Челси Ричардс - скромная, одинокая, жаждущая любви школьница. Она мечтает, чтобы кто-нибудь назначил ей первое свидание. И вдруг на горизонте появляются сразу двое - Уилл и Спаркс.
Один из них - сумасшедший убийца. Бедная Челси. Неужели первое свидание станет для нее и последним?
Содержание:
Глава 1 1
Глава 2 2
Глава 3 3
Глава 4 4
Глава 5 4
Глава 6 5
Глава 7 6
Глава 8 7
Глава 9 8
Глава 10 9
Глава 11 10
Глава 12 10
Глава 13 11
Глава 14 12
Глава 15 12
Глава 16 13
Глава 17 14
Глава 18 15
Глава 19 15
Глава 20 16
Глава 21 16
Глава 22 16
Глава 23 17
Глава 24 17
Глава 25 17
Роберт Лоуренс Стайн
Первое свидание
Глава 1
- Нам не видно, что происходит снаружи, и нас никто не видит, - сказала она, прижимаясь к его плечу. - Словно мы живем в собственном уединенном мире.
Он улыбнулся, прижал ее к себе и принялся целовать. Девушка опустила веки, а парень широко открытыми глазами уставился на ветровое стекло, которое совсем запотело, будто его накрыли белым одеялом.
"Как жарко в этой машине, - думал он, целуя ее. - Просто нечем дышать. Надо глотнуть свежего воздуха. Иначе я умру".
Она отстранила голову и, мечтательно улыбнувшись, прошептала:
- Джо.
Он продолжал смотреть на ветровое стекло, представляя себе опустившуюся за ним ночь, высокую влажную траву, темные деревья. "Дышать нечем. Не хватает воздуха".
Девушка прижалась лбом к его груди и вздохнула. Он почувствовал, как от ее волос повеяло запахом апельсинов. На его губах остался вкус ее помады - сладкой и кислой одновременно.
"Как же ее все-таки зовут? - пытался он вспомнить, крепко прижимая девушку к себе. - Кенди? Ну конечно же Кенди. А вот фамилию не помню… Господи, почему здесь такая духота? Такое ощущение… будто меня тут заперли. Заманили в ловушку. Машина словно сжимает меня со всех сторон".
- Никогда раньше не парковалась здесь с мальчиком, - произнесла она, прижимаясь лицом к его кожаной куртке.
"Она задушит меня, - решил он. Я сейчас задохнусь. Ну почему все-таки такая духота?"
Он снял руку с ее плеча и, потянувшись к дверце, начал опускать стекло, но девушка остановила его руку.
- Нет. Не надо. Нас могут увидеть.
- Но мы тут совсем одни, - возразил парень. - Нам повезло - сегодня здесь нет других машин. - Он глубоко вдохнул прохладный воздух и поднял стекло. Снаружи светила луна - бледно-серый осколок, висевший совсем низко.
- Ты мне нравишься, Джо, - пролепетала Кенди, вернув его руку на свое плечо.
- Ты мне тоже, - машинально произнес он, тут же спохватившись, что его голос прозвучал не совсем искренно. Потом поцеловал ее в ухо.
"Я покрываюсь потом. Но… сейчас октябрь, а я потею. Скоро совсем задохнусь. Она меня задушит".
- Мне нравятся черноволосые кудрявые мальчики, - проговорила она, нежно проведя рукой по его шевелюре.
"Терпеть этого не могу, - подумал он. - Мама раньше делала точно так же". И вновь потянувшись к дверце машины, предложил:
- Давай прогуляемся.
- Не знаю. А это безопасно? - Ее черные глаза блестели от волнения.
Он пожал плечами.
- Я ведь тоже здесь не каждый день бываю.
Рейнерс-Пойнт был излюбленным местом свиданий у ребят из школы Сентрал-Хай. Узкая дорожка приводила к поросшей травой поляне на краю крутого скалистого утеса. За поляной начинался густой лес.
Кругом царила тишина, только ветер гулял среди деревьев.
- Пошли, - позвал он, сжимая ее руку. - Я не дам тебя в обиду.
Кенди захихикала.
Он толкнул дверцу машины, и обоих окутал бьющий в глаза желтый свет.
- Подожди, Джо. - Она наклонилась и подняла с пола машины какой-то предмет. - Ты уронил бумажник.
- А, спасибо. - Он протянул за ним руку. И тут заметил, что бумажник открылся. Затем увидел, как округлились ее глаза. Кенди рассматривала его водительские права.
- Джо? - Она вопросительно уставилась на него.
"Началось", - подумал он, и его сердце сильно забилось.
- Джо Ходж, - произнесла Кенди, снова глядя на водительские права. - Ты же сказал, что тебя зовут Джо Ходж, а в водительских правах написано Лонни Мейес.
- Это не мои права, - буркнул он. "Почему мне не хватает воздуха? Почему я задыхаюсь? Дверца открыта, а я все равно задыхаюсь. Не души меня, Кенди. Предупреждаю тебя. Не делай этого!"
Она отбросила назад свои длинные каштановые волосы, но они тут же вернулись на прежнее место. А на лице девушки появилась тревога.
- Но тут твоя фотография, - заявила Кенди, показывая ему водительские права, словно он раньше их не видел.
Парень вздохнул. "Какой позор, - подумал он. - Почему ей хочется меня задушить? Почему она меня обвиняет?"
- Я потерял мои права, - пояснил он, забирая бумажник. - Вот почему пользуюсь этими. - Он засунул бумажник в карман куртки.
"Какой позор, - подумал он. - Позор, позор, позор". Открыв дверцу до упора, он вылез из машины. Встал, разогнул спину, засунув руки в карманы куртки, и потянулся. Затем глубоко вздохнул, наклонился к машине и успокаивающе улыбнулся девушке.
- Ну давай же, Кенди! Прогуляемся. Совсем немного. Здесь так хорошо. И сегодня тут нет никого. Ни души во всей округе. - "Ни души, - повторил он про себя. В голове теснились разные мысли, мускулы напрягались. - Ни одного человека на расстоянии многих миль". И вдруг он насторожился. "Удобный момент".
Девушка вышла из машины, захлопнула дверцу. Свет в автомобиле погас, оставив их в полной темноте.
Широкими осторожными шагами парень пересек поляну. Роса с высокой травы капала на ботинки. Остановившись на краю утеса, он посмотрел вниз.
Кенди подошла, встала рядом и взяла его руку. Ее ладонь казалась горячей и влажной. Опустив глаза, она тоже глянула вниз и шепотом взмолилась:
- Лучше вернемся назад! Я боюсь высоты.
- Конечно, - отозвался он и, крепко держа руку Кенди, повел через поляну к деревьям. "Какой стыд. Какой стыд".
- Сколько тебе лет? - вдруг спросил он, при этом мысленно напомнив самому себе: "Мне двадцать".
- Семнадцать, - откликнулась она. - Но как же ты умудрился потерять права? Попал в аварию или что-то еще произошло?
"Вот ты-то уж точно попадешь в аварию, - ответил он про себя. - В роковую аварию. Лучше бы не пыталась меня задушить. Жаль, что волосы у тебя такого же темного цвета, как… у нее". Но вслух произнес:
- Нет, просто потерял. - Потом, уводя девушку под деревья, положил руку ей на плечо, притянул к себе и шепнул на ухо:
- Ты мне нравишься, Кенди. - И снова почувствовал, как ее волосы пахнут апельсинами. Неужели она действительно ему нравится? Не наврал ли он ей? Он точно этого не знал. Знал лишь одно - позор, что ей придется умереть. Настоящий позор.
Через несколько минут парень не спеша вернулся к машине. Один. Сердце его бешено колотилось, но вообще-то он чувствовал себя отлично.
"Все просто замечательно. Как просто было ее убить".
Застегнув кожаную куртку, он сел за руль. Машина завелась сразу. Включил обогреватель и посидел, ожидая, когда очистится запотевшее ветровое стекло. Потом неожиданно громко рассмеялся. Легкомысленно. Так смеются, когда на душе легко.
Запотевшее стекло стало проясняться.
- Джо Ходж, - громко произнес он. - Я сказал ей, что меня зовут Джо Ходж.
А к чему называть настоящее имя? В конце концов, это было первое свидание.
Первое свидание. Он не собирался убивать ее сегодня. Она ему нравилась. По-настоящему нравилась. По крайней мере не очень напоминала других. Если бы не ее волосы. Длинные, каштановые волосы. Да, к этому свиданию он оказался не совсем готов. Но почему она хотела задушить его? Почему так отбрасывала свои волосы назад? Зачем ей понадобилось заглядывать в водительские права? Зачем задавала так много вопросов? И почему не давала ему дышать? Нет, он не был готов. Он к этому не готовился. Хотя всегда любил сначала подготовиться.
"Ладно, теперь она все равно мертва. К тому времени, когда ее найдут, меня здесь уже не будет, - решил парень. - Я не оставил никаких следов. Здесь никого не было. Будем надеяться, что со мной ничего не случится. Теперь по крайней мере я снова могу дышать".
Ветровое стекло стало чистым. Он включил фары и дал задний ход, выезжая на дорогу.
"Пора в другой город. Все равно надо ехать дальше".
Ему это не совсем нравилось, но разве у него был выбор? Какой уж тут выбор, если девушки так ведут себя? Задают вопросы, не позволяют дышать.
Он поставил рычаг переключения скоростей в положение "паркинг" и полез в бардачок. Руки не дрожали. Это хороший знак. Он снова мог дышать, и руки не дрожали.
Потом включил свет, вытащил дорожную карту, твердой рукой осторожно развернул ее. Быстро пробежал по ней глазами и остановился на названии ближайшего города - Шейдисайд.
Несколько раз тихо и четко произнес про себя: "Шейдисайд. Похоже, то, что мне нужно". Наконец вернул потрепанную измятую карту на место, выключил свет над головой, затем, тихо напевая про себя, перевел рычаг на положение "драйв" и дал газ. Машина рванула с места и растворилась в прохладной, тихой ночи.
Глава 2
Саксофон издал противный блеющий звук, и Челси Ричардс с отвращением оттолкнула от себя инструмент.
- Надоела мне такая жизнь, - равнодушно проговорила она.
- Не начинай, - тихо предупредила ее мать с другого конца маленькой гостиной. Она опустила газету ровно настолько, чтобы можно было бросить в сторону Челси предостерегающий взгляд, который говорил: "У меня нет настроения выслушивать твой обычный перечень жалоб".
Челси пробежала пальцами по клавишам саксофона, перегнулась через складное кресло, в котором сидела, и чуть не стукнулась головой о стоявший перед ней пюпитр.
- Иногда мне кажется, что я не член этой семьи, - пожаловалась она, не обращая внимания на слова и взгляд матери. - Такое ощущение, будто меня удочерили.
- Не удочерили, а вывели, - насмешливо уточнила миссис Ричардс, вновь спрятавшись за газету. - Надеюсь, ты закончила упражняться на этой штуке?
- Ты не выносишь, когда я играю на саксофоне, - обвинила ее Челси.
- Играешь на саксофоне? По-моему, ты только что издевалась над ним! - заметила миссис Ричардс и рассмеялась.
Челси привыкла к сдержанному юмору матери. Иногда он исправлял ее плохое настроение, но не сейчас.
- Видно, старость берет свое, ведь так? - сердито произнесла она и с горечью подумала: "Я не обладаю ни маминой приятной внешностью, ни даже ее чувством юмора". Затем вытащила мундштук, выдула из него слюну и спросила:
- Если меня не удочерили, то как же получилось, что ты такая высокая и худая, а я такая коротышка и толстая?
- Челси, прекрати! - раздраженно воскликнула мать. Опустив газету на колени, она покачала головой. - Почему тебя все время так и тянет повторять одно и то же?
- Зато получается разговор, - отрезала Челси, все больше распаляясь. - Обычно мы ворчим друг на дружку, потом ты бежишь на работу.
- Дорогая, да у тебя сегодня миллион жалоб, - констатировала мать. - Извини, но отцу и мне приходится много работать. Ты же не приносишь домой кучу денег, играя на своем саксофоне.
- Да, но я тружусь в кафе папы и зарабатываю на себя, - возразила Челси. - Перестань придираться ко мне из-за саксофона. Это единственное, что доставляет мне радость. - И про себя еще раз повторила: "Единственное. Единственное во всей моей несчастной жизни".
- Откуда у тебя в последнее время такая жалость к себе? - поинтересовалась миссис Ричардс. Она положила газету на кофейный столик и подошла к дочери.
Та пожала плечами.
- Все дело в этом новом городе. Шейдисайде. И в этом старом, наводящем страх доме.
- Пожалуйста, прекрати жаловаться на дом. Мы отремонтируем его, - сказала миссис Ричардс, скрестив свои изящные руки на свитере с высоким воротом. - Челси, ты же знаешь, как отец мечтал о собственном кафе. Переезд сюда открывает перед ним большие возможности. Перед нами всеми.
- Ребята в школе не перестают судачить об этой улице Страха. Утверждают, что здесь творятся всякие непонятные вещи.
- Непонятные вещи происходят везде, - сухо заметила мать и посмотрела в окно. За ним плыли разрозненные облака. Полуденное солнце едва пробивалось в комнату.
Челси закончила разбирать свой инструмент. Осторожно разложила его по секциям футляра и закрыла.
- Почему у меня не прямые волосы, как у тебя? - требовательно поинтересовалась она, понимая, что пора остановиться, но была не в силах ничего с собой поделать. - Почему мои волосы так вьются и откуда у них этот ужасный мышино-коричневый цвет?
- Хочешь изменить цвет волос? - удивилась миссис Ричардс. - Это проще простого.
- А как же быть с моим лицом?! - закричала Челси, глядя на себя в зеркало на стене и в миллионный раз констатируя: "Мой нос слишком широк, а подбородок слишком мал".
- Челси, ты очень привлекательная девочка, - проговорила мать, продолжая держать руки на груди. - Тебе бы только сбросить немного веса и чуточку подкрасить губы…
Челси испустила крик, полный отвращения, и вскочила со стула. Мать, испугавшись, отступила на шаг.
- Мам, хватит! Только не говори, что я привлекательная. Ты всегда так говоришь о людях, которые вовсе не привлекательные. Почему ты не скажешь, что я добрая девушка и покончим на этом? Так обычно говорят об уродах. Все они добрые.
- А по-моему, ты выглядишь великолепно. Хотя твой характер не сводит меня с ума, - произнесла миссис Ричардс, подражая эстрадному комику.
- Мама! - завизжала Челси, чувствуя, что выходит из себя. - Ты когда-нибудь будешь серьезной?
Миссис Ричардс подошла и неловко ее обняла. Этот жест застал дочь врасплох. Ее мать не привыкла открыто выражать свои чувства. Челси не могла припомнить, когда она последний раз ее обнимала.
- Прости, мам, - выпалила Челси, не совсем понимая, почему извиняется.
- Ш-ш-ш. - Миссис Ричардс приложила палец к ее губам и отступила на шаг. - Всему виной перемена места, дорогая, - пояснила она, глядя в глаза дочери и пытаясь ее успокоить. - В новом городе приходится все начинать сначала. То же самое и в новой школе. Вот почему ты такая… раздражительная.
Челси кивнула, раздумывая над словами матери.
- И ты недовольна, потому что папа все время проводит в кафе, а я вожусь в больнице с пациентами вместо того, чтобы сидеть дома с тобой. Но тут ничего не поделаешь, Челси. У нас другого такого случая не будет. Особенно у отца. Если кафе заработает, он будет рад. И мы сможем расплатиться с долгами. - Миссис Ричардс засунула руки в карманы джинсов и, пройдясь взад и вперед по маленькой комнате, добавила: - Держись. Я больше ничего не прошу. Нельзя жаловаться на свое положение, на то, что приходится переезжать. Но не сомневайся в себе.
Челси снова посмотрелась в зеркало и с раздражением подумала: "Конечно, ей легко говорить. Она высокая и красивая. А я похожа на корову".
- Хорошо, мам, - притворясь веселой, произнесла она вслух. - Ты права. Извини.
Лицо матери не могло скрыть тревогу.
- У тебя ведь уже есть одна хорошая подруга, не так ли?
Челси кивнула:
- Нина Дарвин.
- Почему бы тебе не позвонить ей? - предложила миссис Ричардс. - Она кажется очень доброй. Все ее знают. Нина обязательно познакомит тебя с другими ребятами. - Она взглянула на часы. - О, какой ужас! Я опаздываю. Надо бежать. - Мать быстро чмокнула Челси, едва коснувшись ее лба, и, забрав ключи и бумажник, выбежала из дома.
Челси вздохнула и решила: "А ведь мама права. Надо перестать себя жалеть".
Она отнесла саксофон в свою комнату и убрала его в шкаф. Затем сняла спортивный свитер, в котором вдруг стало жарко и неуютно, и начала искать что-нибудь помоднее. Вытаскивая из ящика желто-зеленую тенниску, сообразила: "Мне просто необходимо выбраться из дома. Может быть, Нине удастся меня развеселить".
Нина Дарвин жила в десяти минутах ходьбы от их дома. Челси познакомилась с ней во время репетиции походного оркестра Шейдисайда. Все произошло совершенно случайно.
Более забавной встречи не придумать. Нина играла на флейте, Челси - на саксофоне, обе увлеклись неожиданно и наскочили друг на друга. Инструмент Челси получил едва заметную вмятину, а колено Нины - царапину. Если не считать этого, обе остались целы и невредимы, а главное - подружились. Хотя на всех последних репетициях Нина стала маршировать в стороне от новой подруги.
Это была невысокая светловолосая девочка с веселым нравом и тонкими чертами лица. В противоположность Челси она вела себя раскованно, не падала духом, и казалось, что у нее миллион друзей.
- На вид ей лет двенадцать, - иногда думала Челси. - Когда мы вместе, наверное, люди считают меня ее матерью!
- Держись, - громко произнесла она, выполнив совет матери. - Нина хорошая подруга. Единственная девочка, с которой мне пока довелось завести дружбу в Шейдисайде. - И подумав, сама себя предупредила: - Так что не вздумай придираться к ней.
По дороге к дому Нины Челси почувствовала, что у нее поднимается настроение. Стоял ясный осенний день., воздух казался сухим и прозрачным. Листья на деревьях только начинали желтеть. Некоторые дома на улице Страха были старыми и ветхими, но вопреки сплетням ребят вовсе не казались ей зловещими и не вселяли ужас.
На улице, где жила Нина, мимо Челси проехала машина с открытыми окнами и орущим внутри радио. Она узнала среди ее пассажиров некоторых ребят из школы. Они смеялись, пели и, похоже, ее не заметили.
Красный, длинный дом Нины, построенный в стиле ранчо, стоял на вершине лужайки с крутым подъемом. Хотя уже пришла осень, было видно, что траву на ней только что подстригли.
Не успела Челси подойти к парадной двери, как она открылась. Появилась Нина, а за ней ее дружок Дуг Фредерикс, долговязый, красивый мальчик с длинными светлыми волосами. Его улыбка излучала дружелюбие и обаяние.
Нина от удивления открыла рот.
- Челси! Откуда ты?
- Из дома, - ответила та, жестом показывая направление, откуда пришла.
- Привет, - произнес Дуг и отодвинул Нину в сторону, чтобы закрыть застекленную двойную дверь.
- Я не знала… - начала Нина.
- Мне следовало позвонить, - перебила ее Челси.
- Мы как раз едем к кузену Дуга, - объяснила Нина. - Поедешь с нами?