Полагаю, что так думали политики в Кремле, обтачивая идею создания в Казахстане Чечено-Ингушской автономной области. Место для нее присмотрели на границе с братским Китаем - надежным партнером по утихомириванию американотурецких амбиций. Меньше 400 тысяч вайнахов проживало в Казахстане и Киргизии. Простора и гор там - сколько душе угодно.
Казахстанский плавильный котел уже работал на полную мощность - этнографический продукт получался качественный. В республике преобладало русское население. Но сюда были сосланы немцы с Поволжья, корейцы с Дальнего Востока, турки–месхетинцы и греки из Грузии и Крыма, здесь же обосновались уйгуры, латыши и эстонцы. Они обогащали культуру и жизненный опыт друг друга. Места в этом интернациональном котле вполне хватало и вайнахам - для постепенной выплавки из них законопослушной нации. Они ассимилируются, научатся у соседей работать и уважать иную веру, отвыкнут жить по адатам. Их страсть к набегам и грабежам? Отвадятся и от этого. Месхетинцы, немцы или уйгуры себя в обиду не дадут, а двигать за добычей в соседний Китай - себе дороже! У Мао особо не забалуешь - вернешься с отрубленными кистями рук. Да и оружие здесь не раздобудешь. А вайнахи без оружия - это хромой волк с вырванными клыками.
Казахи тоже придерживались родоплеменных отношений. Они делились на Старший, Средний и Младший жузы, а в самих жузах - на уйсунов, оргынов, найманов, каракесеков и проч. Но степняки жили по общепринятым нормам, а свои обычаи применяли для, так сказать, внутреннего пользования.
В 1950 году никого из спецпереселенцев, а только вайнахов освободили от обязательных поставок государству продуктов питания, стали выделять им льготную ссуду под строительство индивидуальных домов в Казахстане. Материальными поблажками московская власть давала понять, чтобы они укоренялись в республике. Группам чеченцев разрешили съездить на родину для разведки - там все земли, аулы были заняты другими. И новые власти Грозного с подачи Кремля твердо сказали, чтобы вайнахи не мылились, бриться на Кавказе им не придется.
Создавать Чечено-Ингушскую автономную область хотели как бы на добровольной основе - "по просьбе трудящихся". Диаспора должна была сама изъявить желание остаться в Казахстане. Из ЦК ВКП(б) ушло в ЦК КП(б) Казахстана негласное указание провести собрания в чечен–городках. Они состоялись в Семипалатинской, Павлодарской, Карагандинской и Восточно-Казахстанской областях.
Даже из протоколов этих сходок видна напряженная подковерная борьба вокруг создания Чечено-Ингушской АО в республике. Молодежь уже вкусила иную жизнь и выступала, не оглядываясь, за то, чтобы остаться: "Здесь когда тебя принимают на работу или начисляют зарплату, не смотрят, из какого ты тейпа. И почет не тому, кто из знатного клана, а тем, кто лучше работает - в шахте, на стройке, в леспромхозе".
В усть–каменогорских чечен–городках на Комострове и Бабкиной Мельнице уже проголосовали за постановление: остаться! Это молодежь делала погоду: "Здесь хорошо платят, дают деньги на строительство дома". Но и там, и тут местный партийный работник вводил к финалу собрания полуслепого старика - устаза (устаз - богоизбранный, святой человек, которому надо поклоняться. - Авт.), и тот говорил:
-Наш дом там, где могилы предков. Нельзя менять родину на деньги. Одумайтесь!
Все замолкали. И ход собраний менялся.
В это же время ЦК КП(б) Казахстана поручил местным партийным органам дать оценку морального состояния вайнахских диаспор. Видимо, для того, чтобы лучше представлять, с кем придется иметь дело в новом автономном образовании на своей территории. Характеристики пришли очень резкие. Например, зав отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов Восточно-Казахстанского обкома Н. Петров (почему–то эти отделы занимались национальными вопросами) 31 марта 51–го года сообщал заведующему такого же отдела ЦК КП(б) Зеленскому (вся переписка велась под грифом "строго секретно"):
"Среди чеченов (во всех документах называли их так. - Авт.) имеют место феодально–родовые пережитки и элементы национальной вражды, разжигаемые по отношению к другим национальностям, приведшие к нежелательным последствиям, имевшим место в Усть-Каменогорске и Лениногорске (подразумевались локальные чеченские погромы в Усть-Каменогорске, предшествовавшие большому апрельскому 51-го года. - Авт.).
Чечены плохо работают, спекулируют, совершают преступления ".
Видимо, из ЦК КП(б) Казахстана была дана тихая команда заматывать идею с созданием Чечено-Ингушской АО, настраивая вайнахов на отказ обустраиваться в республике. Казахов можно понять: зачем им беспокойные "квартиранты"? Зачем садиться за один достархан с потрошителями?
Сталин, конечно, знал обстановку в республике. Не случайно за усть–каменогорским чеченским погромом он заподозрил провокацию местных властей. И выразил неудовольствие "Орлу Востока" - так вождь уважительно называл первого секретаря ЦК КП(б) Казахстана Жумабая Шаяхметова.
Но дело посчитал легко выправимым. Не в добровольном, так в добровольно–принудительном порядке решится вопрос с автономной областью. Время не торопило - вайнахи удалены с Северного Кавказа, сидят себе в казахстанском садке. Совсем не мешают стране. Зачем большой шум вокруг маленькой промашки казахов. Пусть они вместе с вайнахами еще немного подумают над таким хорошим предложением Кремля.
Что конкретно - неприятные повороты на Корейской войне или спешная милитаризация Западной Европы - отвлекло вождя от этой проблемы? Неизвестно. Больше он к ней не возвращался. А потом похоронили его самого.
После смерти Сталина идею о создании Чечено-Ингушской АО в Казахстане или Киргизии (там руководство податливее) озвучил и начал пробивать выдвиженец и приятель Хрущева министр внутренних дел СССР Николай Дудоров. Но вдруг Никита Сергеевич скомандовал "Стоп!" и дал идее задний ход. Он раскручивал кампанию по разоблачению культа личности Сталина, и лыко о "незаконно депортированном народе " неплохо ложилось в строку.
К вайнахам в Казахстане зачастили чиновники: надо писать жалобы в Москву на геноцид узурпатором невинных горцев. И письма пошли - первый зампред Совмина СССР Микоян собирал их у себя в папки. В июле 1956 года Анастас Иванович решил принять делегацию вайнахов. Принял, погоревалс ними о их несчастной судьбе. Тут же со спецпереселенцев сняли все ограничения, а вскоре вышел указ Президиума Верховного Совета "О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР".
Казахское руководство с радостью помогало вайнахам убираться из республики. Они потоками хлынули на свою родину и с криками: "Нам Хрущев разрешил!" стали вышвыривать из домов русские, осетинские и аварские семьи. Начались кровавые столкновения, которые продолжаются по сей день.
У любого решения власти всегда имеются два результата - на короткое время и на дальнюю перспективу. Иногда они совпадают, но чаще всего - нет.
Совпадают и работают на благо страны в долговременном плане, когда эти решения правителей опираются на государственную мудрость и провидение, когда у отдающих команды одна цель - служить интересам народа. Это и характеризует таких правителей как Стратегов с большой буквы, а их странам обеспечивает подъем. Слова громковатые, но без них–то не обойтись. Измерять эти позитивные решения можно коэффициентом подъемной силы. Чем основательнее и стабильнее успехи, тем выше коэффициент.
Не совпадают, да и просто не выдерживают проверку временем, решения популистов и близоруких политиков, считающих себя Пупом Земли. А уж тем более тех, кем движет месть и другие корыстные мотивы: свои или отдельных групп. Отрукоплескала на первых порах какая–то часть общества громким вздрыгам власти, но проходят годы, и разрушительные последствия эмоциональных телодвижений этой власти становятся очевидны всем. Давно замечено: если вокруг какой–то затеи властей много пиара, значит надо ждать больших разрушительных последствий.
Такие разрушительные решения власти измеряют мощностью тротилового эквивалента.
Я уже сравнивал некоторые решения лидеров СССР и России по их разрушительной силе с колоссальными взрывами. Но прибегать к этим сравнениям придется еще и еще.
У Никиты Хрущева свое место в истории - с его позитивными мерами по части оздоровления общества. Но, выражаясь языком Ельцина, он навертел достаточно загогулин, заложив всюду мины замедленного действия. Два его решения, принятые только из вредности, только из мести Сталину по величине тротилового эквивалента считаю наиболее значительными. Эти решения - по Северному Кавказу и Китаю. Коснусь того и другого.
Приход к власти Мао в Китае стал в те годы подарком судьбы для СССР. Восточная страна без всяких раздумий заняла антиамериканские позиции, и Советский Союз получил надежного союзника с неисчислимыми людскими ресурсами. У Соединенных Штатов с их планами нападения на СССР возникли большие проблемы.
Наши войска не могли участвовать открыто в Корейской гражданской войне - иначе США с союзничками из Западной Европы имели бы право атаковать Советский Союз как агрессора по мандату ООН. (Воевали только летчики под вымышленными фамилиями типа Ким Ир Сен и с категорическим запретом попадать в плен.) Но американцы, выручая своего подручного Ли Сын Мана, полезли туда сами, вытеснили, разгромили войска северных корейцев, прижав их к границе с СССР. Там, рядом с Владивостоком, США собирались расположить свою крупную военно–морскую базу.
Миллионы китайских добровольцев не дали этим планам осуществиться. Мы обеспечили китайцев оружием, и они со свистом погнали американцев на юг. При этом, по подсчетам КНР, сами потеряли убитыми миллион человек.
Сталин очень дорожил братскими отношениями со страной Мао - прочный союз двух великих держав гарантировал безопасность. Вождь мыслил стратегически: подписывая с Мао Цзэдуном в феврале 1950 года договор о взаимопомощи, он не поддался на уговоры своего окружения и все–таки включил в документ обязательство СССР отказаться от посягательств на Манчьжурию и вернуть Китаю в двухлетний срок Порт-Артур. Кроме того, мы предоставляли Китаю заем в 300 миллионов долларов (и это при нашей послевоенной бедности!).
Надо было показать соседнему братскому народу, что народ СССР дружит с ним не ради присвоения территорий, не мелочится и готов поделиться последними средствами. Не зря после этого пошли предложения из Китая объединиться с Советским Союзом в одну страну. Чего делать, конечно, не следовало. И сделано не было.
Нам преподносили историки, что отношения с Китаем испортились у СССР после критики Хрущевым Сталина на 20–м съезде КПСС. Но китайцы не такие уж недоумки, чтобы из–за персональных разборок в соседней стране нарушать только что созданный геополитический баланс.
Первый ощутимый удар по дружбе сразу же после своего прихода к власти Хрущев нанес требованием к китайцам заплатить за поставленное им оружие в Корейской войне. Диктатор, дескать, разбрасывался добром, а Никите Сергеевичу приходится его собирать. Хрущев мыслил уже другими масштабами - мельче и жиже. Китайская элита была просто шокирована: ее страна потеряла миллион человек, отстаивая интересы СССР, в ответ - циничное жлобство.
Сталин, прежде чем принять Мао Цзэдуна, неделями выдерживал его на госдачах. По себе знал, что восточного человека нельзя баловать почестями: они кружат голову - зазнается. И Мао не дергался, понимал - это Сталин!
Но когда Никита Сергеевич по простоте душевной попытался играть с Кормчим в ту же игру, китайский вождь по–восточному оскорбился. Считал: куда конь с копытом, туда - нини раку с клешней. К тому же среди лидеров международного коммунистического движения упорно полз слух, что Сталина отравили и сделали это люди из его ближайшего окружения. А китайцы в таких случаях всегда искали виновного среди тех, кому это выгодно, кто занял место ушедшего.
Трещина между нашими странами расползалась. А Никита Сергеевич только подливал масло в огонь. В своей грубой манере он выдвинул ультиматум: помощь Китаю Советский Союз по сталинскому договору оказывать будет, если председатель Мао согласится выполнять наши условия. Какие? Они разные и друг другу противоречили.
Но одно выделялось.
Мао обязан строить структуру своего многонационального государства на ленинских принципах (чувствуете, как пахнут хрущевским ботинком с "кузькиной мамой" поступки предводителей олигархической современной России по отношению к Белоруссии. Только там "ленинские", а у наших политплейбоев "ельцинские заветы"). Ленинские принципы - это создание национальных республик с предоставлением им права на самоопределение, вплоть до отделения. Так большевики построили СССР, по этому же лекалу сшил Тито СФРЮ (Социалистическую Федеративную Республику Югославию).
Но Мао был мудрее наших большевиков: не стал своими руками вить гнезда сепаратизма, а образовал 9 автономных районов и 50 национальных округов. Все они при унитарной форме правления равны перед единым законом и подчинены одному центру власти. Это позволяет Китаю сохранять многонациональное государство, наращивать потенциал, а мы кукуем на обломках своей страны. И по СФРЮ мир давно справил поминки.
Шаг за шагом Хрущев доводил отношения с братской страной до разрыва, до военного противостояния. В одночасье мы превратились из друзей во врагов.
В те годы я нес армейскую службу на Дальнем Востоке, и все наши части перебрасывали к границе строить ДОСы - долговременные оборонительные сооружения. Укрепленные туннели с окнами амбразур в китайскую сторону протянулись на сотни километров. Миллионы кубометров бетона и миллионы тонн стали было закопано в землю. Эшелонами везли новое вооружение в Туркестанский, Среднеазиатский, а особенно в Дальневосточный и Забайкальский военные округа, на Тихоокеанский флот, удваивались силы Дивизии речных кораблей на Амуре и Уссури. Была даже создана Ставка военного командования на Дальнем Востоке для общего руководства войсками.
Американцы рукоплескали Никите Сергеевичу. И вдруг он в такой обстановке, с голым тылом, как зад у макаки, полез с ракетами на Кубу. По планете ударило током Карибского кризиса - мы тогда проиграли. А не наломай кремлевская власть во главе с Хрущевым таких дров с Китаем, не оттолкни его от себя - и можно было спокойно ставить наши ракеты хоть во Флориде. Расчетливые жизнелюбы - американцы, прикинув соотношения сил, тихо утерлись бы, не поднимая большого шума.
Да и мир, возможно, был бы сегодня другим - без Единого Идола в Вашингтоне, перед которым должен поклоняться и вставать на колени весь Земной шар. Правда, Россия в таком случае могла лишиться счастья лицезреть Восьмое чудо света - Питерских При Власти, которые по маковку погружены в чистоган и у кого под носом продают безнаказанно рабочие поселки вместе с людьми, а жулики–генералы поставляют в свои же воздушно–десантные части хлам под видом парашютов на сотни миллионов рублей. Когда доведенный до отчаяния русский народ предлагает погрузить на самолеты питерскую власть вместе с ее назначенцами–олигархами и сбросить без парашютов, мне такой шаг кажется экстремистским. Надо обязательно с парашютами, но именно - с этими.
Может быть, Хрущев перечеркнул сталинскую идею создания Чечено-Ингушской АО в Казахстане отчасти потому, что враждебным становился Китай? А на его границах полумиллионное население вайнахов легко могло превратиться в пятую колонну Поднебесья - со всеми вытекающими последствиями? Но Китай - не Турция, у него на все случаи жизни своих штыков предостаточно.
Так или иначе, а вайнахи вернулись на Северный Кавказ. Вернулись не как отбывавшие справедливое наказание за десятилетия грабежей, убийств, предательства Родины, пособничество ее врагам. Вернулись, с подачи Хрущева, как незаконно репрессированные центральной властью, как обиженные русским народом. Как жертвы, которым государство должно компенсировать их страдания в денежном эквиваленте.
Само решение о возвращении вайнахов - на первый взгляд, благоразумное - на самом деле было чисто популистским шагом, пропагандистской акцией для поднятия авторитета Никиты Сергеевича в глазах либералов. Власть поставила крест на интересах десятков тысяч русских, аварских, осетинских, лакских семей, которые в 1944 году по ее же призыву переехали в Чечено-Ингушетию на постоянное место жительства. Но теперь были вынуждены уматывать в спешном порядке. А что в перспективе?
Россия сама обрекла себя на вечную головную боль, вновь превращая вайнахскую территорию в очаг нестабильности, в бикфордов шнур. Эмиссары Турции и стран Ближнего Востока, подстрекаемые США, будут пытаться с помощью этого шнура запалить весь Кавказ, чтобы получить контроль над бассейном Каспийского моря. А точнее - над его природными ресурсами.
Подозреваю, что в такой трактовке проблемы кто–то может учуять запашок великодержавного шовинизма. Мол, а как же права многострадального вайнахского племени? В томто и дело, что создание их автономной области было, на мой взгляд, в интересах и самих чеченцев и ингушей.
Быть постоянно в эпицентре геополитических схлесток держав за важный регион для них оказалось непосильной ношей. И для других рядом с ними - тоже. Русскоговорящее население Чечено-Ингушской АССР - русские, украинцы, белорусы, евреи - составляло в 1989 году 326,5 тысячи человек. А по переписи 2002 года - осталось 48 тысяч, на 278,5 тысячи меньше. Где они - убиты, бежали от произвола с котомками за плечами? Власть не дает ответа.
Да и самих вайнахов погибло в девяностые годы около 40 тысяч человек. Давно начался их Исход из Чечни. По некоторым данным, республику уже покинуло около 600 тысяч вайнахов - многие переехали жить в другие города России, подальше от Северного Кавказа. А многие вернулись в ставшие им родными Казахстан и Киргизию. Там сейчас такие большие диаспоры, что впору создавать автономную область.
А кто остался в Чечне? Те, кому не по карману переезды и две внушительные по численности группы мужчин. Одна из них бегает с автоматами по горам, называясь боевиками, а другая гоняется за ними с удостоверениями властных структур.
Потом они меняются местами.
А русские регионы снабжают их всем, что необходимо для жизни, - прежде всего продуктами питания. Ну и деньгами, разумеется. Чтобы бегали веселее.
Почему–то считается, что антирусская вакханалия в Чечне началась с приходом Дудаева. Нет, Дудаев и поднялся–то как раз на этой волне. Получив индульгенцию от хрущевской команды, горцы принялись за свое и стали выстраивать жизнь по антигуманным нормам адатов, от которых их отучил Казахстан. Антирусская пропаганда давно велась в Чечено-Ингушской АССР на официальном уровне.
Я многократно бывал в этой республике и наблюдал, как сами чиновники упорно поднимали градус ненависти вайнахов ко всем инородцам.
Жил там в 70–е годы мой хороший знакомый ингуш Осман Гадаборшев - заведовал отделом в республиканской газете "Грозненский рабочий". Как–то писал он дома статью, а дочка, ученица третьего класса, готовясь к урокам, читала "Родную речь" на нахском языке.