9. Стихотворение Орина
- Роуэн из Рина, ты обещал мне, что будешь сильным, - гневно произнесла Хранительница. - Я позволила тебе соединиться с Кристаллом, и он признал тебя Оракулом. Ты меня обманул.
- Я сказал, что буду сильным, но по-своему, - ответил Роуэн, безуспешно стараясь говорить спокойно и твердо. Ноги его дрожали так сильно, что он чуть не падал. - Ты должна объяснить мне, как я могу спасти мою мать.
- Говорю тебе, это невозможно! - Хранительница обхватила Кристалл руками, словно надеясь отыскать в нем поддержку. Но Кристалл лишь слабо поблескивал. - Скажите ему! - велела она кандидатам, но те недоуменно молчали. Хранительница глубоко вздохнула. - Объясняю тебе: этот яд не использовали со времен рода миррилов.
Роуэн посмотрел на Джона. Тот отошел от Джиллер и теперь, сжав кулаки, стоял рядом с Роуэном. Роуэн знал, о чем думает Джон. Раз яд такой редкий, нетрудно будет узнать, откуда он взялся. Просто надо выяснить, какой род разгадал тайну Смертного Сна и изготовил зелье.
Но Роуэну сейчас было не до мести.
- Хранитель, противоядие существует, - повторил он. - Я его видел. Серебристая жидкость превратилась в голубую, затем в зеленую, а потом стала прозрачной. Я видел кувшинчик в руках водяного человека.
Твердый взгляд Хранительницы не дрогнул.
- Это был Орин, - сказала она.
- Орин, - прошептала Ясинка.
Морелюб прижал палец к губам. Один Угрюм остался невозмутимым.
- Орин занимался приготовлением противоядия для Смертного Сна в тот самый день, когда он обрел Кристалл, - продолжила Хранительница. - Вот что ты увидел в моих мыслях, Оракул из Рина. Ты увидел воспоминания Орина. Последнюю каплю эликсира из того кувшинчика мы истратили пять столетий назад. Больше его нет.
"Нет, нет…" - зашевелилось эхо.
- Значит, нужно приготовить его заново, - твердо сказал Роуэн. - Ведь если это были руки Орина, значит, слова тоже произнес он.
- Какие слова, Роуэн? - воскликнул Силач Джон.
Все трое кандидатов подались вперед. Даже невозмутимая Ясинка. Даже отрешенный Угрюм.
- Указание, как изготовить противоядие, - ответил Роуэн и начал читать стихи вслух. Ему даже не пришлось их припоминать - строки словно врезались в его память.
Твой друг из сонной пустоты
Вернется, коль смешаешь ты
Горсть серебристой глубины
И слезы горькие луны -
Сорви ее в голодной луже.
И новым драчуна пером
Ты все перемешай. Притом
Три раза. Медленно к тому же.
Чудовище из страшных снов
Добавит в зелье каплю яда.
Волшебный эликсир готов.
Прозрачен и открыт для взгляда.
Ясинка недоверчиво хмыкнула.
- И что все это значит? - проговорил Морелюб.
Глаза Угрюма заблестели.
- Орин зашифровал свои указания, - сказал он.
- Да, - подтвердила Хранительница. - И я знаю все его тайны. - Тут она повернулась к Роуэну. - По завету Орина я не имею права объяснить тебе смысл стихотворения, - холодно сказала она. - Но поверь мне, даже если бы я назвала тебе все составные части эликсира, ты все равно не сумел бы их раздобыть. Противоядие сделать невозможно.
- Возможно, - упрямо произнес Роуэн. - И нужно.
Кристалл засиял, и Роуэн почувствовал, как что-то давит на него, влезает в его мысли. Он отчаянно пытался вырваться, перебороть неведомую силу.
- Хранитель, тебе не удастся меня покорить, - с трудом проговорил он. - Ты не заставишь меня передумать. У тебя слишком мало сил.
- Нет времени! - свистящим шепотом сказала Хранительница. - Твой замысел нелеп, мальчишка из Рина. Если бы изготовить противоядие было так просто, как ты думаешь, оно бы уже было у меня, а твоя мать уже пришла бы в себя. Я вовсе не бездушная карга. Я бы вылечила Джиллер, будь это в моих силах. Но эликсир против Смертного Сна делается из крайне редких вещей - достать их почти невозможно. Ты никогда не раздобудешь их в одиночку. Никогда…
- Он будет не один, - вмешался Джон. - Я ему помогу.
Он стремительно шагнул на середину пещеры и встал рядом с Роуэном, возвышаясь над Хранительницей. Рядом с ним она казалась маленькой и хрупкой, как ребенок. Однако она ничуть не испугалась и отрицательно покачала головой.
- По завету Орина остров закрыт для всех, кроме Хранителя, - сказала она. - Оракул и кандидаты допускаются на него только на время избрания. И не пытайся туда пройти, садовник Джон. За это ты поплатишься жизнью.
Помрачнев еще сильнее, Джон взглянул на бледную и неподвижную Джиллер:
- Есть вещи, которых я боюсь больше, чем смерти.
- Я тоже, - согласилась Хранительница. - Я не могу нарушить своего обета, Джон, поэтому я не пущу тебя на остров. На это у меня силы хватит.
- Ну что ж, тогда Роуэн пойдет один, - жестко проговорил Джон. - Он пойдет, а мы будем ждать здесь. Ты говоришь, что один он не справится. Значит, не справится. И не изберет нового Хранителя. Тогда Джиллер умрет. И ты умрешь. И навсегда померкнет Кристалл. Этим твой обет не будет нарушен?
- Ты убедительно рассуждаешь, человек из Рина, - слабо улыбнулась Хранительница. - Но на острове тебе не бывать.
В пещере воцарилось молчание, нарушаемое лишь звуком струящейся воды.
И тут Роуэн понял, что он должен делать. У него просто не было другого выхода. Ему нужна помощь, и он знал, где ее найти. Он взглянул на кандидатов, застывших за креслом Хранительницы. И впервые за все время он обратился прямо к ним, стараясь скрыть страх и недоверие:
- Ясинка из рода умбров, Морелюб из рода фисков, Угрюм из рода панделлисов, для вас остров не закрыт. Вы мне поможете?
Роуэн ожидал, что они с готовностью согласятся. Все-таки он Оракул, и каждый из них должен лезть из кожи вон, стараясь ему понравиться и убедить его в том, что Джиллер отравил кто-то другой. Но кандидаты неуверенно смотрели на Хранительницу и явно не собирались поступать против ее воли.
А Хранительница замерла, склонившись над Кристаллом.
- Хорошо, - наконец произнесла она безжизненным голосом. - Будь что будет. Но я хочу предупредить тебя. На рассвете моя жизнь завершится. И если к этому времени не будет избран новый Хранитель, Кристалл умрет вместе со мной.
- Я вернусь вовремя и завершу избрание, - прошептал Роуэн. - Я обещаю.
- Не сомневаюсь, что так ты и собираешься поступить, - сказала Хранительница. - Ты вернешься… если это будет в твоих силах. Ты выбрал опасный путь, Оракул из Рина. Он опасен и для тебя, и для водяного народа, и для всех окрестных земель. Быть может, уже сейчас к нашему берегу на всех парусах мчатся корабли зибаков. Зибаки наверняка прослышали о том, что Кристалл меркнет. Их шпионы повсюду.
- Да ведь угроза нападения была велика и во время предыдущих избраний, - пересохшими от волнения губами сказал Роуэн.
Хранительница взглянула на свои пальцы, сквозь которые светился Кристалл.
- Но всего лишь раз страшная опасность грозила самому Кристаллу. Триста лет назад, когда был истреблен род миррилов. Тогда Лит, твой далекий предок, на себя и своих потомков принял тяжкое бремя Оракула и этим ради общего блага спас Кристалл. - Хранительница подняла глаза. - Ты очень похож на Лита, Роуэн из Рина, - проговорила она. - Поразительно похож. Странно становится при мысли, что он спас Кристалл, а ты можешь его погубить.
Роуэн похолодел. Он повернулся к Джону, который смотрел на него очень серьезно. На миг решимость Роуэна ослабла, но затем он перевел взгляд на Джиллер и понял, что он просто не в состоянии поступить иначе.
Морелюб беспокойно переминался с ноги на ногу.
- Пора идти, - настойчиво позвал он. - Солнце уже клонится к закату. Не стоит упускать светлое время.
Роуэн обратился к Джону.
- Ты приглядишь за Звездочкой, пока меня не будет? - спросил он.
Силач Джон кивнул. Затем он порылся в карманах и вытащил кожаный мешочек, а из него достал маленький сияющий кувшинчик из хрусталя со сверкающей серебряной крышечкой в виде расправившей плавники рыбы.
- Я купил его для Джиллер, - пояснил Джон. - Прямо перед тем, как Жемчужник сообщил мне о том, что случилось. Смотри, какой он красивый. Я сразу понял, что это - для нее. Возьми его, Роуэн, и наполни тем, что спасет жизнь твоей матери. По-моему, лучшего применения ему не сыскать.
Джон говорил спокойно, но его загрубевшие от работы пальцы дрожали, когда он засовывал кувшинчик обратно в футляр и вручал его Роуэну.
Роуэн аккуратно положил кувшинчик в карман. Ему хотелось хоть чем-нибудь подбодрить Джона, но он не мог пообещать ему достать противоядие и понимал, что какие бы опасности ни ждали его на пути, они не сравнятся с муками, которые предстоит пережить Джону во время его бездеятельного ожидания в пещере.
- Джон, я постараюсь изо всех сил, - тихо сказал Роуэн.
Тяжелая рука Силача Джона опустилась ему на плечо.
- Я знаю. С тобой все мои мысли и надежды.
Роуэн повернулся и направился к ожидавшим его кандидатам.
- Ты не забыл попрощаться с матерью, Оракул из Рина? - хриплым голосом спросила Хранительница, когда он проходил мимо ее кресла.
Гнев вскипел в Роуэне, и он произнес те слова, которые не сумел сказать Джону.
- Нет. Мне не нужно прощаться с мамой, - громко, чтобы слышали все, произнес он. - Она будет еще жива, когда я принесу для нее противоядие.
- Посмотрим, - сказала Хранительница.
10. На острове
В молчании они следовали друг за другом по туннелю, ведущему на остров. Роуэн шел первым: у выхода из пещеры Ясинка, Морелюб и Угрюм остановились и почтительно пропустили его вперед.
Теперь они шли за ним, приноравливаясь к его шагу. Их ноги в мягкой обуви беззвучно ступали по гладким влажным камням, и Роуэн не раз невольно оборачивался, чтобы проверить, идут ли кандидаты следом. Но они всегда оказывались в трех шагах позади и внимательно на него смотрели.
Факелы в их руках освещали путь. Мрачные тени метались по каменным стенам. В неверном свете блестела вода, сочившаяся из щелей и растекавшаяся по полу.
Роуэн старался не думать о том, что они идут под морским дном. От одной мысли об огромной массе бескрайних вод прямо над головой у него по спине бежали мурашки. Но он взял себя в руки и попытался составить план действий. В пещере он устремил все силы на борьбу с Хранительницей, и у него просто не было времени, чтобы подумать. А потом его отвлекло необычное странствие по туннелю.
Теперь уже пора было разгадывать таинственный список элементов, что входили в эликсир из стихотворения Орина. В ушах Роуэна все еще звучали зловещие слова Хранительницы, утверждавшей, что поиски безнадежны - пусть бы он даже точно знал, что ему необходимо.
Интересно, что думают об этом его спутники? Или каждого из них больше волнует судьба Кристалла? И отсрочка избрания занимает их сильнее всего остального?
Впереди забрезжил тусклый свет: там был конец туннеля. Послышался шум волн - отдаленный мерный грохот бьющейся о скалы воды.
- Впереди ступеньки, Оракул из Рина.
Это был голос Ясинки, холодный и невыразительный.
Роуэн обернулся к ней.
- Знаешь что, лучше называй меня по имени, - попытавшись улыбнуться, сказал он.
- Как хочешь, - ответила она без малейшей тени ответной улыбки.
"По крайней мере, Ясинка не пытается произвести на меня хорошее впечатление, - подумал Роуэн, продолжая идти вперед. - Она не хочет казаться иной, чем есть на самом деле… Или ее наставники посоветовали ей так себя вести, - напомнил он сам себе. - Ведь что говорил Жемчужник: "Кандидаты наблюдают за Рином, поэтому они знают, как расположить к себе Оракула". Может быть, наставники предупредили Ясинку, что в Рине не терпят притворства. Вот она и делает вид, что ничего от меня не скрывает. А сама втайне что-нибудь замышляет. Как знать, что у нее на уме?"
Роуэн покачал головой, чтобы прогнать неприятные мысли. Если бы он только мог доверять этим людям… Ему и без того предстоит нелегкое дело, а тут еще приходится постоянно думать о том, кто говорит правду, а кто лжет. Кто отравил его мать, а кто невиновен.
В конце туннеля, как и сказала Ясинка, были крутые каменные ступени. Сверху на них падал дневной свет.
Роуэн начал подниматься, и с каждым шагом шум волн становился все отчетливее и свет усиливался - он пробивался сквозь решетку ворот.
Роуэн пошел быстрее, хотя он и без того задыхался и у него болели ноги. Какие бы опасности ни поджидали его на этом острове, Роуэну не терпелось оказаться под открытым небом, на свежем воздухе. Он с облегчением преодолел последние ступени, отворил ржавые железные ворота и спотыкаясь вышел наружу.
Роуэн так долго пробыл под землей, что теперь дневной свет показался ему ослепительным. Глаза слезились, и он долго моргал и вытирал их руками. Наконец зрение вернулось к нему, и он увидел, что находится на скалистом берегу. Впереди начинался густой лес, непроходимый из-за ползучих растений, вьющихся между деревьями.
Ясинка, Морелюб и Угрюм вышли вслед за Роуэном. Ворота с лязгом захлопнулись у них за спиной, скрывая ступени, которые словно обрывались во тьму. Рядом, разбиваясь о скалы, пенились волны. А вдалеке, за неспокойными водами пролива, простирались золотые пляжи и поднимались круглые дома водяных людей.
Роуэн прищурился и среди множества строений попытался отыскать хлев, где находилась Звездочка. Мальчик подумал, что она наверняка встревожится, когда вместо него к ней придет Силач Джон. Джон накормит ее и напоит, но Звездочка все равно будет скучать по Роуэну.
Дул пронизывающий ветер, но на той стороне пролива дети плескались в волнах. Чуть поодаль на берегу сидели мужчины и женщины и латали сети. А у самой кромки воды одиноко расхаживала женщина в зеленых одеждах рода фисков.
Роуэну показалось, что он видел ее прежде. Что-то знакомое почудилось ему в ее походке. Она вышагивала с очень прямой спиной, а руки спрятала под плащом. Ну конечно, это та самая суровая женщина, которая сопровождала его на пути к пещере Хранителя.
Роуэн почувствовал, что кто-то стоит у него за спиной, и медленно повернул голову.
Это был Морелюб. Он не замечал, что Роуэн за ним наблюдает. С серьезным лицом Морелюб не отрываясь глядел на берег.
"На что он смотрит? На детей? На дома? На людей, которые чинят сети? Или его внимание приковала женщина из рода фисков?"
Та как раз остановилась, повернулась к Морю и словно застыла. Ее зеленое одеяние развевалось на ветру, капюшон упал с головы.
"Она смотрит на нас", - подумал Роуэн и снова взглянул на Морелюба. Тот тоже стоял без движения, как будто на чем-то сосредоточившись. Соленые брызги летели ему в лицо, но он не обращал на них никакого внимания.
Женщина не махала Морелюбу, не подавала ему никаких знаков, но все равно Роуэн понял, что она каким-то образом шлет ему весть от рода фисков. "Если они не умеют читать мысли, значит, послание заключается в том, как она стоит. Или даже в том, что она вообще вышла на берег. Нет конца хитрости и уловкам этих людей!"
Роуэн вновь ощутил, как изнутри поднимается волна гнева, да такая сильная, что он едва мог дышать.
Видимо, он издал какой-то звук, потому что Морелюб ошеломленно и виновато взглянул на него.
- В твоем роде уже знают, что избрание отложено? - резко спросил Роуэн. - С этим связано ее послание?
- Какое еще послание? Нет никаких посланий, - сказал Морелюб и отвернулся.
Но Роуэн знал, что он лжет.
"Здесь все лгут, - горько подумал мальчик. - Ложь затаилась в сердцах людей, как змеи в морских глубинах. - Он никак не мог успокоиться и нисколько не жалел, что показал Морелюбу свои чувства. - С кандидатами я могу не следить за словами. Чего бы я ни страшился, но только не смерти от их рук. Хранительница сказала им, что времени посылать за новым Оракулом уже не будет. Ни один из кандидатов не решится рисковать судьбой Кристалла. Или все же…"
Неожиданная догадка оглушила Роуэна.
Ведь времени не было с самого начала. Хранительница призвала Оракула в самый последний момент. И кандидаты об этом знали. Однако кто-то отравил Джиллер. Отсрочка избрания смертельно опасна для водяного народа. Тем не менее кто-то пошел на это.
Роуэн понял, что перед ним вопрос величайшей важности: "Как мог решиться на это человек, радеющий о благе водяного народа? Что толку стремиться к победе своего рода, если Кристалл померкнет навсегда?"
Роуэн внимательно посмотрел на кандидатов.
Морелюб, согнувшись, завязывал шнурок. Или притворялся и попросту прятал лицо? Ясинка и Угрюм стояли поодаль, окруженные туманом из водяной пыли: высокая фигура в серебристом плаще и фигура чуть пониже - в голубом.
Роуэн вспомнил слова Жемчужника: ""Кандидаты тщательно изучают жизнь в Рине… Их наставники знают ход твоих мыслей. Они собирали сведения о тебе с тех пор, как ты появился на свет".
Если они действительно знают обо мне все, - подумал Роуэн, - они могли бы догадаться, что я не брошу маму, а попытаюсь ее спасти. Они могли предположить, что я даже отложу избрание. И я так и сделал".
Сердце Роуэна дрогнуло. Новая мысль пришла ему в голову. Ужасная мысль, от которой не было спасения. Он повел себя именно так, как кто-то от него ожидал. Кто-то хочет, чтобы избрание не состоялось и сила Кристалла иссякла. И Роуэн оказался слепым орудием в его руках!
11. В начале поисков
- Мы уже отдохнули. Хватит терять время, - холодно проговорила Ясинка.
Роуэн сглотнул. Теперь он боялся произнести хоть слово. Он крепко сжал руки, стараясь унять дрожь.
- Что с тобой? - резко спросил Морелюб, - Ты болен?
Роуэн не увидел, а скорее почувствовал, как кандидаты с подозрением посмотрели друг на друга.
- Я не болен, - с трудом выговорил он, прерывисто вздохнул и попытался успокоиться.
Он подумал о Звездочке, о Джоне и об Аннад. И о маме, которая неподвижно лежит в пещере Хранителя.
"Ничего не изменилось, - сказал он сам себе. - Кто бы ни стоял за этим подлым поступком и каков бы ни был его замысел, надо делать то, ради чего я здесь. Я должен последовать указаниям Орина и найти противоядие. Времени осталось совсем мало!"
Роуэн вытащил из кармана хрустальный кувшинчик, который дал ему Джон. Прелестный сияющий сосуд - пока что, увы, пустой. Ему еще предстоит наполниться эликсиром, который спасет жизнь Джиллер.
Крепко сжав кувшинчик в руке, Роуэн тихим голосом произнес стихотворение Орина:
Твой друг из сонной пустоты
Вернется, коль смешаешь ты
Горсть серебристой глубины
И слезы горькие луны -
Сорви ее в голодной луже.
И новым драчуна пером
Ты все перемешай. Притом
Три раза. Медленно к тому же.
Чудовище из страшных снов
Добавит в зелье каплю яда.
Волшебный эликсир готов.
Прозрачен и открыт для взгляда.
- Какая-то абракадабра, - заметил Морелюб.