Глава VI
ЗАКОЛДОВАННЫЙ ЗОНТ
- Я чувствую, - проговорил Кубусь, - что этот зонт - не просто старое барахло. - Откуда тебе известно?
- Костями чувствую.
- А мне кажется, что это какая-то шутка.
- Скажешь тоже. Думаешь, Толусь Поэт отдал бы так запросто Крецю? Если отдал ее без объявления в газете, значит, ему очень нужен зонт. А если Толусю Поэту очень нужен зонт, то я уверен, что за этим кроется какая-то важная тайна.
- Не понимаю, - возразила Гипця, пожимая плечами, - что может скрываться за обычным зонтом, этой старой рухлядью?
- Не понимаешь, потому что у тебя нет воображения.
- И очень сомневаюсь, - с явной обидой продолжила Гипця, - что в таком большом городе кто-то сумеет найти какой-то старый зонт. Все равно что искать иголку в стоге сена. Наверно, это старье давно уже выбросили на свалку.
Кубусь разозлился.
- Как может валяться на свалке такой таинственный зонт, который ищет сам Толусь Поэт!
- А где ему еще быть?
- Там, где никто не ожидает его найти. Такие старые предметы любят устраивать разные неожиданности.
Ребята остановились у дома Гипци.
- Чао! - обронила девочка и вдруг вспомнила об учебнике английского. - О боже, я же не выучила слова! - Она подбросила книжку и бегом помчалась к двери.
Кубусь пошагал дальше. На лавочке он увидел Ленивца. Тот как приклеенный торчал на том же самом месте, что и два часа назад. Подставляя горячим солнечным лучам свою толстощекую физиономию, он мечтательно щурился, будто кто-то невидимый рассказывал ему сказки из "Тысячи и одной ночи".
- Чао! - крикнул Кубусь, подходя к лавочке. Ленивец даже не вздрогнул, а лишь медленно приоткрыл левый глаз и в ответ на приветствие что-то пробурчал себе под нос.
- Не надоело тебе? - насмешливо спросил Кубусь.
- Нет.
- А что ты делал?
- Размышлял.
- О чем?
- Вспоминал, о чем ты меня просил.
- Я просил поглядывать, нет ли подозрительных
типов.
- Вспомнил.
- Что?
- Что был здесь один подозрительный тип.
- Почему ты считаешь его подозрительным?
- Потому что он расспрашивал…
- О чем?
- О каком-то старом зонте.
Кубусь мгновенно подскочил к Ленивцу и, схватив его за плечи, основательно потряс.
- И ты говоришь мне об этом только сейчас?
- А когда я мог тебе сказать?
- Что это за тип?
- Не имею представления.
- Такое важное дело, а ты не имеешь представления. - Кубуся прямо трясло от злости.
- Собственно, я имел о нем представление, только забыл об этом. Не кричи так, может быть, и вспомню.
- Про какой зонт он спрашивал?
- Сейчас… сейчас… - Ленивец рассеянно потирал лоб. - Мне кажется, про какой-то старый зонт…
- Может, про английский?
- Во-во… про него.
- С серебряной ручкой?
- С серебряной ручкой! - торжествующе вскричал Ленивец. - Видишь, я вспомнил, а ты так на меня кричишь.
- Может, вспомнишь заодно, как выглядел этот тип?
Ленивец поморгал тяжелыми веками, широко зевнул, как молодой бегемот, потянулся и прыснул.
- У него были такие смешные усики.
- А что еще? - тормошил Ленивца Кубусь.
- И вообще мне кажется, что он весь был смешной.
- Как это: весь?
- Ну, вообще, говорил смешно… Сейчас покажу тебе. - Ленивец перестал смеяться, на мгновение стиснул губы и стал передразнивать незнакомца: - "Доблый день, молодой человек. Ты ничего не знаешь о сталом зонте с селебляной лучкой…" Страшно смешно говорил, будто мешало что-то.
Кубусь вынул красный блокнот и записал: "Подозрительный тип. Выглядел смешно. Усики. Не выговаривает букву "р".
Ленивец внимательно приглядывался к Кубусю и наконец спросил:
- Что ты там записываешь?
- Это чрезвычайно важные сведения. - Кубусь похлопал Ленивца по плечу. - Запомни, как увидишь этого типа, задержи его…
- А зачем? - удивился Ленивец.
- Обязательно его задержи. Можешь соврать ему, что я что-то знаю про зонт, а потом позови меня. Сделаешь это для меня?
- Ну, для тебя сделаю.
- Ты мировой парень, Ленивец. Чао! Я должен шагать к пани Шротовой, отдать Крецю.
- Чао! - буркнул Ленивец. - А в другой раз не кричи так на меня, а то я все забуду.
Глава VII
СМЕШНОЙ НЕЗНАКОМЕЦ
После обеда Гипця отправилась к пани Ваумановой на последний урок английского. День был жаркий. Дрожащие струйки нагретого воздуха поднимались над крышами домов, над размякшим от жары асфальтом тротуаров и улиц. Люди передвигались лениво, как в полусне. К киоску с мороженым протянулась длинная очередь детей.
Гипця повторяла про себя английские слова: "Ручка - зе пен, зе пен - ручка, зе тейбл - стол, зе бук - книга, книга - зе бук…" Почувствовав на плече чью-то руку, она резко обернулась и с удивлением увидела идущего позади элегантного мужчину в светлом, модного покроя костюме из тонкой шерсти. Она заметила также его смешные усики, будто две ниточки, приклеенные под внушительным носом.
Мило улыбнувшись, мужчина заговорил с ней странным, немного скрипучим голосом:
- Извини, пожалуйста, девочка, это ты ходишь на улоки английского языка к пани Баумановой?
- Я, - ответила удивленная Гипця и чуть-чуть ускорила шаг.
Незнакомец слегка придержал ее.
- Не бойся, моя дологая. У меня к тебе один личный воплос. Может быть, зайдем в кафе на моложеное?
Гипця замялась.
- Спасибо, но я очень тороплюсь. В четыре у меня начинается урок.
Человек с усиками криво улыбнулся, но тут же весьма вежливо продолжил:
- Не будет тлагедии, если опоздаешь на несколько минут. А мы тем влеменем могли бы с тобой поговолить. Лечь идет о пустяке, и я думаю, ты не пожалеешь…
- Если о пустяке, - решительно заявила Гипця, - то скажите сразу.
- Мне не нлавится лешать свои дела на улице. Но если вы позволите, я пловожу вас до угла.
- Пожалуйста, - разрешила Гипця, пожимая плечами. - Мне это не мешает. - И одновременно подумала: "И что от меня нужно этому смешному чудаку?"
- Плости, моя дологая, - произнес незнакомец, когда они двинулись в сторону Окружной, - сколько комнат у пани Баумановой?
Этот неожиданный вопрос вызвал у Гипци неясные подозрения и пробудил инстинкт детектива. Она с беспокойством взглянула на мужчину. "Какого черта? - подумалось ей. - Почему он задает такие странные вопросы? Да и какое ему дело, сколько комнат занимает пани Бауманова?" И девочка ответила ему с кислой миной:
- Меня это совершенно не интересует.
- Да-да, конечно. - Незнакомец пытался говорить спокойно, но, как ни старался, не мог все же скрыть своего волнения. - Конечно, - повторил он и, желая снискать расположение девочки, одарил ее сладкой улыбкой. - Надеюсь, сейчас вы занимаетесь на веланде?
- А разве не все равно, где пани Бауманова занимается со мной английским? - холодно произнесла Гипця, которую невыносимо раздражал приторно-сладкий тон незнакомца.
- Лазумеется, - рассмеялся мужчина, украдкой вытирая струившийся по вискам пот. - Лечь идет о некотолом личном воплосе, в связи с котолым у меня к тебе пустяковая плосьба. Не могла бы ты оказать мне любезность и внимательно осмотлеться в квалтиле пани Баумановой? Может быть, заметишь там случайно сталый, изношенный челный зонт…
- Зонт! - прошептала удивленная Гипця, у которой вдруг потемнело в глазах. Она уже почти забыла о странном поручении Толуся Поэта, и вот сейчас таинственный зонт так неожиданно дал о себе знать загадочным поведением этого чудаковатого типа. А может, это тот самый человек, о котором упоминал Толусь Поэт?
Ошеломленная Гипця с минуту не могла прийти в себя, и не успела она еще упорядочить мысли, как снова услышала голос человека с усиками:
- Чему ты так удивляешься? В этом нет ведь ничего стланного. Обычный челный зонт может находиться в лавной меле как у пани Баумановой, так и где-нибудь еще. Можешь даже лично сплосить у пани Баумановой, нет ли у нее такого челного зонта с селебляной
лучкой…
Временное оцепенение прошло, и Гипця полностью
пришла в себя.
- С серебряной ручкой, - повторила она, чтобы выиграть время, и подумала, что неплохо бы поводить за нос этого настырного франта.
В мгновение ока у нее созрел план. Надо договориться с ним о встрече, а тем временем известить Кубуся Детектива о необычном свидании. Может быть, представится счастливая возможность разгадать загадку черного зонта. Приняв решение, Гипця вежливо обратилась к незнакомцу:
- Если это так важно для вас, я могу, конечно, посмотреть в квартире пани Баумановой или спросить, нет ли у нее такого зонта.
- Это мне и нужно! - обрадовался незнакомец. - Вижу, ты лазумная девочка, котолой можно велить.
- Сделаю, что смогу.
- Ты плосто очаловательна. И не беспокойся, я не
останусь в долгу.
- Да чепуха это, - махнула рукой Гипця. - Подождите меня в кафе "Августинка".
- Ты и в самом деле необыкновенно мила. В котолом часу тебя ждать?
- Мы заканчиваем в пять. Думаю, в половине шестого я уже буду в "Августинке".
- Ты очень пледусмотлительна! - обрадовался незнакомец. - Надеюсь, новости будут холошие. Успеха, моя дологая. Успеха!
Он галантно раскланялся и одарил девочку столь чарующей улыбкой, что Гипця, не сдержавшись, прыснула. Быстро отвернувшись, она облегченно вздохнула и забарабанила пальцами по носу: "Фу-ты ну-ты! Ты не знаешь, дорогуша, с кем имеешь дело. Если бы знал, что тобой займется Кубусь Детектив, вряд ли бы радовался". Тем не менее загадка черного зонта девочку весьма заинтересовала. "Посмотрим, что из всего этого выйдет", - весело подумала она и помчалась в сторону Окружной, за углом которой находилась телефонная будка.
- Это ты, Кубусь? - Гипця почти кричала в трубку.
- Я, а что случилось? - послышался в ответ озабоченный голос юного детектива.
- Сенсация! - начала Гипця возбужденным тоном, но, овладев собой, более или менее связно рассказала о встрече с чудаковатым незнакомцем.
- Это очень важно, - подвел итог Кубусь. - Вообрази, тот же самый человек расспрашивал о зонте и Ленивца. Видать, тот еще фрукт.
- Верно, тот еще, а вообще страшно смешной. Немножко похож на Фернанделя, а говорит, будто допотопный граммофон.
- Костями чувствую, что нас ждет отменная работенка. Слушай, я потопал к Толусю Поэту, может, у него был тот самый тип.
- Ладно, а в пять жди меня у дома пани Баумановой. Сходим вместе в "Августинку". Неплохо позабавимся.
- Гипця! - крикнул в трубку Кубусь. - Не забудь осмотреть квартиру. Мне почему-то кажется, что этот зонт может находиться у пани Баумановой. Зонт ведь из Англии, а пани Бауманова преподает английский язык. Это тебе ни о чем не говорит?
- Мне - нет. Но будь спокоен, я неплохо с этим справлюсь. Чао! В пять!
Глава VIII
КОГДА ЗАХЛОПНУЛАСЬ ФОРТОЧКА
Дом, в котором обитала пани Бауманова, стоял в глубине запущенного сада. Старая вилла, помнившая еще царские времена, была построена в тирольском стиле - с деревянными аркадами, претенциозной башенкой, с множеством различных ниш и балконов. Две развесистые вековые липы бережно обнимали ее своими ветвями, как заботливые няньки обнимают больного ребенка. Со стороны улицы виллу заслоняли непроглядные заросли кустарника, а старая замшелая стена ограждала территорию от небольшой площадки с несколькими валявшимися на ней остовами отслуживших свой век автомобилей. Весь дом по самую крышу башенки оплетали ветви дикого винограда.
Всякий раз, подходя к старой заржавленной калитке, Гипця испытывала такое чувство, будто попадает в совершенно другой мир - абсолютно несовременный, воскрешавший в ее памяти рассказы, которые в раннем детстве читала ей мать. Казалось, стоит лишь надавить кнопку звонка на латунной табличке, и в окружении цветов на веранде покажется призрачная фигура гадалки или заколдованный королевич.
На этот раз, однако, по зову звонка возникла щуплая и сухая фигура пани Баумановой, преподавательницы английского языка. Выцветший черный костюм, черные растоптанные туфли, белая блузка с оборками, большая брошь с камеей, застегнутая у шеи, - все, как всегда, пахнущее лавандой и в идеальной сохранности. И то же самое выражение на сморщенном угловатом лице, тот же взгляд из-под больших очков в роговой оправе, то же сухое приветствие на английском:
- Добрый день, моя дорогая… Как поживаешь?
В комнатке, забитой старомодной мебелью, пахло табаком, кофе и увядшими цветами. На круглом столике покоилась книжка, возле нее стоял поднос, а на нем лежало несколько печеньиц. Пани Бауманова неизменно спрашивала Гипцю по-английски:
- Дорогая Гипця, не хочешь ли попробовать печенье? И Гипця, которой никогда не хотелось печенья, тем
не менее неизменно отвечала:
- Спасибо, с громадным удовольствием.
На этот раз, однако, занятая мыслями о зонте, Гипця забыла ответить на вопрос учительницы, и та посмотрела на девочку такими глазами, будто свершилось что-то ужасное. И вообще урок в этот день проходил совсем не так, как обычно. Гипця вертелась, словно сидела на раскаленных углях, а пани Бауманова то и дело спрашивала:
- Что с тобой, моя дорогая? Почему ты такая рассеянная? Может быть, тебя донимает эта несносная жара?
Если бы пани Бауманова знала о таинственном зонте, если бы только допускала, что зонт может находиться в ее квартире, наверно, не задавала бы этих вопросов. Пани Бауманова, однако, ничего такого не знала и потому с возрастающим беспокойством поглядывала на свою ученицу.
Между тем Гипця обшаривала взглядом комнату в надежде, что вот-вот обнаружит старый черный зонт. Но все напрасно. В комнате пани Баумановой царил абсолютный порядок, и все стояло на своих местах.
Шло время. Старинные часы отбивали, как положено, каждую четверть часа, неумолимо приближался конец урока, а Гипця все еще не обнаружила ни малейшего следа, который мог бы указывать на существование таинственного зонта.
И тут случилось то, чего никак не могла предвидеть юная кандидатка в детективы. Долетевший из сад внезапный порыв ветра с треском захлопнул форточку. Пани Бауманова поднялась из-за стола и, неодобрительно взглянув на форточку, словно осуждая ветер за то, что доставил ей беспокойство, медленно подошла к старому плюшевому дивану и, сунув руку за спинку, вытащила…
Да, да… Гипця не могла поверить своим глазам! В руках у пани Баумановой был старомодный черный зонт с серебряной ручкой.
Сорвавшись с места, девочка подбежала к учительнице.
- Позвольте, я помогу вам открыть форточку.
- Но, моя дорогая, ты не дотянешься.
- Это неважно, я стану на стул.
Гипця сильно потянула зонт к себе, почти вырвав его из рук учительницы. И пока та, пораженная происшедшим, приходила в себя, девочка подбежала к окну и, привстав на цыпочки, концом зонта отворила форточку.
- Вот, пожалуйста! - обрадованно вскричала она.
- Спасибо. Мне казалось, ты не дотянешься. Гипцю прямо-таки трясло от возбуждения. Она не осмеливалась даже взглянуть на тяжелый зонт, который держала в руках. Что-то подсказывало ей, что это тот самый таинственный зонт, о котором упоминал Толусь Поэт, а потом допытывался чудаковатый тип с усиками.
- Простите, - робко обратилась она к пани Баумановой, - откуда у вас этот старый зонт?
- Это давняя история, - ответила учительница. - Представь себе, вернувшись в дом после освобождения Варшавы, я нашла его в библиотеке. Не знаю, кто мог оставить его здесь.
- Очень интересно… - Только сейчас Гипця осмелилась взглянуть на солидную, аккуратную, чуть почерневшую ручку зонта, у основания которой была выгравирована слегка приукрашенная завитушками монограмма - Е.М.
- Чему ты так удивляешься? - услышала она над собой голос пани Баумановой.
- Ничему, - рассеянно ответила Гипця. - Просто никогда не видела такого старого зонта.
- Неудивительно, сейчас такие уже не встречаются. Это старый английский зонт.
- Это точно английский зонт? Вы уверены в этом?
- Абсолютно. Смотри! - Учительница показала на нижнюю часть ручки. - Тут даже есть название фирмы: "Веллман и Сын - Глазго". Сможешь прочитать?
- Конечно, смогу… Веллман и Сын - Глазго… Все сходится.
- Что сходится?
- Надпись.
Пани Бауманова решительно отобрала у Гипци зонт и водворила его на прежнее место - за диван.
- Может сгодиться для того, чтобы закрыть форточку, - горько усмехнулась она. - И вообще, должна тебе признаться, что я как-то привязалась к нему. Это смешно, но мне порой кажется, что он - мой друг. Не удивляйся… У старых людей много странностей. Во всяком случае, мне было бы тяжело с ним расстаться. В конце концов, я просто надеюсь, что эта старая рухлядь меня переживет. - Вернувшись на свое место, пани Бауманова стукнула слегка по столу ладонью и продолжила: - Ну ладно, моя дорогая. Прочитай еще раз этот отрывок…
Гипця не двигалась с места, завороженно уставившись широко раскрытыми глазами на потертый подлокотник дивана, за которым скрывался зонт.
- Что с тобой? - услышала она голос учительницы.
- Ничего. Только хочу спросить вас… Если бы кто-нибудь очень упрашивал отдать ему зонт, вы бы отдали?
- Не понимаю, что пришло тебе в голову. Кому может понравиться такая бесполезная вещь?
- Например, мне.
Удивленная пани Бауманова резким движением сдернула с носа очки.
- Моя дорогая, не понимаю, что ты хочешь этим сказать?
- Просто мне хотелось бы иметь этот зонт.
- Ты шутишь?
- Я вполне серьезно.
- Что ты будешь с ним делать?
- Не знаю, только он мне очень нравится.
- Ты хочешь лишить меня моего единственного друга?
- Нет… но… - Гипця помолчала немного, подумала и вдруг спросила: - Никто не спрашивал вас об этом зонте?
- Нет… И не понимаю, к чему такие странные вопросы!
До самого конца урока Гипця не могла избавиться от овладевшего ею беспокойства. Сама комнатка пани Баумановой стала выглядеть вдруг странно и загадочно. Казалось, что вот-вот кто-то проскользнет в дверь, подойдет к плюшевому дивану, вытащит из-за него черный зонт и необъяснимым образом исчезнет.
Услышав, как часы пробили пять раз, Гипця испытала невыразимое облегчение. Поспешно попрощавшись с учительницей, она стремглав выскочила из комнатки.
На тротуаре перед калиткой ее уже ожидал Кубусь.