Вместе с советскими специалистами над воссозданием зенитных ракет работали и немецкие специалисты – ракетчики Эмиль Мендель, Эрих Зейферт, Вальтер Квессель и двигателисты Герман Цумпе, Иозеф Пойтнер, Рихард Фигер и Карл Умпфенбах.
В соответствии с планами первые образцы отечественных зенитных управляемых ракет должны были появиться к лету 1948 года. На полигоне они появились, правда, на год позже…
Летом 1949 года на Государственном центральном полигоне в Капустином Яре, уже ставшем к тому времени "колыбелью баллистиков", сформировали опытный испытательный зенитный дивизион, который возглавил майор В. И. Чепа. Осенью начались испытания опытных зенитных ракет Р‑101. Председателем Государственной комиссии по летным испытаниям Р‑101 был назначен Павел Владимирович Цыбин – известный конструктор авиационной техники.
До зимы провели ряд пусков, одновременно испытали и средства наведения ракеты. Процесс наведения Р‑101 со стороны выглядел относительно просто и состоял в том, что ракета в полете должна была удерживаться оператором, наблюдавшим за ней в оптический визир, на прямой "визир – ракета‑цель". Для удобства наблюдения за стартом и участком разгона Р‑101 оснастили мощными трассерами и покрасили в крупную черно‑белую клетку.
Наиболее ответственные испытания Р‑101 пришлись на начало января 1950 года, когда в течение нескольких дней в Капустином Яре свирепствовал снежный буран при морозе до 30 градусов и скорости ветра более 25 м/с. Однажды в течение трех дней стартовый комплекс был полностью отрезан от жилого городка.
Но не только погода тормозила испытания. Сами ракеты были еще весьма "сырыми", требовали длительной доводки, а потому регулярно преподносили испытателям "маленькие ракетные неожиданности". В. В. Казанский, ставший к тому времени одним из руководителей испытаний зенитных ракет от НИИ‑88, так вспоминал о проходивших в Капяре пусках "101‑й":
"Первые пуски, как это часто бывает, прошли успешно. Система подачи топлива и двигатель ракеты хорошо запускались, двигатель отрабатывал полный импульс, работала система стабилизации (сначала на газовых рулях, а после их сброса – на аэродинамических). Однако система управления имела определенные недостатки, и нам не удалось добиться полностью адекватной реакции ракеты на положение ручки "кнюппеля", хотя на первых порах было много оптимистов, особенно из числа "управленцев", которые убеждали нас в "разумном" поведении ракеты.
А однажды, при очередном запуске ракеты, сильный порыв ветра сразу же завалил ракету с пускового стола, к счастью, в сторону голой степи. Как освобожденная птица, ракета понеслась на "брюхе" к далекому горизонту с ревущим двигателем, оставляя за собой в глубоком снегу санные следы. Мы нашли ее в шести километрах от старта, ударившуюся о заснеженный бугор. Удар привел к поломке трубопроводов. Вся окрестность дымилась парами азотной кислоты, и солдаты, оцепив район аварии вешками, долгое время дежурили там…
В другой раз, из‑за отказа в системе управления, ракета после старта ушла вертикально в зенит и, спустя несколько минут, упала в десятке метров от бункера управления, оставив после себя колодец глубиной около двадцати метров…"
Разобравшись с изначальным вариантом ракеты "Вассерфаль", в НИИ‑88 подготовили и передали на испытания его усовершенствованный вариант. Он отличался использованием в системе наддува баков порохового аккумулятора давления, разработанного под руководством И. Н. Садовского. Это существенно упростило и обезопасило эксплуатацию ракеты. Одновременно с этим в коллективе А. М. Исаева тягу двигателя ракеты довели до девяти тонн, удалось поднять и его экономичность. Тем самым была заметно снижена масса ракеты, повышена ее тяговооруженность. Однако полученный выигрыш вскоре свели на нет за счет прибавки в массе, набранной ракетой благодаря "успехам" разработчиков бортовой аппаратуры и боевой части. В результате Р‑101, которой довелось взлететь последней, еле‑еле оторвалась от стартового стола, затем ее снесло в сторону, и она упала в 300 м от старта, так и не поднявшись на необходимую высоту…
Со сдвигом в несколько месяцев испытывалась в Капустином Яре и "Бабочка" – "Шметтерлинк". Пуски этой ракеты также не обходились без приключений. Вновь обратимся к воспоминаниям В. В. Казанского:
"Пуски "Шметтерлинк" проводились в районе стартовой площадки "Вассерфаль" в перерывах между ее пусками. При первых же пусках все были поражены ее действительно порхающим, как у бабочки, полетом, крутыми виражами на высоте 300–350 метров. И поначалу относили это за счет действия системы управления и искусства оператора. И даже военные специалисты поддавались этому чувству. Летала она долго – минуты три‑четыре, уходила в сторону, затем возвращалась, делала несколько восьмерок, причем все это сопровождалось ревом ее ракетного двигателя, потом снова уходила в степь, пока не кончался запас топлива. Однако вскоре наблюдавшие специалисты стали отмечать некоторые расхождения между движениями ручки управления у оператора и маневрами ракеты, а когда на четвертом или пятом пуске она заложила совершенно фантастическую петлю и умчалась в сторону технической позиции, испытания решили прервать впредь до особых распоряжений…"
В целом работы по воссозданию немецких зенитных ракет, продолжавшиеся пять и более лет (например, комплекс, в который входил "Тайфун", напоминавший своей формой и размерами реактивный снаряд от "Катюши", испытывался под обозначением "Чирок" до 1953 года), не дали каких‑либо значимых результатов. Характеристики воссозданных в НИИ‑88 ракет "Вассерфаль" и "Шметтерлинк" во многом уступали даже своим немецким аналогам. Причины этого были на поверхности – здесь и отсутствие опыта в подобных разработках, и ограниченное число занимавшихся этим делом специалистов‑ракетчиков, да и тот больший приоритет, которым пользовались в НИИ‑88 баллистические ракеты…
Конечно, какой‑либо серьезной конкуренции зенитной артиллерии подобные ракеты составить не могли, и об использовании их в качестве боевого оружия не могло быть и речи. К тому же еще только разворачивались проектные работы по одному из основных элементов будущих зенитных ракетных комплексов – радиолокационной станции наведения ракет на цель. Как уже говорилось, управление полетом запускавшихся в Капустином Яре зенитных ракет заключалось в передаче на них радиосигналов с наземного пункта и наблюдении за их исполнением ракетами.
Таким образом, в работе конструкторских коллективов НИИ‑88 во многом повторялась история предвоенной разработки в РНИИ зенитной ракеты "217" со всевозможными оргвыводами.
Из решения начальника 7‑го Главного управления Министерства вооружения от 24 марта 1951 года по итогам выполнения плана НИИ‑88 за 1950 год:
"…ОКРы по зенитным изделиям развернуты совершенно недостаточно и их состояние не обеспечивает выполнения задач, поставленных перед институтом в этой области. Планы‑графики разработок изд. Р‑101 и Р‑110, утвержденные MB, были сорваны. Комплексный технический проект Р‑101, разрабатывавшийся в 1950 году, был выполнен некачественно, не на должном техническом уровне и недостаточно подтвержден летно‑экспериментальными испытаниями, в результате чего этот проект был забракован.
Разработка ДУ (гл. конструктор Исаев) проводилась неудовлетворительно. Принятый к рабочему проектированию вариант подачи топлива с помощью ЖАД оказался неудовлетворительным.
Исходные данные на систему управления выдавались недостаточно обоснованными. Окончательно исходные данные выданы НИИ‑885 МИСС только в декабре 1950 года.
Разработка изд. Р‑110 (т. Костин) ведется не на должном техническом уровне, без привлечения научных отделов института. Экспериментальная стендовая отработка ведется без необходимого обоснования экспериментов с большими затратами матчасти. Огневой стенд для Р‑110 оборудован неудовлетворительно и не укомплектован необходимой измерительной аппаратурой".
Но срок для завершения работ по созданию действующей зенитной ракетной системы, установленный самим Сталиным (а это был 1953 год), никто корректировать не собирался. В соответствии со сроком принимались постановления, разрабатывались планы, давались задания КБ, НИИ и заводам.
Однако и этот срок уже летом 1950 года был скорректирован.
* * *
Зенитные ракеты, созданные в Германии, стали исходными точками отсчета для недавних союзников по войне с ней. Несмотря на то что эти ракеты не успели принять участие в боевых действиях, их перспективность как вида оружия не подлежала сомнению. Тем более что после тщательного изучения захваченных у немцев документации и "железа" ссылаться на отсутствие технических возможностей для создания подобного оружия стало невозможно. А цели для этих ракет становились все более серьезными – в начинавшейся "холодной войне" зенитным ракетам предстояло стать непреодолимой преградой на пути бомбардировщиков с ядерными бомбами.
Конечно, подходы к разработке первых, по‑настоящему боевых зенитных управляемых ракет в разных странах оказались различными. Зависели они от множества факторов, таких как географическое положение, размеры территории, характер обороняемых объектов или районов. Немаловажное значение в послевоенной действительности имело также экономическое положение страны.
Из‑за естественной удаленности территории США от любого противника достойное внимание американцев к проблемам ПВО было привлечено только в конце 1940‑х годов, хотя их первые опыты с зенитными ракетами начались еще в годы войны. Так, ракету, названную "Литтл Джо", разработали для отражения атак на американские корабли японских "камикадзе" и, по ряду свидетельств, даже успели применить в боевых действиях. Однако характеристики этой ракеты были более чем скромными – скорость полета не превышала 180 м/с, а досягаемость по высоте – 3 км. Ее наведение на цели производилось по радиокомандам, а в качестве боевой части на "Литтл Джо" установили небольшую авиационную бомбу, подрывавшуюся у цели с помощью радиовзрывателя.
Не отставали от американцев и союзники. В 1947 году испытания своей ракеты "Студж" начали англичане. Эта ракета была выполнена по самолетной схеме и внешне очень напоминала довоенную советскую "217/1". "Студж" оснащалась четырьмя отделяющимися стартовыми ускорителями и маршевым твердотопливным двигателем. Запуск маршевого двигателя производился по радиокоманде с земли, что позволяло в какой‑то мере изменять время и дальность полета ракеты. Скорость полета "Студж" не превышала 150 м/с.
Таким образом, характеристики первых американских и английских зенитных ракет оказались существенно хуже немецких и были близки к характеристикам "217‑й" из московского РНИИ.
Вызвавшее шок среди американских военных и технических специалистов испытание первой советской атомной бомбы заставило значительно повысить статус работ по совершенствованию систем ПВО, которые причислили к перечню решающих средств в войне и факторов сдерживания ядерного нападения. А один из выводов, сделанных в те годы известным американским стратегом А. Северским, гласил: "Исход войны между двумя потенциальными противниками, имеющими равную возможность уничтожить друг друга, может решить состояние их ПВО, которая должна быть необходимой составной частью военной мощи государства".
Столь радикальное изменение подхода к ПВО немедленно сказалось и на достижении соответствующих результатов. И если первые послевоенные годы были связаны с реализацией опыта и наработок немецких специалистов по зенитным ракетам, то уже к концу 1940‑х приоритеты изменились. Бесспорным лидером в этих работах стала система "Найк", история создания которой началась еще 8 февраля 1945 года. В тот день артиллерийское управление армии США в соответствии с контрактом W30‑069‑OPD3182 поручило компании "Уэстерн Электрик" проведение исследований, научных экспериментов и технической разработки ракеты, предназначенной для использования в качестве атакующего средства противовоздушной обороны основных городов США.
С позиций первых послевоенных лет подобный контракт в Америке никем не рассматривался ни как срочный, ни как хотя бы внеочередной. Монопольное владение ядерным оружием позволяло американцам не особенно задумываться об эффективной обороне. Однако по мере того, как у американцев исчезала уверенность в незыблемости подобной ситуации, отношение к этому проекту начало претерпевать радикальные изменения. Новая система вооружения, получившая обозначение "Найк‑Аякс", с каждым месяцем приобретала все больший приоритет, и постоянно нарастающие темпы ее реализации свидетельствовали о желании американского руководства как можно скорее защитить от воздушных ударов крупнейшие политические, административные и промышленные центры США, базы ВМС, аэродромы и другие военные объекты. В результате контракт на изготовление первой серии из ста ракет "Найк‑Аякс" Минобороны США подписало уже в январе 1951 года, не дожидаясь получения первых результатов по перехвату воздушных мишеней.
Лишь в октябре 1951 года первые ракеты "Найк‑Аякс", основные работы по созданию которой выполнила известная самолетостроительная фирма "Дуглас", подготовили к запуску с полным комплектом аппаратуры управления. 27 ноября 1951 года состоялась первая попытка перехвата воздушной мишени. Она оказалась успешной – ракетой поразили самолет‑мишень QB‑17 – радиоуправляемый вариант "летающей крепости" В‑17. Последовавшие в дальнейшем еще 22 пуска, три из которых выполнили по наземным целям, а остальные – по воздушным мишеням, позволили начать подготовку к боевому развертыванию системы вокруг основных американских городов. В июле 1952 года на предприятиях фирмы "Дуглас" заработала линия по выпуску ракет, а к середине 1950‑х годов их выпуск приобрел невиданные для США масштабы.
30 мая 1954 года первая батарея "Найк‑Аякс" с ракетами, получившими обозначение MIM‑3, заступила на круглосуточное боевое дежурство в Форт‑Мейде. А к началу 1955 года средства системы разместили вокруг наиболее крупных городов США. Всего было изготовлено 350 комплексов, а количество выпущенных ракет составило 13 714.
Однако изготовленным в столь огромных количествах ракетам так и не пришлось вступить в борьбу с противником, вторгшимся в воздушное пространство Америки, а единственным известным фактом их боевого применения стали боевые действия в начале 1960‑х годов в небе над Тайванем, во время которых "Найкам" удалось сбить несколько китайских самолетов‑разведчиков.
Не укрепило репутацию ракет "Найк‑Аякс" и то, что, несмотря на все заявления представителей фирм‑разработчиков, их эффективность оказалась значительно ниже ожидавшейся, даже при стрельбах на полигоне. Особую известность получили неудачные стрельбы по самолетам‑снарядам "Матадор", проведенные в октябре 1955 года на полигоне Уайт‑Сэндс. Во время первой серии пусков по мишени, летевшей на высоте 10 600 м со скоростью 960 км/ч, выпустили четыре ракеты, и ни одна из них не попала в цель. Столь же безуспешной оказалась атака второго "Матадора". Лишь с третьей попытки мишень была наконец сбита двумя ракетами.
Столь обескураживающий результат значительно изменил отношение к первой американской ракетной системе ПВО. Не смогли улучшить ее репутацию и успешные стрельбы, которые провели в мае 1956 года в присутствии специально приглашенных журналистов. На этот раз успешными оказались семь пусков из восьми.
Впрочем, еще в марте 1952 года анализ, выполненный специалистами Министерства обороны США, показал достаточно ограниченные возможности действия "Найков" против плотных групп бомбардировщиков. В результате 16 июля 1953 года было принято решение о начале разработки новой ракеты, получившей в дальнейшем обозначение "Найк‑Геркулес", оснащенной значительно более мощной боевой частью и способной перехватывать воздушные цели, летящие со скоростями около 2000 км/ч, на дальностях более 50 км и высотах более 20 км.
По первоначальным планам ракета "Найк‑Геркулес" должна была прийти на смену "Аяксу" в начале 1960‑х годов, однако неудачная карьера ракет "Найк‑Аякс" заставила ускорить создание новой ракеты, и уже осенью 1955 года начались ее летные испытания. В процессе испытаний, которые продолжались до октября 1959 года, было запущено около 300 ракет. Но еще до их окончания, в июле 1958 года, первые "Геркулесы" поступили на вооружение.
Однако эффективность действия ракет "Найк‑Геркулес" вскоре также стала предметом широкого обсуждения в США, особенно после проведения в 1959 году математического моделирования отражения воздушного налета на Чикаго. Проведенные тогда расчеты показали, что, несмотря на предпринятые усилия, эффективность новой системы ПВО составляет всего 8 процентов. Вслед за этим в Комитете Сената по вооружению созданные системы обороны городов США с помощью "Аяксов" и "Геркулесов" подвергли резкой критике. В результате было отменено решение о создании 50 ракетных баз ПВО и соответственно уменьшены ассигнования на производство ракет. Одновременно форсировали работы по доводке и модернизации системы "Найк‑Геркулес". В итоге усовершенствованная ракета приобрела способность поражать не только самолеты, но и тактические баллистические ракеты. Так, при испытаниях, состоявшихся в конце 1959 года на полигоне Уайт‑Сэндс, "Найк‑Геркулес" перехватила сверхзвуковую мишень на высоте 45,7 км, а в 1960‑м – несколько баллистических ракет малой дальности.