Прокуратуре было комфортно с ним работать, мы знали, что у нас в Госдуме есть в хорошем смысле свой человек. И очень много законопроектов, которые инициировала прокуратура, он поддерживал. Но это не означало, что Илюхин все пропускал -корректировал нас, где надо, поправлял. И мы вместе боролись за судьбу прокуратуры, когда ее пытались лишить полномочий, добивались решения вопросов по социальному блоку. Кстати, в равной степени он защищал МВД, ФСБ, всю правоохранительную систему России.
Некоторые оппоненты говорят о его определенной политической ангажированности. Я возражу. Ему не надо было ничего придумывать. Сама жизнь подносила такое количество коррупционных ситуаций крупного масштаба, что на них ему было нельзя не реагировать. Илюхину писали со всей страны, слали документы. Почему ему направляли все эти материалы? Да потому, что в стране сложилось мнение - Виктор Иванович профессионал, каких мало, он разберется и примет правильное решение.
Конечно, пробить стену бюрократизма, вседозволенности и укрывательства преступных проявлений, с чем мы все время сталкивались в коридорах власти, просто невозможно. Но понимание такого положения вещей не останавливало его. Он шел до конца и добивался результатов. Даже привлечение общественного мнения к той или иной ситуации - это уже была определенная победа.
Наше сотрудничество всегда было на принципиальной, деловой основе. Когда Кремль понял, что я не отступлюсь от расследования и буду действовать по закону, Ельцин обрушился на меня с экрана телевидения, упрекая, что Илюхин определяет политику работы прокуратуры. Я категорически с этим не согласен. Виктор Иванович всегда был корректен, четко понимал свою роль и наше положение государственной правоохранительной организации. Подчеркиваю, все решения принимали мы сами, но всегда учитывали и позицию Илюхина.
Справедливости ради, у нас был только один пункт разногласия. Это дело Рохлина. Илюхин и многие другие нас упрекали, что прокуратура до конца не разобралась, что мы не увидели политические корни этого преступления. Во всем остальном - в понимании оценки общей ситуации, в осознании, куда катится страна в условиях правового хаоса и нигилизма, у нас разногласий не было.
Да, Илюхин прокурор, но он был и большой политик. Объективно и обоснованно критиковал власть. Мы и сейчас видим, что она не реагирует адекватно ни на криминальную, ни на коррупционную ситуацию. И все потому, что многие чиновники сами участвовали в неблаговидных делах. Я совершенно согласен с Виктором Ивановичем, когда он говорил, что в России коррупцию победить невозможно только потому, что Кремль должен начать борьбу с самого себя. Этого он сделать не может, нет политической воли. Оттого и программа по борьбе с коррупцией президента Медведева обречена.
Еще хочу отметить личное мужество Виктора Ивановича. Он прекрасно знал, с кем имеет дело, но от борьбы не отказывался. То, что Илюхина не стало, это, несомненно, большая потеря для партии, да и для всей страны.
Импичмент
Хорошо помню 1998 год. Помощником по работе в Госдуме Илюхина я стал позже, а в 98-м автор этих воспоминаний работал со Львом Яковлевичем Рохлиным, исполнял обязанности пресс-секретаря, и почти год неотлучно находился рядом с генералом. Время было горячее - Общероссийское политическое движение "В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки" (ДПА) было в своем зените. Десятки тысяч сторонников мятежного генерала по всей стране пикетировали местные органы власти, перекрывали дороги, требовали отставки президента России Б. Ельцина. Тот в порыве злобы уже по телевидению высказал свою угрозу: "Рохлиных мы сметем!", на что Лев Яковлевич не преминул тотчас ответить: "Даже когда рядом взрывались снаряды и свистели пули, я на колени не падал".
Мы прощупывали настроения войск МВД и армии. "Я вас уверяю, когда народ пойдет на площади по всей России, никто его и пальцем не тронет, - говорил в своих публичных выступлениях Рохлин. - Потому что у милиционера с дубинкой и солдата с автоматом есть матери, сестры, жены, которые, как и мы с вами, также ненавидят Ельцина. Если что, они не простят брату и мужу его бездумное подчинение приказу бить или стрелять в демонстрантов. Не бойтесь выражать свое гражданское недовольство. Я уверен - армия нас поддержит".
Власть тоже к нам присматривалась, как могла. В ДПА внедрялись соглядатаи и провокаторы, МВД и ФСБ заводили на активистов досье, открыто вели видеосъемку, постоянно следили за Рохлиным, фиксировали его встречи, контакты, прослушивали разговоры. Казалось, что Кремль просчитывал уровень угрозы президенту, но защищать его никто не хотел. Спецслужбы делали свое дело по обязанности, но душой и сердцем были с нами. Это подтверждал и Виктор Иванович Илюхин - председатель Комитета Госдумы по безопасности, у которого с "комитетом глубокого бурения" были традиционно устойчивые связи. С ним соглашался и Михаил Федорович Романов, отвечавший у Рохлина за контакты с московскими органами МВД. Всем опротивел диктат "царя Бориса" и ненасытность его "семьи".
Для нас, военных, пришедших к Рохлину и готовых на любое развитие событий, Илюхин был человеком хоть и гражданским, но достойным всякого уважения. Генерал Рохлин был авторитетом непререкаемым, за его плечами - Афганистан, Чечня, взятие Грозного, отказ от Звезды Героя, слова: "В гражданской войне полководцы не могут снискать славу, а значит, и получать награды". Илюхин возбуждал уголовное дело на Горбачева за предательство страны, расследовал уголовные дела в горячих точках Союза ССР, защищал Белый дом. Словом, был наш человек, его присутствие в руководстве Движения воспринималось как должное.
Обстановка в начале 1998 года накалилась, но организованно выступить по всей стране ДПА еще не могло. Мы концентрировали силы, искали союзников. По инициативе генерала создали Штаб протестных действий, который в ту пору возглавил Илюхин. 19 февраля Рохлин и Зюганов подписали Соглашение о координации действий Народнопатриотического союза России и Движения в поддержку армии, к нам подтянулось казачество, выражали поддержку трудовые коллективы. Пришло решение к моменту организованного выступления на власть одновременно начать процедуру отрешения президента России от должности. Рохлин - депутат, бывший председатель Комитета Госдумы по обороне - кавалерийским наскоком попытался в зале пленарных заседаний начать собирать подписи за проведение импичмента. Вернулся в удрученном настроении - всего семнадцать человек поддержали его инициативу.
- Лев, без Компартии дело обречено на провал, - поделился с ним мыслями Илюхин. -Фракция обсудит и если сочтет, что Дума созрела, подписи соберем быстро. Я переговорю.
Не сразу далось решение, но и партии упускать момент, когда настроение масс - на стороне оппозиции, было нельзя. Коллективный разум взял верх, и фракция КПРФ официально выступила с заявлением о начале сбора подписей. Документ, адресованный в Совет Думы, начинался следующими словами:
"Мы, депутаты Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации, представители различных депутатских объединений, проанализировав действия Бориса Николаевича Ельцина за время пребывания его на посту президента Российской Федерации, пришли к выводу, что в действиях Б.Н. Ельцина содержатся признаки совершения тяжких и особо тяжких преступлений.
Учитывая это и опираясь на положения статьи 93 Конституции Российской Федерации, мы предлагаем Государственной думе принять постановление об отрешении от должности президента Российской Федерации.
Просим Совет Государственной думы включить рассмотрение данного вопроса в повестку дня пленарного заседания.".
И далее шли фамилии, наименование территориального избирательного округа или объединения и дата проставления подписи.
20 мая Движение в поддержку армии во главе с Рохлиным встало с плакатами возле дверей Государственной думы - мы требовали проведения импичмента. Федеральная служба охраны президента и милиция пытались нас оттеснить в стороны, но генерал Л. Рохлин, В. Илюхин, И. Братищев и еще несколько авторитетных депутатов фракции КПРФ в особо острые моменты вступали с ними в переговоры. Мы выравнивали ряды, стоя плечо к плечу. В СМИ просочилась информация и к нам на поддержку примчалось еще несколько десятков человек. Словом, пикет вылился, как теперь принято говорить, в несанкционированное массовое мероприятие.
В этот день в зале пленарных заседаний подписи за отстранение Ельцина от должности поставили первыми руководитель фракции КПРФ Г. Зюганов и председатель Комитета по безопасности В. Илюхин. 20 мая 1998 года поддержали инициативу проведения импичмента сразу 183 депутата. Как говорится, из искры возгорится пламя. Инициатива Рохлина и Илюхина нашла поддержку депутатского объединения. Да что там, уже полстраны поддержало идею отстранения такого президента от должности. И среди них оказался - вы не поверите - Александр Васильевич Коржаков, бывший глава ельцинской охраны. Вот он, тот злополучный шаг, что от любви - до ненависти.
Лев Рохлин поставил подпись 21 мая как независимый депутат, к тому времени уже вышедший из партии и фракции "Наш дом - Россия". В итоге при процедурной норме в 150 голосов набрали 217. Ставили люди подписи и в тот день, когда в Думу пришло известие, что генерал ночью застрелен на собственной даче.
Еще год шло исследование Специальной комиссией преступлений Ельцина. 13 мая 1999 года состоялось долгожданное пленарное заседание, когда Виктор Иванович Илюхин, как главный обвинитель в процедуре отрешения президента Российской Федерации от занимаемой должности, зачитал доклад, включающий в себя пять пунктов обвинения. Не было в выступлении председателя Комитета Госдумы по безопасности, нового лидера Движения "В поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки" лишь пункта о преступлении, о котором знала и говорила вся страна. Я имею в виду подлое убийство самого авторитетного в войсках и среди простого народа генерала, десятки раз рисковавшего за Россию собственной жизнью, имевшего несколько ранений, награжденного за боевые заслуги орденами и медалями, - Льва Яковлевича Рохлина. В свои 51 год он был смелым и талантливым военачальником. В полной мере политиком ему стать не довелось.
"Секретная" спецкомиссия
217 депутатов, к сожалению, уже без Рохлина, подписавшихся за проведение процесса выдвижения обвинения против президента, поручили представлять свои интересы в Специальной комиссии Госдумы девяти депутатам, среди которых был и Илюхин. Сама комиссия состояла из 15 представителей разных фракций и депутатских групп, председателем которой стал коммунист Вадим Донатович Филимонов, некогда защищавший КПСС и КП РСФСР в Конституционном Суде.
Комиссия фактически работала год, заслушивая и протоколируя свидетельства людей, которые были участниками событий или занимали должности, имеющие отношение к федеральным, республиканским органам власти, принимавших интересующие депутатов решения. К примеру, по расстрелу так называемого Белого дома вызывалось много людей, начиная от Р. Хасбулатова - председателя Верховного Совета, депутатов, находившихся там, и заканчивая командирами частей, которые блокировали защитников парламента и чьи солдаты также гибли от пуль снайперов, засевших на крыше американского посольства и в гостинице. Все эти свидетельства очень ценны, в них собран такой фактический материал! Но еще не стали достоянием гласности документы, собранные прокуратурой. Существуют сборники документов и свидетельств минимальной тиражности, хранящиеся в запасниках очень крупных библиотек, в архивах, у некоторых депутатов Госдумы второго созыва. Так или иначе, данная информация преднамеренно не получила широкого распространения. А ведь это современная история страны. Жуткая история российской власти.
Помнится, как телевидение мазками выхватывало коридоры парламента, лица депутатов пропрезидентских фракций и замалчивало работу самой Комиссии. Кстати говоря, работу очень кропотливую - свидетели подробно рассказывали о развале великой страны, о войне в Чечне, о геноциде народа, уничтожении армии и флота. Но информация наружу не выходила, хотя корреспондентам на заседания доступ был свободный. Так страна почти ничего не узнала о работе этой Комиссии, которую депутаты вскоре по понятным причинам окрестили "секретной".
Тем не менее, шли месяцы, в Государственную думу приходили все новые и новые свидетели, их рассказы выстраивались в стройную картину происходивших событий, постепенно проясняя роль гаранта Конституции и его чиновников, бесстрастно выяснялись последствия их действий или бездействий. Депутаты исходили из того, что глава государства сконцентрировал в своих руках неограниченные, исключительно важные для управления страной и обществом полномочия, а режим его правления стал фактически авторитарным. Поэтому Комиссией был сделан вывод, что именно Ельцин, как никто другой, в полной мере несет ответственность за судьбы народов России и безопасность нашего Отечества. И в этом выводе не было тенденциозности - взрослое население хорошо помнит, как "царь Борис" "казнил", "миловал", награждал, увольнял, тасуя, как колоду карт, государственных чиновников в интересах той или иной преследуемой им цели. Он действительно вел себя, как самодержец, обладающий полной властью.
Какие же обвинения вменялись президенту Ельцину? Обобщенно Комиссия выявила целый ряд преступлений, которые были связаны с государственной изменой, узурпацией и злоупотреблениями властью, превышением должностных полномочий, разрушением экономики, ослаблением обороноспособности и безопасности страны, фактическим развалом ее вооруженных сил, с резким сокращением населения России, геноцидом народов.
О расстреле Дома Советов мы уже говорили. Но главным преступлением, совершенным им, бесспорно, считается незаконное уничтожение союзного государства - СССР. Ельциным и его высокопоставленными подельниками было совершено то, что ни разумом, ни законом обосновать нельзя. Масштаб зла, которое они нанесли народам некогда единой и великой державы, велик. Эта тема и стала во время проведения процедуры импичмента первой в череде выдвинутых ему обвинений.
Михаил Полторанин, наблюдавший в то время Бориса Ельцина в непосредственной близости, в своей книге "Власть в тротиловом эквиваленте" так отзывается о тех событиях:
".Мне тошно, когда я слышу притворные всхлипы одного: "Тайком от меня спрятались в пуще и ломали Союз, как дрова" (это о М. Горбачеве. - Авт.) и гусарскую похвальбу другого: "Мы рисковали - нас могли арестовать. Но мы делали верное дело".
Ну какой там риск? Все было безопасно, как на любой царской охоте. И ельцинскую поездку туда никто в тайне не держал. Бориса Николаевича проводил в дальний путь из своего кабинета лично Михаил Сергеевич".
Далее Полторанин приводит рассказ Ивана Силаева, который 6 декабря долго не мог попасть на прием к Ельцину. Тот был у Горбачева, а когда вернулся, сообщил Силаеву следующее:
"Сейчас я еду в Белоруссию. Это обычный политический визит. Хотим пригласить туда Кравчука, чтобы уговорить его отказаться от идеи выхода из состава СССР".
Насчет "уговорить" это, конечно, привычный ельцинский туман, обычная "деза". Уговаривать Кравчука в Белоруссии? Для этого был Киев, Москва. Байка для легковерных! И второй очень важный момент - зачем для обычного мужского разговора "у костра" Ельцин взял с собой в Беловежскую пущу спецкоманду: Геннадия Бурбулиса, Егора Гайдара, юриста по особо важным поручениям Сергея Шахрая и министра иностранных дел России Андрея Козырева. Понятно, что не для освежевания трофеев. Команда ехала проводить операцию, обговоренную в Кремле.
Они (Ельцин, Шушкевич, Кравчук) подписали документ о прекращении существования Советского Союза, и ...Борис Николаевич через своего министра-переводчика Козырева бросился докладывать об этом событии президенту США Бушу-старшему. А потом.
Из рассказа Леонида Кравчука: ".Шушкевич дозвонился Горбачеву. Тот обиделся, что мы проинформировали Буша первым".
Когда читаешь эти строчки, даже не верится, что Горбачев не просто знал о предстоящем событии, но и сам, фигурально говоря, махал вслед Ельцину белым платочком. Подтверждает это и депутат Госдумы Анатолий Лукьянов, который наравне с В. Илюхиным в Спецкомиссии представлял сторону обвинения. Вот что он сообщил коллегам на одном из заседаний: "И нельзя снимать вины с бывшего президента Советского Союза. Огромная вина на нем. Если бы он действовал в рамках Конституции, он мог вообще не допустить собрания в Вискулях. Мне белорусы передали, что там были звонки президенту Советского Союза: что с ними делать? И никакого ответа".
Можно ли верить после этого Горбачеву, что он не знал, зачем Ельцин едет в Белоруссию? Ведь тогда в воздухе витала идея, которую позже цинично выразил министр иностранных дел А. Козырева: ".Поскольку нельзя было убрать Горбачева из страны, можно было выдернуть страну из-под Горбачева". Теперь, спустя время, многие склоняются к мысли, что Михаил Сергеевич был хорошо проинформирован о предстоящем преднамеренном развале СССР, но тогда, накануне поездки, во время встречи 6 декабря двух президентов, СССР и РФ, "слабый" Горбачев выторговывал у "сильного" Ельцина свое гарантированно благополучное будущее .
А за что "увольняют" президентов? В каждой стране за разное. Российская Конституция, принятая 12 декабря 1993 года, в статье 92 предусматривает досрочное прекращение исполнения обязанностей президента "в случае его отставки, стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия или отрешения от должности". А вот статья 93 уточняет процедуру импичмента: "Президент Российской Федерации может быть отрешен от должности Советом Федерации только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления, подтвержденного заключением Верховного Суда Российской Федерации о наличии в действиях Президента Российской Федерации признаков преступления и заключением Конституционного Суда Российской Федерации о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения".
Вам все это не напоминает игольное ушко, через которое надо провести верблюда? Барьеры, сквозь которые депутаты Госдумы решили пройти в процессе отрешения Ельцина от должности, казались непреодолимыми. И ведь романтиками ни Илюхина, ни фракцию коммунистов, ни тем более Коржакова, "подписавшихся на это дело", не назовешь. Попробуй докажи государственную измену. Борис Николаевич с фотоаппаратом, замаскированным под пуговицу, по Кремлю не бегал, шифровки в тайники не закладывал. А тяжкие преступления? Он сам в защитников Верховного Совета из танка не целился. Все Зло делалось с его ведома, по его указам и распоряжениям, но официально. Специальной комиссии надо отдать должное - депутаты, входившие в нее, смогли обосновать прямую и косвенную взаимосвязь между действием или бездействием президента с теми тяжелейшими для страны и народа последствиями, которые они понесли.