Емелька задумался, прикидывая, как бы оживить Марфу, усадил ее на стул, попросив ладонью подпереть подбородок. Однако в такой поэтически-задумчивой позе она выглядела еще более странной. Тогда решили, что рядом с Марфой сядет Витя.
Но в последний момент Емелька, установив фотоаппарат на автоматическое фотографирование, метнулся за стулья, обняв сзади Марфу и Витьку. Все трое по команде улыбнулись, как вдруг в соседней комнате послышались шаги.
- Атас! - тихо сказал Емелька. - Коко, ложись, мы спим. Марфа, исчезни.
Открылась дверь. Послышался голос отца Емельки:
- Оба здесь. Позвони Обединым, а я пока ремень найду.
Скоро возле дверей снова заговорили:
- Не трогай его, Игорь. Пусть поспит. Он и так страху натерпелся из-за пожара в гараже.
- Пусти! Он трус. Нашкодил - и в кусты.
- Он же еще маленький.
- Из трусливых мальчишек вырастают трусливые мужчины. Вставай, не прикидывайся, что спишь.
За короткий промежуток времени Емелька столько пережил, что назревающая порка не испугала его. Он резко приподнялся.
- Не трус я… - Соскочив с кровати, Емелька стал стягивать с себя джинсы.
- На, бей! Бей! Тебе все равно, прав я или нет. Даже не спросишь ничего.
Отец замахнулся.
Чтобы легче переносить боль, Емелька закрыл глаза. Ремень шлепнул, но боли мальчишка не почувствовал. Удары сыпались один за другим, но ремень не достигал Емелькиной спины.
"Это Марфа защищает", - подумал он. Чалый удивленно посмотрел на улыбающегося сына, и его сердитое, обветренное лицо смягчилось.
- Послушаем твои оправдания, - сказал отец, усаживаясь на стул.
Мальчишка вдруг смутился и покраснел. Он вспомнил предупреждение Марфы: "Взрослые не должны знать обо мне…"
- Папа, хочешь, новый фокус покажу? - Он вытащил из-за пазухи гальку.
- Не увиливай! Твои лыком шитые уловки не помогут, - сердито сказал Чалый.
Внезапно в ухо Емельки подуло теплом, и голос Марфы прошептал:
- Разрешаю. Говори что хочешь.
Емелька в нерешительности позвякал камешками. Тот же голос прошептал:
- Все будет хорошо, говори, как было. Взрослые не поверят.
Неожиданное разрешение робота, пусть даже биологического, привело Емельку в замешательство.
- Долго я еще буду тебя просить? - услышал он приглушенный, словно из-за перегородки, голос отца.
Емелька между тем думал: "Если она нарочно подначивает, придумаю какую-нибудь историю. А если Марфа догадается, что я ей не доверяю, и тоже перестанет мне верить?" И он решил рассказать отцу все.
Отец слушал молча, мать Емельки, Александра Николаевна, сопровождала рассказ сына тихими восклицаниями: "Ужас! С ума сойти! Я вызову "скорую помощь", может быть, на тебе действительно есть вирусы…"
- Подожди, мама, сначала выслушай до конца, - остановил ее Емелька. Но мать торопилась на работу и, пообещав вернуться пораньше, ушла.
- Все? - спросил отец, когда мальчишка замолчал, прислушиваясь, не шепнет ли Марфа ему что-нибудь еще.
- Все. Да! Вот еще чемодан с крыши надо забрать. Подарок Марфы. Там орех, из которого вырастает дерево-дом.
По скептически суровому выражению лица видно было, что отец не поверил.
- Звучит правдоподобно, - сказал Чалый. - И если все так, как ты говоришь, действовал ты по-мужски. А теперь скажи, где же сейчас Марфа?
Витя неожиданно сказал:
- Факир, ну зачем ты так? Никакой Марфы не было. Извините, дядя Игорь, это я во всем виноват. Захотелось у моря переночевать. Вот я и уговорил факира. Не понимаю тебя, факир, мы же только что втроем, то есть вдвоем, - сделал Витя акцент на последнем слове, - договорились, что расскажем правду. Вспомни-ка, только правду! - Витя снова выделил голосом последнее слово, напоминая этим о предостережении Марфы не говорить взрослым о ней.
- Нечего меня выгораживать, знаю, чего говорю, - сердито начал Емелька, но, неожиданно вспомнив о чем-то, уже спокойно добавил: - Гелий Меркурьевич сейчас придет к нам узнать, где оливтянка, и подтвердит мои слова.
Витя испугался:
- Эх ты! Проговорился-таки о Марфе!
Ему представилось, что пришельцы взрывают Землю. Она разлетается на многие куски, часть из них уносится кометами в космос, а часть превращается в спутники Луны. Все живое, оставшееся на бесформенных кучах земли, гибнет от кислородного голодания. Ведь спутники Луны из-за малой массы и притяжения не смогут удерживать возле себя атмосферу.
- Кто же из вас говорит правду? - услышал Витя голос Чалого. - Впрочем, я сразу заподозрил, что Марфа - неплохая фантазия в стиле журнала "Знание - сила". И я ожидал, что ты, Емелька, сам скажешь мне об этом. Давай-ка разберемся по порядку. Ты весишь тридцать девять килограммов, пусть Марфа столько же. Чтобы вам взлететь, нужны шары побольше футбольных в двадцать-тридцать раз. Да и то если они наполнены каким-нибудь легким газом.
- А если они не простые? Если они создают силовое поле? Или еще что-нибудь похожее? - с обидой в голосе спросил Емелька.
- Пока еще нет устройств, летающих за счет силового поля Земли, да и не может быть. Но ты этого все равно не поймешь. Давай-ка лучше разберемся, кто же выломал решетку в оконном проеме в милиции? Ты говоришь - Марфа?.. А вот капитан, дежурный по милиции, проще объяснил этот факт. Он даже показал мне под окном следы от колес автомашины. Шофер, как видно, хотел освободить своих дружков, да только перепутал окно, зацепил решетку тросом и выдернул ее. В общем, следовало бы тебе "добавить" за неграмотную фантазию и проделки, но времени нет. До работы надо еще к астроному заглянуть. Твоих родителей, Витя, мы предупредили, что ты у нас… В десять ноль-ноль жду вас на стройплощадке. Пофантазируете у меня с лопатой и носилками.
Как только отец вышел, Марфа появилась, будто на фотобумаге.
- Мне надо бы за отцом пойти, - сказал ей Емелька, - но так, чтобы он этого не видел.
* * *
Остановившись на площадке второго этажа, Чалый задумчиво потер подбородок, вспоминая что-то, затем стал подниматься выше по лестнице.
- В какой же квартире живет этот астроном? - пробормотал он.
- В двадцать восьмой, - послышался откуда-то сзади детский шепот.
Чалый оглянулся, посмотрел вниз, вокруг себя. Никого не увидев, удивленно хмыкнул и стал подниматься выше.
- Ха! Точно, двадцать восьмая! - остановился он возле двери, на которой висела бронзовая пластинка с изображением планеты Сатурн. Чалый замешкался: было неловко беспокоить пенсионера в седьмом часу утра, но потом решительно позвонил и прислушался. Из квартиры никаких звуков не доносилось. Он постоял, повернулся было уходить, как вдруг за дверью снова раздался звонок. Чалый уставился на дверь, удивленно пробормотав:
- Это что же? Из квартиры подали сигнал, что идут открывать?
Через минуту замок щелкнул, из-за приоткрытой двери выглянула Коркина.
- Доброе утро! - поздоровался Чалый. - Извините, что в такую рань… Мне бы Гелия Меркурьевича на пару слов.
Узнав отца Емельки, Коркина испугалась. Спохватившись, скорбно заморгала блеклыми ресницами, подметая пол выцветшим халатом, вышла на площадку и прикрыла дверь, чтобы муж не услышал разговора. Однако дверь, подтолкнув старуху, открылась. Коркина поспешно стала закрывать ее, а она упруго пружинила и не поддавалась.
- Апчхи! - раздалось рядом.
- Будьте здоровы, - сказал Чалый.
Коркина наконец прикрыла дверь и, повернувшись к Чалому, недоуменно посмотрела на него и сказала:
- Это вы будьте здоровы. - Сухие морщинистые губы искривились, задрожали. - Пластом лежит Геля. Сердце совсем плохое. Помереть может, - заплакала Коркина. - Что ему передать?
- Да ничего серьезного… Мой пострел всю ночь где-то пропадал… Утром вот объявился и в свое оправдание наплел историю о пришельце из космоса. На вашего мужа указал, - дескать, он подтвердить это может.
- Не наплел, не наплел, - прошептал кто-то рядом.
- Так Емелька жив? - обрадовалась Коркина. Вытирая рукавом слезы, пояснила: - Может, чего и наговорил Геля мальцу. Бредил он о Емельке что-то страшное и нелепое…
- Ах вот в чем дело! - пробормотал Чалый, снова внимательно поглядывая во все закоулки лестницы, пытаясь определить, откуда к нему доносится странный голос. - Извините. Здоровья Гелию Меркурьевичу!
За спиной Коркиной открылась дверь. Услышав скрип, старуха с испугом повернулась и торопливо вошла в квартиру.
- Я уж подумала, ты встал, - облегченно вздохнула она, подойдя к лежащему в постели мужу. - Ничего с твоим сорванцом не сделалось. Жив и здоров он. Только что приходил отец.
- Оставь свои медовые успокоения! Чего же он приходил тогда? - простонал астроном, приподнявшись на локтях. Голова у него от слабости кружилась. - Ах, да! Гуманоид! - вспомнил астроном и, упав на подушку, чуть слышно пробормотал: - Ох, не вовремя меня свалило, не вовремя! И перед мальчишкой надо бы извиниться… за вирусы.
- Да ты совсем рехнулся, старый! - подтягивая к подбородку мужа одеяло, рассердилась Коркина. - У сопливого мальчишки извинения просить собрался!
- Обязательно попрошу! Эх, старость, старость! Выживать из ума стал! Не разглядеть такого мальчонку! Вирусы придумал, а он… Ты его, мать, в дверь не пустила - в окно полез. На третий-то этаж! Не иначе как с крыши на веревке спустился. Какое чувство ответственности у мальчишки!
- Помолчи, старый! Вредно тебе нервничать. О господи, опять дверь хлопнула…
- Сама уж помолчи. Встать лучше помоги. Сейчас же пойду к Емельке!
- Ей-ей, рехнулся старик! - сердито подсовывала Коркина одеяло под бок мужу.
Волнение окончательно лишило астронома сил.
- Таблетку, - слабо прошептал он.
* * *
Витя сидел на кровати, подтянув к подбородку коленки, и ждал Марфу с факиром.
Внезапно Емелька с гостьей появились перед его глазами на том же месте, где несколько минут назад исчезли.
- Отец решил, что Марфа - фантазия Коркина, - выпалил Емелька. - Бред больного.
- Ну, это и к лучшему, - отозвался Витя.
Марфа заторопилась, ей надо было лететь к морю.
- Поставлю серию уловителей информации - и к вам.
- А когда? Чтобы нам быть дома…
- Я сама найду вас. Даже если вы нарочно спрячетесь. Не забудьте об Орехе. До встречи! - попрощалась Марфа и, всколыхнув шторы, вылетела в окно.
Емелька с Витей подбежали к подоконнику. Марфа взлетела выше соседних домов. Цветные шарики на поясе увеличились, и похоже было, что по ветру летит связка праздничных шаров. Вдруг силуэт гостьи поблек и размылся на фоне неба. Ребята переглянулись.
- Побежали за ключом к дворничихе! - сказал Емелька.
Перемахнув через ограду детского садика, друзья пробрались сквозь кусты сирени, взяли приступом ограду на другой стороне и вихрем ворвались в дом, где жила хранительница ключа от чердака. На длинный звонок из ее квартиры никто не вышел.
- Где-нибудь убирает, - предположил Емелька. - Айда искать!
Неожиданно из-за угла дома им наперерез вышла знакомая по школе длинноногая девчонка по прозвищу Зойка-Зайка. На ней под цвет веснушек - желтое платье в коричневый горошек. Светлые волосы сплетены в две короткие косички. Они висели, не касаясь плеч, как заячьи уши. Длинные ресницы - с золотинкой. Глаза Зои пытливо уставились на ребят. Подбоченившись, она потребовала:
- Стойте!
От волнения голос Зойки дрожал.
Ребята остановились.
- Попались-таки, хулиганы! Я так и знала, что подстерегу вас здесь! Джек, ко мне, - позвала она к себе овчарку.
Витя с Емелькой удивленно переглянулись.
- Как ты разговариваешь с "хулиганами, - скопировал Витя позу девчонки. - Да мы поотрываем сейчас твои заячьи косички! Прочь с дороги, пока цела!
Зоя презрительно сощурилась, потребовала:
- Слушайте вы, хулиганы! Сейчас же добровольно отправляйтесь в милицию. А там признайтесь, что вчера обворовали гараж и подожгли его. Я все вижу, что творится в округе, со своего наблюдательного поста у окна. Или когда вывожу Джека на прогулку.
- Ах, вот в чем дело! - сказал Витя. - Может быть, вам, леди, и ручку подставить, чтобы вы свели нас в милицию?
- Правильно! Будет надежнее мне… вас отвести… - старательно выговаривала Зоя и, подойдя к Вите, взяла его под руку. - Идем! Друг, надеюсь, не бросит тебя и пойдет за нами следом.
От подобной дерзости Витя на какой-то момент растерялся. Придя в себя, с ехидной покорностью согласился:
- Куда прикажете, леди? Ах, туда? Держите покрепче! Хулиган ведь и сбежать может.
Зажав руку девчонки под мышкой, Витя пошел в сторону противоположную той, куда указала девчонка.
- Прекрати! - спокойно потребовала девчонка. Но Витя не унимался.
- Джек! - позвала Зоя собаку. - К бою!
Ощетинившись и оскалив на Витю зубы, пес басовито рыкнул. Мальчишка от неожиданности отпустил руку Зои. Не спуская глаз с овчарки, стал наклоняться за куском палки. Джек предупреждающе залаял, напружинил лапы. Витя попятился назад.
- Со мной шутки плохи! - предупредила Зоя. - Топайте, топайте в милицию!
- Убери пса! - возмутился Емелька. - Убери! А то как бы тебе не попасть в милицию за то, что травишь людей собакой! Идем, Вить! Пусть только натравит! Да ее же за это в тюрьму для малолеток запрячут… - Выхватив из кармана длинный ключ от квартиры, Емелька медленно двинулся на овчарку. Витя нерешительно шагнул следом, затем в два прыжка поравнялся с ним. Зоя расширенными от испуга глазами смотрела на мальчишек. Она знала, что без команды Джек не бросится на ребят. И все же, не выдержав напряжения, срывающимся голосом закричала:
- Не сметь, Джек!
Покосившись на Зою, пес отошел в сторону, делая вид, будто принюхивается к чьему-то следу.
- То-то же! - с облегчением сказал Емелька, вытирая испарину.
- Все равно я вас выслежу и домой приведу милиционера, - не сдавалась Зоя.
Емелька возмутился:
- Ишь ты, раскричалась. Буду есть мякину, а фасона не скину. С виду всегда тихая - и на тебе!.. Опять нас задержали! - обернулся он к Вите и шепотом добавил: - Так недолго и чемодан проморгать. Никто же не знает, что в нем семя дерева-дома, и могут угробить подарок гуманоидов.
Дворничихи нигде не было.
Мальчишки просмотрели несколько дворов. Потом они стали забегать в парадные и, подняв головы вверх, кричали:
- Тетя Поля!
Подбегая к очередному дому, ребята наконец увидели дворничиху. Она вышла из здания с ведром и свернутой жгутом тряпкой.
- Здравствуйте! - вежливо поздоровался Емелька. - Нам бы ключик от чердака.
- А что вы там забыли? - поинтересовалась тетя Поля.
- Идемте с нами, посмотрите, - тактично предложил Емелька.
- Вот еще! Не хватало мне с вами по чердакам лазить. Так все же, зачем туда вам?
- Мама велела наши веревки для сушки белья снять.
- Зачем? - спросила тетя Поля с подозрением.
- А почем я знаю?
На удивление ребят, больше дворничиху не пришлось уговаривать. Оставив на траве ведро с тряпкой, она сказала:
- Идемте! Дома у меня ключ. Только чтобы мигом! На чердак и обратно!
Тетя Поля перебрала две связки ключей и только в третьей нашла нужный, отцепила его и отдала Емельке. Ребята одним махом *взяли все марши лестницы, открыли висячий замок и в слуховое окно вылезли на крышу. Увидев возле желоба для стока воды чемодан, Емелька обрадованно закричал:
- Ура-а-а-а! На месте! - От его прыжка железная кровля раскатисто громыхнула.
- Теперь можно и передохнуть, - сказал Витя, усаживаясь на конек крыши.
- Давай, - согласился Емелька. - Здорово на верхотуре! Весь квартал как на ладони! Видишь тот котлован? Отец что-то там рабочим толкует.
- Вижу, не слепой. Ты лучше к чемодану присмотрись. Не нравится мне он. Тот ли это? Наш был красноватый, а этот - коричневый. Да и лежит вроде не совсем на том месте, где мы его оставили.
Емелька возразил:
- Там, на берегу моря, в сумерках да в свете костра он и был красным. Откуда тут быть другому? Здесь же крыша, а не вокзал, где могли подменить чемодан. Идем! Хватит рассиживаться!
Емелька запер чердачную дверь и, отдавая Вите ключ, сказал:
- Дуй к тете Поле. Отдашь ключ - ко мне домой возвращайся. А я потихонечку к себе поволоку чемодан. Он тяжелый, с ним не разгонишься.
Витя сбежал на третий этаж. Здесь он заметил старый матрас, кем-то выставленный из квартиры. Секунду помедлив, Витя не устоял перед соблазном и спрятался за ним, чтобы испугать друга.
Емелька, тяжело сопя, спустился на площадку. Поставив чемодан, вытащил из кармана ключ от квартиры. Тут-то и нацелился Витя неожиданно выскочить из-за укрытия.