- Гарпица наверняка прятал такую вещь; возможно даже, это стало своего рода навязчивой идеей - не зря он так вызверился, услыхав фамилию Тролле. Где бы ты устроил тайник?
- Ну я же контрабандист! - усмехнулся Куяница. - Для таких целей можно придумать массу укромных мест. Гм… Знаешь, будь я скульптором, то… Здесь ведь полно гипсовых отливок, верно?
- Проклятье! Об этом я не подумал… Но мне почему-то кажется, что все обстоит проще.
Капканных дел мастер огляделся. Письменный стол… Но вчера они буквально разобрали его на детали… Кровать… Закопченная железная печь - старик готовил пищу там же, где спал; хваленая фортуганская привычка к чистоте явно не входила в число его достоинств… Камин, из черной пасти которого торчат рулоны рисунков… Стоп, вот оно! Камин - и печь, не многовато ли для такой тесной комнатушки? Следов копоти на фаянсовой облицовке не видно; похоже, его не топили уже бог знает сколько времени… Атаназиус принялся разбирать груду хлама. Спустя некоторое время стало понятно, отчего камином не пользовались: труба обвалилась изнутри, засыпав дымоход битым кирпичом и глиной. Капканщик запустил руку по локоть в дыру и вытянул плотный сверток, упакованный в грубую холстину.
- Нашел чего-нибудь, твоя светлость? - полюбопытствовал Куяница.
- Да, похоже… - Атаназиус осторожно развернул пыльную ткань. На свет появился плоский, вощеной кожи пакет; в таких обычно доставляли фельдъегерскую почту. Вскрыв его, капканщик извлек старую, донельзя истрепанную тетрадь - пожелтевшие листы так и норовили вывалиться из переплета.
- Ты это искал?
Атаназиус не ответил: глаза его бегали по строчкам. Шкипер достал из котомки ломоть хлеба, флягу и кусок копченого мяса, зверски приправленного перцем.
- У меня складывается впечатление, будто я присутствую при некоем историческом моменте! - заявил он, с аппетитом принимаясь за еду. - Неужто столько патетики из-за этой старой тетради?
- Именно из-за нее, - слегка охрипшим голосом ответил капканщик, перелистывая очередную страницу. - Вот, послушай: …И тогда, осознав в полной мере, сколь великая сила стала нашим достоянием, мы задумали ни много ни мало - изменить мир, избавив его от лжи и тирании. О, как наивны мы были в то время, решив воззвать к светлой стороне человеческой натуры! Сейчас уже ясно, что затея эта с треском провалилась; и страшней всего то, что выпущенный на свободу зверь не хочет вновь быть загнанным в клетку. Он уже рычит и скалит зубы на тех, кто отверз вековые запоры; еще немного - и чудовище бросится, готовое впиться в горло! Неужто возвышенные помыслы способны породить Зло стократ сильнее того, коему мы объявили войну? Или причина кроется в самой природе Власти? Несовершенство нашей… - здесь пара строк расплылась -…под тонким льдом культуры и морали лежит первородная Тьма. Не она ли на самом деле есть Дьявол нашей веры и хаос итанской религии?
- Похоже, этот Тролле был мастак по части высокопарных рассуждений, - Куяница отхлебнул из фляги. - Не желаешь промочить горло?
- А вот еще: …То, что они творят, - чудовищно; как по сути своей, так и последствиями; в том числе и для них самих. Чего они жаждут, калеча души новообращенных, убивая в них все человеческое ради того, что они называют "совершенством во Власти"? Задумывался ли хоть кто-нибудь из опрометчиво посвященных нами в тайну, к чему ведет этот путь? Или старинная матросская забава "крысиный король" будет отныне путеводной звездой апологетов нового государства?
Рогир еще надеется остановить их. Восхищаться ли мне мужеством моего брата или сетовать на его наивность? Достанет ли наших сил, даже теперешних, чтобы обороть зловещего дракона, расправляющего крылья над этой несчастной страной; дракона, коего породили и вскормили мы сами?
…Но он прав в одном: у нас нет иного пути. Мы пока не знаем, сколь глубоко проникли ростки предательства; кто из наших соратников, еще вчера верно служивших общему делу, сегодня втайне желает нам гибели. Это выяснится через час, на военном совете: ибо любой здесь понимает, что преследование роялистов равносильно провалу операции в целом и моему как командующего флотом. Те из них, что поддержат мое предложение, и есть предатели и отступники; я молюсь лишь, чтобы их было не слишком много. Голос разума должен возобладать над тьмой, царящей в сердцах; в противном случае, верный своему слову, я вынужден буду вести корабли через пролив. Рогир считает это слишком великой ценой за чистку наших рядов; но по совести говоря, есть ли другой выход?
Капканщика мало что не трясло, глаза его сверкали от еле сдерживаемого возбуждения.
- Политика, везде и всюду политика! - Шкипер помахал в воздухе бутербродом. - Не могу взять в толк, из-за чего ты так разволновался, твоя светлость?
- Да потому, что я вплотную приблизился к разгадке! - Глаза Атаназиуса вновь забегали по строчкам.
В комнату вошел Фортунат Гизи, лицо его блестело от капель.
- Где это вы нашли умывальник, Фортунат? - удивился шкипер. - Я с утра облазил все комнаты…
- За домом есть бочка с дождевой водой, - откликнулся тот, роясь в своем саквояже. На свет появилось полотенце, круглая жестяная баночка и кожаный футляр.
- А мой компаньон, похоже, нашел то, ради чего мы очутились здесь, - поделился Куяница. - Его теперь не оторвать от этой тетрадки!
- Вот как? - без всякого интереса спросил Гизи, приступая к своим роскошным усам. Слегка подровняв их крохотными ножницами, он густо намазал каждый составом из жестянки и принялся аккуратно зачесывать вверх посредством специальной щеточки, время от времени проверяя результат в крохотном зеркале.
- Да, его светлость уверяет, что находится на пороге некой тайны.
- Любопытно… - Похоже, собственная внешность интересовала Фортуната Гизи куда больше. Доведя растительность под носом до идеального состояния, он спрятал парикмахерские приспособления в саквояж и, все так же не торопясь, извлек оттуда четырехствольный дорожный пистолет.
- Дайте мне эту тетрадь, Атаназиус. Куяница поперхнулся бутербродом. Капканщик недоумевающе смотрел на оружие:
- Что это значит, господин Гизи?! Глухо щелкнул взводимый курок.
- Только то, что было сказано. Дайте ее сюда.
- Я думал, мы с вами на одной стороне… - медленно произнес Атаназиус.
- Да, это так. Но служим разным хозяевам. Военно-морская разведка никогда не ладила с политической, верно? Думаю, граф Алессандро Мантолла будет рад получить столь важные бумаги.
Капканщик напрягся.
- Не советую, - быстро сказал Фортунат. - Стреляю я не хуже, чем кидаю ножи, поверьте на слово.
- Думаешь, это сойдет тебе с рук?! - проскрежетал Атаназиус.
Черноусый выразительно пожал плечами:
- Мое начальство интересует только результат, а не методы, которыми я его добиваюсь. Кстати, можете не хвататься за гранпистоли: нынче под утро я извлек из них капсюли. А теперь, ваша светлость, - отдавайте тетрадь, живо!
- На, забирай! Чтоб ты сдох, аспид! Атаназиус взмахнул рукой. Листы бумаги вырвались из ветхого переплета и упали под ноги Фортуната Гизи. Тот, не отводя пистолета, нагнулся, поднял их и аккуратно упрятал в свой саквояж, а затем стал пятиться, покуда не скрылся с глаз.
- Черт бы его побрал; у этого парня есть стиль! - восхищенно ругнулся Куяница, доставая из котомки гранпистоль. - Навести блезир на физиономию, не торопясь забрать приз и уехать - вот это я понимаю!
- Разряжена?! - отрывисто бросил капканщик.
- Увы! Бьюсь об заклад, что и твоя тоже…
Атаназиус проверил оружие, потом перебросил его Куянице:
- Ты вроде хотел получить обратно. Меняемся…
- Премного благодарен! - Шкипер с улыбкой погладил темное цевье. - Знаешь, как представителя свободной профессии появление многоствольных ружей и пистолетов не может меня не радовать. Однако ж насколько все проще было в старые добрые времена! У тебя был всего один шанс - и у твоего противника тоже.
Атаназиус задумчиво оперся о подоконник.
- Стало быть, твоя миссия провалена? - осторожно спросил Куяница; зная характер своего спутника, он наполовину ожидал вспышки ярости.
- По крайней мере, так думает некий Фортунат Гизи, - неожиданно усмехнулся капканщик. - Если, конечно, это настоящее его имя.
Шкипер изумленно приподнял бровь.
- Я успел пролистать дневник, - пояснил Атаназиус. - Там, конечно, масса интересного, но самое главное в конце. Последняя запись сделана, по-видимому, сразу после битвы в Заливе Дождей. После этого он отдал тетрадь Эвальду Гарпице - единственному человеку, кроме своего брата, которому мог доверять.
- А потом?
- А потом состоялся печально известный поход к берегам Бриллиантиды; и звезда Брауде Тролле канула за горизонт… У него был очень размашистый почерк, и бумаги чуть-чуть не хватило; пришлось залезть на обложку, - капканщик кивнул на скомканный листок бумаги. Заинтересовавшийся Куяница поднял его и развернул.
- Надеюсь, ты, читающий это послание, окажешься мудрее и опытней двух прекраснодушных юнцов, затеявших некогда игру с силами, намного превосходящими их разумение. Но тайна не должна умереть вместе снами. Кинь камешек в воду… Что это значит - кинь камешек? - Детское присловье: "Кинь камешек в воду - попадешь точно в центр круга". В смысле, только так - и никак иначе.
- Гм, и это все? Тут еще строчка на итанском…
- Это не кулгушти, какой-то шифр на его основе. Думаю, самое главное здесь и сокрыто.
Губы шкипера растянула ухмылка:
- Выходит, господин Гизи малость опростоволосился?
- Выходит, так.
ГЛАВА 5
Кассовый регистратор, перронный регистратор, вагонный регистратор… От обилия регистраторов у Клариссы уже начинала кружиться голова. Все эти мужчины с выкрашенными в рыжий цвет кончиками бород проверяли документы профессора и его ассистента - проверяли не торопясь, вдумчиво; а если у них вдруг возникали какие-то сомнения, они подолгу совещались со своими коллегами. То, что все бумаги были подделкой, пускай даже весьма искусной, вносило в ситуацию нотки особой пикантности; и когда поезд наконец тронулся с места, из груди Дабби Дэя вырвался невольный стон облегчения.
Наставник тихонько рассмеялся:
- Да, местная бюрократия порой чертовски утомляет! Но в ней, как ни странно, есть и положительная сторона для таких авантюристов, как мы. Регистраторы привыкли смотреть на бумагу, а не на человека; и если документ не вызывает у них подозрений, то за остальное можешь быть спокоен - тебя никто ни о чем лишний раз не спросит.
- Неужели в Шехандиаде нам все это предстоит по новой?
- Естественно. Вдобавок мы должны будем отметиться у общегородского регистратора и у районного - таков порядок… Впрочем, посмотрим. Возможно, мы обойдемся без этого.
Постукивая колесами на стыках рельс, поезд покрывал километры пути. Шарлемань не поскупился и взял билеты первого класса, так что мягкие диванчики, свежее белье и неназойливое внимание проводников были им обеспечены. После тягот морского путешествия все это казалось благодатью.
- Для самых важных персон существует еще более комфортный способ передвижения: нечто вроде гостиничного номера на колесах. Целый вагон - с ванной, личной кухней, прислугой и прочим. Но, увы, такое доступно только уроженцам Регистрата, да и то они должны занимать важные правительственные должности.
- А откуда об этом знаете вы?
- Мне довелось как-то… Гм… Замещать одного регистратора очень высокого ранга. Я принял его облик, так что этот господин вынужден был ехать в одном из собственных чемоданов, погруженный в каталептический сон. Впрочем, он ничего не чувствовал и не помнил; так что мы оба остались весьма довольны путешествием.
Тут Кларисса задала наконец вопрос, уже некоторое время не дававший ей покоя:
- Скажите, а вам никогда не бывает стыдно, что вы поступаете так с людьми?
- Стыдно? Нет, что ты! - тихонько рассмеялся Шарлемань. - Те, кто обладает Властью, должны забыть это слово и руководствоваться только принципами целесообразности. В противном случае ты просто не сможешь принимать верных решений.
- Но ведь нельзя…
- Можно, Дабби. Можно! В том и состоит фокус, ты увидишь это сам. С каждым новым шагом на пути к Власти тебе придется что-то отбрасывать: какую-то привязанность, какую-то иллюзию; что-то, доселе воспринимаемое как необходимость. В конце концов ты становишься человеком другого сорта - и это, как правило, навсегда.
- А если я не хочу так меняться?
- А если я не хочу стариться? Все равно этот процесс не остановить. Но он протекает незаметно, и ничего ужасного ты не чувствуешь…
- Значит, у меня нет иного выбора, кроме как стать Властительницей… Или кем-то вроде?
- Выбор есть всегда. Другое дело, он не всегда приемлем и не всегда очевиден… Кстати говоря, в Шехандиаде я познакомлю тебя кое с кем, нашедшим собственный путь. Ох, что-то я проголодался; как ты относишься к идее перекусить?
- Я бы с удовольствием… - Кларисса сглотнула слюну. Последний раз они ели на пакетботе; с тех пор прошло уже довольно много времени.
Местная сервировка оказалась довольно забавной. Первым делом путешественникам выдали исходящие горячим паром салфетки. "Это для рук", - пояснил Шарлемань. Спустя некоторое время на столике появился наполненный тушеным мясом чугунок на высокой ажурной подставке; внутри нее горела крохотная спиртовка, а сбоку, на специальном крючке, висело нечто вроде щипцов с концами в форме ложки. По купе поплыли запахи пищи. Следом принесли столовые приборы, небольшие тарелки и корзиночку с нарезанным хлебом. Последним предметом сервировки была массивная шкатулка - она заняла почти половину стола.
- Что это? - удивилась Кларисса. Шарлемань нащупал крышку и откинул ее, явив на свет несколько дюжин разнообразных бутылочек.
- Традиционная итанская кухня очень проста, но в то же время необычайно изысканна, - пояснил наставник, взяв ложкощипцы и кладя себе в тарелку микроскопическую порцию мелко нарубленного тушеного мяса с овощами. - В основе ее, как правило, лежит что-нибудь тушеное или вареное; без соли и специй. Но к этим простейшим блюдам подается немыслимое количество соусов, причем запах и вкус пищи они зачастую меняют совершенно парадоксальным образом. В гостях, например, считается хорошим тоном перепробовать все, каждый - с небольшой порцией мяса. Итанский повар, прежде чем получить диплом, учит назубок способы приготовления нескольких тысяч различных соусов; а это куда как непросто! В некоторые входят такие необычные ингредиенты, как змеиный яд или особый вид медуз.
- А которые здесь с медузами или ядом? - поинтересовалась девочка, твердо решив избегать подобной экзотики.
- Ну что ты, это же стандартный набор! Подобные изыски надо спрашивать в дорогих ресторанах; причем порция какого-нибудь особенно редкостного, столетней выдержки соуса может стоить немыслимых денег… - Шарлемань откупорил одну из бутылочек, понюхал ее содержимое и одобрительно кивнул. - Я бы рекомендовал тебе начать вот с этого; если меня не подводит память, у него довольно нежный ореховый вкус.
Перепробовать содержимое всей шкатулки у Клариссы так и не получилось: довольно скоро она почувствовала, что насытилась. Маленькие порции мяса, сбрызнутые разными соусами, действительно различались по вкусу самым невероятным образом; а чтобы "смыть" послевкусие предыдущей порции, надо было заесть ее кусочком хлеба.
Запивали чаем, но опять-таки приправленным специальным соусом. Пара капель его окрасили содержимое пиал в ярко-красный цвет, придав напитку чуть заметный кисловато-терпкий привкус и легкий аромат экзотических фруктов.
Путь в Шехандиаду занял пару суток. Ехали не торопясь, с частыми остановками. За окошком поезда простиралась чужая земля; все здесь было немного иным. Вагоны второго и третьего классов постепенно заполнялись народом; дошло до того, что увешанные корзинками и узлами люди стали карабкаться на крыши и рассаживаться там. Их никто не гнал; очевидно, подобное было здесь в порядке вещей. Девочку поразили добродушие и терпимость простых итанцев: несмотря на тесноту и неудобства, ни разу за все время пути не вспыхнуло свары. Впрочем, пассажиров первого класса никто не тревожил: проводники ревностно охраняли их покой.
Столица Итанского Регистрата поражала своей многолюдностью. Такой сутолоки и гвалта Кларисса не видела и не слышала нигде, но бурлящее людское море, тем не менее, подчинялось строгим законам. Потратив несколько минут на то, чтобы сориентироваться, "профессор Виггарт" и его ассистент очутились в длиннющей очереди к вокзальному регистратору - все приезжающие должны были получить в свой паспорт специальную печать.
Но вот наконец бюрократические процедуры завершились, и слегка помятые путешественники вышли на свежий воздух.
- Куда мы направимся теперь?
- К другу, - коротко ответил Шарлемань. - Причем идти лучше пешком, ибо столичные извозчики - самые бессовестные надувалы на свете. Сие, кстати, относится и к прочим странам тоже. Прямо-таки универсальный закон!
Волшебник поудобнее перехватил свой саквояж. Внезапно Кларисса вспомнила кое-что.
- Ой! А где же ваш пес… Хуберт? По-моему, его не было с нами в поезде… - растерянно произнес Дабби Дэй.
- Ты только сейчас заметил? - расхохотался Шарлемань. - Хуберт покинул нас еще до таможни, у него свои пути и свои дела в Регистрате. Я ведь говорил тебе, что он не просто собака-поводырь; и я для него не хозяин, а, скорее, старший партнер…
- Но если он не собака, то кто… Или что он такое?
Волшебник некоторое время шел молча, постукивая тросточкой по тротуару. Кларисса уже решила, что не дождется ответа на свой вопрос; но Шарлемань все же ответил:
- Хуберт, в некотором смысле, часть меня самого… Тут сложная материя, и я предпочел бы сейчас не распространяться на эту тему.
Идти пришлось долго. Улицы Шехандиады были похожи одна на другую: среди этих однообразно-аккуратных домиков, казалось, легко заблудиться - но "профессор Виггарт", постукивая тросточкой по камням мостовой, уверенно вел своего нескладного спутника в этом лабиринте. Наконец они поднялись на крыльцо, и Шарлемань постучал. Из-за двери что-то спросили на кулгушти; голос был женским.
Волшебник расплылся в улыбке:
- Здравствуй, Нэлтье! Давненько мы с тобою не виделись!
Дверь отворилась, и на пороге возникла высокая стройная дама лет пятидесяти, с непривычно короткими волосами цвета соли с перцем.
- Шарлемань?! Вот сюрприз так сюрприз, ничего не скажешь! Старый бродяга, тебе каждый раз удается удивить меня своими фокусами!
- Значит, фокусы и впрямь хороши - коли ты все еще удивляешься! - самодовольно усмехнулся волшебник.
- А кто это с тобой? - весело полюбопытствовала хозяйка. - Что за симпатичный юноша робко выглядывает из-за твоей спины?
- Юноша? Гм… Я бы сказал, симпатичная девочка, - хмыкнул Шарлемань. - Просто она слегка заколдована.
- Превратить девочку в мальчика? Друг мой, у тебя извращенная фантазия! - покачала головой Нэлтье.
- Может, ты впустишь нас за порог наконец? Вопрос моей извращенности мы вполне можем обсудить у тебя дома!
- О, конечно, входите… Как мне тебя величать, милая?
- Не знаю… - смутился Дабби Дэй. - Вообще-то по-настоящему меня зовут Кларисса… Кларисса Квантикки.