- Это была всего лишь мечта, - продолжал Мориц. - Вообще-то я с самого начала понимал, что она не сбудется. И как раз поэтому я вел себя так, будто это не ложь, а правда. Как ты думаешь, очень тяжкий грех я совершил?
- Почем я знаю! - каркнул ворон. - Грех и прочие разные там благочестивые штучки - тут я ничего не смыслю.
- Ну а ты-то на меня, наверное, обиделся?
- Обиделся? Вот уж чепуха! Маленько ты чокнутый, факт. Но это не беда. Все равно ты - отличный парень. - И ворон обнял крылом своего друга. - Если пораскинуть мозгами, - снова заговорил он, - то имя Мориц, по-моему, не такое уж плохое. Даже наоборот.
- Ах, я другое имел в виду. Я же лгал тебе, что я знаменитый певец.
- Лгал? Как знать, - глубокомысленно сказал Якоб. - Я уже не раз убеждался, что выдумки однажды вдруг становятся правдой. Перестают, понимаешь, быть выдумками.
Мориц довольно неуверенно искоса поглядел на ворона. Он не вполне понял, что тот хотел сказать, и спросил:
- Ты думаешь, когда-нибудь я еще стану певцом?
- Если будем живы, - вздохнул Якоб.
- Я однажды говорил тебе о моей прабабушке Кисе. Этой старой мудрой кошке были ведомы многие тайны. Она тоже жила в нашем подвале. Сейчас она обитает на небесах у Всемогущего Котищи, как и все наши подвальные кошки, кроме меня. Незадолго до своей кончины бабушка Киса сказала мне: "Мориц, если ты действительно хочешь стать великим артистом, ты должен познать все высоты жизни и всю ее низость. Ибо покорять сердца своим искусством дано лишь тому, кто познал все" - вот что она сказала… Ты понимаешь, что она имела в виду?
- Ну, с низостью жизни ты, пожалуй, знаком недурно, - сухо ответил Якоб.
Котишка обрадовался:
- Ты так считаешь?
- Не сомневайся, ниже не скатишься - просто некуда, котик. Дело за пустяком - возвыситься до высот.
И они побрели дальше.
В самом конце длинной улицы в темном ночном небе высилась колокольня большого собора.
Тем временем работа в лаборатории кипела вовсю.
Прежде всего, колдун и ведьма должны были отыскать различные вещества, необходимые для приготовления катастрофанархисториязвандалкогорючего кунштюк-пунша. Пергаментный свиток был развернут и лежал на полу. Чтобы свиток не скручивался, его концы были прижаты стопками книг.
Бредовред и Тирания еще раз внимательно прочли инструкцию по применению колдовского зелья, которая была написана в самом верху свитка. Затем они принялись изучать рецепт. Оба низко склонились над пергаментом и расшифровывали письмена.
Не будь они волшебником и ведьмой, эта задача оказалась бы неразрешимой. Ведь рецепт был написан необычайно сложным хитроумным шифром, который назывался инфернальным кодом. Но колдун и ведьма в совершенстве владели техникой дешифровки этого кода. Так что им не слишком трудно было разобраться в рецепте и узнать, какие ингредиенты необходимы для приготовления пунша.
В расшифрованном виде этот рецепт начинался так:
Четыре потока в аду свои воды стремят:
Стикс, Ахеронт, Флегетон и холодный Коцит .
Ненависть, ужас и горе в тех реках бурлят,
Черная злоба под смрадным туманом кипит.
В каждой реке, зачерпнув, ровно стакан набери
Холода, жара и пены, - тщательно взвесь!
Все это в миксере сбей, на огне провари, -
Так ты получишь Первичную адскую смесь.
Как всякий профессионал, хим-колдун Бредовред располагал изрядным запасом указанных в рецепте ингредиентов. Он взял по стакану всего, что было нужно, смешал все в миксере, проварил на огне. Затем Тирания прочла вслух следующие строфы рецепта:
Теперь разживись поживее живыми деньгами.
У бедняков забирай, - все равно они плохо живут.
Бочку монет накопи, - не беда, коли все медяками, -
В банк капитал положи, и процентики вмиг набегут.
Процентики сразу хватай, со счета снимай,
Живьем в кипяток запускай!
Да не забудь о налоговой декларации
При каждой финансовой операции.
Что такое "живые деньги" и как ими можно разжиться, бизнес-ведьма, конечно, знала. Спустя недолгое время она уже нахватала нужное количество резвых и шустрых живых денег. Лаборатория озарилась желтоватым светом, который сразу погас, когда Бредовред запустил живые деньги в чашу с Первичной адской смесью. Теперь там, в чаше из Холодного пламени, плескалась черная, как ночь, жидкость, там и сям в ней вспыхивали молнии, они сверкали на поверхности блестящими золотыми змейками и тут же гасли.
Третья строфа рецепта была такой:
Пролить постарайся поболе, - лей, лей щедрее! -
Слез крокодиловых. Плачь, голоси, причитай!
Жертву, что сам погубил, оплакивай, слез не жалея,
Слезы по капельке в баночку собирай.
И после сильного потрясения
(то есть встряхнув посильнее) горькие слезы сцеди,
вылей в котел и при слабом кипении до возгорания адскую смесь доведи.
Выполнить это требование оказалось значительно сложнее - ведь злые волшебники и ведьмы, как уже говорилось, плакать не умеют, даже притворными слезами. Однако Бредовред не растерялся.
Он вспомнил, что в подвале его виллы хранится несколько бутылей крокодиловых слез многолетней выдержки, а значит, необычайно крепких. Когда-то колдун получил их в подарок от главы одного государства. Этот человек был из числа особо привилегированных клиентов Вельзевула Бредовреда. Итак, колдун принес из подземелья бутылки, их было семь, и вылил содержимое в чашу с черной жижей, потом все хорошенько размешал, и тут варево снова стало менять свой цвет - оно постепенно светлело и вот сделалось красным, как кровь.
Парочка дружно трудилась - то Бредовред находил нужное решение, то ведьма подсказывала, что надо сделать. Обоих вдохновляла ненависть, злодеи трудились не покладая рук и в полном согласии, словно всю жизнь работали вместе.
Только один раз они повздорили. Они дошли до такого места в рецепте, где было сказано следующее:
Смекалку возьми, оттяпай кусок
Увесистый, жирный - отмерь на глазок,
Но помни: равняться его толщина
Температуре цвета должна.
Цвета любимого твоего…
"Температура цвета" ни ведьму, ни колдуна ничуть не смутила, тут у них вопросов не возникло. Разногласия появились насчет того, чей любимый цвет следует использовать. Тирания требовала, чтобы был взят ее любимый цвет, потому что ей принадлежала половина пергаментного свитка, на которой была написана эта часть рецепта. Но Бредовред уперся - дескать, надо взять его любимый цвет, потому что эксперимент проводится в его, Бредовреда, лаборатории. Наверное, они спорили бы долго, но к радости обоих вскоре выяснилось, что сернисто-желтый и ядовито-зеленый имеют одинаковую температуру. Так что проблема разрешилась сама собой.
Вероятно, никто не ожидает найти в этой книге длинный перечень всех приправ и веществ, необходимых для приготовления катастрофа-нархисториязвандалкогорючего кунштюк-пунша. И действительно, мы его не приводим - по двум причинам. Во-первых, этот перечень сделал бы нашу историю невозможно длинной (как-никак пергаментный свиток был пятиметровой длины!). А во-вторых, никогда нельзя предугадать, в чьи руки попадет наша книга. Нельзя вводить кого бы то ни было во искушение - читатель, чего доброго, вздумает и сам сварить дьявольский пунш! На свете и без того слишком много людей, подобных ведьме Тирании и колдуну Бредовреду. Поэтому мы просим наших умных читателей с пониманием отнестись к тому, что здесь не сообщаются важнейшие сведения о приготовлении адского напитка.
Якоб и Мориц сидели у подножия соборной колокольни, которая вздымалась в ночное небо, словно гигантская скала со множеством зубчатых уступов. Кот и ворон задрали головыи довольно долгое время молча глядели вверх. Потом ворон откашлялся и заговорил:
- Когда-то давно там, наверху, жила одна совушка-монахиня. Моя знакомая. Звали ее Угу-угу-угуста. Очень приятная старая дама. Конечно, взгляды у нее были довольно дурацкие - насчет нашего мира и Бога. Ей, понимаешь ли, нравилось одиночество, из дому она вылетала только по ночам. Но Угу-угу-угуста знала массу полезных вещей. Если б она тут еще жила, мы могли бы спросить у нее совета.
- А где же она? - спросил кот.
- Э, поди знай… Сменила квартиру. Она не переносила городской смог и вообще всегда была малость привередлива. А может, ее и на свете-то давно нет.
- Жаль, - вздохнул Мориц. И после небольшой паузы сказал: - Возможно, ей мешал колокольный звон. Думаю, там наверху он невыносим.
- Вряд ли, - усомнился Якоб. - Сов колокольный звон ничуть не беспокоит. - И он снова задумчиво повторил: - Колокольный звон… Погоди, погоди! Колокольный звон?..
И вдруг Якоб подскочил и заорал во все горло: Ура! Нашел!
- Что такое? - перепугался Мориц.
- Да ничего, - Якоб снова упал духом и печально развел крыльями. - Не годится. Ничего не получится. Не стоит и говорить.
- Да что не получится? Скажи, скажи!
- Ах, да просто у меня вроде как родилась идея.
- Какая идея? Скажи, какая?
- Да вот, я подумал, что можно как-то так устроить, чтобы колокола зазвонили не в полночь, а раньше. Прямо сейчас, понимаешь?
Ведь как только зазвонит церковный колокол, сатанинский пунш перестанет исполнять желания шиворот-навыворот. Те двое так сказали. Помнишь? Достаточно самого первого тихого удара колокола в новогоднюю полночь. И тогда все их фальшивые пожелания исполнятся не наоборот, а по-настоящему, то есть получатся не злые, а добрые дела. Вот о чем я подумал.
Котишка молча уставился на ворона. Не одна минута прошла, прежде чем он понял, о чем речь, и тут глаза у Морица загорелись.
- Якоб, - сказал он почтительно, - дружище Якоб! По-моему, ты просто гений. Ты нашел спасение. И это меня вдохновляет!
- Эх, кабы нашел… - вздохнул ворон. - Но выйти-то ничего не выйдет у нас.
- Почему не выйдет?
- Да потому! Кто ударит в колокол?
- Кто? Конечно, ты. Полетишь туда на колокольню и зазвонишь. Это же чепуха, детская забава.
Хо-хо! Ничего себе, детская забава! Вот так сказанул! Может, это и забава, но для детей великанов. Ты когда-нибудь видел вблизи церковные колокола, дорогой мой герой?
- Нет.
То-то же. Они громадные, тяжеленные. Как грузовик. Уж не думаешь ли ты, что ворон среднего роста может раскачать грузовик? Да еще ворон, который страдает резьматизмой…
- А разве не бывает колоколов поменьше? Все равно ведь, большой колокол зазвонит или маленький.
- Послушай меня, Мориц. Даже самый маленький церковный колокол величиной - как винная бочка.
- Якоб, а давай попробуем вместе. Вдвоем мы непременно раскачаем колокол. Вперед! Ну, что ты сидишь?
- Куда ты собрался, дурень?
- Туда, на башню. Заберемся наверх, колокола ведь там. Если мы вдвоем изо всей силы дернем за веревку, колокол, наверное, качнется.
Охваченный вдохновением и жаждой подвигов, Мориц вскочил и бросился искать дверь, через которую можно было бы проникнуть внутрь и забраться на колокольню. Якоб, ворча и бранясь, полетел за ним. На лету он пытался растолковать котишке, что в наше время уже нет звонарей, что в колокола нигде уже не звонят просто так вручную, что все они приводятся в движение электрическими двигателями, а двигатели включаются простым нажатием кнопки.
- Вот и прекрасно, - обрадовался Мориц. - Значит, нам только и надо-то - кнопку отыскать.
Но радовался он напрасно. Единственная дверь башни оказалась запертой. Котишка повис на массивной дверной ручке - бесполезно, дверь на открылась.
- Ага, что я говорил? - сказал Якоб. - Учти, котик, уж если что-то не получается, значит, так тому и быть.
- Нет, получится! - с отчаянной решимостью воскликнул кот и посмотрел наверх. - В дверь не войти - пускай! Заберемся наверх по стене.
- То есть как - по стене? - в ужасе закаркал Якоб. - Ты что, спятил? Лезть по стене при таком ветре? Нет, ты и вправду рехнулся, приятель!
- А у тебя есть что ли другие идеи?
- У меня есть только одна идея - что твоя идея выеденного яйца не стоит. Глупость, чепуха - твоя идея. И не надейся, что я соглашусь в этом участвовать.
Значит, придется все делать самому, - сказал Мориц.
Огромная чаша из Холодного пламени наполнилась меж тем до краев. Жидкость в ней была теперь фиолетового цвета. Это варево представляло собой смесь самых диковинных веществ, но нужно было сделать еще очень многое, чтобы она стала волшебным напитком. Прежде всего, смесь следовало подвергнуть магизации, то есть проделать с ней целую серию различных процедур, в результате которых варево обретало поистине волшебную, таинственную и страшную силу. Именно магизация являлась во всей работе колдуна и ведьмы научной работой в истинном смысле слова. И тут руководил хим-колдун. Бизнес-ведьма годилась разве что в ассистентки.
Пергаментный свиток содержал наставление о том, как проводить магизацию. Оно было написано на профессиональном лабораторном жаргоне хим-колдунов. Даже Тирания с трудом понимала этот язык. Наставление звучало так:
Возьми тьфурорных суперстанций
И фантатомных гробосом,
Путем психидных стимулянций
Внедри их в фотомраклюксон.
Вальпургизацией гидризма
Получишь черный меланхоль,
Его посредством мозгоклизма
Спиритизируй в бредоголь.
За чумовидным хлопоформом
Фонтанно вспыхнет вымираж,
Под адвантюрным флорохормом
Возможен срыв на клоунаж!
А ты в хрюшон - плюйкозы дозу,
Да трех схамелеонь жабрисс,
И сдинамитится бомбоза
До дребезгов летальных грызг.
И если грызги катафальны,
Их бандитарность возрастет,
Империмент пройдет мерзально,
Он вклад в террорию внесет.
Итак, вперед без ойфории!
Взирай на взгрыв в налейдоскоп,
Не допускай метеории
Кикиморических свинкой.
Сморозишь - недолюциферит
Космофурийный Садиак.
Да постарайся промегерить
Кошмарципанный мышькрысьяк…
И так далее, и так далее, все в таком же роде.
Бредовред запустил все магические компьютеры, подключенные к адскому информационно-вычислительному центру, ввел в них информацию. Машины заработали на всю катушку - если можно так сказать об электронной технике. Поднялся писк, треск, жужжание, гул, компьютеры мигали, урчали и выплевывали формулы и диаграммы. Просмотрев их, колдун узнал, что делать дальше с жидкостью в чаше.
Надо было, например, создать антигравитационное поле, чтобы возникла полная невесомость. Только в условиях невесомости можно было извлечь варево из сосуда, что Бредовред и сделал. Жидкость, с легка подрагивая, повисла в воздухе в виде большого шара. Теперь Бредовред смог обстрелять шар зарядами монстро-частиц. Пока варево находилось в сосуде, это было невозможно, Холодное пламя не пропускало монстро-частицы.
Следует заметить, что во время этой операции невесомыми стали и сам Бредовред и его тетка. Невесомость страшно осложнила работу. Колдун висел в воздухе вниз головой, а Тирания барахталась под потолком и вертелась вокруг собственной оси, как веретено. Обстреляв шар монстро-частицами, Бредовред кое-как добрался по воздуху вплавь до генератора антигравитации и отключил машину. И тогда шар грузно плюхнулся в свою чашу, а тетка и племянник приземлились на пол, крепко стукнувшись задами.