- Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, - подвела итог Мельдана; рыжеватый язычок пламени принялся лизать кристалл.
Юношу захлестнула храбрость отчаяния, он явил Власть - но Петроний и Мельдана с легкостью припечатали эту попытку. Блондин рухнул на колени. Из прокушенной губы по подбородку бежал ручеек крови; скрюченные пальцы раздирали рубаху на груди. Темно-багровый лик исказился в беззвучном вопле. Сейчас Неверель уже ничем не напоминал того лощеного красавчика, каким был всего минуту назад. Тут послышался легкий хруст - и медальон треснул. Осколок закопченного хрусталя звякнул о бронзу подсвечника, и в тот же миг тело эпигона расслабилось и мягко завалилось на бок.
- Дамы и господа, на этом показательную экзекуцию разрешите считать завершенной.
- И что теперь прикажете делать с трупом? - задумчиво спросил Петроний, закрывая крышку пианино.
- Хм… Кажется, вы сетовали на недостаток свежей органики в рационе Твари?
- О! Что ж, это весьма… Остроумно.
На землю спустились ранние осенние сумерки; потихоньку начинало темнеть. Кларисса забралась на подоконник, прижалась лбом к холодному стеклу. Снаружи моросил дождь. Госпожа Эвельгарт с волшебником отправились в оперу и обещали вернуться поздно. Тихая тоска беспричинно грызла девочку весь день, должно быть, из-за погоды - низкие тучи словно приплюснули столичные здания, враз лишив воздушной легкости каменные кружева Шехандиады.
Кларисса закрыла глаза. Маленькая фея, чуть слышно шурша стрекозиными крыльями, спланировала ей на плечо. "Отчего ты такая грустная?" - "Не знаю… Они нравятся мне, и Шарлемань, и Нэлтье - хотя с ними порой бывает страшновато. Но все равно я чувствую себя одинокой. Как будто внутри пустота, понимаешь?" - "Конечно, понимаю, - отвечала Цецилия. - Но когда ты являешь Власть, то сразу же забываешь об этом, верно? В тебе словно просыпается маленький бесенок. Теперь, когда эти синие лучи не кажутся такими жуткими, волшебство начинает доставлять тебе удовольствие". - "Да, наверное, ты права… Первый раз я почувствовала это, когда мы втроем летали над крышами. Представляешь - словно птицы!" - "Хорошие девочки не летают, - назидательно сообщила Цецилия, поправляя крылышки. - Ты ведь и сама понимаешь, что это неправильно". - "Ну и пусть! Меня чуть не убили, когда я была хорошей, мне сломали руку, я глотала объедки… Может, надо для разнообразия немножко побыть плохой? Ну хоть чуть-чуть… Шарлемань вообще говорит, что делить людей на хороших и плохих глупо, бывают лишь сильные и слабые". - "Если будешь так думать, то не попадешь в рай", - нахмурилась фея. "А вот госпожа Эвельгарт сказала, что хороших девочек пускают в рай, а плохих - куда угодно, - парировала Кларисса. - Правда, наверное, она так пошутила - они с Шарлеманем долго смеялись потом. Нэлтье вообще очень веселая".
Фея не нашлась что ответить - и улетела. "Обиделась, - решила Кларисса, спрыгивая с подоконника. - Даже Цецилия не хочет со мной играть… Ну и пусть! Интересно, а каково это - вести себя очень-очень плохо? Что, если попробовать… Пока никто не видит?" Мысль эта показалась ей настолько необычной и соблазнительной, что Кларисса тихонько хихикнула. "Я плохая… Нет, я просто маленькое чудовище! Что бы такого гадкого сделать для начала? А! Хорошие девочки никогда не подсматривают и не подглядывают… Ну-ну…" - Скорчив страшную гримасу, девочка на цыпочках подкралась к дверям Шарлеманевой комнаты и осторожно приоткрыла дверь. Раньше она не заходила к своему наставнику. Комната как комната; аккуратно заправленная кровать, комод, букетик сухих цветов на столике возле кровати. И еще… Еще там лежали часы волшебника - те самые, с двумя головками. "Он забыл!" Затаив дыхание, Кларисса осторожно взяла в руки массивный серебряный кругляш. До сих пор она ни разу не пыталась колдовать в одиночку, без присмотра. Щелкнула, открываясь, крышка; девочка напряглась в ожидании синей вспышки - но, оказывается, она нажала не на ту головку.
- Ладно, вторая попытка…
На этот раз все получилось как надо: некросвет залил помещение; кобальтовые тени пролегли по стенам и потолку… Власть заполнила комнату мягким бесформенным облаком. Это было тревожное, но и приятное чувство: она могла дотянуться здесь до любой вещи и сделать с ней все, что угодно… Повинуясь внимательному взгляду, ночной колпак Шарлеманя ожил, шевельнулся - и плавно воспарил в воздух. "Я ведь и сама так умею!" Тело послушно стало терять вес. Кларисса оттолкнулась от пола - и взмыла к потолку, тихонько хихикая от переполнявших ее чувств. Внезапно слух девочки уловил некие странные звуки. Она легко спланировала на пол и недоуменно огляделась. Низкое, словно собачье ворчание раздавалось из-под кровати… Кларисса с замиранием сердца наклонилась, приподняла покрывало - и увидела Шарлеманев саквояж. Тихое рычание издавал именно он. Осторожно защелкнув крышку хронометра, Кларисса попятилась - и опрометью выскочила из комнаты, хлопнув дверью. В гостиной ее одолел смех. "Испугалась саквояжа, глупая! Правда, он - волшебный, так что, может, и правильно… Но быть плохой, оказывается, так забавно! Чем еще можно себя поразвлечь? А вот чем: хорошие девочки не гуляют вечерами по крышам… Заодно подышу свежим воздухом". Накинув первое попавшееся пальто, Кларисса выпорхнула на лестницу. Лаз на чердак не запирался; поднявшись по скрипучей лесенке, девочка отворила слуховое окно и осторожно выглянула наружу.
Уже почти стемнело. Ненастная погода разогнала обитателей столицы по домам, и на мокрых осенних улицах было пустынно. Порывы ветра несли мелкую водяную взвесь, и девочка подняла воротник, пряча лицо от влаги. "Ну и зачем ты сюда пришла? Темно, сыро, тоскливо… Взлететь по-настоящему ты все равно не сможешь, смелости не хватит, а любоваться на прохожих - невелика радость. Да и нет внизу никого… Хотя - вон бредет какая-то нищенка. Бедная, как же ее скрючило! Можно подумать, нюхает мостовую… Ага, вон и регистратор объявился, словно из-под земли; сейчас наверняка проверит у старухи документы". К подобным сценам девочка уже успела привыкнуть: выйти из дома без паспорта означало - подвергнуть себя немалому риску. Собственно, отсутствие паспорта и было причиной, из-за которой она не смогла составить компанию Шарлеманю и Нэлтье, а вновь превращаться в опостылевшего Дабби Дэя ей не хотелось. Бумаги, удостоверяющие личность и род занятий, имелись в Регистрате у каждого, не исключая даже детей. Нищим, кроме того, выдавалась специальная деревянная бирка с номером; просить милостыню, не имея таковой, считалось преступлением.
Полицей-регистратор шестого ранга Юсут Карья мок под дождем уже несколько часов, был голоден, трезв и пребывал по этому поводу в донельзя мрачном настроении. Действительно, стоило только подумать о том, что все его коллеги уже благополучно сдали дежурство и теперь вкушают заслуженный отдых… Но - проступок есть проступок; он сам виноват, что покинул пост на час раньше положенного, да еще ухитрился попасться на глаза внутреннему регистратору Управления подшофе… Теперь целый месяц придется замаливать грех; это еще, считай, повезло - запросто мог лишиться должности! Здесь, в столице, такие дела вершатся быстро; и будь счастлив, если получишь просто понижение в ранге, а не окажешься на краю света, где-нибудь на острове Шехантран… А то и вовсе: достанет начальство из ящика ритуальные ножницы, один вид коих повергает все Управление в трепет, - чик! - и крашенный хной кончик бороды падает на пол… Все, ты больше не регистратор! Получай "волчий билет" и выметайся из города в двадцать четыре часа куда глаза глядят.
- Регистратор Карья; бирку и паспорт предъявляем… - недовольно буркнул Юсут, заступая дорогу согбенной фигуре в лохмотьях. Может, повезет и бирка окажется просроченной: вот и повод приволочь нищенку в Управление, заработать себе лишнюю галочку в ведомости задержаний, заодно и погреться…
Существо под капюшоном чуть слышно зашипело и попыталось обойти регистратора.
- А ну стоять! - рявкнул Юсут, хватая старуху за плечо. Лохмотья были странными на ощупь - словно и не тряпка вовсе, а склизкая лягушачья кожа. Какая гадость! Великий Порядок, ну и воняет же от нее! Как он раньше не почувствовал? Сомнительное удовольствие - тащить эдакое чудо через весь квартал… - Я кому сказал, стоять!
Нищенка медленно распрямилась, оказавшись почти на две головы выше рослого полицей-регистратора.
Юсут Карья заглянул в темную дыру капюшона - вернее, того, что он ошибочно принимал за глубокий капюшон.
Юсут Карья закричал.
Тварь откликнулась.
Человеческое ухо не могло воспринять эти звуки; но они проникали сквозь кожу и плоть, заставляя мелко вибрировать кости, превращая человеческую волю и решимость в кисель… Собаки по всей округе зашлись истошным воем, Кларисса у себя на крыше тихонько охнула и изо всех сил стиснула зубы. Полицей-регистратор рухнул как подкошенный, судорожно дрыгнул ногами - и впал в беспамятство.
* * *
Гармодий и Виндарий, отставшие от Твари на пару кварталов, тоже ощутили ее неслышное тремоло. Облаченные в длинные, пропитанные каучуком плащи, они следовали за своей ищейкой; в руках у Виндария покачивалась переносная лампа Тролле, похожая на большой якорный фонарь с массивным цоколем. Для обычных людей стекло ее оставалось темным…
- Похоже, наша красуля снова кого-то повстречала, - бросил Гармодий.
- Угу… После нынешней ночи местный фольклор обогатится еще одной мрачной легендой.
- Хорошо, что Властители догадались накормить милашку; можешь смеяться, но я чувствую себя спокойнее, зная, что она сыта.
- Отчего же, вполне тебя понимаю…
- Где там остальные, хотел бы я знать!
Виндарий оглянулся:
- Ксаверий идет следом за нами, а Селины что-то не видно.
- Хитрая стерва! - процедил Гармодий. - Бьюсь об заклад, эта дрянь хочет отсидеться за нашими спинами, а потом как ни в чем не бывало предстать перед Властителями. Но уж я позабочусь… Смазливая мордашка ей не поможет; Мельдана со всех спрашивает одинаково строго!
- Честно говоря, меня больше беспокоит Шарлемань. С девчонкой мы управимся в два счета, но этот…
- Я думаю, у Властителей есть некий план относительно его персоны, - важно отозвался Гармодий. - Полагаю, они отвлекут его внимание, а мы тем временем заполучим девчонку.
Виндарий насмешливо глянул на собеседника:
- Скажи-ка, любезный, а тебе не приходил в голову прямо противоположный вариант? С чего вдруг Властителям рисковать своей шкурой ради эпигонов? Куда лучше втихаря выкрасть приз, покуда Шарлемань будет разделывать нас под орех! Полагаю, Селина прекрасно это поняла, она вообще соображает неплохо… И побыстрее, чем ты, мой маленький прыщавый друг!
Гармодий злобно выругался:
- Я не позволю обскакать себя какой-то профурсетке!
Кларисса побелевшими от напряжения пальцами вцепилась в скользкую раму слухового окошка. Сомнений быть не могло: это, чем бы оно ни было, привело Властителей прямехонько к дому госпожи Эвельгарт. Зловещие тени остановились напротив дверей, но девочка прекрасно понимала, что никакие запоры ее не спасут. Она затравленно огляделась. Путь к спасению оставался только один, шаткий и ненадежный: жестяная труба водостока на углу здания. Внизу раздался глухой скрежет и треск вышибаемой двери. Они в доме, поняла Кларисса. Медлить было нельзя: стараясь двигаться как можно тише, она выбралась на скользкий металл кровли. Ноги тотчас заскользили куда-то; девочка судорожно вцепилась в низенькие перильца ограждения. "Ничего, ничего… Еще один шаг, теперь еще один… Время пока есть…" В глубине дома послышался взрыв проклятий и сразу же - громкий хлопок выстрела. Это подстегнуло Клариссу. Девочка легла на живот и заскользила вниз, к водостоку. Когда ноги ее очутились над краем крыши, вспыхнул мгновенный приступ паники. Кровельное железо было таким холодным, что сразу заныли пальцы. Крепко обняв водосточную трубу, Кларисса стала медленно сползать по ней вниз. Она старалась не смотреть на мостовую, цепляясь взглядом за мокрые кирпичи. Девочка спустилась на один этаж; предстояло одолеть еще три - как вдруг стену дома вкрадчиво тронул мертвенный синий отсвет.
- Хорошая погода для прогулок, не правда ли? - произнес за ее спиной полный издевки молодой голос.
Кларисса нашла в себе силы обернуться. Эпигон парил в воздухе, слегка покачиваясь, словно вывешенное на просушку белье. Было ему лет семнадцать, не больше; лягушачий рот растянулся в приветливой ухмылке, но глаза смотрели пусто, без всякого выражения, словно две оловянные пуговицы. Одну руку он засунул за отворот макинтоша, в другой была здоровенная некролампа. Шляпа, из той же непромокаемой ткани, что и плащ, казалось, держится на голове только за счет больших оттопыренных ушей.
- Позволь представиться, крошка: мое имя Ксаверий, и теперь ты - моя плен…
Эпигон не успел договорить. Кларисса явила Власть. Темную фигуру отшвырнуло через всю улицу и ударило о стену дома напротив. Фонарь несколько раз моргнул; тело Ксаверия полетело вниз, но у самой земли вдруг замедлило падение и плавно приземлилось на ноги.
- Так-так-так… Наша малютка кусается! Ну что ж, если тебе это нравится - давай поиграем… - В следующую секунду девочку прижало к трубе с такой силой, что она не могла даже вздохнуть. Пронзительно скрежетало железо, перед глазами запрыгали кровавые зайчики. Бороться с навалившейся тяжестью было невозможно, немыслимо… Тут Ксаверий допустил ошибку, на миг ослабив давление. Кларисса не преминула этим воспользоваться - и взмыла в воздух, даже не успев испугаться собственной безрассудной смелости. Невидимые мягкие крылья вознесли ее над крышами; там Власть стала ослабевать, но эпигон, не выпуская фонаря, устремился следом. Оглянувшись через плечо, Кларисса увидела, что преследователь находится всего в нескольких метрах позади: он вытянул вперед свободную руку. Вместо пальцев на ней теперь были длинные, хищно загнутые металлические крючья. Девочка рванулась ввысь, не подумав о том, что с ней случится, если Ксаверий отстанет: вдали от источника N-лучей Власть неминуемо исчезла бы… Но эпигон не намеревался упускать вожделенную добычу, да и левитация, похоже, была для него делом привычным. Расстояние постепенно сокращалось. Тогда Кларисса резко устремилась вниз. Ветер хлестнул по глазам, крыши и улицы Шехандиады закружились, словно исполинская карусель.
- Молю тебя, крошка, - осторожней! Ты нужна мне живой! - донесся крик.
Выровнять полет удалось не сразу; лишь над самыми печными трубами безостановочное кувыркание замедлилось. Чудом не насадив себя на острые копья ограды, Кларисса приземлилась возле городского парка. Мостовая больно ударила по пяткам; девочка пошатнулась, но сумела удержать равновесие. Ксаверий завис над улицей. Фонарь в его руке казался пойманной в клетку звездой. Кларисса хотела бежать, но внезапно поняла, что едва может сдвинуться с места: к каждой ноге словно привязали пудовую гирю. Эпигон издевательски захохотал и неторопливо начал снижаться.
"Не всегда есть смысл рассчитывать на грубую силу, - сказал Шарлемань. - Скорее всего, твоих противников будет больше; и победить их в честной схватке тебе вряд ли удастся". - "Что же мне делать?" - "Импровизировать. Постарайся переплутовать их; выкинуть фортель, который будет полной неожиданностью для тебя самой. Еще раз повторяю, не пытайся думать в этот момент; задумаешься - тут же потеряешь концентрацию, а последствия будут весьма печальны… Выпусти на свободу потаенное эго, что прячется в глубинах твоей души; не думай, как использовать Власть, - просто стань ею сама. Нуте-с, попробуем еще раз…"
Кларисса до боли закусила губу. Вся доступная ей сила сжалась в упругий тугой комок, исторгающий колючие злые протуберанцы; удержать его в повиновении не представлялось возможным, но можно было задать направление…
Выпад незримой рапиры оказался точен. Стекло фонаря с громким хлопком взорвалось, брызнув сквозь решетку мелким искристым крошевом; синий огонь, ослепительно полыхнув напоследок, угас. Ксаверий с ужасным воплем низринулся вниз, беспорядочно махая руками, словно пытаясь уцепиться за воздух. Спустя миг булыжная мостовая вышибла из него дух.
* * *
Эпигоны методично обшаривали особняк Нэлтье. Гармодий исходил злостью: после того как проклятый Шарлеманев саквояж вцепился ему в ляжку, Виндарий не переставал подтрунивать над напарником. Дом оказался пуст, Тварь некоторое время покрутилась в комнатах, потом устремилась на чердак.
- Ну где там эта маленькая дрянь… - Гармодий явил Власть и ощупал незримыми языками темное, пахнущее пылью и голубиным пометом пространство.
- Бьюсь об заклад, она на крыше! - откликнулся его товарищ. - Смотри, осторожней; там наверняка скользко… Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал, верно?
Гармодий пробурчал себе под нос нечто грубое.
- На твою драгоценную персону мне плевать, но если вместо девчонки придется предъявить ее трупик, властительная Мельдана будет чертовски огорчена! Она ведь может и не засчитать нам экзамен…
- С удовольствием отправил бы старую воблу к дьяволу в зубы!
- Какой ты испорченный, Гармодий! И говори тише, пожалуйста: если вдруг наша Селина услышит тебя хоть краем уха, то наверняка донесет Властительнице; прямо-таки сочтет своим долгом - в отличие, скажем, от меня… Гм, похоже, здесь никого нет!
- Ага… Смотри-ка: Тварь что-то унюхала на самом краю… - Гармодий, с трудом удерживая равновесие, нагнулся и подобрал клочок ткани. - Похоже, девчонка спустилась вниз по водосточной трубе.
- Или, например, улетела по воздуху, - скучным голосом предположил Виндарий, глядя в ночное небо.
- Ага, конечно… Именно так мы и скажем Властителям: упорхнула, мол, и с концами…
- На твоем месте, любезный, я бы сперва внимательно посмотрел во-он туда, а потом уже умничал…
Гармодий глянул в указанном направлении и поперхнулся:
- Разрази меня гром! Ксаверий! Выходит, приз достанется этому тихоне?!
- Если вдуматься, какая нам разница? - пожал плечами эпигон. - Главное, чтобы дело было сделано.
- Не скажи! - завистливо покачал головой Гармодий. - Властители наверняка как-нибудь отметят везунчика: может, быстрее будут продвигать по службе…
Издалека донесся вопль.
- Вот девчонка и попалась! - уныло констатировал эпигон. - А мы остались ни с чем. Ты так думаешь? - Виндарий покачал головой. - Кричала-то, похоже, не она! Может, это Шарлемань наконец включился в игру?
Эпигоны переглянулись. Обоим вдруг сделалось неуютно на крыше.
- Давай-ка спустимся вниз и посмотрим, - предложил Гармодий. - К тому же стоит девчонке очутиться на земле - и Тварь отыщет ее.