- Мальчик, не бойся, - сказала она. - Ты меня спас, вытащил из песка, подогрел, я тебе очень благодарна.
Емелька открыл было рот, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но передумал. Это могло насторожить пришельца, и он исчезнет прежде, чем подоспеет помощь.
- Ты… Марфа? - подавив дрожь, излишне громко спросил Емелька.
- Да… Модель автобиологического робота фосгалактического аспекта. Сокращенно - МАРФА.
Упершись ногами в подоконник, она потянула на себя решетку. Затрещала и посыпалась штукатурка, кирпич выкрошился. Марфа отлетела назад и, бросив решетку вниз, вернулась к окну. Внезапно несколько цветных шариков у нее на поясе раздулись до величины футбольных мячей и раскрылись, как лепестки цветка.
- Садись, - показала Марфа на них, - я доставлю тебя к родителям.
Емелька несколько раз, будто бы счищая грязь, шаркнул ботинком о дощатый пол и, подойдя к Марфе, - была не была! - обхватил руками талию гостьи и уселся на цветок, подогнув ноги.
Они плавно, легко взлетели.
От утренней прохлады, возбуждения и страха Емельку лихорадило. Марфа быстро летела метров на тридцать выше самых высоких зданий. Емелька с опаской поглядывал сверху на Кировский райсовет, на безлюдную площадь, на знакомые скверы и улицы.
Внезапно потемнело и наступила непроглядная ночь. Парнишка испуганно закричал:
- С глазами что-то. Я ничего не вижу!
- Спокойно, мальчик! - сказала Марфа. - У вас, землян, зрение устроено по-другому. Потерпи, сейчас улажу. Свет, это что? Поток фотонов - световых волн. Все предметы и тела частично поглощают их, а частично - отражают. Чтобы стать невидимой, я делаю так, чтобы потоки световых частиц огибали меня. Если убавить напряжение поля, ты снова будешь видеть.
Действительно, город, как на фотоотпечатке в растворе, быстро проявился.
- Ну как? - спросила оливтянка.
- Уже немного вижу.
- Пока достаточно. Вчера я убедилась, что лучше быть невидимой. Безопаснее…
Емелька успокоился и торопливо, потому что они уже начали снижаться, стал задавать вопросы:
- Это ты нам подбросила мережу?
- И башмак, и чемодан. Потом догадалась, что вам нужна рыба. Теперь помолчи. Не мешай работать.
- Да вот уже мой дом…
Витя все еще сидел на крыше, понуро опустив плечи и размазывая по грязным щекам слезы.
Емелька прокричал ему сверху:
- Витя, подожди еще немного, спешу к Гелию Меркурьевичу, скоро вернусь!
Витя поднял голову на голос и заплакал еще сильнее…
Марфа послушно снижалась там, куда Емелька показал рукой. Когда она остановилась, шары уменьшились до шариков пинг-понга, и наездник шлепнулся на землю. Вскочив на ноги, Емелька торопливо сказал:
- Марфа, прошу, очень прошу тебя, подожди меня здесь, хорошо? Я быстро. Обещаешь? - упрашивал он. Разговаривать с астрономом при Марфе Емелька не решился.
По ступеням мальчишка взбежал с такой скоростью, словно за ним гналась свора собак. На звонок у астронома никто не отозвался. Тогда парнишка, не жалея кулаков, забарабанил в дверь. В квартире наконец послышались шаркающие шаги. Женский голос испуганно спросил:
- Кто там?
- Гелий Меркурьевич дома?
- Это снова ты, мальчик? Иди сейчас же домой! Спать тебе еще нужно, а ты в такую рань баламутишь!
- Откройте! Ну пожалуйста! Беда! Срочно нужен дядя Геля!
Дверь приоткрылась на ширину цепочки, а в щели показалась седая голова старухи.
- Какая еще беда? Знаю я твою беду. Опять в подзорную трубу не терпится посмотреть? Марш домой!
Дверь захлопнулась.
- Ну и детки пошли! Даже среди ночи не дают покоя, - послышалось ее удаляющееся ворчание.
Мальчишка стал со злостью колотить подошвой в дверь.
- Не прекратишь хулиганить - вызову милицию, - сердито предупредил мужчина, выглянувший из соседней квартиры.
"Только этого мне еще не хватало", - испуганно подумал Емелька и, оседлав поручень, быстро съехал вниз. У парадной оливтянки не было, но она тотчас возникла на том месте, где была оставлена, окаменело-неподвижная, как изваяние.
- До третьего этажа можешь подняться?
- Как ты хочешь.
- Тогда неси меня. Второе окно от угла. Потом вернемся.
Одна створка оконного переплета была приоткрыта. Емелька толкнул ее внутрь и сошел на подоконник. Услышав шум у окна, Коркина подняла голову.
- А-а-а-а! - заверещала она, глядя на шевелящийся силуэт в проеме окна.
Гелий Меркурьевич резво сел на кровати, потряс головой, спросил у жены:
- Опять страшный сон приснился?
Не спуская с окна глаз, Коркина мотнула туда головой.
- А, Емелька! - воскликнул Коркин. - Входи, входи! По лицу вижу, что ты нашел пришельца…
- Там же окно, - испуганно прошептала Коркина.
- Окно? Да! Почему же ты пришел не в дверь, а в окно?
- Дядя Геля, дверь заперта.
- Резонно, резонно! Тогда можно и в окно.
- Что ты мелешь, мы же на третьем этаже, - сказала Коркина, но ее перебил Емелька:
- Дядя Геля, беда! Мы с другом нашли оливтянина. Наверное, заразились. Вы же говорили о вирусах!
- Не бойся, мальчик. Никакого вируса на нем не может быть. На Оливии высокоразвитая цивилизация, и, прежде чем послать земле-навта, его, конечно же, подвергли тщательной дезинфекции…
Емелька пошатнулся.
- Но вы же сами… - пролепетал он.
- Ну мало ли!.. Это я из осторожности, чтобы вы не трогали пришельца. Ведь у него непременно должны быть какие-нибудь приборы, аппараты, ценные для людей. Вам же ничего не стоило испортить…
Емелька смотрел на Коркина с таким выражением, будто его оглушили. Он шевелил губами, но выговорить ничего не мог. Резко повернувшись, Емелька шагнул с окна. Нога, проскочив опору, ступила в пустоту. Мальчишка схватился за створку, но не удержался и полетел вниз…
* * *
Гелий Меркурьевич проворно слез с постели и рысцой побежал к окну. Одновременно с женой они высунулись наружу, посмотрели вниз. Там никого не было. Потом с испугом уставились друг на друга.
- Может, он за угол уполз? - пробормотал астроном. Потом вдруг спохватился и семенящей походкой заспешил к выходу.
- Куда же ты?
Но острая боль в сердце остановила Гелия Меркурьевича. Он с помощью жены сел на стул, чтобы переждать неожиданный приступ, через силу выдавил:
- Чтоб… тебе… ни дна… ни покрышки! Сама хоть… сбегай, раз я вышел из строя.
- Как же, побегу! Ты умирай тут, а я побегу!
- Спустись вниз да узнай, что с ним. Куда он делся?
- Помолчи уж. Нашел время ругаться. Как бы хуже не было.
- Хуже уже некуда.
Коркина уложила мужа и кинулась к серванту за лекарством…
* * *
Емелька пришел в себя. Над ним овальная лепная розетка, чуть ниже - знакомая в четыре рожка люстра. Спереди - стена, оклеенная вырезками из журналов и книг. На них - фотографии знаменитых фокусников. Емелькина коллекция, начатая еще в детском саду.
Солнце, как видно, прожгло серую пелену туч. Его лучи в комнате соорудили прозрачный шалаш, густо заселенный плавающими пылинками.
Рядом на кровати сидел Витя. С середины комнаты немигающими глазами смотрела Марфа. Увидев, что Емелька очнулся, Витя обрадованно спросил:
- Ну, как успехи насчет потехи?
- Нормально… Голова только болит и жуки в ней концерт затеяли, - нехотя ответил Емелька.
- Это пройдет. Могло быть хуже, если бы не Марфа. Это она тебя подхватила, когда ты вывалился из окна. И меня сюда приволокла. С перепугу я сначала упирался, хотел позвать кого-нибудь из взрослых, но Марфа успокоила. "Все будет как ты хочешь", - пообещала она. - Оглянувшись на Марфу, Витя шепотом спросил: - Что будем делать?
- Не знаю… Спать буду.
Витя потрогал у друга лоб. Тот сердито сбросил его руку.
- Ну, что ты злишься? Лежи, раз больной, я только с тобой посоветоваться хотел…
- Не больной я… И вирусов никаких нет. Астроном обманул. Боялся, видите ли, что мы повредим аппараты, которые могли быть при земленавтке. Дудки теперь он получит Марфу!
Неподвижная, как статуя, оливтянка легонько зашевелила губами:
- Правильно говоришь, мальчик! Взрослые не должны обо мне знать. Биолики запретили мне общаться со взрослыми. Если я нарушу этот запрет - мне будет снижена оценка. Да и с детьми - моими сверстниками - без надобности общаться тоже запрещено. А плохая оценка за экзамен года на два, а то и больше лишит меня работы на планетах.
- Но почему? - удивился Витя. - Общаться с инопланетянами интересно же!
- Именно поэтому, чтобы я не отвлекалась от выполнения задания. Но главное, как считают биолики, контакт с какой бы то ни было цивилизацией может быть опасен для наших посланцев.
Емельку это задело. Он недовольно сказал:
- Что-то я не понимаю. Тебя кто-нибудь у нас обидел?
- Нет! Но приказ - есть приказ. Это портреты мамы? - кивнула Марфа на картинки с Бабой-Ягой.
Емелька засмеялся:
- С чего ты взяла? Похож я, что ли, на нее?
- Много портретов, - значит, любишь! Только маму можно любить, если она такая некрасивая.
- Ошибочка у тебя вышла, Марфа. Это Баба-Яга - вредная и злая колдунья. Она живет в лесу в избушке на курьих ножках. Одна. Оттого и злая. Такой ее придумали в сказках…
- А у тебя родители есть? - спросил Марфу Витя.
- Экипаж нашего звездолета - все родственники. Папа и мама, дедушка и бабушка, прадедушка и прабабушка - и так до пятого колена. Мы очень давно не были на Цории. Вся наша жизнь прошла в космосе. Кстати, мама и папа не так давно побывали на Земле. Они-то и передали мне ваш язык.
- Странно! - удивился Емелька. - Почему же тогда ты - робот?
- Понимаю, - сказала Марфа. Когда она говорила, ее губы едва шевелились. Емельке невольно вспомнилось слово "чревовещатель", но все равно оно к Марфе не подходило.
- Понимаю! - опять повторила Марфа. - На Земле роботом называют какой-нибудь программный механизм, а тут я, живая по-человечески, но тоже робот. Да, мы - роботы! Нас, как и ваших роботов, сконструировали. Но нас конструировали на биологическом уровне, как вид, имеющий право на существование наравне с цорянами, нашими создателями. Природа и сама создаст подобный вид, но для этого понадобится очень много времени. Цоряне сумели заглянуть в далекое будущее. Они наделили нас физическими и другими качествами, каких и сами не имеют. Мы легко переносим большой перепад атмосферного давления, гравитации, не привередливы к составу воздуха, хорошо видим днем и ночью, летаем… Доброта и терпимость - основные черты нашего характера. Без этих качеств, заложенных в нас, длительная работа в космосе невозможна. Цоряне и мы по характеру и возможностям как бы дополняем друг друга.
Емельке почему-то стало досадно, что земляне в сравнении с био-ликами выглядят совсем немощными. Ему захотелось сделать что-нибудь такое, чего бы не умела Марфа, но что бы хоть немного подняло престиж землян.
- Здорово вас наделили цоряне! Куда нам до вас! Только кое-что и мы умеем!
Емелька надел тюбетейку, приготовив коробок спичек с носовым платком, принял загадочную позу факира.
- Видишь? Платочек пустой. - Емелька показал его с двух сторон. - Теперь возьми спичку. Проверь ее. Целая? Клади на платочек. Я заворачиваю спичку. Вот она, завернутая. Ломай ее! Еще раз! Гляди теперь!..
Емелька сделал над платочком круговые движения ладонями, прошептал заклинание:
- Летит гусь на святую Русь, Русь не трусь, это не гусь, а вор-воробей, вора бей - не робей!
При слове "бей" Емелька крепко хлопнул ладонями, затем осторожно развернул платочек. На нем лежала целая спичка.
- Возьми ее, - попросил он Марфу и, как заправский фокусник, взяв за уголки платочек, показал его с обеих сторон зрителям.
- Чудо! - удивилась Марфа. - Чтобы раз, два, и целая спичка - у нас так не умеют. С помощью приборов - другое дело.
Окрыленный Емелька затеял новый фокус.
- У вас на звездолете галька есть? - спросил он, показывая на ладони овальные камешки.
- Нет. К чему они нам?
- А я говорю: есть!
- Неправда!
- Смотри! Я даже на тебе их найду. - Емелька пожонглировал галькой, затем демонстративно высыпал камешки в свой карман. Показав пустые ладони, он сунул пальцы Марфе за воротник и вытащил оттуда серый камешек.
- Странно! Как он попал ко мне? - удивилась Марфа. - Я точно знаю, что камешка не было у меня. Значит, опять чудо? Нет, нет, у нас не достигли такого уровня! На Цории другое направление развития - биологическое. Заберите с крыши чемодан! Там - орех, подарок землянам от моих родителей. Когда они были на Земле в первый раз, их поразило, что люди много сил и средств тратят на строительство жилья. А если этот орех весной посадить, из него вырастет огромное дерево-дом. Он будет похож на земной бамбук, только намного толще. Каждая перемычка - этаж. А их будет двадцать. Мощные листья - вроде крестиков, поставленных друг на друга. Дерево-дом за лето вырастет. Соберете плоды и посадите их. Потом вырастет у вас целый город. В домах-деревьях останется только установить лифты да подключить их к электрическим сетям. Дерево будет расти и вширь.
Только медленнее. Растет семья - растет и площадь! Это дерево - одна из лучших биологических конструкций нашей цивилизации.
- Вот здорово, - восхищенно выдохнул Витя.
- Ты к нам прилетела из-за этого подарка? - спросил Емелька.
- Не только из-за этого. Я ведь говорила: Земля - мой первый экзамен на умение устанавливать уловители. Я должна выполнить это, оставаясь невидимой для людей и не вступая с ними в контакт… Попробую объяснить… Космическая материя, из которой состоят планеты, звезды, - пульсирует. Она то сжимается до плотного ядра, то, после мощного взрыва, разлетается… На этот процесс уходит настолько много времени, что его даже невозможно вообразить.
Сейчас космическая материя разлетается. По пути рождаются галактики, звезды, планеты. На планетах зарождаются и развиваются цивилизации.
Потом начнется процесс сжимания материи до ядра. Это может привести к гибели всех планет. Жители нашей планеты Цория хотят спасти цивилизации от гибели. Мы, биолики, ищем информацию. Ее оставила в космосе погибшая цивилизация, которая нашла способ, как сберечь жизнь при очередном цикле сжатия. Только на выполнение проекта не хватило времени. Сейчас важно разыскать эту информацию и расшифровать ее. Времени пока достаточно, и мы непременно найдем этот клад. Вселенная безмерно огромна. Поэтому, чем больше мы, биолики, установим уловителей сигналов информации, тем быстрее мы получим в руки проект спасения жизни. Что-нибудь понятно?
- Понятно! - почему-то шепотом сказал Витя. А Емелька подумал: "Рассказать кому - не поверят. Надо срочно сфотографировать Марфу".
Он забегал по комнате, разыскивая фотоаппарат.
- Ура-а-а! Нашел! - закричал он. - Витя, раздвинь шторы на окне и включи свет, а то темновато в комнате. - Емельян оглядел Марфу, застывшую в деревянной позе. Нет, не годится. Никто не поверит. Опять скажут: факир разыгрывает, сам нарядился инопланетянином…