- Хотите знать, мог ли он запомнить тех, кто это сделал? - усмехнулся отец. - И не из-за этого ли он вел себя с нами так по-хамски, как будто отыгрываясь на нас, мстил всему роду людскому?
- Ну да, - быстро сказал я, сразу углядев отличный предлог, который невольно подсказал отец, - объяснить наше любопытство и не дать родителям догадаться, что у нас действительно на уме. - Нас всегда поражало, что он не испытывал к нам ни капли благодарности - ну ни чуточки!
- Да уж! - хмыкнула мама. - Он использовал нас, так сказать. И с Топой задружил только потому, что ему это выгодно! Черствый и бессердечный эгоист!
- Вот мы и подумали: может, эти черствость и бессердечность взялись в нем из-за глубокой обиды на людей, - закончил я свои объяснения. - И если он найдет своих обидчиков и поймет, что не все люди такие, как те, кто уничтожил его семью, то, может, в нем что-то и всколыхнется!
- Право, не знаю, - покачал головой отец. - То, что он воспринимал нашу заботу как должное, это естественно. Ведь птенцы и заботу родителей воспринимают как должное. И потом, мы ведь специально старались не особенно одомашнивать его, чтобы ему было легче привыкнуть к дикой жизни, когда он научится летать. Не чесали ему головку, не приваживали сверх необходимого... И вообще, сороки - одни из самых нахальных и самовлюбленных птиц. Этакие Нарциссы птичьего рода! Так что сложно сказать, как бы он к нам относился, не будь у него крайне неприятного первого опыта общения с людьми... А касательно того, мог ли он запомнить своих обидчиков, то, по науке, я бы ответил категорически: нет, у такого маленького птенца они никак не могли сохраниться в памяти! Тем более что видел-то он их - если видел - не больше одной-двух секунд, когда они вытряхивали его из гнезда. Но живые существа есть живые существа', и они порой преподносят самые немыслимые сюрпризы. За эти годы в заповеднике я такое повидал... - Отец улыбнулся своим воспоминаниям. - В общем, звери приучили меня ничему не удивляться, и, скажем так, я не был бы потрясен до глубины души, если бы выяснилось, что Брюс все-таки помнит этих паршивцев - помнит против всех законов биологии! Тем более что наш Брюс и среди довольно умного сорочьего племени выделяется своим умом. Годится вам такой ответ?
- Годится, - удовлетворенно кивнул Ванька.
- То есть Брюс может оказаться тем случаем, когда "небывалое бывает"? - уточнил я. - Но все-таки небывалое и невозможное, а не то, что входит в норму?
- Вот именно, - сказал отец. - Считайте, что я отвечаю: "Это невозможно", но делаю малюсенькую оговорку, что природа способна откалывать любые фокусы и творить любые чудеса! Сами понимаете, если бы многие миллионы лет назад амебу оповестили, что она в итоге превратится... ну, например, в тигра или в ту же сороку, амеба воскликнула бы категорически: "Это невозможно!" Так что не будем уподобляться этой амебе. - Отец рассмеялся, потом нахмурился: - Это мне напоминает... Да, это мне напоминает, как в студенческие годы мы играли в "перевертыши", как мы это называли. Одна из наших пословиц-перевертышей вполне бы сюда подошла.
- Как это - пословицы-перевертыши? - живо спросил Ванька.
Отец и мама обменялись понимающими взглядами.
- Ну, это когда бралось начало одной пословицы и конец другой, - объяснил отец. - Так, чтобы все вместе выходило как можно смешнее. Например, "Семь раз отмерь - дитя без глазу" или "Пусти козла в огород - он и лоб расшибет". Кто придумывал самое смешное сочетание, тот и выигрывал. В свое время мы очень этим увлекались. И по поводу Брюса как раз подошла бы такая пословица: "Дареному коню закон не писан". Ведь Брюс еще тем подарочком оказался, да?
Мы рассмеялись. Про Брюса получалось в самую точку! Ведь для него закон был не писан в обоих смыслах: во-первых, он вполне мог помнить то, что сорокам по закону природы помнить не положено, и, во-вторых, он воровал, плюя на любые законы - они ему были по фигу. Ну а о том, что Брюс был еще тот "дареный конь", и говорить не приходилось.
- Здорово! - сказал Ванька. - Надо нам тоже попридумывать. А у вас еще какие хохмы были, ты помнишь?
Отец наморщил лоб.
- Сейчас уж всего не упомню, столько лет прошло, - сказал он. - Но были, были хорошие находки. Например, из пословиц "Старый друг лучше новых двух" и "Незваный гость хуже татарина" получалось сразу два перевертыша: "Незваный гость лучше новых двух" и "Старый друг хуже татарина". И пословицы "У девки коса длинная, да память короткая" и "Хоть горшком назовите, только в печь не сажайте" удачно складывались: "У девки коса длинная, только в печь не сажайте" и "Хоть горшком назовите, а память короткая".
- Кстати, первая из этих пословиц ведь существует и в другом варианте, - вспомнила мама. - "У сороки хвост длинный, а память короткая". Вот вам и ответ на вопрос, может ли сорочий птенец помнить то, что с ним было в самом раннем детстве!
Мы с Ванькой разочарованно переглянулись - против народной мудрости не попрешь! Но отец опять вдохнул в нас надежду, возразив:
- Ну, тут "короткая память" имеется в виду в другом смысле - в том именно, что сорока, как всякий сплетник с длинным и злым языком без костей и как всякое эгоистичное существо, помнит только то, что ей ВЫГОДНО помнить. А вообще, - продолжил отец, - изучать пословицы бывает очень полезно. Был случай, когда пословица помогла и моим коллегам...
- Это как? - спросили мы.
- Думали, как привести в порядок довольно обширную заболоченную местность, - стал рассказывать отец. - Причем в этой местности было довольно много мелких речушек и застоявшихся озер, и ученые предложили лечить эту область природными, так сказать, средствами. Запустить бобров, и когда бобры благодаря своим плотинам начнут регулировать ток воды, все само выправится. Нужные реки станут полноводными и начнут прочищать озера, ненужные совсем высохнут, а вместе с ними и болота, которые от них питаются. Словом, возникнет нормальный лесной и озерный ареал со здоровой атмосферой. Но возникал вопрос: а приживутся ли бобры в этой местности? Ведь бобер - зверь прихотливый, ему не всякие условия по нутру. И вдруг выяснилось, что как раз в этой местности собирателями фольклора еще в первой половине девятнадцатого века была записана поговорка: "Не убить бобра - не видать добра". Ну то есть не заработать денег на жизнь. К нашему времени эта поговорка полностью исчезла из местной речи - вместе с бобрами забылась, надо полагать. Но ведь это означало, что некогда промысел бобров в этой местности был одним из основных! И что, скорей всего, сама местность-то и заболотилась тогда, когда сгнили последние бобровые плотины, оставшиеся без хищнически истребленных хозяев, и вода пошла не туда, куда нужно, а туда, куда ей удобней было течь. А значит, бобрам эта местность вполне подходит и если вернуть их и взять под охрану закона, то они приживутся! Так и произошло в итоге. Да, поговорка помогла разрешить сомнения. И это не единственный случай. Если начать копать, то во многих поговорках и пословицах обнаружится и второй, и третий смысл, помогающий найти ответ на самые неожиданные вопросы.
Под впечатлением этого рассказа отца мы с Ванькой и удалились после ужина в нашу комнату.
- Здоровская игра! - сказал мой братец. - Я тоже хочу попробовать. Смотри, одну крестословицу я уже придумал!
- Крестословицу? - переспросил я.
- Ну да! То есть пословицу, которая скрещена с другой. Вроде как два сорта яблок. Мне это название кажется лучше, чем "перевертыши", а?
- Да, наверно, - согласился я. - Так что ты придумал?
- "Сколько волка ни корми - мужик не перекрестится"! - гордо сообщил Ванька. - Теперь твоя очередь.
Я задумался.
- Ну, например... "Всяк сверчок голова с горшок"!
- А я... - Ванька напряженно размышлял. - Ты знаешь, хочу что-нибудь придумать с "Рыбак рыбака...", но вариантов столько, что глаза разбегаются!
- "Рыбак рыбака клином вышибает"! - сразу сказал я.
- "Рыбак рыбаку глаз не выклюнет"! - подхватил Ванька.
- "Рыбак рыбаком погоняет"! - выпалил я.
- "Рыбак рыбака баснями не кормит"! - не без легкой натуги родил Ванька. - Слушай, давай записывать все, что мы придумываем. А то запутаемся. Да и забыть потом будет жалко.
- Давай, - сказал я.
Я сел за стол, отодвинул газеты и свои схемы и выписки, положил перед собой чистый листок бумаги. Мы записали все, что уже насочиняли, а потом стали дополнять список. Не очень удачные придумки мы отметали и не записывали, а из удачных у нас добавилось вот что:
"Рыбак рыбаку подметки режет".
"Рыбак рыбаку в зубы не смотрит".
"Рыбак рыбаку дует на воду".
"Рыбак от рыбака недалеко падает".
"На безрыбье и рыбак рыба".
(Это Ванька придумал, и мы решили это записать, хоть у этой "крестословицы" не было обязательного общего начала, о котором мы условились.)
"Рыбак рыбаком сыт не будет".
Тут у нас дело немного застопорилось, Мы отвергли несколько идей подряд, и теперь Ванька, хихикая, перечитывал у меня через плечо то, что нам удалось произвести, а я грыз ручку, перебирая в памяти все известные мне пословицы и поговорки.
Мой рассеянный взгляд упал на мои выписки и пометки по поводу аукциона. "Вот уж действительно рыбаки собрались, - подумал я. - Интересно, кто из них подденет завод на свою удочку? И какая из наших поговорок была бы тут правильней - "Рыбак рыбаку глаз не выклюнет" или "Рыбак рыбака клином вышибает"? А может, вообще "Рыбак рыбаку подметки режет"?.."
И тут я прямо подскочил! Прав был отец, когда говорил, что во многих поговорках можно углядеть и два и три смысла и что они способны взять и подсказать правильный ответ там, где вовсе не ждешь! А наши "перевернутые" пословицы подносили ответ прямо-таки на блюдечке - будто, знаете, от того, что мы сталкивали друг с другом половинки пословиц, из этих половинок искры сыпались, озаряя все вокруг ярким светом!
- Что с тобой? - перепугался Ванька.
Подскочив, я чуть не поддал ему плечом по челюсти, ведь его подбородок нависал надо мной.
- Ничего, - ответил я. - Ничего, все в порядке. Просто наша схема... она отлично раскладывается по нашим "крестословицам".
- Как это? - не понял мой братец.
- Сейчас... Сейчас все увидишь и поймешь. Мне нужно пятнадцать минут, чтобы все записать на бумаге. Ну, подумать и толково все выстроить. А потом я тебе прочту.
- А мне что делать, пока ты пишешь? - спросил Ванька.
- Достань наш детективный архив. Мы добавим в него первые документы по новому делу. Чтобы все было учтено и зарегистрировано.
Ванька, успокоенный, что и ему нашлось дело, вытащил наш "архив": большую картонную папку с завязками, в которой хранились наши "отчеты и сведения" по предыдущим делам. Всего их, кто помнит, было четыре - четыре раза мы сталкивались с загадками, которые нам удавалось распутывать. На отдельном листе бумаги Ванька вывел аккуратными крупными буквами: "№ 5. Дело Брюса (сороки)". И, поглядев на меня, тоже стал писать своим нормальным почерком - то есть как курица лапой.
А я пододвинул к себе все газеты и выписки и строчил, сверяясь то с одной, то с другой бумажкой. Мне понадобилось больше пятнадцати минут, но мой братец меня не дергал и не торопил, потому что сам увлекся. Наконец мы оба закончили.
- Читай сначала ты, - предложил я.
И Ванька зачитал:
- "Путем розыскных мероприятий и дедуктивного метода нами было установлено, что Брюс спер бриллиантовое кольцо из похищенных в магазине и что спереть его он мог только у воров, а также, что его гнездо было разорено сборщиками лома и сам он чудом остался жив. Степанов тоже думает, что грабителей надо искать в одном из микрорайонов пятиэтажек, самых близких к поселениям сорок. Степанов был рад и угостил нас мороженым, поэтому он не мог ограбить собственный магазин. И список подозреваемых уменьшается. В подозреваемые попадают и те, кто вместе со Степановым будут участвовать в аукционе по покупке завода, а также те, кого Брюс мог запомнить за то, что они разорили его гнездо. Наш план заключается в том, что за один-два дня мы должны окончательно установить, в каком направлении искать подозреваемых".
- Вот! - сказал Ванька. - Я постарался изложить самое основное, не вдаваясь в детали. А теперь ты читай.
Я торжественно взял в руки свои исписанные листочки и начал:
"ПЛАН-СХЕМА
развития событий вокруг аукциона,
как они видятся благодаря ответам,
которые мы находим в наших пословицах (крестословицах)"
1. "Нормальная" - исходная - пословица: "Рыбак рыбака видит издалека".
Она означает, что все люди, которых что-нибудь объединяет, в том числе и богатство, всегда имеют общие интересы и найдут, о чем поговорить. Как рыбаки, они могут при этом хвастаться друг перед другом своими достижениями и успехами, стараясь утереть друг другу нос. Покупка завода на аукционе - это тот случай, когда смогут постараться утереть друг другу носы. Вопрос в том, насколько далеко они готовы зайти в этом "утирании носов"?
2. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны принять во внимание второй принцип: "рыбак рыбаку глаз не выклюнет". Это означает, что они всегда смогут договориться при дележке, кому что достанется, потому что война не на жизнь, а на смерть ни для кого из серьезных и уважающих себя рыбаков не выгодна. Но ведь кто-то все равно должен победить.
3. "Рыбак рыбака клином вышибает".
Это означает, что вместо выклевывания друг другу глаз, если двух рыбаков "заклинит" на одном месте хорошего клева (особо отметить, "клев" - "выклевывать" здесь тоже стоит поискать, какую "крестословицу" можно произвести из этого каламбура), они постараются использовать друг против друга инструменты вышибания. Например, наврать, что в другом месте клев еще лучше или что это место сейчас будет проверять рыбная инспекция.
Посмотрим, как это относится к аукциону.
У нас есть три претендента. Если признать, что двое из них "рыбаки" - то есть люди, всерьез нацеленные купить завод, - то третий должен быть "клином", которому завод без надобности, но который участвует в аукционе, чтобы вышибить одного из претендентов.
Кто из них этот "клин", как он должен сработать и против кого направлен?
И здесь нельзя не вспомнить слова Степанова: "Мне этот завод на хрен не нужен!"
Выходит, Степанов участвует в аукционе только для того, чтобы помочь кому-то из претендентов.
Тут возникает вопрос, в пользу кого действует Степанов и как должно быть использовано его участие в аукционе?
И тут обращает на себя внимание ОСОБОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО: если Степанов и банк подали заявки одновременно, то владелец фабрики из Псковской области - на месяц позже (см. газеты).
Отсюда следует, что Степанов и банк действуют заодно. Но против кого они могли действовать, если в тот момент соперников на горизонте не предвиделось?
4. "Рыбак рыбаку дует на воду".
Это означает, что рыбаки - особенно те, кому нечего делить, - всегда подстрахуют друг друга.
И вообще, это получается чуть ли не самая умная из наших "крестословиц", такая умная, что ее следовало бы ввести как Новую народную пословицу. Во всяком случае, относительно аукциона она проясняет фактически все.
Как могут банк и Степанов дуть друг для друга на воду?
Если допустить, что Степанов не хочет покупать завод, то очень просто!
Если, кроме банка, никто не подаст заявку и банк остается ОДИН, то никакого АУКЦИОНА НЕ БУДЕТ.
Поэтому, если банк хочет купить завод, пока не появился настоящий конкурент, ему надо "подуть на воду" - выставить конкурента МНИМОГО. И этот мнимый конкурент тоже будет из тех, кто для собрата-рыбака готов дуть на воду.
Ведь если есть всего один претендент, то аукцион отменяется, пока не появится второй. А этого второго можно ждать и год и два, а банку надо купить завод СЕЙЧАС, чтобы как можно быстрее наладить на нем производство чего-то доходного. Может, через год и даже через полгода будет уже поздно.
И потом, вообще, выгодней иметь мнимого конкурента, чем настоящего. Ведь настоящий конкурент может поднимать и поднимать цену, а мнимый, с которым все согласовано, не поднимет выше договоренное Чтобы лишь видимость торга была. Допустим, банк дает Степанову тридцать шесть тысяч на страховочный взнос - ведь своих денег Степанов тратить точно не будет - и еще что-нибудь. Какой-нибудь безвозвратный кредит. И при этом договаривается со Степановым, что тот поднимет начальную цену на тысячу, потом банк поднимет еще на тысячу, и на этом торг закончится. Даже если всего банк истратит на Степанова и на поднимание цены сто тысяч (допустим), это все равно получается выгодней, чем торговаться с настоящим конкурентом, который может поднять цену и на двести тысяч, и на триста, и на полмиллиона, если ему очень хочется приобрести завод.
Словом, банк Степанова "видит издалека", а Степанов банку "на воду дует" - и выставляясь вторым покупателем, чтобы аукцион состоялся в намеченный срок, и гарантируя банку, что завод обойдется ненамногим выше начальной (стартовой, как это называется на аукционах) цены.
Все очень здорово. Но тут появляется этот мужик из Псковской области и путает все карты. Он НА САМОМ ДЕЛЕ хочет купить завод, и с ним придется торговаться на полный серьез. Так что Степанов, подавший заявку для видимости, вроде как становится не нужен. Но Степанов продолжает участвовать в игре. И, судя по всему, он, с его связями и влиянием в наших местах, может стать тем "клином", который вышибет лишнего конкурента. Такова теперь его роль.
И мы снова возвращаемся к вопросу, как и какими средствами это "вышибание клином" будет делаться. Если мы это поймем, то, вероятно, разберемся, связано ограбление ювелирного магазина с заварушкой вокруг аукциона или нет".
- Ну как? - спросил я у Ваньки, закончив чтение.
- Здорово! - восхитился Ванька. - И как у тебя в голове все это складывается... и укладывается?
- "Крестословицы" помогли, - сказал я. - А вообще, ты ведь знаешь, когда дело доходит до всяких цифр и счета, то я здорово секу. Мне надо было только сообразить, что отдать тридцать шесть тысяч мнимому конкуренту - это выгодней, чем отдавать двести тысяч надбавкой на торгах. И тут сразу фраза Степанова вспомнилась, что завод ему "на хрен не нужен". Но в первую очередь меня осенило, когда я подумал, что к нашим "крестословицам" надо относиться не просто как к хохмам, в которых никакого смысла нет и которые придуманы только ради смеха, а как к УМНЫМ изречениям. Представить, что смысла в них не меньше, чем в нормальных пословицах, и попытаться найти этот смысл. Ну, что ты обо всем этом думаешь?
- Я думаю, что банк вместе со Степановым завалят и закопают этого мужика из Пскова, факт, - сказал Ванька. - Вопрос в том, как это будет сделано. Но этот вопрос и ты задаешь. А еще я бы у Миши спросил, прав ты или нет.