Бухгалтер-ас на это права не имеет. Сказав "нет", он должен продолжить: "…но решить эту задачу (проблему) можно так или эдак". Чтобы так сказать, он должен быть не только учетчиком, но и аналитиком, аудитором, финансистом и даже юристом… Он не только должен знать букву закона, но и уметь грамотно ее обойти.
В 1978 году преподаватели нашей кафедры воспитывали рядовых бухгалтеров, "учетчиков". Я был уверен, что мы должны готовить из наших ребят асов – главных бухгалтеров.
Для того чтобы готовить аса, надо самому соответствовать этому званию. Для этого надо заниматься наукой, не смотреть на свою дисциплину, как на догму, а стараться самому что-то улучшить в ней, учитывать опыт и ошибки других.
С этим на кафедре был завал. За предшествующие пять лет преподаватели не опубликовали ни одной статьи в центральном журнале.
Все это не могло не сказаться не только на знаниях, но и настроении, на амбициях наших студентов. На фоне факультетской элиты – "кибернетиков" и "плановиков" – наших причисляли ко второму сорту, называя "счетоводами". И большинство с этим смирилось!
С молодых лет есть у меня одно качество, полезное и лично для меня, и, надеюсь, для моих соратников. Я хочу, чтобы город, в котором я живу, был лучшим. Я хочу, чтобы команда, в которой я работаю или тем более являюсь лидером, была лучшей или, на худой конец, среди лучших. Я не только этого желаю, я всегда стараюсь эту задачу решить, независимо от статуса команды (заводская бригада, цех, кафедра, академический институт, область, министерство)…
То, что это заявление не голословное, могут подтвердить около сотни студентов специальности "Бухгалтерский учет" Пермского госуниверситета, которым в восьмидесятые годы на третьем курсе я читал курс "Анализ хозяйственной деятельности".
В начале мая в университете проводилась легкоатлетическая эстафета. За неделю до этого я шел на лекцию по коридору второго этажа экономического факультета. И тут мне на глаза попала свежая факультетская "Доска социалистического соревнования". Среди трех специальностей мои подопечные по всем позициям занимали третье – последнее – место. К этому времени я уже два или три года заведовал кафедрой и немало сил положил на то, чтобы "мои" стали уважаемыми. И вот результат.
Захожу в аудиторию. Поток – четыре группы – дружно встает. Обычно я делал паузу в три-четыре секунды, после которой следовало: "Садитесь!" На этот раз, не приглашая присесть, задаю вопрос:
– Поднимите руки, кого на этот факультет и специальность определили по принуждению.
Народ безмолвствует.
– Садитесь! Я только что увидел на большой красной доске итоги ваших трудовых подвигов. И вот что не могу понять: если вы сознательно выбрали себе этот факультет и специальность, если вы уже три года здесь учитесь, то неужели вам безразлично, что вы последние? Я считаю, что нормальный человек должен быть уверен, что он живет в лучшем городе, учится в лучшем вузе, на лучшей специальности. Да как же она будет лучшей при ваших-то успехах? Ну, Бог с ней, с успеваемостью. Для этого надо голову иметь. Но спорт? Молодые люди на первых рядах! При ваших атлетических данных спортивный стенд кафедры должен ломиться от медалей, а там какие-то пожелтевшие грамоты. Уважаемые дамы! С вашими фигурами и ногами парижский "Мулен Руж" должен отдыхать! А мы что имеем на фронте студенческой самодеятельности? Малочисленное и малохудожественное чтение…
Я могу еще долго вас воспитывать, как надо жить, но вместо этого лучше расскажу наш профессиональный анекдот:
Симпатичная супруга молодого, подающего надежды заместителя главного бухгалтера завода заметила, что вернувшийся домой муж чем-то расстроен.
– Коля! Что-то случилось?
– Да, Валюша, мне предложили стать Главным.
– Так ты же об этом мечтал!
– Мечтал. Но тут есть такая тонкость. Главбух – это уже номенклатура. А номенклатуре положен секретарь. А секретарь это, ну как тебе сказать… это любовница. А мне этого не надо – я тебя люблю…
– Подожди! Значит, у генерального директора секретарь – любовница?
– Конечно!
– И у главного инженера?
– Естественно.
– И у главного экономиста?
– И у него…
После длинной паузы:
– Коля, для тебя же стать главбухом так важно! И к тому же, если это у всех… Так и быть! Соглашайся!
Спустя две недели в заводском Дворце культуры гремит медью первомайский праздничный вечер. Среди публики только что назначенный главный бухгалтер с супругой.
– Коля, а секретарь, ну сам понимаешь… генерального… здесь?
– Здесь.
– Покажи.
– Слева, брюнетка в брючном костюме.
– Хороша! А главного инженера?
– В ложе, с программкой в руках.
– Вполне! А главного экономиста?
– Прямо перед нами – блондинка в мини.
– Впечатляет! Коля! А наша?
Главбух, покраснев, незаметно показывает взглядом.
– Коленька!Наша – лучше!
И завершил рассказ:
– Так вот, друзья мои, наша всегда должна быть лучше. Кстати, и на эстафете – тоже.
Через неделю приз "за массовость" в эстафете выиграли мои бухгалтеры. На номерах двух команд красовалось написанное от руки: "Наша – лучше!".
Арсенал средств поднятия авторитета специальности был разнообразен.
Много внимания уделялось привлечению на специальность представителей сильной половины человечества. Особенно это оправдало себя по отношению к ребятам, отслужившим в армии и имеющим льготы при поступлении.
В те годы даже должности главного бухгалтера замещало много специалистов, не имеющих высшего образования. Так что шансы сделать быструю карьеру были реальными, что вскоре неоднократно доказывали наши выпускники.
Часто перед вступительными экзаменами ко мне приходили посоветоваться родители: какую экономическую специальность выбрать ребенку? В ответ я спрашивал: чего больше ты хотел бы увидеть в его "багаже" после окончания университета? Мировоззрения или ремесла? Если второго – милости просим к нам.
Ремесло ремеслом, но воспитанию мировоззрения, способности думать, просчитывать варианты мы стали уделять большое значение. Особенно при изучении аналитических, финансовых дисциплин. Основным лектором финансового блока была Н. В. Титенская. Чтение аналитического спецкурса для студентов дневного отделения я взял на себя…
Думаю, что у меня есть основание говорить, что подобный настрой помог нашим выпускникам не только овладеть специальностью, но и через несколько лет легче вписаться в неизведанную тогда, коварную рыночную экономику.
Перейдя на кафедру учета и финансов, я привел за собой своих аспирантов – выпускников кафедры экономической кибернетики, "перенацелив" их на решение задач новой для нас кафедры. Через три года Юрий Гантман блестяще защитил диссертацию по анализу на самом престижном Ученом совете по этой специальности – в МГУ. Ту же задачу в Свердловском институте народного хозяйства выполнила Галина Кутергина. Закончив аспирантуру, на кафедру пришли ее выпускники Андрей Климов и Владимир Пестерников. Все они продолжали совмещать преподавательскую и научную работу.
Научная активность молодежи положительно подействовала на "старожилов".
Вскоре мне удалось опровергнуть утверждение некоторых наших преподавателей, что в бухгалтерские и финансовые союзные журналы нам, представителям не столичных вузов, не пробиться. Впервые в истории кафедры в главном центральном журнале "Бухгалтерский учет" была опубликована моя статья по анализу качества продукции.
Я внимательно следил, чтобы каждая солидная публикация преподавателей была выставлена на общедоступной кафедральной витрине, показывая студентам, что их учат не "последние парни", и не только "на деревне", но и в союзном масштабе.
Кафедра росла, требовались новые кадры. Эта задача решалась двумя путями.
Первый, идеальный вариант – привлечь на штатной основе или по совместительству выпускников, уже имеющих производственный опыт. Так на кафедре появились Виктор Глупов, Забир Салихов (ныне профессор Российской налоговой академии).
Второй путь – оставлять ребят на кафедре сразу после окончания университета. Я предлагал им два-три года поработать ассистентами и потом поступать в аспирантуру.
Чаще всего такое предложение я делал не обладателям "красных дипломов", а "хорошистам", студенческим неформальным лидерам. Представители этой "прослойки" Владимир Дрозд, Ольга Гордеева, Елена Гуля, Валентина Нелюбина быстро вписались в коллектив и показали себя хорошими преподавателями.
Году в 1984–85-м, просматривая "Положение о студенческой театральной весне Пермского госуниверситета", я обратил внимание на то, что просто появление на сцене преподавателя оценивалось такими же баллами, как выступление студента-лауреата.
Когда на заседании кафедры я предложил преподавателям оказать помощь нашим студентам, я рассчитывал только на поддержку молодежи. К моему приятному удивлению, в этой авантюре с энтузиазмом вызвались принять участие все преподаватели. Мы с Андреем Климовым написали несколько юмористических миниатюр, персонажами которых были и мы сами, и наши студенты. Две репетиции – и мы на сцене.
Успех был потрясающий. Мы получили несколько званий лауреатов, принесли кучу баллов в факультетскую "корзинку". Но главной наградой для всех нас был гром студенческих аплодисментов на смотре и "оперативная информация" об отзывах студентов-бухгалтеров при разговорах с их коллегами других специальностей: "Куда вашим преподам до наших!!!" На следующий год я не собирался повторять этот "подвиг", но и исполнители, и зрители уже вошли во вкус, так что наши выступления продолжались с неизменным успехом до моего перехода в академию.
Кстати, начиная с этого времени, мы неоднократно получали звание "лучшая кафедра университета".
В этом была заслуга и молодежи, и "старослужащих": Н. А. Автухович, Р. М. Бугаевой, Т. В. Калиничевой, Л. Клейда, Н. Б. Носовой, М. Н. Пинкас. И, конечно, моих заместителей: Г. Н. Новиковой и К. Г. Гредягина.
Много, много лет существует шутка, в которой большая доля правды: хочешь научиться чему-нибудь сам – учи других.
Пытаясь знакомить наших студентов с новым, передовым, стараясь не скрывать от них трудностей, а научить их преодолевать, мы и сами все время были "на острие атаки". И это пригодилось, когда грянула перестройка, либерализация экономики…
Вспоминаю, с каким уважением я говорил о В. Ф. Тиунове: он не только ученый, но и практик высокого уровня – работал заместителем председателя облисполкома.
Во вьюжных метелях "экономики переходного периода" многие наши преподаватели не потерялись бесследно, доказали свою высшую квалификацию на практике.
А. Климов дважды избирался депутатом областного Законодательного собрания, трижды – в Государственную Думу, сегодня является заместителем председателя ее международного комитета.
О. Гордеева успешно работала в бизнесе, сейчас заместитель директора департамента – главный бухгалтер Министерства природных ресурсов России.
Н. Титенская между высокими постами в банковской и производственной сфере возглавляла плановое управление областной администрации.
Ю. Гантман вписал свое имя в историю пермской экономики как первопроходец цивилизованного финансового рынка.
Г. Кутергина возглавляла контрольно-аналитическое подразделение Законодательного собрания Пермской области в годы его становления, сейчас работает в ЛУКОЙЛ-Пермь.
Г. Новикова – создатель и генеральный директор "Уралаудит".
В. Глупов, В. Пестерников, Е. Гуля (Апполинарова) – топ-менеджеры крупных компаний.
Да и ваш покорный слуга кое-что успел за эти годы.
Не слабо для преподавателей одной кафедры?
Если бы подобный список сделать для наших выпускников, то, думаю, что одного тома не хватило бы.
После своего избрания заведующим кафедрой учета и финансов пару лет я считал, что отрабатываю свой долг В. П. Живописцеву. На третий год – поймал себя на мысли, что эта работа мне нравится, и стал говорить: "Мы, бухгалтера…".
В 1987 году партия направила меня на другой "отстающий участок".
Но до сих пор моя самая высокая оценка представительниц прекрасного пола звучит так: "Я бы ее взял на бухучет!".
Я полностью осознаю, что самоцитирование – дурной тон. Но, завершая описание своей вузовской эпопеи, все же рискну это сделать…
Одну из глав "Стриптиза…" я завершил следующими словами:
"Не знаю, каким я был в глазах своих студентов. Наверное, достаточно далеким. А в душе они были и остались моими детьми. Сварщики, литейщики, инженеры-экономисты, кибернетики, бухгалтеры…
Никогда не выпячивал "отцовские" чувства наружу – детей так легко избаловать. Внешне это отношение проявлялось лишь в одном. Со своими студентами я всегда был на "ты". Но если они меня подводили, если на экзамене дело шло к двойке, переходил на "вы".
Я и сегодня радуюсь, когда узнаю, что у кого-то из моих студентов жизнь, карьера складываются хорошо. Огорчаюсь, когда их преследуют неудачи.
Прошло десять лет с тех пор, как я покинул университетскую аудиторию. И самым моим "младшеньким" уже за тридцать. Они большие, все понимают. Таким уже можно признаться в любви".
С момента написания этих строк прошло еще шесть лет. Но я не дрогнувшей рукой снова подписываюсь под ними.
Академический театр
В 1986 году постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР был значительно поднят статус уральской академической науки: Уральский филиал АН СССР был преобразован в Уральское отделение (приравнен к знаменитому тогда Сибирскому). Возглавил Уральское отделение молодой талантливый академик Геннадий Месяц. В Перми создавался Пермский научный центр, за организацию которого взялся ученый-оборонщик Юрий Клячкин (позднее член-корреспондент РАН). Было принято решение: в каждой из областей Урала создать филиалы (самостоятельные отделы) Института экономики, который располагался в Свердловске. Возглавлять отдел должен был доктор наук.
В обкоме КПСС решили, что этим доктором должен стать я. У меня по этому поводу было иное мнение, но оно мало кого интересовало. Подробности моего внедрения в академическую среду я опишу чуть позднее (см. раздел "Спорные истины").
Вспомним Шекспира:
Весь мир – театр.
В нем женщины, мужчины – все актеры.
В соответствии с этой истиной весной 1987 года я оказался на новой сценической площадке. Поскольку этой площадкой оказалась Академия наук, то можно считать, что я попал в театр не простой, а академический. Назывался он звонко и длинно: Пермский отдел Института экономики Уральского отделения АН СССР.
Ради объективности подчеркну: задача, которую руководство области и УрО АН СССР поставили перед отделом, была актуальна и важна: стать для обкома и облисполкома главным научным консультантом по экономике. На решение этой амбициозной задачи выделили шесть – восемь ставок и три небольшие комнаты. Беда не в том, что ставок было мало, а в том, что все они оказались заняты людьми, для этой задачи не приспособленными. Пришлось искать новых, привлекать своих аспирантов.
Новый статус позволял мне присутствовать на важнейших заседаниях, связанных с развитием экономики области. И, когда я видел, что возникает научно-практическая задача, которую некому решать, то предлагал свои услуги.
Шла перестройка, менялось отношение к производству товаров народного потребления, создавались научно-производственные объединения, возникали кооперативы, в Перми появилось первое совместное испано-советское предприятие "Телур"… Все эти процессы нужно было постоянно отслеживать, "мониторить".
Руководству области я предложил готовить аналитический экономический ежегодник, расписал его структуру. Начальник облстатуправления А. Коблов идею поддержал, но признался: аналитиков такого уровня у него нет. Договорились, что методика и аналитика за нами, сбор и обработка информации – за статистиками. Первый обзор по итогам 1988 года имел большой спрос. По нашему образцу подобные работы стали готовить в других регионах Урала. Сначала такого рода исследования мы выполняли бесплатно, за счет бюджета института. Когда спрос стал повышенным, стали продавать на хоздоговорной основе.
Для разработки аналитических обзоров я привлекал наиболее компетентных специалистов из вузов и НИИ. Высокий статус "заказчиков" делал участие в таких творческих коллективах не только материально выгодным, но и престижным.
Естественно, что и сам я "вкалывал, как папа Карло": готовил методики исследования, организовывал сбор информации, собственноручно писал отчеты, защищал их перед заказчиками.
Отдел становился сначала неформальным, а затем и формальным координатором экономической науки в регионе.
Вскоре я возглавил городской клуб главных экономистов, в который вошли руководители экономических служб предприятий и ведущие экономисты вузов и НИИ. С моей же подачи Александр Долотов и Галина Новикова создали аналогичный клуб главных бухгалтеров. Ежемесячно обсуждались самые свежие и острые проблемы. Активно помогал и лично участвовал в работе клубов второй секретарь горкома КПСС Виктор Горбунов.
Из высшего руководства обкома партии по работе я был "замкнут" на второго секретаря Бориса Демина. Выходец из Мотовилихи, проработавший там преимущественно на инженерных должностях, он явно не был профессиональным партийцем. И когда началось то, что одни называли перестройкой, а другие – развалом партии, ему хотелось разобраться в том, что происходит. Я не скрывал своих взглядов по поводу отрицательного отношения к однопартийной системе, партийной показухе… Он, не высказывая своей позиции, с интересом выслушивал мои вольнодумские откровения, задавал вопросы на засыпку. Как правило, наши встречи, которые начинались в шесть вечера, продолжались часа два-три. Из них тридцати минут хватало на решение конкретных дел, а дальше шел разговор "за жизнь". Считаю, что я проводил это время с пользой: в беседах с любознательным оппонентом рождалась истина, формировалось свое отношение к происходящему, которое так пригодилось через пару лет.
Второй секретарь обкома курировал экономику, промышленность. Хотя в в партийной упряжке "первый – второй секретарь" Б. Демин был явно пристяжным, о проблемах своей "епархии", как на областном, так и всесоюзном уровне, он был осведомлен хорошо. От него я почерпнул немало из того, что не попадало в прессу.