В просторном зале большого здания собрались более двух десятков гостей. Это были члены Американской ассоциации асов. Встретили нас президент ассоциации бригадный генерал Фрэнк Гейлер, сбивший во Второй мировой войне 5 самолетов противника, и его жена, которые представили нас членам ассоциации. На встрече присутствовали многие местные летчики-асы, в том числе вице-президент ассоциации полковник Джеральд Браун (5 побед во Второй мировой войне и в войне в Корее), Клайд Кертин (5 побед в Корее), полковник Джек Доналсен (5 побед во Второй мировой войне), подполковник Джим Эмпри (5 побед во Второй мировой войне), Джек Илфри (7 побед во Второй мировой войне), полковник Джо Мэт (5 побед во Второй мировой войне), полковник Ральф Парр (10 побед в Корее), д-р Ньюэл О. Робертс (5 побед во Второй мировой войне), полковник Дэррел Велч (5 побед во Второй мировой войне), и приглашенные гости, включая генерала Роберт Диксона (бывшего командующего тактического командования ВВС США), и с десяток других офицеров.
Состоялся оживленный обмен мнениями с приглашенными асами, который переводила моя дочь, преподаватель английского языка в МГУ. Затем состоялось мое выступление, в котором я кратко остановился на совместной борьбе с немецким фашизмом и японским милитаризмом, после чего стал рассказывать о воздушных боях с американскими летчиками в ходе войны в Корее. Надо признать, что мое положение было довольно трудным и щекотливым. Ведь в зале сидели летчики, некоторые из них сражались с советскими летчиками, чьи товарищи были сбиты и погибли! И хотя с тех пор прошло 50 лет, но как они будут воспринимать слова своего бывшего противника?
Поэтому основное внимание в моем докладе было обращено на то, что советские летчики имели задачей воспрепятствовать американским самолетам уничтожать мирное население и промышленные объекты Северной Кореи. Конечно, большую роль играло стремление правительства Советского Союза избежать перерастания военного конфликта в Корее в третью мировую войну. Именно поэтому количество советских истребителей было почти в 10 раз меньше количества американских самолетов. Американские летчики пользовались абсолютной безопасностью на своих аэродромах и при полетах к районам боевых действий, и только в районах севернее линии Пхеньян-Гензан "Сейбры" вели воздушные бои с советскими истребителями, а штурмовики F-80 и F-84 атаковали наземные цели в глубине Кореи. И именно поэтому "МиГи" не камуфлировались и не красились, а, сделанные из серебристого алюминиевого сплава, сверкали на ярком корейском солнце ослепительными красными звездами. В результате американские бомбардировщики и штурмовики, увидев за десятки километров сверкающие "МиГи", немедленно прекращали боевые действия и торопливо уходили на море, за береговую черту, куда ни один советский самолет не заходил.
Советские летчики сражались с теми, кто хотел драться, и в этой схватке исход зависел от качества самолетов и искусства летчиков! Побеждали сильнейшие, а более слабые сбивались или покидали поле боя. Особо большие потери понесли стратегические четырехмоторные бомбардировщики В-29, которых мы заставили прекратить дневные полеты в небе Северной Кореи.
В конце выступления я сердечно поблагодарил Американскую ассоциацию летчиков-асов за их приглашение и прекрасную встречу и особо выразил признательность семье Ливингстонов за необыкновенное гостеприимство, оказанное мне и моей семье, – как и за само приглашение в США. В заключение встречи выступил президент ассоциации генерал Гейлер, который вручил мне модели самолетов Ла-5 и МиГ-15, на которых я воевал в годы Отечественной войны и войны в Корее.
Встреча показала, что русские и американские летчики имеют много общего и во взглядах, и в характерах, в том числе и как боевые летчики и авиаторы. При расставании было сказано, что лучше сидеть вместе и вести дружеские беседы, чем ловить друг друга в прицелы.
Потом была поездка в Вашингтон и даже посещение Белого дома, на которое нам любезно достал приглашение сенатор от штата Техас. Меня поразил музей Национального аэрокосмического агентства (НАСА). Множество макетов и реальных самолетов и космических кораблей, прекрасный кинозал с фильмами о космонавтике и космонавтах... Делается все, чтобы посетители испытывали гордость за американскую науку и промышленность и за людей, дерзающих прокладывать новые пути и свершения. А вот от Арлингтонского кладбища мои впечатления были самыми унылыми. На огромном поле стоят тысячи полуметровых столбиков, на которых миллиметровыми буквами написаны имена и звания покоящихся. Лишь на могилах Джона и Жаклин Кеннеди лежат небольшие мраморные плиты. Такой прагматизм показался мне проявлением неуважения к делам покойных ветеранов...
День в Нью-Йорке, – и вот автомобиль снова везет нас в аэропорт. Нас приглашают пройти все положенные процедуры, мы садимся в самолет. Нарастает рев двигателей, – и вот мы уже в воздухе. Домой!..
ПРИЛОЖЕНИЯ
На следующих страницах я бы хотел подробнее рассказать о нескольких своих боевых товарищах, с которыми мне пришлось пройти бок о бок и Великую Отечественную войну, и войну в Корее.
Кожедуб
Иван Никитович Кожедуб родился 8 июня 1920 года в маленькой деревне Ображеевке теперешней Сумской области. Область, как и соседние Полтавская и Черниговская, были на краю русской земли, и жители этих мест стояли на ее защите, постоянно вели войны то с печенегами и половцами, то, позднее, с крымскими татарами. Поэтому и народ этих мест был свободолюбивый, инициативный и упорный. Из этих мест вышло много доблестных воинов: только в одном выпуске 1941 года Чугуевской авиационной школы (находившейся в 20 км от Харькова) было 59 будущих Героев Советского Союза, в том числе Кожедуб, Лавриненко, Боровых.
Иван рос в многодетной крестьянской семье. Он рано научился читать и, окончив семилетку, поступил в Шосткинский техникум и одновременно в аэроклуб. Окончив аэроклуб весной 1940 года, поступил в Чугуевское авиационное училище летчиков-истребителей и за год его окончил, освоив довольно сложный истребитель И-16 и получив звание сержанта. Как лучший курсант он был оставлен в училище инструктором и почти два года обучал молодых ребят искусству летать. Но малый налет и отсутствие достаточного опыта и навыков в обучении давали себя знать. За эти два года он только случайно дважды избежал тяжелого летного происшествия.
Первый раз, провозя курсанта в зону на самолете УТИ-4 (учебный двухместный И-16), при разбеге мотор самолета начал давать перебои, самолет не смог оторваться от земли и только случайно, зацепившись крылом за крыло другого самолета, не попал в находившийся на краю аэродрома овраг, а был только поломан. Расследование показало, что курсант перед взлетом перепутал рычаги и сначала дал вперед сектор высотного корректора (которым пользуются на большой высоте), а лишь затем сектор газа. В результате обороты и тяга воздушного винта были недостаточны для взлета, а инструктор, не поняв причины, вовремя не прекратил взлет.
В конце 1941 года из-за приближения линии фронта Чугуевская школа перебазировалась в Среднюю Азию на аэродром города Чимкент. Здесь у инструктора Кожедуба при выполнении вывозного полета в зону на вывод самолета УТИ-4 из штопора остановился мотор. Под самолетом была гористая местность, и только в стороне находилась небольшая ровная хлопковая плантация. Кожедубу с трудом удалось посадить самолет поперек ее борозд. Прыгая по ним, самолет потерял скорость и остановился у края оврага. Снова счастливое везение! Расследование было недолгим: в баках УТИ-4 не оказалось бензина, механик самолета в спешке не залил его. Площадка оказалась такой небольшой, что взлететь с нее было невозможно, поэтому самолет разобрали и доставили на аэродром на грузовике.
Несмотря на неоднократные рапорты об отправке в действующую армию, Кожедуба долго не отпускали из школы. Причиной этого были эти два летных происшествия. Вместе с тем это имело и хорошую сторону – накапливался и бесценный летный опыт, и методика обучения других летному делу.
Наконец в начале ноября 1942 года пришел приказ о направлении Кожедуба вместе с другими инструкторами в Москву, на пункт сбора летно-технического состава. Там он был зачислен в состав 240-го истребительного полка и направлен вместе с остальными летчиками для переучивания и получения самолетов на аэродром под городом Горьким. Здесь летчики изучили новый самолет Ла-5, а затем полк перебазировался в г. Иваново, где они прошли летную тренировку.
Закончив обучение и получив новые самолеты, 240-й иап вылетел в район севернее города Харьков и вошел в состав 4-го авиационного корпуса 2-й воздушной армии. Полк сразу начал прикрывать наземные войска и вести ожесточенные воздушные бои. В одном из первых вылетов самолет Кожедуба, оторвавшегося от своего ведущего, был атакован звеном "мессершмиттов" и получил множество пробоин. Кожедубу с трудом удалось посадить его на свой аэродром.
В дальнейшем полк несколько месяцев выполнял боевые задачи по прикрытию штурмовиков Ил-2 и бомбардировщиков Пе-2, и, хотя встречи с противником были редки, Кожедуб набирался опыта и уже летом был назначен заместителем командира эскадрильи. Между тем немецкое командование готовилось окружить выдавшийся вперед Курский выступ и уничтожить находившиеся там советские войска, для чего к югу и северу от выступа стягивалось множество войск и лучшее вооружение. Сюда были направлены лучшие части 4-го воздушного флота: эскадры истребителей "мессершмитт" и "фокке-вульф", модернизированные бомбардировщики "Хейнкель-111" и большое количество пикирующих бомбардировщиков "Юнкерс-87".
5 июля началось немецкое наступление. Наше командование, зная о готовящемся наступлении, решило упорной обороной измотать и обессилить противника, а затем перейти в контрнаступление. Полк Кожедуба был введен в бой на второй день битвы – 6 июля. Эскадрилья была поднята рано утром с задачей прикрыть наши наземные войска. У линии фронта эскадрилья получила приказ: атаковать приближающуюся большую группу пикирующих бомбардировщиков, прикрытых истребителями.
В завязавшейся схватке "лавочкины" атакуют пикировщиков и, несмотря на противодействие немецких истребителей, сбивают один за другим несколько бомбардировщиков. Иван Кожедуб атакует ведущий "юнкерс", выпускает по нему несколько очередей с большой дистанции, но тот никак не падает. Тогда Кожедуб подходит к нему почти вплотную и дает длинную очередь, "юнкерс" вспыхивает и, беспорядочно вращаясь, идет к земле.
В этот момент Кожедуб замечает подход новой группы "юнкерсов". Он передает об этом командиру, но его слова теряются в сплошном гвалте. Тогда Кожедуб решается своей парой, вдвоем с Василием Мухиным, атаковать эту группу. Сблизившись с группой и зайдя в хвост ведущему, он нажимает на кнопку пушек, но они молчат. Все боеприпасы были израсходованы по первому "юнкерсу". Тогда Кожедуб своей парой, имитируя атаки по группе, заставляет "юнкерсы" уворачиваться от атак. В конце концов ведущий группы не выдерживает и беспорядочно сбрасывает бомбы, все остальные следуют его примеру и поворачивают обратно. Пара Кожедуба на последних каплях горючего возвращается домой, где получает внушение от командира за отрыв от эскадрильи.
Через день комэска Федора Семенова ранят, а командовать эскадрильей и водить ее в бой поручают Кожедубу. Умелое руководство и приобретенный боевой опыт начинают приносить результаты. На третий день боев Кожедуб сбивает два Ме-109, в том числе одного "охотника". Ежедневно продолжаются воздушные бои. Кожедуб сбивает еще несколько самолетов, и его награждают первым орденом – Красного Знамени.
Курская битва закончилась разгромом наступающих немецких войск. Началось наше летнее наступление. Войска трех фронтов: Центрального, Воронежского и Степного – вышли к Днепру. Полк Кожедуба получил команду прикрывать переправы через Днепр и наши плацдармы на его западном берегу. В один из вылетов эскадрилью Кожедуба атаковали "охотники". Летчики, ведя бой, оторвались от командира и, не видя его, погнались за "мессерами". В этот момент Кожедуб увидел, что к Днепру подходят 18 пикирующих бомбардировщиков. Оставшись один, он решает атаковать их. Дерзкой атакой сбивает один "юнкерс", а остальные, видя горящий бомбардировщик и атакующий "лавочкин", не выдерживают и, сбросив бомбы на свои войска, поворачивают обратно.
В один из следующих дней на прикрытие плацдармов вылетел весь полк. Встретив на подходе к Днепру большую группу бомбардировщиков, прикрытых истребителями, летчики первой эскадрильи полка связали боем истребителей, и остальные две эскадрильи (Евстигнеева и Кожедуба) сбили в воздушном бою более десяти фашистских самолетов, не потеряв ни одного своего.
Так, постоянно сражаясь, Кожедуб увеличивает свой счет побед, и в феврале 1944 года в полк приходит Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении старшему лейтенанту Кожедубу И.Н. высокого звания Героя Советского Союза. После этого до июня 1944 года Кожедуб успешно сражался во множестве воздушных боев, бывал в самых сложнейших ситуациях, но всегда выходил из них победителем и довел свой счет сбитых немецких самолетов до 48.
В конце июня капитан Кожедуб был вызван в главный штаб ВВС, где ему сообщили, что он назначен заместителем командира нашего 176-го гвардейского полка. Он был направлен для переучивания на самолет Ла-7 под Горький на станцию Сейма. Здесь его застал Указ от 19.8.1944 г. о награждении второй медалью "Золотая Звезда". Полностью освоив новый самолет Ла-7, Кожедуб на нем рано утром вылетает на фронт, под Варшаву и за день долетает до аэродрома возле города Демблин, где базировался 176-й гиап.
К севшему на аэродроме и зарулившему на стоянку самолету Ла-7 тотчас подбежали летчики и техники стоявших рядом самолетов. Узнав, что это вновь назначенный заместитель командира полка известный ас, дважды Герой Советского Союза Иван Кожедуб, они немедленно сообщили командованию.
Но командир полка Павел Чупиков с его заместителем по политчасти Асеевым уже подъезжали к севшему самолету. Началось представление, затем завязалась дружеская беседа. Командир полка рассказал о летчиках полка, его боевом пути. Затем состоялось знакомство со штабом полка, эскадрильями, летным составом, обстановкой на фронте и всем прочим, что должен знать летчик по прибытии на новое место службы.
Изучив новый район боевых действий, Кожедуб вместе с выделенным ему ведомым Дмитрием Титаренко, начальником воздушно-стрелковой подготовки, "начальником огня и дыма", как шутили летчики, совершил несколько полетов на слетанность пары и стал вылетать на боевые задания. Так как немецкие самолеты из-за плохой погоды не показывались, охота велась в основном за эшелонами и автомашинами. В один из вылетов Кожедуб, обнаружив эшелон, начал расстреливать его. Эшелон оказался с боеприпасами, и сильный взрыв одного из вагонов чуть было не перевернул его самолет.
В это время пришел приказ главнокомандующего ВВС маршала авиации А.А.Новикова о направлении 10 самолетов на 3-й Прибалтийский фронт для борьбы с немецкими асами-"охотниками". Командир полка выделил для этой цели Кожедуба и лучших летчиков полка. Сборы были недолгими, и на следующее утро десятка поднялась в воздух. Уже после обеда, сделав несколько посадок на промежуточных аэродромах, она приземлилась на аэродроме на границе Литвы и Латвии. Быстро подготовив самолеты, изучив новый район полетов и получив боевое задание, летчики полка начали вылетать на боевые задания.
В одном из вылетов произошла встреча с тремя парами немецких "охотников", атаковавших восьмерку наших "яков". Внезапная атака Кожедуба со стороны солнца по паре "охотников" ошеломила противника, и все три пары, обороняясь, немедленно покинули поле боя.
На следующий день Кожедуб вылетает на "охоту" с Виктором Шараповым. В районе переправ через реку они встречают 8 "фокке-вульфов" с бомбами. Внезапной атакой Кожедуб сбивает одного за другим двух "фокке-вульфов", остальные в панике сбрасывают бомбы, разворачиваются и удирают. Немецкая зенитная артиллерия открывает сильный зенитный огонь, и один из снарядов попадает в самолет Шарапова. Он выпрыгивает с парашютом и на земле попадает в плен. Он был помещен в немецкий концентрационный лагерь, но после разгрома немецких войск был освобожден и после проверки прибыл обратно в наш полк, стоявший уже в Теплом Стане под Москвой.
В это время две пары немецких "охотников" атакуют Кожедуба. В завязавшемся бою ему удается подбить ведущего одной пары "охотников". Тот со снижением уходит из боя. Остальные три "охотника", прикрывая уходящего, также выходят из боя. Кожедуб некоторое время пытается найти место приземления Шарапова, но сильный зенитный огонь и малый остаток бензина вынуждают его вернуться на аэродром.
В одном из вылетов Кожедуб атакует вражеский разведчик "дорнье" и подбивает его. Но очередь вражеского стрелка повреждает его элерон. Самолет переворачивает на спину. Кожедубу удается выправить самолет и, уменьшив скорость, кое-как добраться до своего аэродрома.
За неделю боев группа Кожедуба уничтожила 12 вражеских самолетов, в том числе несколько немецких асов. Задание было выполнено, и группа вернулась обратно в полк.
Прошло несколько недель, и началось январское наступление наших войск. За несколько дней фронт был прорван. Наши войска подошли к Варшаве и с ходу овладели городом. Кожедуб вместе с остальными нашими летчиками прикрывали наступающие войска и не давали немецким штурмовикам бомбить и обстреливать наши войска. Через несколько дней полк перелетает в Сохачев, затем в Иновроцлав и наконец в Познань. Здесь полку пришлось прождать несколько недель, хотя наши войска уже вышли на реку Одер и даже захватили несколько плацдармов на ее западном берегу. Дело было в распутице: аэродромы возле Одера были грунтовыми, и мокрый грунт не позволял нашим самолетам садиться на них. В то же время западнее Одера, возле Берлина аэродромы имели бетонные взлетно-посадочные полосы, и немецкая авиация активно с них действовала, нанося значительные потери нашим войскам.