На поле вышел маленький худосочный колдун в золотой, под цвет стадиона, мантии, совершенно лысый, но с усами, которым позавидовал бы сам дядя Вернон. Из-под усов торчал серебряный свисток, под мышками колдун нёс большой деревянный ящик и метлу. Гарри повернул регулятор скорости назад в нормальное положение и внимательно посмотрел, как Мустафа оседлал метлу и пинком открыл ящик - откуда вырвались четыре мяча: красный Кваффл, два чёрных Нападалы и (Гарри видел его лишь долю секунды, прежде чем он исчез из виду) миниатюрный крылатый Золотой Проныра. Резко свистнув, Мустафа взмыл в небо вслед за мячами.
- И-и-и-и-и-и-и - СТАРТ! - завизжал Шульман. - И - Маллет! Трой! Моран! Димитров! Снова Маллет! Трой! Левски! Моран!
Такого квидиша Гарри ещё не видел. Он так крепко прижимал омниокуляр к глазам, что дужка очков впивалась в переносицу. Игроки летали с неправдоподобной скоростью - Кваффл переходил от одного Охотника к другому так быстро, что Шульман едва успевал называть фамилии. Гарри повернул колёсико "замедление" справа на омниокуляре, нажал кнопку "детальный просмотр" и стал смотреть игру в замедленной съёмке. Перед глазами мелькали пурпурные пояснения, в ушах пульсировал рёв толпы.
"Атакующее построение "Ястребиная голова"", - прочитал он, наблюдая, как три ирландских Охотника, объединившись в единую грозную формацию - Трой в центре и чуть опережает Маллет и Моран - понеслись вниз на болгар. Затем - когда Трой, держа Кваффл, сделал вид, будто собирается взмыть, и болгарский Охотник Иванова метнулась за ним, а он уронил Кваффл в руки Моран - появилась надпись: "Уловка Улепетова". Болгарский Отбивала Волков тяжело ударил короткой битой по пролетавшему мимо Нападале и послал его наперерез Моран; та нырнула и выронила Кваффл; Левски, взмыв неизвестно откуда, поймал мяч и...
- ТРОЙ ЗАБИВАЕТ ГОЛ! - взревел Шульман, и стадион содрогнулся от грохота аплодисментов и криков. - 10 : 0 в пользу Ирландии.
- Что?! - заорал Гарри, дико вращая головой, забыв опустить омниокуляр. - Ведь Кваффл у Левски?
- Гарри, если не будешь смотреть на нормальной скорости, ты всё пропустишь! - закричала Гермиона, прыгая на месте и размахивая руками.
Трой пролетал круг почёта. Гарри быстро глянул поверх омниокуляра и увидел, что лепреконы, наблюдавшие от барьера, огромным сверкающим трилистником дружно поднялись в воздух. Через поле мрачно глядели недовольные вейлы.
Жутко на себя разозлившись, Гарри перевёл регулятор скорости в нормальное положение. Игра возобновилась.
Гарри знал о квидише достаточно и понимал, что ирландские Охотники играют потрясающе. Они работали с безупречной слаженностью. Судя по их чётким перестроениям, они как будто читали мысли друг друга. Розетка на груди у Гарри неустанно выкрикивала их имена: "Трой - Маллет -Моран!" За следующие десять минут Ирландия забила ещё два гола, что вызвало бурный прилив восторга и рукоплесканий среди болельщиков, облачённых в зелёное.
Темп игры становился всё быстрее, а сама игра - все жёстче. Волков и Вулчанов, болгарские Отбивалы, с бешеной свирепостью лупили по Нападалам, посылая их в ирландских Охотников, и перешли к хитрым приёмам, чтобы помешать перемещениям противника; дважды Охотникам приходилось разлетаться, а потом наконец Ивановой удалось прорваться сквозь них, отвлечь Охранника Райана и забить первый гол.
- Заткните уши! - заорал мистер Уизли.
Счастливые вейлы пустились в торжествующий пляс. Гарри прижмурил глаза: не хотел отвлекаться от игры. Вскоре он рискнул взглянуть на поле. Вейлы прекратили танцевать; болгары вновь владели Кваффлом. Шульман громогласно выкрикивал:
- Димитров! Левски! Димитров! Иванова! А это ещё что?..
Сто тысяч колдунов и ведьм дружно ахнули - оба Ловчих, Крум и Линч, пронеслись сверху вниз меж Охотников с такой скоростью, будто их выкинули из самолёта без парашютов. Гарри проследил за их спуском в омниокуляр, старательно щурясь и пытаясь понять, где Проныра...
- Они разобьются! - вскричала Гермиона.
И оказалась наполовину права. В последнее мгновение Виктор Крум вышел из пике и спирально взмыл. Линч же ударился о землю, и глухой удар разнёсся по всему стадиону. Ирландские болельщики дружно взвыли.
- Вот дура-ак! - простонал мистер Уизли. - Это ж финт!
- Тайм-аут! - проорал голос Шульмана. - Колдомедики должны осмотреть Эйдана Линча!
- С ним всё будет в порядке, подумаешь, землю пропахал! - Чарли успокаивал Джинни, которая перевесилась через край ложи с безмерным ужасом на лице. - Чего, собственно, Крум и добивался...
Гарри поскорей нажал "повтор" и "детальный просмотр", крутанул регулятор скорости и приложил омниокуляр к глазам.
Он снова смотрел, как Крум и Линч несутся к земле - теперь в замедленной съёмке. "Обманка Bpальского - опасный приём по отвлечению Ловчего", гласила сияющая пурпурная строчка, бегущая внутри линз. Было видно, как лицо Крума исказилось от напряжения, когда он выходил из пике, - Линч в это время уже распластался по земле, и до Гарри дошло, что Крум вообще не видел никакого Проныры, он обманул Линча, намеренно увлёк да собой. Гарри ещё никогда не видел такого виртуозного полёта; Крум летел словно бы и не на метле, а сам по себе; он двигался в воздухе так легко, что казался невесомым. Гарри повернул регулятор в нормальное положение и навёл омниокуляр на Крума. Тот кружил высоко в небе над Линчем, которого отпаивала зельем бригада колдомедиков. Приглядевшись ещё внимательнее, Гарри обратил внимание, как чёрные глаза Крума шарят по полю. Он вывел Линча из строя и теперь пользуется случаем, чтобы найти Проныру.
Наконец Линч, радостно приветствуемый зелёными болельщиками, встал, оседлал "Всполох" и, оттолкнувшись от земли, взлетел. Его возвращение к жизни вдохнуло в команду Ирландии новые силы. Прозвучал свисток Мустафы, и Охотники ринулись в бой, проявляя такие чудеса техники, какие Гарри и не снились.
Прошло пятнадцать яростных минут, и Ирландия забила ещё десять голов. Счёт был 130 : 10, а игра стала грязнее.
Маллет, крепко прижимая к себе Кваффл, устремилась к шестам, а болгарский Охранник Зограф вылетел ей навстречу. Что-то случилось, но так быстро, что Гарри не успел разобрать. Тем не менее по возмущённому рёву толпы и длинному, пронзительному свистку Мустафы он понял, что было нарушение.
- Мустафа делает предупреждение болгарскому Охраннику за грубое поведение - слишком активную работу локтями! - проинформировал орущих зрителей Шульман. - И разумеется - да! Ирландия бьёт пенальти!
Лепреконы, после фола болгарской команды поднявшиеся в воздух, подобно рою сверкающих шершней, ринулись друг к другу и быстро сложили слова: "ХА-ХА-ХА!" На другом краю поля вейлы повскакали на ноги, сердито затрясли волосами и опять затанцевали.
Все как один мальчики Уизли и Гарри заткнули пальцами уши, но Гермиона, которая не потрудилась последовать их примеру, вскоре потянула Гарри за рукав. Он повернулся, и она нетерпеливо выдернула его пальцы из ушей.
- Посмотри на судью! - захихикала она.
Гарри посмотрел на поле. Хассан Мустафа спустился на землю к танцующим вейлам и, надо сказать, вёл себя престранно. Он играл мускулами и горделиво разглаживал усы.
- Этого нам только не хватало! - В голосе Людо Шульмана звучал смешок. - Кто-нибудь! Стукните судью!
Зажимая уши пальцами, по полю промчался колдомедик и основательно пнул судью в лодыжку. Мустафа пришёл в чувство; Гарри сквозь омниокуляр видел, как смутился судья и как он закричал на вейл. Те прекратили танцевать, но глядели при этом вызывающе.
- Если я не ошибаюсь, Мустафа хочет удалить с поля болгарскую группу поддержки! - раздался голос Шульмана. - А вот такого мы ещё не видели... о, это может обернуться плохо...
Так и вышло: болгарские Отбивалы Волков и Вулчанов приземлились с флангов от Мустафы и яростно с ним заспорили, выразительно показывая на злорадных лепреконов, которые сложились в слова: "ХИ-ХИ-ХИ!" Мустафу, однако, доводы болгар не убедили; он тыкал пальцем вверх, в небо, явно требуя, чтобы Отбивалы занялись делом, а когда те отказались, дважды коротко свистнул.
- Два штрафных! - выкрикнул Шульман, и болгарские болельщики взвыли от злости. - А Волкову и Вулчанову лучше бы вернуться на мётлы... да... что они и делают... и Трой завладевает Кваффлом...
Игра достигла невиданного уровня жесткости. Отбивалы обеих сторон вели себя безжалостно, в особенности Волков с Вулчановым, которым, похоже, было безразлично, по чему лупить битами, по Наладалам или по игрокам. Димитров ринулся к Моран, владевшей Кваффлом, и чуть не сшиб её с метлы.
- Фол! - хором взревели ирландские болельщики, поднявшись дружной зелёной волной.
- Фол! - эхом отозвался магически усиленный голос Людо Шульмана. - Димитров задевает Моран - намеренное столкновение - видимо, судья назначит ещё один штрафной - да, вот и свисток!
Лепреконы опять взмыли и на сей раз изобразили руку, показавшую вейлам в высшей степени неприличный жест. Те вышли из себя. Они кинулись в атаку через поле, швыряясь в лепреконов пригоршнями огня. В омниокуляр Гарри увидел, что красоту вейлы подрастеряли. Наоборот, их лица вытянулись, головы стали ужасными, птичьими, со страшными клювами, за плечами выросли длинные чешуйчатые крылья...
- Вот поэтому, мальчики, - крикнул мистер Уизли поверх всеобщего гвалта, - надо помнить, что важна не одна только внешность!
Поле наводнили представители министерства. Они пытались разнять вейл и лепреконов, но без особого успеха; а тем временем в воздухе разыгрывалась не менее напряжённая драма. Гарри вертел омниокуляр туда-сюда, не успевая следить за Кваффлом, пулей перелетавшим из одних рук в другие...
- Левски - Димитров - Моран - Трой - Маллет - Иванова - снова Моран - МОРАН ЗАБИВАЕТ ГОЛ!
Но радостные крики болельщиков были едва различимы из-за воплей вейл, залпов из волшебных палочек представителей министерства и гневного рёва болгар. Игра немедленно возобновилась; Кваффл был у Левски, перешёл к Димитрову...
Отбивала ирландцев Квигли широко размахнулся, изо всех сил ударил по пролетающему Нападале и послал его в Крума. Тот не успел увернуться и мяч попал ему в лицо.
Стадион оглушительно застонал; Круму явно сломали нос, он был весь в крови, но свисток не прозвучал. Хассан Мустафа отвлёкся, и Гарри не мог его винить: вейла швырнула горсть огня и подожгла судье метлу.
Почему никто не замечает, что Крум ранен? Гарри волновался: пусть он болеет за Ирландию, но из всех игроков на этом поле Крум всё-таки самый потрясающий. Рон явно разделял его чувства.
- Тайм-аут! Ой, да ладно вам, не может же он так играть...
- Смотри! Линч! - заорал Гарри.
Ловчий ирландцев внезапно ушёл в крутое пике, и Гарри был уверен, что это не Обманка Вральского; это было настоящее...
- Он заметил Проныру! - крикнул Гарри. - Он его заметил! Смотри, как летит!..
Половина зрителей тоже, видимо, догадалась, что происходит, зелёные ирландские болельщики дружно вскочили, подбадривая Ловчего своей команды... но у него на хвосте уже сидел Крум. Как он умудряется видеть, куда летит, недоумевал Гарри; от Крума во все стороны разлетались капли крови, но он уже поравнялся с Линчем, и они вместе мчались к земле...
- Они разобьются! - визжала Гермиона.
- Ничего подобного! - ревел Рон.
- Линч разобьётся! - вопил Гарри.
И не ошибся - второй раз за этот день Линч с сокрушительной силой ударился о землю и немедленно подвергся нападению разъярённых вейл.
- А где, где Проныра?! - заорал Чарли, перекрикивая галдёж.
- У него - у Крума - игра окончена! - верещал Гарри.
Красная мантия Крума пропиталась кровью из носа и сверкала, но он легко поднимался в воздух, вздымая над головой победоносный кулак, откуда посверкивал золотой лучик.
Над ничего не понимающими трибунами на грифельной доске зажглась надпись: "БОЛГАРИЯ: 160, ИРЛАНДИЯ: 170". Затем медленно, будто над стадионом разгонялся огромный реактивный самолёт, гул ликования среди болельщиков Ирландии стал расти, расти и в конце концов превратился в восторженный рёв.
- ИРЛАНДЦЫ ПОБЕДИЛИ! - закричал Шульман, ошарашенный столь внезапным окончанием матча не меньше ирландцев. - КРУМ ПОЙМАЛ ПРОНЫРУ - НО ПОБЕДИЛИ ИРЛАНДЦЫ - святое небо, кто мог такое ожидать!..
- Зачем он поймал Проныру? - со стоном вопрошал Рон, хотя и прыгал вверх-вниз, хлопая в ладоши над головой. - Зачем-то закончил матч, когда у ирландцев было на сто шестьдесят очков больше, вот идиот!
- Он знал, что им никогда не догнать! - прокричал Гарри в общем грохоте. Он тоже вовсю аплодировал. - У ирландцев слишком сильные Охотники... он хотел закончить матч на своих условиях, вот и всё...
- Он очень смелый, правда? - Гермиона наклонилась к перилам и смотрела, как приземляется Крум и как бригада колдомедиков расчищает себе дорогу к нему сквозь скопище дерущихся лепреконов и вейл. - Мамочки, прямо кровавое месиво...
Гарри снова приложил омниокуляр к глазам. Над полем носились лепреконы, и трудно было рассмотреть, что творится внизу, но ему удалось навести объектив на Крума, окружённого колдомедиками. Крум, ещё мрачнее обычного, не позволял вытереть себе лицо. Его окружили члены болгарской команды, и все удручённо качали головами. Неподалёку, под золотым дождём, рассыпаемым лепреконами, танцевали счастливые ирландцы. С трибун махали флагами, отовсюду звучал ирландский гимн; вейлы снова становились красавицами, пусть и очень тоскливыми и печальными.
- Што ше, мы срашалишь храбро, - произнёс мрачный голос за спиной у Гарри.
Он оглянулся - это высказался болгарский министр магии.
- Так вы говорите по-английски! - возмутился Фудж. - И зачем же вы весь день заставляли меня кривляться?!
- Што ше, это было ошень сабавно, - пожал плечами болгарский министр.
- И сейчас, когда ирландская команда облетает круг почёта в сопровождении группы поддержки, в Высшую ложу вносят КУБОК МИРА!!! - загрохотал Шульман.
Гарри вдруг ослеп - Высшая ложа волшебным образом озарилась ослепительным белым светом. Теперь зрители видели, что происходит внутри. Сощурившись, Гарри заметил, как в ложу пыхтя поднялись два колдуна - они притащили ящик с золотым кубком. Колдуны протянули кубок Корнелиусу Фуджу, всё ещё оскорблённому тем, что его безо всякой необходимости вынудили целый день пользоваться языком жестов.
- Давайте как следует поприветствуем наших доблестных проигравших - сборную Болгарии! - прокричал Шульман.
С лестницы в ложу вошли семь побеждённых болгарских игроков. Зрители одобрительно аплодировали; Гарри видел, как на трибунах засверкали многие тысячи омниокулярных линз.
Один за другим болгары проходили между рядами в ложе и обменивались рукопожатием сначала со своим министром, а затем с Фуджем; Шульман выкрикивал их имена. Крум, последний в строю, выглядел ужасно. Чёрные глаза грозно блистали на окровавленном лице. Он всё ещё держал в руке Проныру. У Гарри создалось впечатление, что на земле Крум не так ловок. У него была утиная походка, и он сильно сутулился. Зато, когда объявили его имя, стадион чуть не взорвался от рукоплесканий.
Затем вошла команда Ирландии. Эйдана Линча поддерживали Моран и Коннолли; второй удар, похоже, оглушил беднягу, и глаза у него странно остекленели. Тем не менее он счастливо заулыбался, когда Трой и Квигли подняли кубок и трибуны разразились одобрительным грохотом. У Гарри от аплодисментов уже онемели руки.
Наконец, когда ирландцы удалились, чтобы проделать на мётлах ещё один круг почёта (Эйдан Линч сидел позади Коннолли, крепко уцепившись за его талию и улыбаясь довольно бессмысленно), Шульман направил палочку себе на горло и пробормотал: "Квайетус".
- Об этом матче будут вспоминать годами, - хрипло выговорил он, - такой неожиданный поворот... жалко, что быстро закончилось... ах да... да, я вам должен... сколько?
Ибо Фред с Джорджем только что перелезли через спинки кресел и стояли перед Людо Шульманом с широченными ухмылками на лицах и протянутыми руками.
Глава девятая. Смертный Знак
- Не вздумайте говорить матери, что играли на деньги, - умоляюще сказал мистер Уизли Фреду с Джорджем, когда все они медленно спускались из ложи.
- Не волнуйся, пап, - отозвался Фред, ликуя, - у нас на эти деньги большие планы, мы совсем не хотим, чтоб их конфисковали.
Мистер Уизли как будто собрался спросить, что за планы, но, поразмыслив, явно решил, что не желает знать.
Скоро они уже медленно двигались в толпе, что текла со стадиона к лагерю. Потом возвращались по освещённой фонариками тропе, и в ночном воздухе далеко разносилось пронзительное пение. Над головами, радостно прихехекивая, шныряли лепреконы со светильничками в руках. Добравшись наконец-то до палаток, ребята поняли, что совершенно не хотят спать, а поскольку вокруг всё равно стоял дикий гвалт, мистер Уизли согласился, что сначала можно бы и выпить по чашке какао. И вот они уже весело обсуждали матч; у мистера Уизли возникли какие-то разногласия с Чарли по поводу драки во время игры, и, лишь когда Джинни заснула прямо за крошечным столом, расплескав по полу горячий шоколад, мистер Уизли положил конец пересказам наиболее интересных моментов и настоял, чтобы дети немедленно ложились. Гермиона с Джинни удалились в соседнюю палатку, а Гарри и Уизли переоделись в пижамы и забрались в койки. На другой стороне лагеря по-прежнему громко пели и кто-то чем-то гулко колошматил.
- Какое счастье, что я не на дежурстве, - сонно пробормотал мистер Уизли, - и не мне говорить ирландцам, что праздновать уже хватит.
Гарри лежал на верхней койке над Роном и смотрел в брезентовый потолок, периодически освещаемый фонариками пролетающих лепреконов. Он проигрывал в памяти лучшие приёмы Крума, и ему не терпелось оседлать собственный "Всполох", попробовать Обманку Вральского... почему-то Оливер Древ со всеми его ползучими диаграммами так и не смог толком объяснить, как она выполняется... Гарри видел себя в мантии, со своей фамилией на спине, и воображал, каково это, когда стотысячная толпа ревёт в ответ на эхом разносящееся по стадиону: "Встречайте... Поттера!"
Гарри так и не понял, заснул он или нет, - фантазии о том, как он летает подобно Круму, вполне могли перейти в настоящий сон, - но точно понял, что внезапно мистер Уизли наяву закричал:
- Вставайте! Рон - Гарри - давайте же, подъём, живо!
Резко сев, Гарри провёз головой по брезенту.
- Сотакое? - невнятно спросил он.
Каким-то образом сразу стало ясно: беда. Теперь в лагере шумели иначе. Пение прекратилось. Слышались крики и топот бегущих ног.
Гарри соскользнул с койки, потянулся к одежде, но мистер Уизли, сам натянувший джинсы поверх пижамы, крикнул:
- Нет, Гарри, нет времени - хватай куртку и на улицу, быстро!
Гарри сделал так, как ему велели, и выскочил на улицу, Рон - за ним следом.
В свете уже немногочисленных костров было видно, как люди убегают в лес, спасаясь от чего-то страшного - оно надвигалось по полю, странно пыхало огнём и, кажется, стреляло. Раздавались глумливые возгласы, взрывы хохота и пьяный ор; затем яркий зелёный свет вдруг озарил сцену действия.