Через каждые несколько футов в воздухе возникали фигуры только что аппарировавших торговцев с лотками и тележками самого необычного товара. Они продавали светящиеся розетки - зелёные за Ирландию и красные за Болгарию, - которые выкрикивали имена игроков; остроконечные зелёные шляпы, увитые танцующим трилистником; болгарские шарфы, украшенные львами, которые взаправду рычали; флаги обеих стран, исполнявшие национальные гимны, если ими размахивать, и миниатюрные модели "Всполоха", которые по-настоящему летали, и фигурки знаменитых игроков, которые гордо расхаживали по ладони.
- Я всё лето на это копил, - поведал Рон Гарри, когда они вместе с Гермионой бродили среди продавцов сувениров. Рон купил себе шляпу с танцующим трилистником и большую зелёную розетку, но ещё он купил маленького Крума, болгарского Ловчего. Миниатюрный Крум разгуливал по ладони Рона и свирепо хмурился на зелёную розетку.
- Ух ты, смотрите! - крикнул Гарри и побежал к тележке, доверху набитой медными биноклями. Они, правда, все были в каких-то чудных кнопочках и циферблатах.
- Купите омниокуляр, - с энтузиазмом предложил продавец. - Смотрите, тут есть повтор... замедление... и, если нужно, он может проигрывать детальный разбор момента. Всего десять галлеонов за пару, если возьмёте три.
- Ну вот, и зачем я только купил это? - Рон кивнул на шляпу и бросил страстный взгляд на омниокуляр.
- Три пары, - твёрдо сказал Гарри продавцу.
- Ты что... не надо. - Рон покраснел. Он всегда болезненно воспринимал то обстоятельство, что Гарри, унаследовавший от родителей небольшое состояние, гораздо богаче его.
- Зато на Рождество ничего не получишь, - успокоил Гарри, всучив ему и Гермионе по омниокуляру. - Ещё лет десять, учти.
- Идёт, - ухмыльнулся Рон.
- О-о-о, спасибо, Гарри, - сказала Гермиона, - а я тогда куплю программки...
Значительно облегчив кошельки, они отправились назад к палаткам. Билл, Чарли и Джинни тоже надели зелёные розетки, а мистер Уизли размахивал ирландским флагом. Фред с Джорджем остались без сувениров - все их деньги ушли к Шульману.
И тут откуда-то из-за леса раздался глубокий гулкий удар гонга, от которого мгновенно ожили красные и зелёные фонарики. Они зажглись среди деревьев, освещая путь к стадиону.
- Пора! - воскликнул мистер Уизли. Он оживился не меньше детей. - Пошли скорее!
Глава восьмая. Кубок мира
Сжимая свои приобретения, с мистером Уизли во главе, ребята по тропе под фонариками шли по лесу. Отовсюду доносился шум многотысячной толпы - шорохи, возгласы, смех, обрывки песен. Общее лихорадочное возбуждение заражало до крайности; губы у Гарри сами расползались в широкой улыбке. Они шагали минут двадцать, громко разговаривая и перешучиваясь, и наконец вышли за лесом. Перед ними открылся гигантский стадион, окружённый необъятной золотой стеной. И хотя в темноте была видна лишь часть этой стены, Гарри стало понятно, что внутри свободно поместились бы десять кафедральных соборов.
- Рассчитан на сто тысяч мест, - сказал мистер Уизли, заметив его ошеломление. - Пять сотен министерских работали целый год. Каждый дюйм этой стены покрыт муглорепеллентным заклятием. Весь год, стоило муглам подойти, как они тут же вспоминали об очень срочных делах и убегали... бедняжки, - ласково прибавил он и повёл ребят к ближайшему входу, у которого роилась шумная толпа ведьм и колдунов.
- Лучшие места! - воскликнула билетёрша. - Высшая ложа! По лестнице, Артур, на самый верх.
Лестница была устлана ковром сочного пурпурного цвета. Они поднимались в густой толпе, которая постепенно рассеивалась, расходясь вправо и влево на трибуны. Но мистер Уизли и его команда продолжали карабкаться. В конце концов они достигли вершины и оказались в небольшой ложе, на самом верху, ровно посередине между золотыми шестами. Здесь в два ряда стояло примерно двадцать пурпурных кресел с позолотой. Гарри вместе со всеми Уизли уселся в первом ряду, и перед ним открылась невообразимая картина.
Сто тысяч колдунов и ведьм постепенно заполняли многоуровневые трибуны, окружавшие длинное овальное поле. Всё было окутано таинственным золотистым сиянием - будто сам стадион светился. С высоты поле казалось ровным и гладким как бархат. На противоположных концах стояло по три пятидесятифутовых шеста с кольцами. Напротив Высшей ложи, почти прямо перед Гарри, располагалась гигантская грифельная доска. По ней бежали золотые строчки, словно чья-то невидимая рука писала, а затем стирала их с доски; понаблюдав ещё, Гарри понял, что это реклама.
"Гуртензия": метла для всей семьи - надёжная, безопасная, со встроенной противоугонной сигнализацией... "Универсальный гигиент миссис Шваберс": без труда - ни следа!.. "Модные магазины О'Требьена" - колдовская одежда из Лондона, Парижа, Хогсмеда...
Гарри оторвал взгляд от доски и посмотрел через плечо: кто ещё сидит в Высшей ложе? Пока никого не было, кроме одного крохотного создания, занимавшего предпоследнее место в заднем ряду. Короткие ножки не свешивались с кресла, а торчали вперёд, тельце на манер тоги окутывало кухонное полотенце, а лицо пряталось в ладонях. Тем не менее эти большие, как у летучей мыши, уши показались Гарри смутно знакомыми...
- Добби? - в изумлении спросил он.
Крохотное существо подняло голову и раздвинуло пальцы, обнаружив громадные карие глаза и нос, размером и формой сильно напоминавший крупный помидор. Это был не Добби - которого Гарри не так давно освободил от прежних хозяев, Малфоев, - но, несомненно, тоже домовый эльф.
- Сэр назвал меня Добби? - удивлённо пропищал эльф, не отнимая пальцев от лица. Голос был ещё выше, чем у Добби, тихонький, дрожащий писк, и Гарри заподозрил - хотя с домовыми эльфами не разберёшь, - что это, кажется, девочка.
Рон с Гермионой резко обернулись. Они много слышали о Добби, но сами никогда его не видели. Даже мистер Уизли посмотрел с интересом.
- Извините, - сказал Гарри эльфу, - я вас перепутал с одним моим знакомым.
- Но я тоже знаю Добби, сэр! - пискнул эльф. Он, то есть она, закрывала лицо руками, как будто её слепило, хотя Высшая ложа вовсе не была ярко освещена. - Меня зовут Винки, сэр... а вы, сэр, - остановившись на шраме, карие глаза расширились и стали как блюдца, - вы, сэр, точно будете Гарри Поттер!
- Да, точно, - подтвердил Гарри.
- Но Добби только о вас и твердит, сэр! - Винки чуточку опустила руки. Вид у неё был ошеломлённый.
- Как у него дела? - поинтересовался Гарри. - Как ему свобода?
- Ах, сэр, - Винки покачала головой, - ах, сэр, не хочу вас обижать, сэр, но вот моё мнение, сэр, что вы не очень-то помогли Добби, когда дали ему свободу.
- Почему? - Гарри этого совершенно не ожидал. - Что с ним такое?
- Свобода ему в голову ударила, сэр, - грустно ответила Винки. - Много стал о себе понимать, сэр. Не сыскать ему работы, сэр.
- Почему?
Винки понизила голос на пол-октавы и прошептала:
- Подавай ему заработную плату, сэр.
- Плату? - тупо повторил Гарри. - А... что тут плохого?
Винки была так глубоко потрясена его словами, что немного сдвинула пальцы и снова почти спрятала лицо.
- Домовым эльфам не платют, сэр! - приглушённо пискнула она. - Нет-нет-нет, я Добби так и сказала, иди, говорю, найди себе хорошую семью и угомонись, Добби. А у него-то в голове идеи, а это ж эльфу не подобает. Будешь так продолжать, Добби, это я ему говорю, тебя сцапают и в момент сволокут в департамент по надзору за магическими существами, будто гоблина какого.
- Вообще-то, - сказал Гарри, - ему бы давно пора отдохнуть.
- Домовым эльфам отдыхать не след, Гарри Поттер, - твёрдо заявила Винки из-под пальцев. - Домовые эльфы должны выполнять, чего сказано. Я вот смерть как не люблю высоты, Гарри Поттер, - она глянула на край ложи и судорожно сглотнула, - но, коли хозяин велит тут сидеть, я и сижу, сэр.
- Зачем же он посылает вас сюда, если знает, что вы боитесь высоты? - нахмурился Гарри.
- Хозяин... хозяин велел мне держать для него место, Гарри Поттер, он очень занятой человек, - объяснила Винки, мотнув головой на соседнее пустое кресло. - Винки очень бы хотела вернуться в палатку хозяина, Гарри Поттер, но Винки всегда выполняет, чего ей велят, Винки хороший домовый эльф.
Она ещё раз испуганно глянула на край ложи и в ужасе сомкнула пальцы. Гарри повернулся к остальным.
- Значит, это домовый эльф? - пробормотал Рон. - Странные они какие.
- Это ты ещё Добби не видел, - с жаром заявил Гарри.
Рон достал омниокуляр и принялся проверять, как он работает, рассматривая людей на противоположной трибуне.
- Вот это да! - завопил он, вертя рычажок повторного проигрывания. - Я могу заставить вон того старика ещё раз поковырять в носу... и ещё... и ещё...
Гермиона тем временем с воодушевлением листала программку в бархатной обложке с кисточкой.
- Перед матчем выступят группы поддержки команд, - прочитала она вслух.
- О, это всегда интересно, - сказал мистер Уизли. - Сборные привозят с собой волшебных существ своей родины, что-то вроде талисманов, ну и чтобы, как говорится, себя показать...
Следующие полчаса ложа постепенно заполнялась зрителями. Мистер Уизли без конца здоровался за руку с явно очень важными работниками министерства. Перси до того часто вскакивал на ноги, что со стороны могло показаться, будто его посадили на ежа. А когда в ложу вошёл сам министр магии Корнелиус Фудж, Перси поклонился так низко, что у него свалились и разбились очки. Донельзя смутившись, он починил их волшебной палочкой и больше с кресла не вставал, но завистливо косился на Гарри, которого Корнелиус Фудж приветствовал как доброго знакомого. Им раньше доводилось встречаться, и Фудж отечески потряс руку Гарри, спросил, как дела, и представил другим колдунам.
- Гарри Поттер, вы его знаете! - громко прокричал он болгарскому министру, облачённому в роскошное одеяние из чёрного бархата, отороченного золотом. Тот, по всей видимости, не понимал по-английски ни слова. - Гарри Поттер... ах, да что же это такое... вы знаете, кто он... мальчик, которого не смог убить Сами-Знаете-Кто... вы точно его знаете...
Болгарский министр вдруг заметил шрам и, тыча в него пальцем, громко и безостановочно залопотал.
- Наконец-то разобрались, - устало вздохнул Фудж, обращаясь к Гарри. - У меня с языками не очень, тут нужен Барти Сгорбс. А, да вот же и его домовый эльф место ему занял... очень кстати, а то эти болгарские морды выпрашивали себе все лучшие места... Смотрите-ка, Люциус!
Гарри, Рон и Гермиона дружно повернулись. По второму ряду к трём пустующим креслам -прямо позади мистера Уизли - пробирались не кто иные, как бывшие хозяева Добби: Люциус Малфой, его сын Драко и какая-то дама, очевидно, мать Драко.
Гарри и Драко Малфой стали лютыми врагами с самой первой поездки в "Хогварц-экспрессе". Бледный мальчик с острым лицом и платиновыми волосами, Драко очень сильно походил на отца. Его мать, тоже блондинка, высокая и стройная, была бы красавицей, если б не гримаса - как будто под носом у неё намазано чем-то вонючим.
- А, Фудж, - поравнявшись с министром, произнёс мистер Малфой и протянул руку. - Как поживаете? Вы, кажется, не знакомы с моей женой? Нарцисса... и наш сын Драко.
- Очень приятно, очень приятно, - забормотал Фудж, расплываясь в улыбке и кланяясь миссис Малфой. - Позвольте и мне представить вам мистера Обланск... Обалонск... мистера... короче, это болгарский министр магии, и он всё равно по-английски не понимает ни слова, так что не обращайте внимания. Давайте посмотрим, кто тут ещё, - полагаю, с Артуром Уизли вы знакомы?
Повисло очень напряжённое молчание. Мистер Уизли и мистер Малфой посмотрели друг на друга, и Гарри живо припомнилась их последняя встреча: она произошла в книжном магазине Завитуша и Клякца и закончилась дракой. Мистер Малфой смерил мистера Уизли ледяным взглядом стальных глаз, а потом осмотрел передний ряд кресел.
- Святое небо, Артур, - тихо сказал он, - как же ты достал билеты в Высшую ложу? Вряд ли за твой дом столько дали?
Фудж, не слушая, радостно поведал:
- Артур, Люциус сделал очень щедрое пожертвование в пользу больницы святого Лоскута, Института причудливых повреждений и патологий. Он здесь по моему приглашению.
- Как... мило, - с натянутой улыбкой выдавил мистер Уизли.
Мистер Малфой перевёл глаза на Гермиону, та порозовела, но решительно встретила его взгляд. Гарри отлично понимал, почему губы мистера Малфоя кривятся в неприятной ухмылке. Малфои кичились тем, что они чистокровные колдуны, и всех, кто происходил из семей муглов, держали за второй сорт. Однако перед министром магии мистер Малфой не мог себе позволить неподобающих замечаний. Он презрительно кивнул мистеру Уизли и направился к своему месту. Драко одарил Гарри, Рона и Гермиону высокомерным взором и устроился между родителями.
- Скользкие твари, - пробормотал Рон, и ребята отвернулись к игровому полю. В тот же миг в ложу ввалился Людо Шульман.
- Все собрались? - хохотнул он. Круглая физиономия сияла, как большая и радостная голова эдамского сыра. - Министр, готовы начинать?
- Если ты готов, Людо, то и я тоже, - доброжелательно заверил Фудж.
Людо стеганул палочкой, направил её себе на горло, произнёс:
- Сонорус! - а потом заговорил, перекрывая рокот толпы, уже до отказа заполнившей стадион; голос его эхом разносился повсюду, достигая каждого уголка трибун: - Леди и джентльмены... добро пожаловать! Добро пожаловать на финальную игру четыреста двадцать второго чемпионата мира по квидишу!
Зрители заорали и зааплодировали. В воздухе заплескались тысячи флагов, и в общий шум влились нестройно исполняемые национальные гимны. Огромная грифельная доска очистилась от последнего рекламного сообщения ("Всевкусные орешки Берти Ботта - острота ощущений гарантирована! ") и теперь показывала следующее: "БОЛГАРИЯ: О, ИРЛАНДИЯ: 0".
- А сейчас, без дальнейших промедлений, позвольте представить... группа поддержки Болгарии!
Правая сторона трибун, сплошная масса алого, одобрительно заревела.
- Интересно, что они привезли? - Мистер Уизли подался вперёд. - А-ах! - Он вдруг сорвал с носа очки и торопливо протёр их подолом мантии. - Вейлы!
- А кто это та?..
На поле, отвечая на вопрос Гарри, выскользнуло не меньше сотни вейл. Это были женщины... самые прекрасные женщины, каких Гарри видел в своей жизни... только они были не... просто не могли быть... люди. Это озадачило Гарри: кто же тогда они, отчего их кожа так серебристо сияет и почему их бело-золотые волосы так красиво развеваются, когда ветра совсем нет?.. Но заиграла музыка, и Гарри перестала интересовать нечеловеческая природа вейл - да и всё остальное тоже.
Вейлы затанцевали, и в голове у Гарри воцарилась абсолютная и блаженная пустота. Только бы вейлы не прекращали свой танец, потому что иначе произойдёт ужасное...
Танец ускорялся, и дикие, неясные мысли заворочались в одурманенном мозгу. Гарри захотелось совершить что-нибудь героическое, прямо сейчас. Пожалуй, он спрыгнет из ложи на поле... хорошая мысль... Но, может, этого мало?
- Гарри, что ты делаешь?! - откуда-то издалека вскрикнула Гермиона.
Музыка смолкла. Гарри моргнул. Он стоял, задрав ногу на край ложи. Рядом с ним застыл Рон - в такой позе, будто собрался прыгать с трамплина.
Отовсюду неслись сердитые крики. Народ не хотел отпускать вейл. Гарри всем сердцем был за них; разумеется, он станет болеть за Болгарию. Он с недоумением посмотрел на зелёный трилистник, приколотый к груди. Рон рассеянно обрывал трилистник со шляпы. Мистер Уизли с лёгкой улыбкой забрал шляпу у него из рук.
- Это тебе ещё понадобится, - заверил он, - когда ирландцы скажут своё слово.
- А? - Рон с открытым ртом смотрел на вейл, построившихся вдоль края поля.
Гермиона громко прищёлкнула языком. Затем силой усадила Гарри на место.
- Ну честное слово! - сказала она.
- А теперь, - загремел голос Людо Шульмана, - будьте любезны поднять палочки... и поприветствуйте группу поддержки Ирландии!
В следующее же мгновение на стадион ворвалась огромная зелёно-золотая комета. Она описала круг над игровым полем, разбилась на две кометы поменьше, и обе понеслись к шестам. Меж двумя световыми шарами над полем внезапно повисла радуга. Толпа откликалась громкими "о-о-ох!" и "а-a-ax!", как при фейерверке. Радуга побледнела, световые шары воссоединились и сложились в огромный трепещущий трилистник, который воспарил высоко в небо и полетел над трибунами. Из него посыпался... да, золотой дождь.
- Здорово! - заорал Рон, когда трилистник просвистел и над ними. Отскакивая от голов и от кресел, сверху падали тяжёлые золотые монеты, Прищурившись, Гарри разглядел, что трилистник состоит из тысяч и тысяч крошечных бородатых мужичков в красных жилетках, с зелёными и золотыми фонариками в руках.
- Лепреконы! - поверх оглушительных аплодисментов воскликнул мистер Уизли.
Многие на трибунах, отталкивая друг друга, рылись под сиденьями, собирая золото.
- Вот, возьми! - завопил счастливый Рон, пихнув горсть золотых монет в руку Гарри. - Это за омниокуляр! Теперь тебе придётся покупать мне на Рождество подарок, ха!
Огромный трилистник распался, лепреконы спустились на поле против вилий и, усевшись по-турецки, приготовились наблюдать за матчем.
- Леди и джентльмены... болгарская национальная квидишная сборная! Встречайте: Димитров!
Укутанная в красное фигура на метле стремительно, размытым пятном, под оглушительный ор болгарских болельщиков выстрелила в воздух откуда-то из двери далеко внизу.
- Иванова!
Вылетела вторая фигура в алой мантии.
- Зограф! Левски! Вулчанов! Волков! И-и-и-и-и-и - Крум!
- Вот он, вот он! - заорал Рон, поворачивая за Крумом омниокуляр; Гарри быстро настроил свой.
Виктор Крум был худой и темноволосый, с землистым лицом, большим носом и чёрными густыми бровями. Он походил на огромную хищную птицу. Не верилось, что ему всего восемнадцать.
- А сейчас, прошу приветствовать - ирландская национальная квидишная сборная! - надрывался Шульман. - Встречайте: Коннолли! Райан! Трой! Маллет! Моран! Квигли! И-и-и-и-и-и - Линч!
На поле вылетели семь зелёных пятен; Гарри повертел колёсико на омниокуляре, замедлил движение игроков и смог прочесть слово "Всполох" на мётлах, а также фамилии, вышитые серебром на спинах.
- К нам, проделав далёкий путь из Египта, прибыл наш судья, горячо любимый колдун - председатель Международной квидишной ассоциации Хассан Мустафа!