С этого дня Соня и Ролан стали в обнимку ходить по площадке. Он все время что то объяснял ей, а она ему внимала. И что вы думаете? Соня стала играть значительно лучше и хорошо справилась с ролью.
Вообще, Ротару не раз демонстрировала, что она человек, достойный уважения. Я слышал, что она больна, но однажды, приехав в Ялту, увидел, насколько это серьезно. Соня тогда попала в больницу. К ней пускали только родственников, но для меня сделали исключение.
Она дышала и говорила с трудом. Но стала рассказывать, как мучается, какие ей делают процедуры. Я был потрясен. Когда прощался, сказал: "Ты знаешь, у меня язык не поворачивается напоминать тебе про съемки. Но группа приехала. Дело только за тобой. Ты уж выздоравливай, пожалуйста".
Ротару слабо улыбнулась в ответ: "Саша, я никогда никого не подводила. И вас не подведу". Через три дня она была на площадке…
Еще один пример. Мы снова приехали в Ялту, чтобы снять несколько эпизодов. Встретились с Ротару, и я не узнал ее - бледная, губы дрожат.
- Сонечка! Что с тобой? Что случилось?
Оказалось, что вымогатель угрожал похитить ее сына Руслана, если она не заплатит выкуп. Ребенка спрятали на охраняемой милицией даче, и теперь угроза нависла над ней самой. Но, она не отменила ни одного съемочного дня. Потом преступников вычислили и поймали. Мы очень переживали за Соню и старались ее поддержать.
В Ротару была влюблена вся группа. Включая режиссера - постановщика. Очень красиво ей оказывал знаки внимания Алимжан Тохтахунов, которого тогда все называли Тайванчиком.
Глава тридцать восьмая
Тайванчик
Однажды Соня прилетела на съемки, а в Москве в тот день ударили морозы. В Крыму было плюс пятнадцать, в столице - минус двадцать. Перепад температур - тридцать пять градусов. А она в платьице и легком плаще. Когда вышла из самолета, от морозного воздуха у нее сразу дыхание перехватило. Нашу артистку спас ее давний друг Алимжан Тохтахунов. Тайванчик накинул ей на плечи лисью шубу, которую ухитрился купить по дороге в аэропорт!
Алик удивительно добрый и отзывчивый человек. Американцы его ненавидят. Они включили Тохтахунова в список десяти самых разыскиваемых преступников мира, составленный журналом Forbes по данным ФБР. Но, нет худа, без добра. Алик теперь - легенда международного класса.
Не так давно в Москву приезжал знаменитый режиссер Квентин Тарантино. Его пригласили на Московский кинофестиваль и предложили любую культурную программу, а также обещали встречу с любым человеком в нашей стране. Намекая на самых высоких руководителей. Тарантино ответил:
- Хочу встретиться с Аликом Тайванчиком.
- С кем? - изумились устроители. - Но почему?!!
- Потому что он - герой моих фильмов, - отвечал Квентин.
Алика я знаю много лет. Мы познакомились, в конце семидесятых. Тайванчик пришел к нам с Аллой в гости - скромный застенчивый парень. Следующая встреча состоялась на съемках "Души". Соня Ротару как-то сказала:
- К нам на съемку хочет приехать мой друг Алимжан.
- Ради бога, - ответил я, не подозревая, о ком идет речь. Только потом понял - это же Тайванчик!
Он стал довольно часто появляться у нас на площадке с корзинами всяких вкусностей. Угощал всю съемочную группу. И очень быстро стал для всех своим. "Желтая" пресса приписывает ему роман с Соней. Но они просто давние друзья. Кстати, у Алика были прекрасные отношения с Сониным мужем Толей Евдокименко.
Алик рассказывал мне, как в молодости зарабатывал игрой в карты. Он был гениальным "каталой". "Работал" в поездах "Ташкент - Москва". Узбекские "хлопковые" миллионеры не могли лететь в столицу на самолете с чемоданами бабок, и чтобы не "засветиться" ехали по железной дороге. Но за пять суток пути они так дурели от безделья, что постепенно теряли бдительность, вступали в игру и проигрывали огромные деньги. Потерпевшими были уважаемые люди - председатели колхозов, Герои Соцтруда, депутаты. Опомнившись, они обращались в милицию, А, "каталы", вместе с выигранными миллионами, старались как можно быстрее смыться, спрыгивали с поезда и "ложились на дно". Была разработана сложнейшая система ухода от погони. Поймать ловкачей с поличным "менты" не могли, поэтому старались подловить их на каких-то других нарушениях.
Когда в Ялте мы снимали фильм "Душа", Алик неожиданно появился у меня в гостиничном номере: "Привет! Давай поедем куда-нибудь. Обкатаем мою новую белую "шестерку"".
По тем временам это было так же круто, как сегодня черный "майбах".
Поехали мы в ресторан, неплохо посидели. Я решил, что у Тайванчика все "тип-топ". Но через пару дней он пришел какой-то понурый и сказал:
- Саша, беда. Я попал на человека, который играет лучше меня, просадил и "шестерку", и вообще все, что было.
- Хочешь, живи здесь, - предложил я.
- Нет, - говорит Тайванчик, - это лишнее. Если можешь, просто оставляй мне ключ от номера, когда уходишь на съемку. Я сюда буду приводить "лохов".
На том и договорились. Через неделю у Алика уже опять была "шестерка", только не белая, а красная.
Мы жили в гостинице "Южная", прямо напротив порта, у меня в номере была огромная лоджия. Там по вечерам гуляла вся съемочная группа фильма, артисты озорничали, ребята из "Машины времени" пели свои песни… Однажды сидим, а снизу зовут:
- Са-ша, Саша! Смотрю - Алик.
- О! Привет! Поднимайся к нам!
- Меня к тебе не пускают.
- Как не пускают? Я им сейчас устрою!
Бегу вниз, кричу швейцару: "Да как вы смеете не пропускать лауреата Государственной премии СССР, режиссера фильма "Белый пароход"?" Тот испуганно кланяется и распахивает дверь, и Алик важно, как настоящий лауреат, проходит наверх.
Но швейцар оказался бдительным. У него в каморке были пришпилены к стенке фотографии разыскиваемых милицией. И среди них он опознал "лауреата Госпремии". Через полчаса к гостинице подлетают три ментовские машины, называемые в народе "раковыми шейками". Тайванчик тихо произносит:
- Это за мной.
- Спокойно! - говорю я. И обращаюсь к оператору Володе Климову и его красавице-жене, Лиле: - Сейчас придут с облавой. Спрячьте Алика у себя в номере, а перед ментами что-нибудь изобразите.
По всей гостинице начинается шмон. Проверив мой номер, милиционеры идут к Климовым. Дверь открывает практически голая Лиля, якобы только что вылезшая из кровати. А у нее была такая умопомрачительная фигура, что мужики от одного взгляда на эти прелести просто дурели. Лиля, увидев, что у ментов поглупели лица, начала "концерт":
- Как вы смеете врываться? В семейный номер! Мой муж - Заслуженный деятель искусств! У нас медовый месяц!
- Гражданочка, простите, ради бога, - лепечут труженики правопорядка, - можно мы хоть одним глазком заглянем? Разыскиваем опасного преступника…
- Какая наглость! - продолжает Лиля. И как бы нехотя соглашается: - Ладно, только через порог.
Они заглянули, увидели Климова в постели и успокоились. Алик всю ночь прятался в их номере, а утром потихоньку скрылся. Понял, что в Ялте его могут замести, и ломанулся в Сочи. Там его и взяли на пляже. И посадили не за игру, а за тунеядство. Следователь донимал его на допросах:
- Где работаете?
- Пока нигде, - отвечал Алик, - устраиваюсь.
- На что живете?
- У меня были сбережения, на них существую.
- Хорошо, а где вы проживаете?
- В Крыму, в деревне. Вот паспорт.
Но менты подготовились. Раздобыли план деревни, в которой якобы жил Тохтахунов, и предложили:
- Хорошо, вот карта. Если покажете свой дом, мы вас немедленно отпустим.
Этого он сделать не мог. Не надо объяснять, что Тайванчик никогда в жизни не был в этой дыре. Соня Ротару ему просто сделала там прописку. В результате Алимжан получил год за тунеядство и отправился в колонию под Калинин.
Когда началась перестройка, Тайванчик уехал в Германию, а оттуда - во Францию. Занялся бизнесом. Он жил в шикарной трехсотметровой квартире, напротив Булонского леса. И был самым желанным клиентом в лучших ресторанах города.
Однажды мы оказались вместе на открытии нового пафосного парижского заведения. Хозяин ресторана был долго занят другими гостями. А Тайванчик привык к другому обращению. Подозвал ресторатора и спросил:
- Я могу забронировать у вас столик?
- У нас уже все занято, - высокомерно ответил хозяин. - Но, в принципе, мы могли бы попробовать что-то подыскать. А какой столик вас интересует?
- Вон тот, в эркере, с видом на улицу.
- Ну, это вообще наше лучшее место. На какое время вы хотели бы его зарезервировать?
И Алик произнес:
- На год.
Ресторатор выпучил глаза и сразу сменил тон:
- Да да, конечно, месье. Столик ваш! Может быть, вы желаете занять его прямо сейчас? Мы его освободим…
Тайванчику прекрасно жилось во Франции. В его роскошной квартире собирались артисты, художники, спортсмены: то дизайнер Валентин Юдашкин, то художник Юрий Купер, то теннисистка Анна Курникова, то фигуристка Марина Анисина. Новый 2000 год я со своей девушкой встречал у Тайванчика в компании именитых гостей…
Но однажды все изменилось. Министр внутренних дел Франции Шарль Паскуа объявил Тайванчика главой русской мафии и своим личным врагом. Сначала ему заблокировали счета, а потом лишили визы. Никаких оснований для этого не было - просто Паскуа делал политическую карьеру. Алик нанял крутого адвоката и начал судебный процесс против французского министра. И - выиграл! Перед Алимжаном извинились и вернули визу. Но было ясно, что французская полиция только и ждет какого-нибудь предлога, чтобы начать портить ему жизнь.
Помню, гуляем мы по Булонскому лесу, и Алик говорит: "Саш, ты не представляешь, до чего дошло. Я уже боюсь случайно задавить в парке какую-нибудь букашку, чтобы не обвинили в издевательстве над животными!"
Вскоре Паскуа отстранили от должности и осудили за какие-то махинации. Но Алик, от греха подальше, перебрался в Италию.
Спустя некоторое время разразился скандал на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити, когда его обвинили в том, что он "организовал золото" французской паре, Марине Анисиной и Гвендалю Пейзера, в обмен на "русское золото" для Елены Бережной и Антона Сихарулидзе.
Это был полный бред: выдающиеся спортсмены честно завоевали свои медали, а американцы и канадцы просто не хотели признать их превосходство. И сделали крайним Тайванчика - опять как "главу русской мафии"! Однажды ночью к нему на виллу вломились итальянские полицейские: "Синьор, возьмите белье и зубную щетку. Сидеть придется долго". Его задержали по запросу американцев, которые требовали его выдачи, привезли в ту же тюрьму, где когда-то томился Казанова.
"Я подумал, что там, наверное, полно русских, - рассказывал Алик, - и решил прихватить как свою "визитную карточку" твою книжку". (У меня в романе "Я хочу твою девушку" Тайванчику посвящена целая глава). Потом, уже освободившись, он шутил: "Сашок, если тебя когда-нибудь посадят в Венеции, учти, тебя там вся тюрьма знает. Твоя книга осталась в местной библиотеке".
Обвинение предъявленное Алимжану, рассыпалось как карточный домик. Итальянский суд отказался депортировать его в США. Но американцы не успокоились, объявили Тайванчика в международный розыск, и адвокаты посоветовали ему вернуться в Россию. Здесь он сейчас и живет. Не так свободно, как раньше, ведь у него нет возможности разъезжать по всему миру, но тем не менее спокойно и счастливо.
Он известный меценат. Занимается благотворительностью. Алимжана обожают все наши знаменитые артисты. На его юбилеи собираются звезды спорта и шоу-бизнеса.
Однажды я спросил:
- Алик, а как к тебе относится молодая поросль криминального мира? Говорят, эти ребята на все плюют и живут не по понятиям. Атаких ветеранов, как ты, они уважают?
- Что ты, Сашок, - усмехнулся Алимжан. - Да они на меня смотрят, как пионеры, на Ленина.
Сейчас, когда я пишу эти строки, по одному из телеканалов идет сериал "МУР", в котором Алик сыграл Китайца - одного из главарей блатного мира Москвы начала 40-х годов. Действие фильма происходит во время войны. Немцы, рвущиеся к Москве, пытаются переманить "криминал" на свою сторону. Собирают самых авторитетных людей и предлагают им сеять панику в столице. Но тут голос подает Китаец. "Мы на врагов работать не будем", - говорит он. Уходит сам и уводит с собой большинство "авторитетов". Так бы, наверное, поступил и сам Алик, окажись он в подобной ситуации. Он настоящий патриот нашей страны и считает развал Советского Союза преступной ошибкой.
На один из юбилеев Алимжана в Париж вместе с другими именитыми гостями приезжала и Алла Пугачева. Тогда она вспоминала: "С Аликом меня познакомил Иосиф Кобзон, хотя я слышала о нем и раньше как об удивительном помощнике Софии Ротару. Когда мне рассказали, как он ей помогает, я даже позавидовала: таких поклонников в мире искусства можно пересчитать по пальцам одной руки и иметь их - большое счастье. Каждый раз, когда я оказывалась в Париже, у меня исчезали все проблемы. Внимание, которое мне оказывает Алик, незабываемо, я просто чувствую себя как под крылышками ангела-хранителя".
Глава тридцать девятая
Праздник души
Но не только Алик приходил посмотреть на наши съемки. Одну из сцен "Души" мы снимали возле бывшей дачи Сталина на территории Дома ветеранов кино, который у нас изображал больницу, из которой выходит героиня Софии Ротару. Ее встречает на машине Ролан Быков.
Мы работаем, на площадке обычная суета, а тут я замечаю, что какой-то пожилой человек остановился рядом и внимательно наблюдает как мы снимаем. Проходит несколько минут, и вокруг проносится шепоток: "Смотрите, это же Утесов!" Леонид Осипович заехал в Дом ветеранов отдохнуть. "Вот это, да! - думаю я, - Легендарный герой "Веселых ребят" на съемке нашего музыкального фильма - это просто знак судьбы!"
Я, подошел, представился, предложил ему присесть:
- Спасибо, что к нам зашли. Теперь вы просто - наш талисман. Можно сфотографировать вас с нашими актерами.
- Конечно, конечно, - говорит Утесов.
Делаем фотку. Леонид Осипович задумывается, как будто что-то вспоминает:
- А насчет знаков судьбы, я вот что вам расскажу. Дело было в Сочи, где производился фильм "Веселые ребята". Мы с моей партнершей Любовью Орловой идем по горной тропинке, а нас издали снимают. Вдруг замечаем, к съемочной площадке подъезжает машина, из нее выходит человек, и начинает наблюдать за происходящим, ну, как я сейчас. Долго так стоит и смотрит. Я удивляюсь, почему его не прогоняют, и не понимаю, как машине позволили проехать за милицейское оцепление. Наконец, к мужчине подходит режиссер Григорий Александров. Здоровается, что-то говорит и подзывает нас с Орловой: "Товарищи, нам оказана большая честь. Съемки нашего фильма посетил сам Иосиф Виссарионович Сталин". Вот какие талисманы бывают!
Конечно глава государства на съемки "Души" не приходил. Но и у нас было много ярких эпизодов. Мы делали наш фильм легко и весело. Мосфильмовцы часто это вспоминали. Острые на язык они, как обычно, переиначили название нашего фильма и называли его "Праздник "Души"".
Особенно украшали наши съемки музыканты из "Машины времени". Они приходили даже на те сцены, в которых не снимались, участвовали во всех посиделках и были любимцами съемочной группы.
Особенно зажигал Макаревич, с которым мы тогда подружились. Помню, в Ялте возле гостиницы "Ореанда" зашли мы в прибрежное кафе, стилизованное под пиратский корабль. Там оторвались по полной. А на следующее утро Андрей сказал: "Саш, послушай новую песню":
На берегу так оживленно, людно,
А у воды высится, как мираж,
Древний корабль - грозное чье-то судно,
Тешит зевак и украшает пляж…
Был там и я, и на толпу глазея,
С болью в душе, понял я вещь одну:
Чтобы не стать этаким вот музеем,
В нужный момент лучше пойти ко дну…
И все бы хорошо, если бы так стремительно не нарастал темп производства. Из-за проблем с "Рециталом" мы должны были сдать эту картину в более короткий срок. Перед сдачей фильма я работал по четырнадцать часов в день, а иногда по восемнадцать. И без всяких выходных. Однажды, даже свалился с гипертоническим кризом прямо в монтажной. Врачи "скорой помощи" измерили давление и не поверили своим глазам - двести пятьдесят на сто сорок. Но я выжил. И довел до премьеры фильм, в истории которого так причудливо переплелись многие события моей жизни: погружение в мир шоу-бизнеса, замысел его с одной певицей, воплощение с другой, радость и отчаяние, любовь и разочарование…
А потом была премьера в кинотеатре "Россия", который теперь называется "Пушкинский". Я приехал на машине и нигде не мог ее запарковать. Вся Пушкинская площадь была заполнена людьми и автомобилями. С одной стороны, все хотели увидеть новую Ротару и впервые появившуюся на киноэкране "Машину времени", с другой - скандал с Пугачевой вызвал дополнительный ажиотаж.
В общем, на подступах к кинотеатру я понимаю, что на премьеру мне не попасть. Публика идет на штурм. Слышится звон разбитых стекол. Подхожу к милиционерам: "Ребята, вот мое удостоверение, я режиссер фильма.
Мне нужно представить картину, помогите". Они выстроились в каре и, раздвигая толпу, как-то довели меня до дверей. Там я увидел, что толпа выдавила стекла на фасаде. Подбегает директор "России" и чуть не плача говорит: "Посмотрите, что вы с нами сделали!"
Но это был триумф. Вероятно, о такой премьере мечтает каждый режиссер. В Москве за несколько первых дней картину посмотрели два миллиона человек, а всего по стране - пятьдесят восемь миллионов. В 1982 году она стала лидером проката. Недавно об этом вспоминал Леонид Парфенов в своей программе "Какие наши годы".
А в личной жизни - полный крах. Мы с Пугачевой подали на развод во Фрунзенский нарсуд. Нас быстро развели, а раздел имущества оставили на потом. У каждого началась своя жизнь, но этот раздел над нами висел, и мы не знали, как к нему подступиться.
Через несколько месяцев звонит мне наш фотограф Манешин: "Алла предлагает встретиться". Подъезжаю в условленное место. Она садится ко мне в машину, мы едем на смотровую площадку Ленинских гор, это недалеко от "Мосфильма". Вокруг, как сейчас помню, кучи снега. Там и беседуем. Принимаем решение закончить все без скандалов.
Потом приехали в суд и сказали: "В принципе мы обо всем договорились, согласны на раздел, условия нас устраивают, остальное сделают наши адвокаты". Составили мировое соглашение, подписали его и больше я Пугачеву не видел.
Так закончился этот этап моей жизни. Или эпизод? Не такой уж продолжительный, но интересный и поучительный. После развода меня перестали выпускать "за бугор", даже в соцстраны. Когда наступила горбачевская перестройка, я понял, что советская власть дает послабление и нужно срочно этим воспользоваться. Написал возмущенное письмо в КГБ: "Что за дела? Где обещанные свободы?" Меня там приняли, и проблема была снята. Перед уходом я спросил у беседовавшего со мной сотрудника: "Кто же это столько лет "перекрывал мне кислород"?" Может, перестроечный сквозняк ударил тогда в его холодную чекистскую голову, но он доверительно шепнул: "Ты что, баб не знаешь? Благодари за это свою бывшую жену!" Я ничего не утверждаю - за что купил, за то и продаю.
Жаль, конечно, что на такой ноте закончились наши отношения. А ведь есть, что вспомнить…