Опомнившись, водитель нажал на газ и уехал.
Все произошло так быстро, что мальчики даже не успели отреагировать. Когда они помогли Мади подняться, машины уже не было.
- Зачем ты это сделала? - взорвался малыш Сапожник. - Он же мог тебя задавить! А ты не подумала, что это могли быть те самые, которые нам угрожали?
Ну, теперь наша песенка спета. Остается только смыться!
Ребята в растерянности вернулись в палатку, но не успели присесть, как Сапожник поднял голову и снова стал прислушиваться.
- Там кто-то… кто-то зовет!..
Сначала ребята подумали, что это водитель: может, он одумался и решил вернуться, чтобы объясниться или пригрозить?
- Мади и Забег, оставайтесь здесь! - распорядился Тиду.
Мальчики вышли наружу, освещая себе путь карманными фонариками, и направились к дороге. Вдруг в тумане обозначился силуэт.
- Гий!!!
Ослепленный, с блуждающим взглядом, несчастный Гий так тяжело дышал, как будто только что вышел из парилки.
- Ты откуда? - спросил Тиду.
Гий не ответил. Совершенно измученный, он вошел в палатку и повалился на кушетку…
- Дайте мне прийти в себя, - сказал он. - Сейчас отдышусь и все расскажу.
Он вытер лоб, несколько раз глубоко вздохнул и спросил:
- Вы слышали машину на дороге несколько минут назад?
- Да, эта машина Чуть не сбила Мали: она пыталась ее остановить, думая, что это тебя кто-то подвез до поляны.
- Эта машина меня спасла.
- Что? Так ты сидел внутри?.. С Иностранцем?
Гий покачал головой.
Нет, сейчас все объясню, скажите только: вы не видели Кафи?
Он не возвращался.
Бедный Кафи! Наверное, его убили или тяжело ранили. Но меня вот что удивило: через одну или две минуты после выстрелов я услышал его лай. Если его серьезно ранили, то он мог залаять только тогда, когда в него попали, но никак не после. Я ничего не понимаю.
Он вздохнул и продолжил:
- Я искал в лесу Кафи, а тут туман… Ну я и решил, что, если он не рассеется, я вряд ли попаду в Круа-де-Бюи… Так и вышло. По-моему, я прошел километров десять, кружа на одном месте. Когда стемнело, я нашел место, где спрятаться от холода, - залез под кучу старых листьев и от усталости сразу вырубился, а когда проснулся - на часах было уже одиннадцать. Стояла полная тишина, но через некоторое время я различил шум мотора. Почти тут же появились две светящиеся точки. Оказывается, я был всего в нескольких метрах от проселочной дороги. Я вылез из-под листьев. Машина шла медленно, слабо освещая путь включенными подфарниками. Можно даже сказать, что она ехала в темноте. Машина ехала вниз, и я решил, что она направляется в долину. Я хотел ее остановить и попросить, чтобы меня подвезли, но сдержался. По-моему, люди в машине не хотели, чтобы их заметили. Я старался идти следом, ориентируясь на свет подфарников. Сначала мне удавалось от них не отставать, но потом я совсем выбился из сил и потерял их из виду, но вдруг на крутом спуске заметил тропинку, по которой мы утром шли за Иностранцем. Тут до меня дошло, что Круа де-Бюи где-то рядом.
Помолчав минуту, он спросил:
- А что вам удалось узнать в Сент-Агане?
- Весьма удивительные вещи, - ответила Мади. - Мы познакомились с хозяином гостиницы, говорили в основном об Иностранце. Хозяин считает, что он как-то связан с теми странными дровосеками из лесничьего домика.
- Да, здесь работают дровосеки: я слышал стук их топоров. Я даже хотел их найти и спросить, не видели ли они Кафи, но тут спустился туман.
- А ты видел этот домик?
Нет, но он где-то недалеко. Мне показалось, что машина шла оттуда.
Как по-твоему, это была машина Иностранца? Ты номер не разглядел? Мы не успели даже взглянуть - пока поднимали Мади, он уехал.
Нет, мне не удалось, я шел на большом расстоянии, и в тумане можно было различить только красноватые круги вокруг подфарников.
Наконец Гий стал дышать ровнее. Теперь его знобило. Мади накинула ему на плечи одеяло, и мальчику стало лучше.
Теперь ребята думали только о Кафи.
- Я хочу найти свою собаку, - упрямо сказал Тиду. - Живую или мертвую… Но после всего, чтослучилось, мы больше не можем здесь оставаться. Нас выследили. Кто? Я не знаю, но факт остается фактом.
- Тогда устроимся рядом с Сент-Аганом, как советовал хозяин гостиницы, - решительно сказала Забег.
- Но не раньше, чем найдем Кафи. Вот что я предлагаю: завтра встаем в шесть утра, снимаем палатки и перетаскиваем их поближе к тому месту, где, по предположению Гия, исчез Кафи.
Ну да! - воскликнула Забет. - А как же опасность?
Успокойся. Мы выберем укромный уголок, где нас никто не найдет. Если понадобится, замаскируем палатки листвой. Согласны?
- Согласны, - ответил за всех Бифштекс. - Надо обязательно узнать, что все-таки происходит в этом лесу. Хозяин гостиницы недаром не доверяет дровосекам. По-моему, это они стреляли в Кафи.
- Я тоже так думаю, - подхватил Тиду. - Поэтому не стоит уходить слишком далеко. Итак, завтра утром подъем в шесть часов. Не будем терять времени. Всем ложиться!
Не особенно успокоившись, девочки ушли в свою палатку, а мальчики улеглись, не раздеваясь. Спать никому не хотелось. Тиду то и дело ощупывал пустое место у своего матраца, где обычно пристраивался Кафи.
- Кафи, где ты?.. Отзовись! Скажи, что ты жив, что вернешься!..
Измученный усталостью и тревогой, он так и заснул с вытянутой рукой, как будто во сне гладил шелковистую шерсть своего верного пса.
ХИЖИНА БРЮЛЬЛУ
За ночь туман рассеялся, и ребята перенесли свое, хозяйство на несколько сотен метров в сторону от Круа-де-Бюи. Им удалось найти такое глухое место, что даже не пришлось маскировать листвой палатки. Для организации поисков Тиду разделил всех на три команды.
Стриженый и Забет, - сказал он, привлекая их внимание к карте, - вы осмотрите сектор к юго-востоку от лагеря, но не забудьте, что может снова спуститься туман: по дороге оставляйте метки, чтобы не заблудиться. Бифштекс и Сапожник, вы пойдете на юг, а мы с Мади обследуем местность к западу от лагеря. Только чтобы было тихо! Здесь не равнина, и мы не сможем переносить лагерь каждый раз, как только нас обнаружат. И последнее: все должны быть здесь ровно в полдень!
А я? - спросил Гий.
А ты останешься охранять лагерь. После такой ночи тебе надо отдохнуть.
Было девять часов утра. Команды разошлись в разные стороны, ориентируясь по пятну солнца, которое едва угадывалось за облаками, подгоняемыми слабым северным ветром.
Прошли уже почти сутки с тех пор, как исчез Кафи. Шансов на его возвращение оставалось все меньше, однако Тиду не терял надежды найти своего пса - пусть раненного, но только живого.
Тиду шел впереди: он отодвигал ветки, сворачивал направо и налево, залезал в кусты, обыскивал малейшие ложбинки, куда могло бы спрятаться бедное животное; время от времени мальчик останавливался и тихонько звал:
- Кафи, Кафи!.. Отзовись!
Они метр за метром прочесывали лес, как вдруг Мади стала напряженно прислушиваться.
Послушай, Тиду!..
Кафи?.. Ты слышишь его лай?
Нет, только глухие удары топора в той стороне. Дровосеки!
Ребята удвоили осторожность - ведь у дровосеков тоже могла быть собака и она бы их быстро выследила. По мере того как они приближались к просеке, звуки становились все отчетливее, однако удары казались редкими и беспорядочными: как будто топором работал один человек, ну, в крайнем случае, двое.
Внезапно Тиду заметил двоих с топорами, а чуть поодаль еще двоих - они сидели на стволе срубленного дерева. Интересно, это что - вся их бригада? Работавшие явно не надрывались, а те, что сидели, - спокойно покуривали и неспешно беседовали.
Ребятам удалось незаметно приблизиться еще метров на пятьдесят. Тем временем двое дровосеков, рубивших большой бук, присоединились к своим товарищам и тоже закурили.
- Они курят дорогой светлый табак, - сказала Мади, потянув носом воздух. - Я отсюда чувствуюзапах. Точно, это те самые дровосеки, о которых говорил хозяин гостиницы.
- Для работяг они хиловаты, - заметил Тиду. - Недаром они показались местным странными. Послушай-ка! Они разговаривают не по-французски!
Ребята продолжали наблюдать за дровосеками; вдруг раздался короткий свист, и откуда-то сбоку появился не замеченный ими пятый. Дровосеки побросали свои сигареты; двое из них снова взялись за топоры, а остальные схватили пилу и стали отпиливать ветки. Минуту спустя Тиду различил шум мотора - по ближайшей дороге подъезжала машина. Тиду фазу подумал об Иностранце. Однако это оказался джип, а за рулем сидел лесник - его легко можно было узнать по зеленой униформе.
- А, я поняла! - прошептала Мади. - Пятый дровосек караулил у дороги, чтобы предупредить остальных… Но к чему такие предосторожности?
Леснику было на вид лет сорок - сорок пять. У него было угловатое лицо и маленькие черные усики.
- Ну как? - спросил он у того дровосека, что свистел. - Работа продвигается?
- Не так быстро, как хотелось бы, - ответил тот. - У нас неприятности: вчера одному из моих людей придавило ногу, да и туман нас задержал.
- Меня это не касается, - резко ответил лесник. - Нужно было учитывать все возможные задержки при покупке лицензии. Вы обязаны уложиться в сроки, оговоренные в контракте.
Посмотрев вверх, он с раздражением спросил:
- Как? Еще два молодых бука повредили? Вы что же, не можете рассчитать точку падения?
Дровосек извинился, сказав, что старый кривой бук отклонился при падении. Лесник пожал плечами ипродолжал:
- Не забывайте срезать побеги вокруг пней, а то, когда придет инспектор, отвечать придется мне.
Он прошелся еще, осмотрел пни, убедился, что охраняемые им деревья все еще стоят, сел в свой джип и укатил. После этого дровосеки несколько минут продолжали орудовать топорами и электропилой, потом, вздохнув с облегчением, бросили работу и уселись на поваленное дерево.
- Ясное дело - никакие это не дровосеки: хоть и купили лицензию на рубку леса, но на работу им наплевать. Интересно, на что они живут? А, судя по тому, что сказали в Сент-Агане, тратят они много. Эта рубка леса - лишь предлог, а занимаются эти типы чем-то совершенно другим.
Тиду слегка наклонился, чтобы получше разглядеть, и добавил:
- Я не вижу ни рюкзаков, ни машин, значит, старый лесничий домик должен быть где-то рядом искоро они пойдут обедать.
- Возможно, - ответила Мали. - Но мы пообещали остальным вернуться к полудню. Пошли обратно!
Тиду ответил не сразу; он подумал и тихо продолжил:
Надо найти этот домик. Может быть, стреляли оттуда.
Ты так думаешь?
Гий слышал выстрелы около половины первого. В это время дровосеки вряд ли вернулись на лесосеку - они вообще не рвутся работать. Наверное, Иностранец на серо-голубой машине был с ними, а Кафи, учуяв его запах, мог бродить вокруг дома.
Возможно, - повторила Мади. - Но уже половина двенадцатого.
Ну и черт с ним! Подождем.
Долго ждать не пришлось: не было еще и двенадцати часов, как один из дровосеков, судя по всему бригадир, дал команду заканчивать работу. Все пятеро покинули лесосеку и направились в глубь леса. Мади и Тиду следовали за ними, соблюдая дистанцию. Вдруг Мади остановилась и сделала знак рукой.
- Дом!
Перед ними была старая постройка с каменным цоколем без малейших следов пожара; дом вообще хорбшо сохранился, несмотря на мох и плющ, покрывавшие его от основания до крыши и служившие как бы естественной маскировкой. Дом стоял неподалеку от проселочной дороги, там стояла машина, ее номер заканчивался на 26 - значит, она была зарегистрирована в Дроме.
- Даже если они и иностранцы, - вслух размышлял Тиду, - то машина у них зарегистрирована в этом департаменте. А бригадир явно здешний - выговор у него местный.
Дровосеки зашли в дом; похоже, они собирались пробыть там довольно долго. Тиду развернул карту и попытался определить, куда они попали.
- Взгляни, Мади, мы находимся у отметки 1287 - это самая высокая точка леса, даже название лесничьего домика обозначено - "Хижина Брюль-Лу".
Пробираясь от куста к кусту, ребята обследовали всю округу - никаких следов Кафи не было.
- Пойдем, - настаивала Мади, - мы сюда еще вернемся. Если Кафи действительно подстрелили здесь, то в следующий раз мы его обязательно найдем.
Тиду нехотя согласился. Они уже отошли метров на сорок - пятьдесят, как вдруг Мади (а она шла немного поодаль от товарища) резко остановилась.
- Тиду, иди скорей!
Она стояла перед густым кустарником: в одном месте ветки были раздвинуты, и получилось что-то вроде прохода; некоторые побеги обломались, повсюду валялись оборванные листья.
- Посмотри, Тиду, - клочья шерсти!
Взглянув повнимательнее на землю, Мади вскрикнула:
- Кровь!.. Следы засохшей крови!
Тиду показалось, что сердце сейчас вырвется у него из груди. Не думая о том, что он может расцарапать об ветки руки и лицо, мальчик бросился в кустарник. В самых зарослях, присев на корточки, Тиду заметил что-то блестящее.
- Ошейник Кафи!
Да, это был совсем новый ошейник его собаки, купленный как раз перед самым отъездом из Лиона - старый совсем поистрепался. Тиду узнал маленькую блестящую пластинку, на которой в суматохе не успел выгравировать кличку и адрес.
- Посмотри-ка! - воскликнула Мади. - Ошейник не отстегнули, а перерезали.
Сидя на корточках, ребята пытались разобраться, в чем же дело. Может быть, выстрелив в Кафи, убийцы хотели снять ошейник, чтобы кто-нибудь не опознал собаку? Но почему его нельзя было оставить, раз на пластинке нет никакой надписи?
- Пошли по следам, - сказала Мади. - Может быть, мы узнаем, куда утащили Кафи.
Следы увели их на сто метров в сторону, к другой проселочной дороге, где к большому дереву была прикреплена высотная отметка. Кровавые следы внезапно оборвались, а небольшая засохшая лужица указывала на то, что здесь Кафи какое-то время стоял. Может, он дотащился до этого места и умер? Или его притащили к этой дороге, чтобы погрузить в машину?
Охваченный горем, Тиду повалился на пригорок и обхватил голову руками, с трудом сдерживая слезы. Кафи так много для него значил, ведь он взял его совсем маленьким щенком и сам вырастил!
- Я разделяю твое горе - сказала Мади, кладя ему руку на плечо. - Но мы и так уже сильно задержались: ребята могут решить, что мы заблудились.
- Нет, Мади, - ответил Тиду, протягивая ошейник, - у нас в руках единственное доказательство, что дровосеки убили мою собаку. Идем к ним! Пусть сознаются в своем преступлении!
- Они ни в чем не сознаются, Тиду… особенно если виноват Иностранец из Сент-Агана.
- Это одно и то же. Он из их шайки.
Мади стоило невероятных усилий помешать ему вернуться к хижине. Наконец Тиду понял, что если обвинить дровосеков в открытую, то это ничего не даст. С тяжелым сердцем он решил возвратиться в лагерь.
Остальные давно уже были в сборе. По выражению лица Тиду ребята поняли, что новости плохие: их несчастный товарищ был не в состоянии даже говорить. Тогда Мади показала ошейник и рассказала, как они его нашли. Находка переходила из рук в руки, и все единодушно сошлись на том, что ошейник был перерезан ножом. Негодованию не было границ.
- Да, - сказал малыш Сапожник, - вероятно, стрелял Иностранец: он без конца кружит по лесу на своей здоровенной машине. Недавно я опять его видел.
Он из той же банды, и его обязанности состоят в том, чтобы следить за лесом и выгонять всех, кто им может помешать. Вчера ему попался Кафи, он в него выстрелил и утащил. Надо подойти поближе к его машине на стоянке у гостиницы: вдруг мы в ней обнаружим следы крови… это и будет лучшим доказательством.
Помолчав, Сапожник добавил, сжимая кулаки:
- Вы правильно сделали, что не стали расспрашивать этих дровосеков. Может быть, они и в курсе дела, но ничего бы не сказали. После обеда мы разделимся на две команды: первая спустится в Сент-Аган осмотреть машину, если она, конечно, там, а вторая отправится к хижине Брюль-Лу. Бифштекс! Приготовь-ка нам что-нибудь поскорее… и в путь!..
Тут же вся компания, за исключением Тиду, который был сам не свой, взялась за дело, чтобы поскорее организовать обед. Из-за плохой погоды ребята расположились в большой палатке. Без Кафи было грустно и пусто - все привыкли, что он то и дело забегал в палатку, носился туда-сюда… Никогда еще обед не проходил в таком тяжелом молчании. Все думали о бедной собаке. Один только Гий еще продолжал верить в чудо, помня, что Кафи залаял через одну-две минуты после выстрела - это доказывало, что он не был убит сразу. Но что делать с другими доказательствами: ошейником, кровавыми пятнами на листьях, лужицей крови на дороге?
Наконец Тиду взял себя в руки. Разве не он в отсутствие Корже был главным? Ему надо быть мужественным, скрывать свое горе и заставить себя поесть, даже если не хочется. Чтобы разрядить атмосферу, он попытался вступить в разговор и спросил у Бифштекса, не слушал ли он по радио "Последние известия".
Нет, - ответил Бифштекс, - нас с Сапожником в двенадцать часов еще не было.
Ну, тогда включай: это нас отвлечет, сейчас как раз два часа.
Бифштекс охотно согласился. Диктор перечислял последние новости: буря с градом в Лимузине, крушение яхты в Сабль-д'Олонь, несчастный случай в горах в Шамони, - с тремя жертвами, и в заключение добавил: "Ничего нового о катастрофе, произошедшей ночью со "Страдором II", обломки которого были найдены в департаменте Ардеш. Ведется расследование". - Честное слово, я чувствовал, что сегодня ночью, - сказал Бифштекс. - Остальные тоже разбились в горах во время тумана.
Он убрал свой приемник и обратился к Тиду:
- Спасибо, старина, что дал мне послушать, но знаешь, сегодня мне не до самолетов. Я думаю только о Кафи.
ИНОСТРАНЕЦ
Последовав совету Сапожника, друзья разделились на две команды. В первую вошли Мали, Стриженый и Бифштекс - они уже отправились в Сент-Аган. Их задачей было узнать как можно больше об Иностранце, ну и заодно прикупить продуктов. Если машина Иностранца окажется на стоянке у гостиницы, ребята должны незаметно ее осмотреть и выяснить, нет ли в салоне следов крови.
Вторая команда состояла из Тиду, Забет и Сапожника; им предстояло вернуться к хижине Брюль-Лу и попытаться отыскать другие следы, которые могут пролить свет на то, что же все-таки случилось с Кафи. Гий остался в лагере в одиночестве. Он не возражал против роли охранника и потихоньку наигрывал на своей губной гармошке в свое удовольствие.
Погода стояла неустойчивая, однако ветер был достаточно сильным, чтобы разогнать туман. Об этом можно было не беспокоиться.
- Идите за мной! - сказал Тиду, - только тихо!
Они долго блуждали по лесу, прежде чем отыскали заросли, куда кто-то бросил разрезанный ошейник Кафи.
- Тиду, это здесь! Ошейник просто упал в кусты, его не прятали.
Забег и Сапожник методически прочесывали метр за метром.
- Странно! - сказал Сапожник. - Оборванные листья, поломанные ветки… Здесь явно была какая-тоборьба. Можно подумать, что Кафи сопротивлялся, пытался вырваться… Значит, кто-то хотел его либо схватить, либо прикончить.