Собственно, сегодня стараниями "продвинутых историков" в официозной "россиянской" истории не осталось ни одного гениального политического и государственного лидера! Даже фигуру Петра подают клеветнически, не говоря уже об Иване Грозном. В личности Александра Невского ныне более напирают на его канонизацию, Ярослав Мудрый отдан официальным Кремлём на "самостийную" гривну. Иван Калита, Борис Годунов и отец Петра Алексей Михайлович замолчаны.
И вот вместо величественной фигуры Сталина как образец государственного гения нам подают или гнусную фигуру "графа" Витте-"Полусахалинского", или мелкотравчатого Столыпина.
Тьфу!
Я начал эту главу со сталинского тоста, а сейчас приведу ещё один его тост. На приёме в Кремле в честь участников Парада Победы 25 июня 1945 года Сталин произнёс небольшую речь во славу простых людей, которая ниже приведена полностью – от точки до точки:
"Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост.
Я хотел бы выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают "винтиками" государственного механизма, но без которых все мы – маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо "винтик" разладился – и кончено.
Я подымаю тост за людей простых, обычных, скромных, за "винтики", которые держат в состоянии активности наш великий государственный механизм во всех отраслях науки, хозяйства и военного дела. Их очень много, имя им легион, потому что это десятки миллионов людей. Это – скромные люди. Никто о них ничего не пишет, звания у них нет, чинов мало, но это – люди, которые держат нас, как основание держит вершину.
Я пью за здоровье этих людей, наших уважаемых товарищей!"
Этот сталинский тост приведён полностью, потому что "демократы" уже много лет, выдернув из него одно слово – "винтик", заявляют, что простые люди были для Сталина всего лишь "винтиками", почему он их-де и "не щадил".
Что ж, теперь читатель может сам решать – много ли в том правды…
Между прочим, сами "винтики" механизма Державы всегда понимали своё значение… Старый большевик Сквирский, в прошлом рабочий, в своих воспоминаниях описал случай из жизни одного завода до революции. На заводе построили паровоз – событие для России серьёзное, и директор устроил торжественный его выезд.
Собралось "общество", а рабочие загодя вывинтили маленькую детальку – "винтик".
И – всё…
Паровоз – ни с места, директор выбивается из сил, гости в недоумении, а в опущенных глазах рабочих – смех…
Настоящий рабочий человек хорошо знает цену и себе, и тому, что невежды и тираны считают "мелочами".
Но смысл тоста Сталина был многослойным. Тост не только показывал собственное понимание Сталиным роли народных масс в державной работе, но и тактично, не "в лоб", напоминал собравшимся в кремлёвском зале блестящим маршалам, генералам, наркомам, директорам заводов и главным конструкторам, что они не должны забывать – генералы сильны солдатами.
Автор "Василия Тёркина", поэт Твардовский, метко съязвил, написав: "Города сдают солдаты, генералы их берут". Однако Сталин – сам по своему духу солдат – хорошо знал, что всё обстояло наоборот: города берут простые солдаты…
Те, что шли в бой за Родину и за Сталина!
За Родину!
И за Сталина – тоже! Не как за Бога, не как за Царя, а как за Вождя русского народа, Вождя простых людей.
И – как за выдающегося патриота.
Сталин был естественным патриотом России… Он не часто обнаруживал это качество в частных разговорах, предпочитая возвеличивать Россию делом, а не словом. Но в том случае, когда и Слово было Делом, он всегда находил для пробуждения русского национального чувства точные и действенные слова.
Так, в своей речи на Красной площади на параде войск Московского гарнизона 7 ноября 1941 года он призвал русский народ и все остальные народы России:
"…Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!
Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!"
Клеветники на Сталина утверждают, что он обратился к великим именам русской истории лишь в эти тяжёлые дни 1941 года, играя, мол, на национальных чувствах народа.
Но это – очередная ложь! Фильм Сергея Эйзенштейна "Александр Невский" был снят в 1938 году… Об Александре Невском, Димитрии Донском, Иване Калите, Иване Грозном, Петре, Суворове, Кутузове как о великих русских именах Сталин говорил Александре Коллонтай в ноябре 1939 года… А в беседе с Эйзенштейном и Черкасовым о фильме "Иван Грозный" Сталин вспоминал о событиях, происходивших задолго до войны, вот что:
"…Когда мы передвигали памятник Минину и Пожарскому ближе к храму Василия Блаженного, Демьян Бедный протестовал и писал о том, что памятник надо вообще выбросить и вообще надо забыть о Минине и Пожарском. В ответ на это письмо я назвал его "Иваном, не помнящим родства". Историю мы выбрасывать не можем…"
А вот некоторые из полнометражных фильмов, которые должны были быть выпущены в 1939, 1940 и 1941 годах по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 ноября 1939 года: "Сказка про Ивана крестьянского сына и Василису Прекрасную", "Дружба" (Тбилисская киностудия"), "Огни Колхиды", "Сибиряки", "Давид Сасунский", "Суворов", "Георгий Саакадзе", "Сабухи" (об азербайджанском демократе-просветителе Мирзе Фатали Ахундове), "Лермонтов", "Маяковский", "Валерий Чкалов", "Тарас Бульба", "1812 год", "Чернышевский", "Кер-Оглы"…
Как видим, уже до войны Сталин заботился о создании фильмов о России, о великих русских патриотах, а также и о национальных героях других народов СССР, делая тем самым этих героев предметом общенациональной гордости всего советского народа.
Особенно же мощно "русская" тема была заявлена в серии биографических фильмов после войны! И заслуга в этом – прежде всего Сталина. Это была его прямая позиция: средствами самого массового искусства показать России её подлинных героев – героев мысли и творческой деятельности.
В ноябре 1952 года Сталин своим синим карандашом последний раз внёс правки в проект Постановления ЦК КПСС о мероприятиях по увеличению производства художественных фильмов в союзных республиках. И тогда же он в последний раз утвердил список художественных фильмов, которые должны были быть или полностью сняты в 1953 году, или начаты в последнем году жизни Сталина производством.
Большинство из этих, призванных воспитывать национальную гордость, фильмов после смерти Сталина так и не было снято – что говорит само за себя, если знать, что среди них должны были быть новые фильмы И. Пырьева об Иване Грозном, В. Петрова о Димитрии Донском, А. Иванова об Александре Невском, И. Пудовкина о Петре Первом, М. Ромма о противостоянии Кутузова и Наполеона, Г. Александрова о Чайковском и А. Столпера о Крамском…
Хрущёвской "России", готовящейся к "оттепели", уже была не интересна великая история великой России.
А вот Россия Сталина своей историей интересовалась всё больше. И одним из доказательств этого стала замечательная книга Льва Гумилевского "Русские инженеры", с которой читатель уже знаком.
Причём у книги имеется весьма пикантная – для нынешних "демократов" – предыстория. 2 января 1946 года её рукопись рекомендовал "тирану" Сталину не кто иной, как весьма любимый нынешними "либерастами" академик П.Л. Капица. В своём очередном письме Сталину он аттестовал книгу в следующих выражениях:
"Товарищ Сталин,
Мне думается, что я поступаю правильно, обращая Ваше внимание на прилагаемую книгу Гумилевского "Русские инженеры"…
…Получилась… интересная и увлекательная книга. Интересно в этой книге то, что, кроме картины достижений отдельных людей, как бы сама собой получается ещё общая картина развития нашей передовой техники за многие столетия.
Мы, по-видимому, мало представляем себе, какой большой кладезь творческого таланта всегда был в нашей инженерной мысли…
Из книги ясно:
1. Большое число крупнейших инженерных начинаний зарождалось у нас.
2. Мы сами почти никогда не умели (точнее – не давал царизм. – С.К.) их развивать (кроме как в области строительства).
3. Часто причина неиспользования новаторства в том, что обычно мы (точнее – царская администрация, что и показывал Л. Гумилевский. – С.К.) недооценивали своё и переоценивали иностранное…
Ведь излишняя скромность – это ещё больший недостаток, чем излишняя самоуверенность. Для того чтобы закрепить победу (в Великой Отечественной войне. – С.К.) и поднять наше культурное влияние за рубежом, необходимо осознать наши творческие силы и возможности…"
Петра Леонидовича Капицу сложно записывать в число активных русских патриотов. Если судить по откровенно космополитической позиции его "телевизионного" сына профессора Сергея Капицы, вряд ли в доме его отца-академика был особый культ России. И причины, побудившие старшего Капицу рекомендовать рукопись книги Гумилевского Сталину, лично для меня неясны. Возможно, Капица таким оригинальным образом страховал себя от уже надвигающихся на него неприятностей, а возможно, сыграла свою роль и действительно гордость Капицы-отца за Россию и её таланты – не знаю… Но ситуацию Пётр Леонидович оценил очень точно и патриотично:
"…Ясно чувствуется, что сейчас нам надо усиленным образом подымать нашу собственную оригинальную технику. Мы должны делать по-своему и атомную бомбу, и реактивный двигатель, и интенсификацию кислородом, и многое другое.
Успешно мы сможем это делать, только [тогда] когда будем верить [в] талант нашего инженера и ученого и уважать [его] и когда мы, наконец, поймем, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других, и на него можно смело положиться.
Что это так, по-видимому, доказывается и тем, что за все эти столетия нас никто не смог поглотить. <…>
Такие и подобные книги нам очень нужны, хорошо бы, если бы это было сказано отделом печати ЦК.
Ваш П. Капица…"
Что касается самого Сталина, то Капица тут ломился в открытые ворота. Если бы он более внимательно читал труды Ленина и самого Сталина, то знал бы, что оба великих лидера новой России – в отличие от массы бездарных "лидеров" старой России – всегда верили в талант русских инженеров и учёных. Ленин и Сталин всегда знали и убеждали других в том, что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других!..
Но вот что касается "интеллигентов" и полуинтеллигентов из числа Манек и Ванек, то тут Капица был прав стопроцентно… Дважды предатель как русского, так и своего родного – чеченского народа Абдурахман Авторханов, продавшийся вначале во время войны нацистам, а после войны – янки, однажды родил некий почти афоризм: "Сталин совершил две ошибки: показал Ивану Европу и показал Европе Ивана"…
Однако Авторханов, как и всегда, всего лишь неумно клеветал на русский народ, на Россию и на Сталина. Некритически "европейский лоск и шик" воспринял, придя в Европу, не Иван, а Ванька…
Увы, подобных ванек в Расее всегда хватало на всех этажах социальной "лестницы". А "знакомство" с "европами" лишь увеличило количество текущей у них из раззявленных ртов слюны. И в служебной записке отдела печати Управления кадров ЦК ВКП(б) от 7 февраля 1948 года можно было прочесть, например, следующее:
"Критик Бояджиев по поводу постановки пьесы М. Алигер "Сказка о правде" заявлял, что только лица, стоящие на низкой ступени культурного развития, могут перенести те страдания, которые перенесла Зоя Космодемьянская. Культурным людям свойственен страх перед страданием, и они не идут ему навстречу (? – С.К.). Настоящие (? – С.К.) европейцы видят в Зое дикарку, бесчувственное животное. Тот же Бояджиев цинично говорил драматургу Б. Ромашову за рюмкой водки, что следует уехать в Англию, лишь там смогут оценить дарование…"
Прекрасно для своего возраста, по лучшим европейским стандартам образованная, юная Зоя Космодемьянская пошла навстречу не страданию и страху, а навстречу захватчикам, пришедшим на родную для неё русскую землю. В свои восемнадцать лет эта девочка заполнила в строю бойцов то пустое место, которое создал в нём "критик" Григорий Бояджиев, имевший в 1941 году 32 года от роду, и другие, ему подобные, "защищавшие" Россию в Ташкенте.
Зоя же встала в строй.
И погибла.
Те, что клеветали на неё при жизни Сталина, начали клеветать после смерти Сталина уже на него самого.
Другой подобный "критик" из породы "ташкентцев" – Иосиф Юзовский, которому в 1941 году было 39 лет, по поводу её подвига, воспетого Маргаритой Алигер, написал: "Эта лирика жертвенности очень далека от романтизма, который мы ищем…"
Вернёмся, впрочем, к книге Гумилевского… В своём письме Сталину Капица отмечал как недостаток книги то, что в ней "опущены такие чрезвычайно крупные инженеры-электрики, как Попов (радио), Яблочков (вольтова дуга), Лодыгин (лампочка накаливания), Доливо-Добровольский (переменный ток) и другие…"
Гумилевский замечания Капицы при подготовке книги к изданию учёл. А оно не задержалось, потому что вскоре Сталин ответил Капице так:
"Тов. Капица!
Все Ваши письма получил. В письмах много поучительного… Что касается книги Л. Гумилевского "Русские инженеры", то она очень интересна и будет издана в скором времени…
И. Сталин"
Как уже говорилось, первое издание "Русских инженеров" вышло в 1947 году. Второе – в 1953 году, в год смерти Сталина. И более эта книга в России не переиздавалась. А ведь она была великолепной как по материалу, так и по манере его изложения. Во всяком случае, я, зная многое из того, о чём писал Лев Гумилевский, прочёл её залпом.
То, что книгу не переиздавали хрущёвцы и что о ней забыли брежневцы, понятно. Однако занятно и то, что хотя автор "Русских инженеров" не был новичком в литературе, для того чтобы его книга дошла до советской молодёжи даже в СССР Сталина, понадобилась рекомендация самого Сталина. Факт, говорящий о многом… Не одному ведь критику Бояджиеву в послевоенной Москве счастье виделось лишь за лондонскими туманами.
Не бороться с этим мог лишь тот, кому было безразлично и прошлое, и настоящее, и будущее России. Необходимость активного противодействия "юзикам" юзовским всех сортов понимали не только Сталин и Жданов, почему то, что позднее назвали "борьбой с космополитизмом", было воспринято здоровой частью советского общества соответственно – то есть с пониманием и одобрением.
К тому же, как видим, один из первоначальных импульсов к очередному оздоровлению отечественных умов с начала 1949 года был дан ещё в 1946 году не "Агитпропом ЦК", а почтенным академиком – что для нынешних "россиянских" "исследователей" не может не выглядеть конфузно.
Ведь Капица в своём письме Сталину не только обратил его внимание на необоснованное преклонение многих отечественных полуинтеллигентов перед Западом, но и фактически дал Сталину ряд готовых концептуальных и чуть ли не словесных "блоков", которые последний использовал, например, выступая перед руководителями Союза советских писателей 13 мая 1947 года.
Сталин тогда сказал:
"Есть такая тема, которая очень важна… Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров… у них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все… привыкли считать себя на положении вечных учеников… Почему мы хуже? В чём дело? Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает… Надо бороться с духом самоуничижения…"
Подчеркнув, что имеет в виду "среднюю" интеллигенцию, Сталин лишний раз доказал, что ситуацию понимает верно. Ведь на высоком академическом уровне – а тот же Капица относился именно к нему – историю отечественной науки и техники знали достаточно хорошо, почему и понимали необходимость активной борьбы с "низкопоклонством перед Западом". И инициатива Капицы – Гумилевского тут же получила продолжение в подготовке и издании уже силами Академии наук СССР двухтомника "Люди русской науки: очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники".
Он вышел в 1948 году с предисловием С.И. Вавилова. К слову, это интересное издание было тоже переиздано ещё лишь раз – в виде расширенного четырёхтомника в 1965 году тиражом в семь – всего-то – тысяч экземпляров.
Итак, к выработке концепции борьбы с космополитизмом были причастны, оказывается, не только "тиран" Иосиф Сталин и его "верный опричник" Андрей Жданов, но и вполне признаваемый "демократами" Пётр Капица.
Неудивительно поэтому, что упоминание о Л.И. Гумилевском и его книге, не говоря уже о связи Гумилевского с Капицей, полностью отсутствует во всех "демократических" источниках, широко мусолящих тему "сталинской борьбы с космополитизмом".
О книге "Русские инженеры" помалкивают Арно Люстигер, апологет советского еврейства историк Геннадий Костырченко и капитальный сборник Международного фонда "Демократия" "Сталин и космополитизм… 1945–1953"… И лишь Жорес Медведев в книге "Неизвестный Сталин" сквозь зубы сообщил, что книга Льва Гумилевского, "рукопись которой послал Сталину именно Капица, была издана в 1947 году".
Но Медведев тут же и солгал, заявив, что эта книга была издана-де в "популярной тогда серии "Восстановим русский приоритет" в разных областях науки и техники"…
На деле книга "Русские инженеры" была не серийной, да и серия такая вряд ли даже тогда существовала.
И ещё одно о Капице, что характеризует как его самого, так и, даже в большей мере, Сталина и другого его "опричника" – Берию…
Вот строки из очередного письма Капицы Сталину от 8 декабря 1946 года. Оно было написано уже после того, как Капицу за затяжку работы по промышленному получению дешёвого кислорода и ряд других реальных и мнимых грехов сняли с должности директора Института физических проблем АН СССР постановлением Совета Министров СССР № 1815–782с от 17 августа 1946 года.
Капица писал Сталину:
"…Я очень уважаю Вас и Ваших основных сотрудников и не вижу способа выразить большего уважения, как говорить Вам то, что думаю. Я также верю, что это необходимо для той цели, которая нас всех объединяет, – это благо страны. Я, безусловно, сочувствую тем новым направлениям, на которых Вы строите государство, понимаю и оцениваю все трудности, которые Вы встречаете на новом пути. Я считаю, что для меня как ученого основной способ посильно содействовать Вашей созидательной работе – это помочь отыскать наилучшие организационные формы для нашей науки, а это может быть только тогда, когда ученый не будет бояться прямо говорить, что думает, даже в том случае, когда это неприятные вещи…"