Дорьяну оставалось только гадать, что скажет королева Архельда и Белландры, узнав, что ее родная дочь отправилась в Сливию вместе с сыном какого-то Кабиса Денона. Однако Сара была права: они не могли позволить князю Тьмы беспрепятственно творить свое черное дело. И если князь Тьмы мог потерпеть поражение, то только от фираны, вооруженной камнем дримвена. И кто вообще даст им разрешение, если они попросят?
- И как относится принцесса к тому, что ей придется покинуть свое королевство?
- А как относится к подобной перспективе дримвен? - возразила она.
- Сущность дримвена в Замке - не тайна.
- А мне хотелось, чтобы в Замке, пока он стоит, никто не знал о моем происхождении.
- Там, куда мы направляемся, - проговорил он непринужденно, - у тебя появится новый шанс держать его в тайне.
На востоке уже проступила тонкая полоска зари, Дорьян задышал полной грудью, и запах моря ободрил его.
Дорьян и Сара появились на причалах Идуны на следующее утро. Опасаясь заснуть в карете, оба они бодрствовали во время всей поездки из Таньена.
- Здесь свет кажется мне вполне нормальным, - проговорил Дорьян, разглядывая океанский простор, после того как они вышли из коляски. Значит, вся скверна каким-то образом связана с Замком.
- Он даже ярче, чем ему положено быть. - Сара прищурилась. Несмотря на усталость, она с явной охотой внимала звукам и видам Идуны.
На причалах было полно моряков. Сара остановила одного худощавого молодца и принялась расспрашивать его о том, как можно попасть в Сливию.
- Девица, ты не в своем уме, - пробурчал тот в ответ. - В Сливии и мореходу не место, не говоря о такой красотке, как ты.
Никаких возражений он просто не стал слушать. Пять следующих матросов дали ей примерно тот же ответ, причем двое из них не стеснялись в выражениях.
И в итоге название отправляющегося до Сливии корабля узнал Дорьян: это была "Лань", которой командовал капитан Навар.
Лавируя в толпе, они направились к причалу, возле которого, как им сказали, находилось судно. Когда они заметили корабль, он в первую минуту показался им похожим на жирную и усталую утку, совершенно не намеревавшуюся отплывать от берега.
Лицо капитана Навара напомнило Дорьяну поверхность обточенного и выбеленного водой древесного ствола.
- Вы даже не представляете, на что напрашиваетесь. - Он укоризненно посмотрел на Сару. - Сливия - такая страна, где подобная вам девушка может запросто угодить в самую худшую разновидность рабства. - Он перевел взгляд на Дорьяна. - А тамошние молодые люди умоляют взять их на корабль - любой, куда бы он ни плыл.
- И вы берете их? - спросила Сара.
- В таком случае владельцы тех причалов никогда больше не позволили бы мне пришвартоваться.
- Но зачем тогда вы вообще плаваете туда? - Глаза Сары обвиняли - они утверждали, что капитан поступает еще хуже, чем все портовые хозяева Сливии.
Капитан Навар заморгал:
- Жизнь есть жизнь, молодая госпожа. Лучших вин, чем в Белландре, не найдешь на всем свете. Мы наполняем винные погреба сливийских лордов, а они набивают золотом наши кошельки. Но вы… вы еще почти ребенок. Вам нечего делать в земле, лежащей за морем.
- Нам необходимо разыскать там его сестру, - проговорила Сара, указав на Дорьяна.
- Даже если я соглашусь взять вас на борт, - проговорил капитан, - сейчас не время плыть через океан. В эту пору на просторах Минвенды нередко штормит, и стихия может обрушиться на корабль.
Сара не сдавалась - она показывала капитану золотой. Наконец он пожал широкими плечами:
- Ладно, я могу предоставить вам каюту, однако нянчиться с вами не стану. Надеюсь, у вас найдутся водонепроницаемые куртки…
Он еще долго что-то бормотал себе под нос, пересчитывая полученные от Сары монеты.
Суровый с виду моряк проводил их в крошечную каюту. Две узкие койки располагались друг над другом, нижняя была привинчена к полу. Небольшой иллюминатор просто не мог пропустить достаточное количество света. Дорьян натолкнулся на морской сундучок и открыл его. Внутри ничего не было.
- Во всяком случае, на этом корабле чисто, - заметила Сара.
- Но он такой потрепанный. - Дорьян посмотрел на побелевшие от старости палубные доски. - Не похоже, чтобы этот корабль мог выдержать шторм. Надеюсь, что капитан преувеличивает и погода не будет столь уж неблагоприятной.
Сара сбросила с ног туфли и рухнула на нижнюю койку.
- Я должна поспать.
Дорьян забрался наверх. Он попробовал подобрать слова, которыми можно было бы испросить позволения стеречь ее сны. Дарование Сары привлекло к себе особое внимание князя Тьмы, и ее нужно было отвести в безопасное место страны снов. Но что он скажет? Сара горда. Она может и отказаться. "Сара, могу ли я перенести тебя во сне в приготовленное мной место, где ты будешь в безопасности…"
- Дорьян?
- Сара…
- Как по-твоему, я очень помогла князю Тьмы? - донесся до него вопрос сквозь дощатое ложе.
- Если это и так, то больше не повторится.
- Я готова отдать все, что угодно, только бы вернуть то, что мной нарушено, чтобы до конца дослушать песню теццарины. - Сара вздохнула, а потом добавила: - Я рада, Дорьян, что меня сопровождаешь именно ты и никто другой.
Настал удобный момент спросить ее о стране снов, и Дорьян перегнулся через край койки. Однако Сара уже спала, и рука ее вместе с кудряшками свешивалась с края постели.
Он вновь посмотрел в потолок, находившийся всего в нескольких дюймах от его глаз. Если он оставит Сару спать без защиты, темные птицы, без сомнения, отыщут ее. Но она не знает о стране снов и не сумеет проснуться, когда это необходимо сделать.
Все прочие их встречи в стране снов происходили случайно, он не отыскивал ее тогда - он просто обходил вверенные Замку целителей пространства. Что, если он сейчас вступит в ее сны без разрешения, не пойдет ли он по пути эбровена? А если не поможет ей и темная птица сумеет завладеть ее разумом, не будет ли лучше нарушить одно из правил кодекса дримвенов? Но времени на размышления не было. Закрыв глаза, он сфокусировал все свои мысли на Саре и вступил в ее сон.
Он оказался на берегу моря - на песчаном пляже, залитом ярким солнцем. Сара танцевала, изящно изгибая руки, легко ступая по песку, океан лениво плескался о берег.
Узнав Дорьяна, она захлопала в ладоши.
- Сара, я хочу показать тебе одно местечко. Пойдешь со мной?
- Мне нравится этот песок и плеск волн. А тебе? - Ноги ее переступили по песку, шелест которого напомнил посвист могучих крыльев.
- Нравится. - Дорьян настороженно посмотрел в открытое небо. - Идем?
- Как только закончу свой танец. - Она подпрыгнула.
Дорьян вновь услышал треск перьев, заглушивший шум морских волн. Поглядев вверх, он заметил на песке тень распростертых крыльев. Птица приближалась. Он бросился к Саре, схватил ее за руку. И, окутав ее собственной силой, переместил с солнечного пляжа, ее места в стране снов, к воротам надежно защищенной рощи.
Втолкнув ее, он вбежал следом, ощущая за спиной хлест крыльев. Он торопливо проговорил слово, пробуждавшее все защитные свойства захлопнувшихся за ними ворот. Взметнулась вверх пламенная стена. Но прежде, чем темная птица исчезла, Дорьян успел заметить, что обращенные к Саре глаза птицы были полны ярости. Они свидетельствовали, что птица никогда не прекратит эту охоту. Дорьян посмотрел на Сару. Фирана, такой дар нарекла ей элловена Ренайя. Духовная воительница. Можно было не сомневаться: какой бы силой ни обладала Сара, князь Тьмы превосходно знает о ней и стремится подчинить себе.
- Приветствую тебя, - сказал он неровным голосом, - в моей роще - среди моих сикомор.
В его крохотной стране снов царили мир и покой - в каждом листке и семечке, в белых и желтых тенях на коре деревьев, в тихом небе. Одно гигантское дерево охраняло все остальные, вершина его уходила ввысь, ветви простирались во все стороны, а запах древесины наполнял воздух. Дорьян подошел к огромной сикоморе и прикоснулся к ней. А потом опустился на землю возле нее. Сара припала к другому дереву. Щека ее прислонилась к коре.
Глава пятнадцатая
Ловена Камбер встретила Берна возле Дома-на-рубеже, что находится в Замке целителей. Она нервничала, когда оглядывала окрестности.
- Скрытность теперь излишня, Кам, - произнес Берн, помахивая ключом драдена. - Я официально произведен в дра самой элловеной Ренайей. Теперь она мертва, и положение мое некому оспорить. - Он ухмыльнулся.
Камбер пожалела, что не смеет открыто посмотреть в глаза Берну, что не она выбрана для того, чтобы уничтожить Серебряную границу. Ей хватило бы способностей - разве не преуспела она во всех выпавших на ее долю делах? Однако ее - как всегда - обошли. И теперь ей предстоит считаться с этим наглым юнцом, полагающим, что ему известно уже все на свете, и не выказывавшим к ней должного почтения.
Вне сомнения, Берн был хорошо подготовлен. В конце концов, ему повезло с самого начала: еще в детстве Берна заметил выдающийся своими способностями эбромаль. До своей жизни в Замке целителей она не встретила ни единого эбромаля. Половину жизни провести в Замке! Годы пренебрежений, в течение которых она познакомилась со всеми тайнами Замка - какие только могла узнать от элловенов. Но никто не хотел признать ее равной элловену - хотя она и овладела гербологией быстрее любого другого студента и всегда оказывалась первой по всем прочим дисциплинам.
Камбер не сомневалась, что ей не позволили бы преподавать, если бы только после кончины ее учителя элловена Брогана в Замке нашелся другой элловен, наделенный даром фитосена. Факультет принял ее за неимением лучшего - ведь надлежало учить новых фитосенов. Однако статуса элловена ей все равно не предоставили. Всякий раз, когда она заводила об этом речь, вокруг начинали снисходительно улыбаться: "Элловенство - это не должность, а переживание. И когда ты испытаешь его, мы сразу об этом узнаем. Но до тех пор события нельзя торопить".
Камбер ненавидела эту снисходительность; ей было смертельно обидно, когда ее не приглашали на самые важные собрания, не допускали в Дом-на-рубеже и вообще оставляли на вторых ролях в Замке, сколько бы раз она ни доказывала свои способности и таланты.
И все же Камбер ознакомили с одним учением, в которое обыкновенно посвящались только элловены. По распоряжению драдены Эстер элловен Майн без особой охоты научил ее создавать невидимость, чтобы и она смогла внести свой вклад в сокрытие Замка. Какую же ошибку он допустил!
Используя свои знания о невидимости, Камбер изобрела метод создания темной невидимости - дымки, способной обмануть даже зрение элловена. И этим она заслужила внимание главного эбромаля Белландры! Он заставил ее добиваться совершенства, пока она наконец не сумела, оставаясь вдалеке, охватить темной невидимостью живое существо - не более и не менее как теццарину.
Адепты и присные эбромаля получили возможность, не приближаясь к Замку, похищать из него теццарин - птиц прямо с холма переносили в страну теней и там передавали князю Тьмы. "Я сумела бы украсть всех, однако элловены наконец вышли из оцепенения и объединенными усилиями поместили вожака стаи в защитную клетку. И теперь этот выскочка, семнадцатилетний юнец по имени Берн, крадет у меня славу, потому что именно он сумел разрушить клетку. И вот по приказу Верховного эбромаля я стала в подчинении у Берна".
Подобная перспектива была совершенно нестерпима для Камбер. И она пообещала себе, что продолжит работы по совершенствованию темной невидимости и добьется, чтобы ей можно было охватить человека - студента, драдена, даже элловена. И тогда… тогда она будет иметь полное право не выполнять чужие приказы.
"Ведь во мне больше таланта, чем во всех элловенах сразу. Если бы не я, Берну не пришлось бы снимать защиту. Только благодаря моему мастерству ни элловены в своем Замке, ни провидцы за его пределами не могли ничего заметить под пологом невидимости. И это позволило Берну попасть в Замок. Он оказался здесь только моими стараниями, Камбер, - и вот Верховный эбромаль возвышает его надо мной".
Недовольство Камбер лишь усилилось, после того как Берн вставил свой драденский ключ в замок на двери Дома-на-рубеже. Сюда допускались только элловены и драдены. Лишь в этом здании дверь запиралась на замок, а не закрывалась печатью. Считалось, что драдены должны поддерживать порядок в Доме-на-рубеже, однако они не умели ставить печати и снимать их; посему пришлось прибегнуть к замкам. И в итоге она, ловена Камбер, прожившая в Замке столько лет, еще ни разу не бывала внутри этого здания!
Берн прищелкнул языком и заметил:
- Надо же, устроить такое место и не выставить возле него никакой охраны! Непонятная детская беспечность со стороны элловенов.
- Нынешние элловены Замок не строили, - возразила Камбер и тут же нахмурилась, заметив, что защищает ненавистный ей клан.
Берн расхохотался:
- Но нынешние элловены оставили на охране самого ценного из своих сокровищ простой замок.
Он не стал пропускать ее вперед, первым входя в открывшуюся дверь. И замер на пороге настолько внезапно, что Камбер натолкнулась на него.
- Прости, виноват, - сказал он саркастическим тоном. - Чувства нахлынули. Какое здесь царит молчание. Буквально сочащееся мощью. И какой пол! Чудо, и только.
У входа на сверкавшем мраморном полу серебром и золотом был выложен меч. Возле клинка блистал бриллиантами круг. Весь пол целиком представлял собой сложную мозаичную картину из самоцветов и пестрых камней, игравшую под лучами пробивавшегося сквозь витражи света. Камбер пришлось признать, что зрелище действительно завораживало и стоило того, чтобы ради него застыть на месте.
- Как здесь прекрасно, - проговорила она кислым тоном.
Берн разулся.
- Как подобает праведному дра, - сопроводил он насмешкой свой поступок.
Сделав три шага, он проехал несколько футов по гладкому полу, а потом поглядел вверх, поднял руки и повернулся к Камбер.
- Как, по-твоему, сумеют ли элловены все-таки сохранить Границу, если соединят для этого свои усилия, как сделали, чтобы сохранить последнюю теццарину? - спросила она.
Берн усмехнулся:
- Кам, ты прожила в этом Замке слишком долго. И видишь элловенов не такими, какие они есть, а какими должны быть, как рассказывали тебе твои учителя. Боюсь, ты слишком уважаешь их.
- Они обладают силой, - заметила она. - И мудрость советует тебе не забывать об этом.
- Конечно, я помню… У меня не хватит глупости, чтобы забыть об этом. А что касается мудрости - нет, пусть она остается при них. Ибо эта так называемая мудрость и станет причиной падения элловенов.
Камбер не нравилось, что с ней разговаривают как с непосвященной. И она не стала переспрашивать, что, собственно, Берн хотел этими словами сказать.
Он не обратил на это внимания.
- Пусть элловены пекутся о собственных добродетелях, - сказал он. - О доброте, великодушии, доверии. Этим они только помогут мне, потому что не поверят, что падение Замка подготовила особа из их же среды. Ты знаешь это. Даже когда пропали их собственные теццарины, они не стали подозревать друг друга.
Берн опустился на пол.
- Как жаль, что ты не можешь видеть Границу так, как я. Все ее потайное устройство: концентрические круги, размещенные внутри сложенных из света пирамид, балансирующих друг на друге! И окрашенную в серебряный цвет силу, протекающую сквозь эти контуры и распространяющуюся на весь мир.
Камбер потупилась. Она не видела ничего, кроме необыкновенных узоров на полу и ярких пятен света, прошедшего сквозь стекла витражей. "Но я тоже сумею увидеть их, если Верховный эбромаль научит меня".
- Это помещение словно создано для меня, - проговорил Берн. - Жившие в старину элловены сделали его таким, чтобы оно усиливало молитвы и укрепляло жизненную силу всякого, кто оказался здесь. - Он фыркнул. - Однако они не учли, что оно усиливает и каждое произнесенное здесь слово. И сила моя возрастает вместе с их силой. А теперь я призову ее, - произнес Берн.
Камбер поняла, что он просит ее соблюдать покой. Дело требовало от него полнейшей концентрации.
Берн закрыл глаза, и Камбер удивилась тому, что прежде могла думать о нем с раздражением. Ему предстояло совершить великое дело, приготовить путь князю Тьмы. Так что ей подобает почитать его. Потом, как могла она до сих пор не заметить, насколько он хорош собой?
Тело его напряглось. Берн проговорил несколько слов, которых Камбер не знала и отчего-то забыла сразу, как только услышала их. Так продолжалось достаточно долгое время. Камбер без движения застыла в дверях.
Наконец Берн поднялся, огляделся и торжественно кивнул.
- Дело сделано, - проговорил он. - Я подвинул центральную пирамиду. И теперь все, что опирается на нее, потихоньку само собой обрушится.
Камбер отпустила полный преданности поклон.
- И что будет теперь? - прошептала она.
- Сегодня полнолуние. И когда луна опять округлится, князь Тьмы вступит в мир форм.
Он подошел к ней.
- А теперь пора обратиться к твоей силе. Можешь ли ты прикрыть все это здание Темной невидимостью?
- Сам элловен Майн не сумеет найти Дом-на-рубеже, он даже не вспомнит про его существование, - ответила она голосом, полным гордости.