СТРАННЫЕ СОБЫТИЯ
Тимми умолк и попытался освободиться от руки Джордж, крепко вцепившейся в его ошейник. Но она его не отпускала. Джордж была не робкого десятка – но эта гроза, странный дом – и теперь еще вдруг перепуганный лай Тимми! Нет уж, пусть лучше он будет рядом!
– Что случилось? – в ужасе прошептала Энн.
– Не знаю. Даже не представляю, – сказала Джордж, тоже шепотом. – Может, он это просто так. Из-за грозы разнервничался. Давай пока не будем спать, послушаем, подождем, что дальше.
Они затаились в углу, и Джордж твердой рукой держала Тимми за ошейник. Он немного поворчал, но больше не лаял. Джордж начинала думать, что да, действительно, у него, нервы сдали из-за грозы.
Опять громыхнул гром – гроза возвращалась Или это уже новая гроза? Джордж успокоилась.
– Ну да, Энн. Наверно, его встревожил дальний гром. Ты дурачишка, Тим. Так нас напугал!
Треск-грохот-треск! Да, гроза набирала силу! Тим разразился сердитым лаем.
– Тихо! Ты больше шумишь, чем гроза! – рассердилась Джордж. – Нет-нет, под дождь ты не пойдешь. Там все началось сначала. Только промокнешь, как собака, а потом вернешься и будешь жаться ко мне мокрой шерстью. Знаю я тебя!
– Да, не отпускай его, Джордж, – сказала Энн. – Пусть он с нами побудет. Ну и гроза! Хоть бы этот дом не рухнул!
– Учитывая, что он стоит тут три или четыре столетия и повидал на своем веку тысячи гроз, я надеюсь, он и эту благополучно выстоит, – сказала Джордж. – Ты куда это, Энн?
– Я только к окошку, – сказала Энн. – Верней, к тому месту, где раньше было окно. Люблю смотреть, как округа на мгновение освещается молнией. Р-раз! – и погружается снова во тьму.
Она подошла к окну. Грянул гром, не очень дальний, и вспыхнула молния. Округа вдруг озарилась и тотчас снова померкла, исчезла, словно по волшебству, а Энн смотрела в окно с изумлением.
Потом она вскрикнула и отпрянула от окна.
– Джордж, Джордж!..
– Да что, что такое?
– Там кто-то есть. Какие-то люди! – шепнула Энн и так вцепилась Джордж в руку, что та вздрогнула. – Я их только секунду одну видела, когда молния сверкнула.
– Какие еще люди? Сколько их было?
– Не знаю. Все так быстро исчезло. Может, двое, а может, трое. Стояли… недалеко… совсем не шевелились… под дождем.
– Энн, да это же деревья. – В голосе Джордж звучало презрение. – Там два-три деревца стоят. Я вчера заприметила.
– Нет, это не деревья. Никакие не деревья. Люди. Но кто станет так торчать под дождем? Джордж, я боюсь.
Джордж нисколько не сомневалась, что Энн видела деревца, она и сама их видела, они там стояли! Конечно, при вспышке молнии их можно принять за людей. За секунду разве разберешься!
Она уговаривала Энн:
– Ты не беспокойся! Во вспышке молнии чего только не почудится. Если бы поблизости были люди, Тим бы не смолчал. Уж он бы…
– Но он же лаял! Он нас разбудил своим лаем.
– Ах да, но ведь это он услыхал, что снова начинается гроза, – не уступила Джордж. – А ты сама знаешь, он всегда сердится, когда слышит, как рычит гром.
В ту же секунду как раз снова бухнул гром и тотчас ослепительно и зловеще вспыхнула молния. На сей раз обе девочки взвизгнули, а Тимми так и зашелся лаем, изо всех сил вырываясь, высвобождаясь из твердой руки Джордж.
– Ну! Теперь ты видела? – еле выговорила Энн.
– Да. Да. Видела. Ох, Энн, ты оказалась права! Кто-то заглядывал к нам в окно! И раз мы видели его – значит, и он видел нас! И что ему тут делать среди ночи?
– Я же тебе говорю, я видела каких-то двоих или троих, – все еще не владея голосом, сказала Энн. – Наверно, это кто-то из них. Может, когда вспыхнула молния, они увидели дом, решили укрыться от дождя и послали кого-то на разведку.
– Может, и так. Только что, что им тут делать, зачем тут шляться посреди ночи? – сказала Джордж. – Нет, это не к добру. Завтра же уходим домой. Эх, если б с нами были наши мальчики! Уж они бы сообразили, что надо делать!
– Гроза опять стихает, – сказала Энн. – И Тимми, слава богу, уже не лает. Ты только не отпускай его, Джордж. Мало ли. А вдруг эти люди – кто их знает, – вдруг они его обидят. Мне, во всяком случае, спокойней, когда он с нами.
– Да я и не думаю его отпускать, – сказала Джордж. – Энн! Ты вся трясешься! Ну чего ты! Тим тебя в обиду не даст.
– Я знаю! Но не очень-то приятно вдруг увидеть, как кто-то заглядывает к тебе в окно под сверкающей молнией! Нет, мне ни за что теперь не уснуть. Давай сыграем в какую-нибудь дурацкую игру, чтоб отвлечься.
И они стали играть в животных на разные буквы алфавита. Каждый должен был придумать побольше животных, скажем, на букву "А", и тот, кто продержится дольше, получает очко. После "А" были животные на "Б", на "В"…
Когда перешли к букве "Г", они услышали громкий и весьма утешительный звук.
– Тим храпит, – сказала Джордж. – Спит крепким сном. Тимми! Ты храпишь, как горилла.
– Горилла на "Г"! – быстро вставила Энн.
– Нечестно! Сейчас моя очередь. Газель!
– Глазенап, – сказала Энн после долгих раздумий.
– Ты сама из головы его выдумала! – сказала Джордж. – Отменяется! Мне очко!
Когда дошли до буквы "М", Энн обскакала Джордж на два очка и уже пробивался рассвет. Наконец-то, наконец они увидели засеребрившуюся полосу на востоке и поняли: вот-вот взойдет солнце. И сразу отлегло от сердца. Джордж даже встала, храбро приблизилась к окну и не увидела ничего, только мирную округу, вереск, вереск и терновые кусты, и серебряные березки.
– Вот дуры мы были, что так перепугались, – сказала Джордж. – Знаешь, Энн, а чего нам, в общем-то, сегодня домой возвращаться? Не люблю проявлять трусость. И мальчики нас засмеют.
– И пусть, – сказала Энн. – Я лично возвращаюсь сегодня же. Другое дело, если б они были тут. Но ведь кто их знает, может, их еще неделю не будет. Нет, я ни за что тут больше ни на одну ночь не останусь.
– Ладно, ладно, – сказала Джордж. – Пусть будет по-твоему. Только ты уж, пожалуйста, им скажи, что это ты решила бежать, а не я.
– Конечно, скажу, – обещала Энн. – Господи, до чего же спать хочется. Наверно, потому, что светло и не страшно. Я прямо сейчас усну.
Джордж тоже хотелось спать. Они улеглись на плед и мгновенно уснули. Спали они долго-долго и, наверно, проспали бы до вечера, так измучились из-за бессонной ночи и пережитого страха.
Но скоро их разбудил шорох, кто-то был рядом. Тимми залаял. Девочки проснулись и сели.
– А-а, это ты, Джек! – сказала Энн. – Ты пришел нас проведать, убедиться, что с нами все в порядке! Ах ты мой миленький, одноглазик ты мой!
– Гав-гав, – сказал Джек и улегся на спину чтобы его пощекотали, вовсю виляя своим смехотворным хвостом. Тим бросился на него, делая вид, что сейчас его съест. Но вот раздался громкий голос.
Девочки вздрогнули. В дверях стоял хозяин Джека и широко улыбался.
– Привет, сони! Я пришел посмотреть, как вы тут после этой жуткой грозы. Сам знаю, обещал сюда не являться, но я за вас беспокоился.
– А-а. Очень мило с твоей стороны, – сказала Энн, поднимаясь и отряхивая пыль с платья. – Мы ничего. Правда, ночь, конечно, была тревожная. Мы…
Тут Джордж изо всех сил толкнула ее локтем, и она осеклась. Значит, Джордж не хочет, чтобы она упоминала о тех людях и о том, у окна. Может, думает, что все это как-то связано с хозяином Джека? И Энн не сказала больше ни звука, предоставив слово Джордж. Джордж сказала:
– Ага. Гроза была жуткая. Сам-то ты как?
– Я ничего. Спал в траншее. Туда дождь не проникает. Ну, ладно! Ко мне, Джек!
И оба исчезли.
– А он молодец, – сказала Энн. – И совсем сегодня не кажется шизиком. Человек как человек! Очень даже ничего. Нет, в общем, он мне, скорее, нравится.
Они пошли к своей вымокшей палатке, достали оттуда консервную банку и собрались полакомиться сардинками с хлебом с маслом. И только стали открывать консервы, услышали свист и подняли глаза.
– Опять он! – изумилась Энн.
– Доброе утро. Не хочу вам мешать, но я просто подумал – как вы там после грозы… – сказал он без тени улыбки. Девочки вытаращили на него глаза.
– Послушай! Ну что это такое! – возмутилась Джордж. – Ты же прекрасно знаешь, что с нами все в порядке. Мы же тебе сказали!
– Ничего подобного. Ничего я не знал! – сказал он. – Ладно. Я ведь просто из вежливости пришел. Жаль, что вы всё такие же чокнутые!
И ушел.
– Ничего себе! – сказала Энн. – Только мы его похвалили, а он опять за свои штучки. И думает, что это очень остроумно. Идиот!
Они разложили вещи сушиться на солнышке, к половине первого все высохло, и можно было собираться в дорогу, в Киррин-коттедж. Джордж еще немного поартачилась, ей не хотелось идти, но Энн была тверда. Нет, больше она тут ни за что не останется!
Джордж привязывала поклажу к велосипеду, когда с тропки донеслись голоса, и – что тут сделалось с Тимом! Он залаял, как безумный, и кинулся на тропку, отчаянно виляя хвостом.
– Ой… Неужели… Нет! Не может быть! Неужели они! – крикнула Джордж и в восторге устремилась за Тимом.
Да! Это оказались – они! Джулиан с Диком! Оба с рюкзаками и с улыбками до ушей. Урра!
Великолепная Пятерка снова собралась вместе!
СНОВА ВСЕ В СБОРЕ
На радостях поднялась такая кутерьма, что никто никого не слышал. Тимми лаял во весь свой могучий голос и просто ну никак не мог замолчать! Джордж ахала, Джулиан с Диком хохотали. Энн их тискала, гордая тем, что эти загорелые красавцы – ее братья.
– Ой, Джу! Мы и не мечтали вас так скоро увидеть! – восторге причитала Джордж. – Ох, до чего же я рада!
– Просто сил уже не стало от этой их французской кухни! – сказал Дик. – Я от нее пятнами пошел, Джу тошнило, и притом – такая жарища! Тьфу! Нет уж, в другой раз придется поискать, где попрохладней.
– Мы все время вспоминали Киррин, и пляж, и Тимми, и вас, девчонки, – сказал Джу, дружески подталкивая локтем Джордж. – Прямо заела тоска по родине! Так что сложили вещички и – до срока полетели домой.
– Полетели? – сказала Джордж. – У-у, счастливчики! А потом сразу к нам?
– Нет, сутки высидели дома с мамой, папой, – сказал Джулиан, – а потом встали ни свет ни заря, на первом поезде дунули в Киррин, и – здрасте – вас нет!
– Так что разложили походные пожитки по рюкзакам и сюда! – подхватил Дик. – Послушай, Джордж, старушка, ты не могла бы попросить Тимми умолкнуть! Я лично сейчас оглохну!
– Помолчи-ка, Тим, – приказала Джордж. – Ты никому не даешь слово вставить! Джулиан! Ты видишь его воротник?
– Как не видеть! Между прочим, то еще зрелище! Ха-ха! Ты собачка елизаветинской эпохи, в жабо, все как положено – нас уж дядя Квентин предупреждал. Да, ты вылитый елизаветинец, старичок!
– Жутко, жутко смешной, – вставил Дик. – Как бы специально курам на смех! А, Тимми?
Энн глянула на Джордж. Джулиан с Диком потешаются над Тимми! Боже, что скажет Джордж! Сейчас, наверное, вспылит, вспыхнет, выйдет из себя…
Но Джордж только улыбалась. И даже сама хмыкнула!
– Да, он комично выглядит, правда? Но он нисколько этим не тяготится!
– А между прочим, мы здесь оказались из-за того, что Джордж не могла вынести, чтоб кто-то смеялся над… – начала Энн, сочтя, что Джордж, пожалуй, хватила через край. Но Джордж посмотрела на нее таким заклинающим взглядом, что она сразу осеклась.
Больше всего на свете Джордж боялась показаться малодушной в глазах Джулиана и Дика. Она так гордилась тем, что похожа на мальчишку! А если бы братья узнали, какой шум она подняла вокруг унижений бедного Тимми из-за картонного воротника – о! Конечно бы, они ее сочли "типичной девчонкой"!
– А вы, оказывается, уже вещи сложили, – сказал Джулиан, оглядывая притороченный к велосипедному седлу багаж. – В чем дело?
– Ну… мы немножко заскучали, и Энн… – Но тут Джордж в свою очередь поймала на себе заклинающий взгляд Энн. И поняла все значение этого взгляда: "Я же тебя не выдала – ну, а тебе зачем болтать про то, как я перепугалась?"
– Ну, и Энн решила, что здесь творится что-то странное, – продолжала Джордж (она собиралась, конечно, сказать, что Энн перепугалась и настаивала на возвращении в Киррин). – Ну, и мы подумали, что самим нам не справиться. Хотя, если бы вы были тут, мы бы и не подумали возвращаться.
– Что-то я не пойму! Погоди, как это – творится что-то странное? – спросил Дик.
– Ну… в общем… все началось с того… – сказала Джордж, но Джулиан ее перебил:
– Я чувствую, это долгая история. Давай мы сперва подкрепимся, а? У нас с Диком с семи утра маковой росинки во рту не было, мы голодны как волки!
– Верная мысль, – подтвердил Дик и принялся разворачивать большущий сверток, который достал из рюкзака. – Твоя мама надавала нам бездну всякой всячины для прямо-таки царского пикника. По-моему, она так обрадовалась, что от нас избавится, что буквально превзошла себя! Изумительнейший окорок – рраз! Нам чуть не на целый век хватит, если не угощать Тимми. Уйди, Тим. Это не про тебя!
Джордж от радости просто не находила слов. Конечно, жизнь в лагере с Энн была сплошная прелесть, но – мальчики! Разве можно сравнивать! Небо и земля. И веселые-то они, и уверенные, и остроумные, ну да, любители подурачиться, но с ними же как за каменной стеной! Ей хотелось запеть во весь голос!
Снова жарко пригрело солнышко, пустырь весь сиял. Недолго думая, вся Пятерка уселась среди вереска на роскошный пир.
– Н-да, это вам не их французские штучки! – сказал Дик. – Но кто из нас возьмется разделать сей великолепный окорок?
Ввиду отсутствия тарелок пришлось делать бутерброды. Дик догадался прихватить горчицу и щедро мазал ею ломти ветчины, перед тем как Джордж их закладывала между кусками хлеба.
– Так-то, Тимми! Это единственный способ решительно защитить ветчину от твоих посягательств, – сказал Дик. – Ты ведь терпеть не можешь горчицу, а? Джу, а где мясо, которое нам выдали для Тима?
– Вот оно. Н-да! Ну и запах! – сказал Джулиан. – Не будешь ли ты так любезен, не удалишься ли с ним в укромный уголок, а, Тим?
Тимми немедленно уселся поближе к Джулиану.,
– Чего же ты не слушаешься? – сказал Джулиан и дружески подтолкнул Тимми локтем.
– Он не знает слова "укромный", – улыбнулась Джордж. – Тим, назад!
Тимми тотчас понял и попятился вместе со своим угощеньем. Все взяли по спелой красной помидорине, понемножку салата и весело принялись жевать.
– Изумительно! – вздохнула Энн. – Господи, прямо не верится, что вчера с нами было такое!
– А-а, да-да, теперь рассказывайте! – сказал Дик.
И – сначала Энн, потом Джордж – рассказали о случившемся. Энн рассказала про то, как ночью она видела свет, слышала шепот и шаги в старом доме.
– Мы уж думали, что мне все приснилось, – сказала она. – Но теперь убедились. Нет, все правда было наяву.
– И что же дальше? – осведомился Джулиан, приступая к третьему бутерброду. – Все это звучит довольно заманчиво. Как раз для Великолепной Пятерки!
Джордж рассказала про ночную бурю, про то, как им пришлось покинуть свою вересковую постель, укрыться в старом доме и как при вспышке молнии – сперва Энн видела каких-то двоих или троих, а потом они обе видели, что кто-то заглядывал к ним в окно.
– Странно, – протянул Джулиан. – Да, что-то тут кроется. Вот интересно – что? Казалось бы, на этом заброшенном пустыре нет ровным счетом ничего любопытного.
– Ну, тут еще остатки древнеримского лагеря, – сказала Энн. – И один мальчик исследует их в надежде откопать что-нибудь старинное.
– Абсолютно ненормальный тип, – сказала Джордж. – Сам не знает, что мелет, тут же забывает собственные слова. Без конца себе противоречит, а точнее говоря, несет полную бредятину.
– И он, кажется, думает, что это очень остроумно – встретит нас где-нибудь, потом быстренько бежит обратно и снова нам попадается уже в другом месте, – сказала Энн. – То он мне прямо нравится, а то – такой идиот, что даже не хочется про него говорить.
– У него маленький одноглазый песик Джек, – сказала Джордж, и в этом месте Тимми вставил свое краткое одобрительное "гав". – Да, ты любишь Джека, а, Тим?
– Очень, очень интересно, – сказал Дик. – Передай мне, пожалуйста, помидоры, Джу, пока ты все не уничтожил. Спасибо. Да, так о чем это я? Очень, очень интересно. Одноглазый песик, ненормальный, тип, руины древнеримского лагеря – и кто-то наведывается в ночной тьме к обветшалому дому и заглядывает в окна…
– Я еще удивляюсь, девчонки, как вы сразу отсюда не смотались, – сказал Джулиан. – Прямо героини. Я даже от вас не ожидал.
Джордж поймала на себе взгляд Энн, усмехнулась не без коварства, но промолчала. А Энн, вся красная, наконец призналась.
– Ну, в общем, я сказала, что – все, я ухожу в Киррин. Я дико испугалась. Джордж не хотела, это я ее уговорила. Но теперь-то, с вами – дело другое.
– Ну – так как? Остаемся мы или нет, а, Джу? – спросил Дик. – Мы с тобой испугались или нет?
Все расхохотались.
– Ладно! Если вы уходите, я одна тут остаюсь! – крикнула Энн. – Просто, чтобы вам доказать.
– Ну, ты даешь сестренка! – сказал Дик. – Конечно, мы все остаемся. Может, ерунда это все, а может, и серьезное дело. Неизвестно. Но уж мы докопаемся до истины. И перво-наперво надо взглянуть на эти римские развалины и, а потом этого сумасшедшего типа. Мне просто не терпится с ним познакомиться. А уж потом займемся обветшалым домом.
Тимми поднялся – посмотреть, чем еще можно поживиться.
Джулиан его отогнал:
– Слишком уж от тебя несет твоим пахучим мясцом, Тимми. Ты бы пошел напиться. Кстати, имеется тут вода, а, Джордж?
– Да, да. Чудный родник. Совсем близко. Давайте захватим остальную еду и возьмем кружку. У нас, к сожалению, всего одна, так что воду не принесешь, придется там сидеть и передавать по кругу. Пошли!
Мальчики объявили родник обалденным. Все уселись, черпали воду кружкой, передавали по кругу, пили. Теперь дошла очередь до бесподобного яблочного пирога Джоанны, и он был оценен по достоинству.
– Ладно, девчонки, вы распакуйте свои пожитки, – сказал Дик, когда пир был окончен. – Да-а, тут прямо красота! Давай и мы распакуемся, Джу.
– Давай. Только где мы все это оставим? – сказал Джулиан, озираясь. – В палатке? Как-то не очень хочется, учитывая одноглазого песика с сумасшедшим хозяином. Держу пари, ветчина им понравится.
– И не оставлять же ее на солнцепеке, – сказала Джордж. – Надо отнести ее в старый дом и на полку положить. Там и все оставим, да? Только давайте сразу, а то вдруг ночью опять дождь начнется. Возиться с пожитками в темноте под дождем – это такая тоска!
– Джордж дело говорит, – сказал Дик. – Вселяемся в старый дом. Замечательная идея. Идем!