Моя жена Рита печатала рукопись на машинке в двух экземплярах. Один мы отвозили в гараж к Михаилу Пульцину. Он прятал его в старинный лабораторный прибор. Со вторым экземпляром я работал, дополнял и правил. Компьютеров тогда не было, все делалось на бумаге. Хранил этот экземпляр в портфеле в железном ящике во дворе городского дома, между гаражами. Лазая по крышам гаражей, дети сорвали замок, ящик открылся, какой-то прохожий забрал кожаный портфель вместе с рукописью. Сдай он рукопись "куда следует", дорога в дурдом была бы гарантирована. Но, то ли прохожему самому было интересно, что написано в рукописи, то ли он не придал ей значения и бумаги выкинул, но никто ко мне не пожаловал. А благодаря второму экземпляру ее удалось восстановить.
Паруса
Вместо вечерних платьев жене яхтсмена светит "непромоканец", в лучшем случае - тельняшка.
Меня неудержимо тянуло в море. Школьник мог пойти в яхт-клуб и освоить азы парусного спорта на "оптимисте" - маленьком шверботе размером с чемодан. Молодому специалисту такая дорога была заказана. Оставалось байдарка. Она была доступна по цене, да и путешествия по рекам и озерам при советской власти не возбранялись. А вот моря были наглухо закрыты. Власть боялась, что россияне сбегут по волнам от социализма, как немцы бежали от него через берлинскую стену.
В комиссионном магазине я набрел на настоящую микрояхту. Польская, разборная, с покрытием из прорезиненной ткани, длиной 3,5 м. Называлось это чудо "Мёва" (чайка). Я увидел ее и запал. Оплатил, привез домой. Через пару дней мы с другом ушли на ней на просторы Ладожского озера, так как после войны оно стало внутренним водоемом, отход от берега пограничники не пресекали.
С той поры парус прочно вошел в мою жизнь. За "Мёвой" последовали виндсерфинг, катер на Ладоге, маленький фанерный швербот "Микки Маус". Потом пришла очередь "финна" - лодки олимпийского класса. "Финн" рассчитан на одного, но это не мешало плавать на нем вдвоем с женой. Наконец я приобрел разборный алюминиевый тримаран - парусную стрекозу длиной 8 м, производства одного из калининградских оборонных заводов. Когда железный занавес был снят, отправились под парусом осваивать мир.
Коренные жители Гавайев изобрели широкую доску - серфер, на которой скользили на волне прибоя. В начале 1970-х годов в США два чудака, калифорнийский авиационный инженер Джим Дрейк и его друг Хойл Швайцер, приладили на такую доску парус. Получился виндсерфер. Он вызвал большой интерес у пляжников. Вскоре в США и Европе началось массовое производство виндсерферов.
Будучи аспирантом Ленинградского кораблестроительного института, я случайно узнал, что кафедра физвоспитания пробила через Министерство внешней торговли закупку такого виндсерфера, и он вот-вот прибудет в Россию. Это был первый и единственный образец виндсерфера в СССР. Мы с рвением стали его осваивать - как удержать равновесие, как крутить парус вокруг оси мачты при поворотах … Но одного виндсерфера нам было явно недостаточно.
Сделали матрицу по оригинальному экземпляру. Арендовали у дворников подвал, купили пару бочек эпоксидной смолы, стеклоткань и стали по матрице выклеивать копии. Скоро у нас образовалась маленькая флотилия виндсерферов. Одно плохо: вода в Финском заливе холодная.
Летом, водрузив пару виндсерферов на багажник своего "Запорожца", мы с женой поехали к Черному морю, к теплой воде. В Геленджике я заявился на погранзаставу: мол, хочу опробовать новый спортивный снаряд. Пограничники мне популярно объяснили, что даже если я выплыву за флажки на надувном матраце, то меня арестуют. Может, потом и отпустят, но штраф придется заплатить. А уж виндсерфер, на котором, по мнению начальника погранзаставы, можно сбежать в Турцию, в море они точно не выпустят.
Графа Астольфа де Кюстина, посетившего Россию в конце 1839 года, поразило обилие мельчайших и совершенно излишних мер предосторожности, которые свидетельствовали о том, что российская империя объята страхом. Он писал: "Здесь можно дышать не иначе, как с царского разрешения… Русский государственный строй - это строгая военная дисциплина, вместо гражданского управления это перманентное военное положение, ставшее нормальным состоянием государства". Через полтора века в советской империи все оставалось по-прежнему.
Так как Черное море для парусной доски оказалось запретным, решили двинуть на Каспийское. Рывок в 500 км - и мы в Махачкале. На пляж набегают огромные волны прибоя, тепло. Наши виндсерферы в центре внимания. Палатка стоит у самой линии прибоя. Ее охраняет прибившийся к нам чудный маленький щенок кавказской овчарки, Он присвоил себе звание старшего по хозяйству и гавкает на всех, кто приближался к палатке. А мы все носимся с парусом по морю…
Позже мне пришлось участвовать в первенстве СССР по виндсерфингу под Тарту. Призового места завоевать мне не удалось, но сообщество фанатиков нового вида спорта надолго впечатлило меня своей одержимостью.
Виндсерфер научил меня держаться на ногах в любой ветер, при любой волне. Доска летит по волнам, ветер вырывает из рук парус, но ты стоишь. Надо! Прекрасная психологическая тренировка, она помогла мне во многих жизненных передрягах.
Тюльпаны
Богатства существуют, чтобы их тратить, а траты - чтобы делать добро и этим снискать честь.
Фрэнсис Бэкон
В середине 1970-х годов в СССР был самый разгар застоя, мрак. А мы хотели изменить мир, верили, что рано или поздно это закончится, произойдет революция "сверху" или "снизу", наступят долгожданные перемены. И нам потребуются средства для пропаганды иного образа жизни.
Идеи становятся силой, когда овладеют массами. Значит, нужна своя газета, новая "Искра", из которой разгорится иное пламя. Но как ее издавать без денег? Тогда не было персональных компьютеров, Интернета, факсов, ксероксов - ничего не было. Зато была тотальная слежка КГБ. Даже пишущие машинки в учреждениях на выходные и праздники запирались в кладовой Первого отдела. Все делалось для того, чтобы помешать инакомыслию пробиться через коммунистическую цензуру.
Как заработать много денег в стране, где над каждым стоит надзиратель, а зарплаты у людей нищенские? Даже если покажешь рекорд в выработке, то завтра срежут расценки. Единственная лазейка - колхозные рынки. Там по свободным ценам продавались сельхозпродукты и цветы. Это была вполне законная форма заработка с одним ограничением - в выращивании и продаже могли участвовать только родственники. Нанимать кого-либо со стороны было запрещено, это расценивалось как предпринимательская деятельность, которая каралась лишением свободы.
На рынках Ленинграда к международному женскому дню 8 марта было обилие тюльпанов, которые привозили из Латвии. Я подошел к латышке и стал расспрашивать ее о технологии выгонки цветов зимой. Она сначала вводила меня в курс дела, а потом говорит: "Мы с мужем все вам расскажем, но помогите нам. Гостиницы переполнены, нам негде ночевать. Пустите нас к себе". Так, волею случая, мы на долгие годы стали близкими друзьями с Гуной, ее мужем Андреем и сыном Андресом. От них я узнал, как выращивать луковицы тюльпанов летом и выгонять цветы зимой, как довезти их до рынка целыми и сохранить до дня продажи. Побывал у них в гостях в Латвии, познакомился с хозяйством.
У моего тестя был в садоводстве участок в 6 соток. На старых шпалах, наплевав на креозот и его раковые последствия, мы возвели садовый домик разрешенной площадью 25 кв. м. Почему из шпал? Другого материала в продаже не было. Секретарь обкома мог выписать себе кирпич или брус, для простых граждан это было исключено.
Свою первую выгонку тюльпанов устроили в самом домике. Она провалилась - расцвели лишь 4 цветка из нескольких сотен, не хватило света и тепла. Но энтузиазм не угас. На следующий год мы организовали нелегальный кооператив "Последняя надежда". В него вошли члены нашего дискуссионного кружка и еще Павел Россо. Договорились, что половину всех будущих доходов от продажи тюльпанов будем откладывать на грядущую революцию.
Построили теплицу, заглубив ее наполовину в землю, чтобы легче было обогревать. Пристроили к ней крохотную кочегарку, там установили керосиновую печку абхазского производства. В ней керосин стекал по капельке на блюдечко и сгорал. Для Абхазии достаточно. Но оказалось, что даже в наших северных широтах с помощью такого немудреного устройства можно согреть теплицу. И пошли у нас цвести зимой тюльпаны - тысячи цветов.
Тот, кто думает, что выгнать тюльпаны зимой легко, ошибается. Это тяжелая работа. Прежде всего, нужно вырастить хорошие луковицы летом. За год они из детки не вырастают, требуются года три. Крупные луковицы следует в конце июня аккуратно выкопать, просушить, обработать средством от грибков и прогреть до нужной температуры, имитируя жаркое южное лето. Затем посадить луковицы плотно друг к другу в ящики, присыпать торфом и убрать в холодное место. Мы выставляли ящики на лужайке перед садовым домиком, прикрыв еловыми ветками. Так тюльпаны проходили положенную обработку зимним холодом.
В конце января выкапывали ящики из-под снега, заносили в теплицу, растапливали котел и запускали искусственную весну. Срезка начиналась с 1 марта и продолжалась 3 дня. Казалось бы, что тут трудного - срезать цветок? Проверено, что человек может срезать, не повредив другие цветы, не более 50 бутонов в час. А у нас их было по 5 тыс. Да еще надо цветы завернуть, поставить в картонные коробки, отнести в подвал. Где взять столько рук, причем аккуратных?
Когда мы начали эпопею с тюльпанами, я работал начальником вычислительного центра на Ленинградском заводе подъемно-транспортного оборудования имени Кирова. Мы приезжали на дачу после работы, выпивали по чашке чая - и в теплицу. Срезать тюльпаны надо ночью, когда бутоны плотно закрыты. К 4 утра валимся с ног, а в 6 уже надо ехать на работу. И так всю неделю перед праздником 8 Марта. К концу срезки мы - ходячие трупы, а тут наступает самое ответственное - реализация, надо везти цветы на рынок!
Но овчинка стоила выделки, доход от продажи тюльпанов был несопоставим с государственной зарплатой. В бизнесе важно быть ближе к потребителям. Я оформил пропуск через родственников в Кронштадт. Накануне ездил туда на разведку с сумкой цветов и пообещал одному лейтенанту приехать снова. И вот на машине, заполненной доверху коробками с тюльпанами, мы переправились на остров на пароме, подъехали к рынку и увидели очередь из офицеров - человек 500. Вдоль нее ходили люди в повязках и следили, чтобы никто не "примазался". Оказалось, что это была очередь за нашими обещанными тюльпанами! Мы не успевали заворачивать букеты, просто выдавали каждому моряку по три цветочка и кусок целлофана, просили положить деньги в коробочку. Отходи, дай счастья другому! Через час мы распродали все тюльпаны и уехали под проклятья тех, кто вынужден был вернуться к женам без цветов.
При правильной организации дела за сезон можно было заработать на несколько "Жигулей". В конкуренции с латышами нам помогало то, что мы продавали свежие цветы, а они срезали тюльпаны заранее, копили в подвалах, везли 500 км. Их цветы стояли в вазе 2 дня. Мы же выставляли табличку "Гарантия 7 дней. Если опадут раньше, приходите - обменяем". Не вернулся никто, наши тюльпаны стояли более 10 дней!
Трудно было уговорить членов кооператива - научных работников - продавать цветы на рынке. Увещевал: "Стыд-позор интеллигенту стоять за прилавком? А покупать девушке цветы в подарок не стыдно?".
Вдоль торговых рядов расхаживал капитан милиции и просил продавцов предъявить справку об уплате налогов с тюльпанов. Не имеешь - откупись… Я осмелился поинтересоваться, на основании какого нормативного акта он вправе требовать такую справку. Капитан меня "послал", предупредив, что больше не хочет меня здесь видеть.
Я сложил цветы в коробки и поехал в финансовое управление Ленинского района Ленинграда. Пробился через секретаря к начальнику, представился: "Инженер, владелец садового участка, вырастил тюльпаны. Готов оплатить налоги, но не знаю, на каком основании и сколько. Милиция отказывается мне это объяснить, но требует справку об уплате налогов. Прошу принять с меня сумму налога, подлежащего уплате". Начальник оторопело посмотрел на странного посетителя, попросил подождать в приемной и через полчаса собрал совещание по моему вопросу. Собравшиеся недоумевали, но встал пожилой сотрудник с пожелтевшей газетой в руках: "Вот постановление ЦК КПСС и правительства СССР десятилетней давности". Зачитал: "Сельскохозяйственная продукция, полученная на приусадебных и садовых участках, налогообложению не подлежит".
Ксерокопию постановления по тем временам я сделать не мог, но название записал. Когда подходил очередной вымогатель в погонах, я доставал бумажку и зачитывал: "Согласно постановлению ЦК КПСС от такого-то числа, от налогов освобождены. Справок не требуется". Они уходили. А мы продавали тюльпаны и копили деньги на революцию.
Изыски цветочной технологии
Люди, которые преуспевают в этом мире, не ленятся и ищут нужные им обстоятельства, а если не находят, то создают их.
Джордж Бернард Шоу
При советской власти отношение сограждан к тем, кто выбивался из традиционной колеи, граничило с нетерпимостью. За узкие брюки дружинники могли и избить, что уж говорить о получении больших доходов с садового участка…
Когда перед садовым домиком я сделал лужайку, соседи недоумевали: "Как можно столько земли пустить под траву? Картошку сажать надо!". Стал выгонять зимой тюльпаны - тоже косились: "Миллионером стать хочешь?". А уж когда под высоковольтной линией, на "ничейной" земле мы разбили тюльпанные плантации - началась массовая их потрава. Всякий, кто шел мимо, обязательно срывал несколько цветочков, желая на халяву доставить себе и близким удовольствие, а мне нагадить. Как с этим бороться? Не сидеть же сутками на грядках. Выход нашелся. Наполнил корзину мелкими луковицами тюльпанов и пошел по соседям. Обошел все дачи, советовал хозяевам украсить участок клумбой с тюльпанами. Горстями дарил луковицы. Объяснял, что землю надо удобрить мелом, чтобы почва была щелочная, а на зиму присыпать торфом. На следующий год все садоводство расцвело тюльпанами. И сошел на нет интерес рвать их на наших плантациях.
Разводя тюльпаны, мы старались совершенствовать технологию. В первый год за день упорного труда вдвоем с женой посадили 800 луковиц. Ужасно болела спина, все тело ныло. Земля есть, а сил увеличивать объемы нет. Лень и усталость - двигатели прогресса. Землю разрыхлили и сделали грядки узкими, сантиметров 70 шириной. Канавки для посадки детки стали копать не обычной, а алюминиевой лопатой для уборки снега по ширине грядки. Воткнув ее и покачав, делали канавку и рассыпали детку. Отступив, вновь втыкали в землю и делали следующую канавку. Предыдущая засыпалась автоматически. Производительность труда выросла в разы.
Пошли дальше. Из мотороллера "Вятка" сделали трактор. Он пахал, культивировал и даже сажал луковицы на заданную глубину. Это сейчас в магазинах можно купить бензиновый или электрический культиватор, а тогда было запрещено иметь в собственности любые средства производства, даже садовые мини-тракторы. Они подлежали конфискации, как атрибуты предпринимательской деятельности. Я все-таки дерзнул. Сбегались садоводы, восторгались, завидовали. Но чертежей никто не попросил.
Самой тяжелой была выкопка луковиц. Придумали передвижной вибростол - сани с вибратором и сеткой наверху. Землю с луковицами брали вилами и бросали на вибростол, земля просыпалась через ячейки, луковицы оставались на сетке. Это ускорило работу многократно. За один-два дня мы собирали весь урожай.
В теплицах поставил ртутные лампы и автоматы. Солнце садится - лампы включаются. Сегодня в любом магазине такой автомат можно купить, тогда это была новинка и дефицит. В 2 часа ночи 8 марта по лесной дороге молодой человек вышел к нашему садоводству, увидел освещенную теплицу: "Ребята, к девушке иду, дайте букет!". "Что значит дайте? Становись рядом, будешь срезать. Срежешь 200 штук - получишь букет". В 4 часа утра он справился с заданием, получил букет и ушел довольный.
На плантациях ввели севооборот. После сбора урожая луковиц сеяли траву - зеленое удобрение. Когда на следующий год землю перепахивали, трава перегнивала, гумуса в почве прибавлялось. Сажали голландскую картошку, исключительно плодовитую. А после нее - опять тюльпаны.
Теплицу использовали зимой и летом. Особым способом выращивали в ней помидоры. Большие полиэтиленовые мешки заполняли перегноем из компостной кучи, в прорези по бокам втыкали рассаду. В теплице было жарко, земля в мешках хорошо прогревалась. Вырастали настоящие помидорные заросли, сплошь увешанные крупными красными томатами. Услышав о таком чуде, к нам приходили жители из соседней деревни. Вот только никто из них не применил на своем участке технологию предприимчивых горожан.
Бизнес развивался, тюльпаны год от года становились все красивее (сорта "Форготтен дримс", "Апельдорн", "Большой театр"). Пришла мысль: а что если выгонять их не только к 8 марта, но и в январе? Я купил в Латвии 200 кг мелких деток лучших сортов, загрузил в четыре огромных чемодана и повез в Краснодарский край. Весна там наступает на полтора месяца раньше, чем в Ленинграде, значит, и тюльпаны зимой выгонять можно раньше. Вышел на станции Старомышастовская. Сложил чемоданы в канаву, прикрыл травой и пошел по станице, узнавать, кто здесь выращивает тюльпаны. Как правило, это были пожилые крестьянки. Для них продажа цветов на рынке - весомая прибавка к пенсии. Только сорта у них были никудышные, а я меня были высокого класса. Я бесплатно раздал бабушкам по ведру деток под обещание посадить их на отдельных грядках и вернуть мне в июле следующего года ведро крупных луковиц. Так, с нашей помощью, станица Старомышастовская стала лидером Краснодарского края по производству голландских тюльпанов. Я приезжал туда, обходил дома и отбирал крупные луковицы, годные к выгонке. Товарно-денежные отношения находились на высоте, продукция была высокого качества. Мы оказались единственными, кто предлагал тюльпаны к Новому году. Правда, доходов это приносило намного меньше, чем продажа цветов к 8 марта.
Отапливая теплицу керосином, мы опасались пожара. Могла произойти утечка топлива из бака, висящего на стене, и заполыхали бы стоящие рядом бочки с керосином. Поэтому решили перейти на безопасный уголь. Это требовало 3 раза за ночь проснуться и подбросить угольку. Дежурили по очереди. И порой просыпали, если будильнику не удавалось разбудить уставших идеалистов-кооператоров. Если температура в теплице упала, то тюльпаны опускали головки и не выпрямлялись. Их ножки походили на лебединые шеи. Более того, пережив холодную ночь, они зацветали на день позже. Три дня проспим - и урожай получим к 11 марта, когда он никому уже не нужен.