиально не ходит на выборы, но он готов заполнить опросник. Договорились, что я его тоже опущу им в ящик, а они потом бросят уже заполненный бланк в мой почтовый ящик. В соседнем подъезде ни Игнатьева из 8-й квартиры, ни актёр Боровинских с Глазыриной не отвечали: видимо, были в отъезде. Ира Покровская трубку взяла, но сказала, что голосовать не пойдёт, правда, потом передумала и сказала, чтобы я тоже положила опросник ей в ящик. Я спросила, будет ли голосовать Александра Андреевна, приносить ли ей ящик с избирательного участка?
– Нет, она не будет голосовать, – поспешно ответила Ирина. – В прошлые выборы она мне сказала, что никого не будет пускать в квартиру. Она боится.
– А если вы будете дома? – поинтересовалась я.
– Всё равно, – ответила Ирина, – она не хочет, чтобы приходили к ней посторонние.
Я не поленилась позднее позвонить Александре Андреевне и передала ей наш разговор.