- Все как на ладони, верно? - Атаназиус, не замечая испуганного взгляда дочери, широким жестом обвел расстилавшийся внизу пейзаж. Фургон как раз взобрался на вершину холма; с этого места открывался весь Уфотаффо - и необъятное зеркало озера Сильферра, подернутое легкой вечерней дымкой. Но не пастельные краски сумерек заставили судорожно сжаться сердце девочки - а призрачное кобальтовое сияние, залившее дома и улицы города.
- Тебе нравится… - Тут капканщик заметил состояние дочери. - Да что с тобой, милая? Ты как будто призрак углядела… Не бойся, все хорошо!
- Ты не видишь этого, - чуть слышно прошептала Кларисса. - Некросвет… Он повсюду! Весь центр города точно в синей паутине!!!
- Не может быть!
- Это фонари… Они не просто освещают улицы… Они испускают N-лучи!
- Значит, в Уфотаффо отныне правит бал колдовство Властителей… - Помрачневший Атаназиус тряхнул вожжами. - Что ж, похоже, мы и впрямь уехали вовремя.
* * *
Далеко на севере Титании, за стеною Червонных гор, на хмуром морском побережье стоит городок Писквилити. Темно-серые, почти черные камни приземистых построек разрисованы концентрическими узорами лишайников; некоторые заросли ими от земли до самой крыши. Меж домами протянуты десятки веревок, в теплые дни на них в изобилии сушится рыба. Булыжники мостовой усеяны высохшей чешуей. Люди здесь обитают простые и суровые: рыбаки и мореходы со своими женами, солдаты из небольшого гарнизона. Казалось бы, от кого беречь северные границы? Лучше всякого стража охраняет их море Дьявола. Вот оно, за последними домами, за длинными гранитными молами: свинцовые волны, шипя, лижут источенные ветрами береговые скалы. Легкая дымка стоит над водой; к вечеру она превратится в тяжелый, плотный туман и поползет на берег. Спеши, рыболов, к пристани - в такую погоду немудрено посадить шхуну на предательский риф. А то вдруг налетит откуда ни возьмись шторм, и не успеешь опомниться, окажется твое суденышко в свистопляске огромных, курящихся водяною пылью валов. Может, и выбросит тогда останки твои на берег, ободрав прежде о камни. Случается здесь всякое. И в тихую погоду иногда пропадают суда, да не то что рыбачьи шхуны - большие корабли исчезают, как не было. Скверные это воды. Недаром прозвали их так. Однако и здесь живут люди и считают суровые берега своим домом.
Самым большим и прочным зданием в Писквилити была пересыльная тюрьма. Здесь вообще строили крепко: выходившие на поверхность граниты представляли собой дешевый и практически вечный материал. Строевую древесину приходилось доставлять с южных склонов Червонных гор: по северным родились лишь низкорослые, узловатые, скрученные непогодами сосны, годившиеся разве что в печь. Топили здесь практически круглый год: даже летом температура редко поднималась выше пятнадцати градусов. Зимою же сильные ветра с моря задували в каждую щель, начисто выметали снег с городских улиц, превращая черные заледенелые булыжники мостовых в скользкую ненадежную поверхность. Только детишки бесстрашно носились по ним, разгоняясь и скользя, балансируя руками, и падали, смеясь и набивая синяки, под неодобрительными взглядами взрослых…
Оставив утомленную долгой дорогой Клариссу отсыпаться в маленькой гостинице, капканщик отправился на прогулку. Поразительно: с тех пор как он побывал здесь впервые, ничего не изменилось! Пятнадцать лет… Все те же пустынные широкие улицы, вечные запахи дыма, смолы и моря, и наверняка то же скверное пиво в таверне "Морская Миля". Сама таверна ничуть не лучше подаваемых в ней напитков; и то - какой смысл менять что-либо, все равно это единственное питейное заведение в забытом богом городишке…
Атаназиус отхлебнул из просмоленной парусиновой кружки и поморщился. Он выбрал меньшее из двух зол: ассортимент ограничивался пивом и крепчайшим, скверной очистки напитком, именуемым тут "кабацкий ром". Жертвы последнего время от времени нетвердой походкой покидали тесный продымленный подвальчик, но через некоторое время возвращались снова. А может, это были другие - капканщик поймал себя на том, что совершенно не отличает местных выпивох друг от друга. Казалось, все они принадлежат к одной категории: приземистые, широкоплечие старики с красноносыми физиономиями, поросшими жесткой седой щетиной. В таверне стоял гул голосов, время от времени повышающийся и переходящий в крики. "Где-нибудь в Примбахо, - подумал Атаназиус, - этакие вопли как пить дать сопровождали бы добрую драку". Но северные пьяницы были не столь темпераментны, как сыновья южного побережья: покуда все ограничивалось взаимными оскорблениями. Хозяин таверны, молчаливый смуглый итанец, бог весть какими ветрами занесенный в это унылое место, взирал на дебоширов с полнейшим равнодушием. Капканщик постучал по черной от пролитых напитков стойке, привлекая его внимание.
- Повтори-ка сушеной рыбки.
Рыба, в отличие от пива, здесь была хороша. Все так же молча итанец оторвал от висевшей на стене связки салаку.
- А скажи мне, любезный, есть здесь, к примеру, хорошие моряки? - проворчал Атаназиус, отдирая от хребтины волокна сушеного мяса.
Хозяин лишь хмыкнул в ответ: очевидно, это должно было означать "здесь все - хорошие моряки".
- Здеся все мореходы не из последних! - Очередной кряжистый старикан материализовался напротив капканщика, призывно шевеля кадыком.
- Да, сынок! На море Дьявола ты либо самолучший моряк, либо идешь на корм рыбам… Эй, Хамад, плесни-ка мне слегонца рому!
- Один квадро.
- Да ты наливай, наливай! Будет тебе барыш!
- Один квадро.
- И вот так всегда… - обращаясь к капканщику, печально молвил красноносый. - Стоит только хорошему человеку войти во вкус, как с него тут же начинают требовать денег.
Атаназиус молча порылся в кармане и достал требуемую сумму.
- Вот это я называю благородством, - уважительно произнес пьянчуга. - Позвольте пожать вашу щедрую руку, сударь. Но сперва… - он запрокинул стакан. Капканных дел мастер с интересом отметил, что кадык красноносого даже не дернулся - благоухающая сивушными маслами жидкость пролилась внутрь, как по трубе.
- Ежели вы ищете хорошего моряка, то к этому господину рекомендую не обращаться, - отверз уста итанец. - Он как раз наихудший.
- Молчать, подлая каракатица! Да, я слегка пьян, - красноносый, тщательно прицелившись, водрузил пустой стакан на стойку. - Ну и что? Имею я право немного расслабиться после шторма?!
- Последний шторм, в который ты мог попасть, отбушевал прошлой осенью, - пробурчал хозяин. - И с тех пор ты все расслабляешься.
Красноносый пожевал беззубыми деснами; видно было, что он подбирает самые обидные эпитеты.
- Что ты знаешь о штормах, р-регистратская крыса? Ты хоть раз в жизни видел, как шквал ломает ко всем чертям фок-мачту? Знаешь ты, что это такое - заделывать пробоину в днище собственной задницей, в то время как шхуну несет на рифы?!
Итанец не соизволил ответить. Атаназиус деликатно взял старикашку за локоть, привлекая его внимание.
- Будет тебе заводиться, любезный! Лучше скажи - ты и впрямь знаешь местных мореходов?
- Всех до единого, сударь. Могу назвать по имени любого мерзавца в этом шалмане - лишь ткните пальцем.
- А кто из них самый надежный?
Пьяница откинулся на спинку стула - к сожалению, та существовала лишь в его воображении. Атаназиус поглядел на упавшего, тяжело вздохнул и вновь приложился к пиву.
- Да, я пьян, сударь! - патетически провозгласил старик с пола. - Но я еще не настолько пьян, чтобы забыть имя лучшего морехода в этом гнусном городишке! Немр… Нерман Старица, вот!
Капканщик задержал дыхание, нагнулся, подхватил старика под мышки и поставил его вертикально.
- Он и впрямь хорошо знает акваторию? Фарватеры, мели, течения?
- Дружище, он знает здесь все… Даже прибрежные воды Коваленхальда. Пару лет назад он командовал "кораблем мертвецов"!
- Где мне найти его?
- Смыш… Смешной переулок, пять. И скажите, вас прислал Медиус!
На этом силы красноносого иссякли: он мягко осел под стойку и захрапел.
* * *
- Вдвоем?! - Капитан Старица поджал тонкие губы. - Господь с вами, что за нелепая фантазия! Послушайте, господин Квантикки; будь с вами хотя бы пара дюжин стрелков, тогда другое дело… Хотя и в этом случае предприятие представляется мне чертовски опасным. Но вдвоем, да еще со слабой женщиной - кстати, сколько лет вашей дочери?
- Э-э… Одиннадцать…
- Так она еще ребенок?! Нет, это просто безумие! - Старица гневно мотнул головой. - Я не собираюсь участвовать в такой авантюре, любезный… Да это все равно, что стать вашим могильщиком!
Капканщик угрюмо уставился в пол. Следуя рекомендациям пьянчужки Медиуса, он подсознательно ожидал увидеть такого же, как тот, старикана - разве что не столь опустившегося. Однако Нерман Старица и теперь походил на флотского офицера: сухощавый, седой как лунь, но с безупречной выправкой, в свои семьдесят два года он выглядел едва ли на шестьдесят. Капитан - человек чести, мрачно подумал Атаназиус; редкое явление в наши дни… Но как же это сейчас некстати! Такой вряд ли поступится своими принципами, польстившись на вознаграждение; подкупить его нечего и думать, только уговорить…
- Вы, вообще, представляете, что вас ждет на том берегу? - Старица истолковал молчание собеседника как сомнение.
- Этого никто не знает, - покачал головой капканщик. - Думаю, ссыльные все же нашли некий способ общежития… Человеку свойственно объединяться с себе подобными - хотя бы ради выживания…
- Да поймите вы наконец - это разбойники, убийцы, отбросы общества, для которых не нашлось даже места на материке! Если там и есть какая-то форма организации - то она наверняка сродни волчьей стае, где вожаком выступает самый сильный и безжалостный из негодяев! Вас просто разорвут на части, сожрут - причем, вполне возможно, в самом буквальном смысле… Если вас не заботит собственная участь - подумайте о судьбе ребенка!
Капканщик поднял глаза к висевшей на стене карте:
- Скажите, господин Старица, вы ведь командовали в свое время "кораблем мертвецов"?
- Да, и что?
- Высадка каторжан производится на каком-то определенном участке берега или как решит капитан?
- Обычно это юго-запад острова, там есть несколько удобных мест. Насколько я знаю, исключений не бывает - ну разве что какой-нибудь корабль занесет штормом в пролив Бурь… К чему вы это?
- Я намереваюсь сойти на берег на северо-западе, у отрогов Пояса Борея, то есть примерно в ста шестидесяти - ста семидесяти километрах от обычных мест высадки… Подождите, не перебивайте меня, капитан, - я прекрасно понимаю, что это не является гарантией безопасности… И все же риск неприятных встреч там будет несколько ниже. Я не отступлюсь от задуманного, господин Старица; нет, сударь, я не таков!
- Да что вас так тянет в эту преисподнюю, скажите на милость!
К этому вопросу капканщик готовился долго и рачительно; он понимал, что столь необычный поступок требует объяснения в глазах людей.
- Я историк, - принялся излагать заранее сочиненную легенду Атаназиус. - Всю свою жизнь я был не в ладах с так называемой "официальной наукой"; эти глупцы не способны видеть дальше своего носа! И вот однажды, роясь в архивах, я нашел некие бумаги… Указание на древний храм. Чудовищно, невообразимо древний, воздвигнутый некогда в Коваленхальде титанами сгинувшей расы… Это блестяще подтверждало мои теории, но коллеги подняли меня на смех! Послушайте, я продал все, что имел, - дом, имущество; все ради того, чтобы снарядить эту экспедицию! Я не убоюсь опасностей и не отступлюсь от задуманного. Вопрос лишь в том, кто перевезет нас с дочерью через море Дьявола; я предпочел бы вас - поскольку вы лучший из здешних мореходов. Но коли вы не согласны, что ж… Найму кого-то похуже.
Капканщик замолк, искренне надеясь, что сказанное прозвучало хотя бы отчасти достоверно. Он был мастером ловушек, в особенности ловушек на людей - но здесь и сейчас, под проницательным взглядом светлых глаз, собственная легенда вдруг показалась ему хиленькой, сметанной на белую нитку - ну как Старица бросит ему: "Вот и ищите, господин лгун; а я с вами дел иметь не желаю…"
- Сколько времени вы рассчитываете пробыть на острове? - после долгого молчания спросил капитан, и Атаназиус незаметно перевел дух.
- Запасов провизии у нас хватит на полтора-два месяца; может, и больше…
- Давайте договоримся так: я вернусь за вами в середине июня; если вас не будет в условленном месте - совершу еще один рейс, в начале июля… Это все, что я могу для вас сделать. Вы одержимый, господин Квантикки; по совести, стоило бы упрятать вас за решетку - для вашего же собственного блага.
- То же самое говорили мои столичные коллеги, - капканных дел мастер встал. - Я безмерно признателен вам, капитан; и сегодня же внесу деньги…
Нерман Старица досадливо махнул рукой. Атаназиус откланялся и взялся уже за ручку двери, как за спиной прозвучало:
- Они не хотели оставаться.
- Простите, что?
- Они не хотели оставаться; цеплялись за шлюпки, бросались к кораблю вплавь, карабкались на борт - с вытаращенными, обезумевшими от страха глазами… - Старица говорил без всякого выражения. - Конвой открыл стрельбу; они падали в воду и медленно уходили на дно, и вода становилась красной. Пришлось застрелить семь или восемь человек, чтобы остановить остальных. Теперь их не расковывают, так и оставляют на берегу. Лишь вручают кому-нибудь молоток да зубило - и отныне это все, что у них есть, кроме цепей и лохмотьев… Подумайте хорошенько, Атаназиус.
ГЛАВА 6
Бабах! Пенный вал прибоя с пушечным гулом дробится о черные рифы; и укрощенная, лишенная своей злобной мощи волна устремляется дальше, шипя в мелкой прибрежной гальке, словно тысяча рассерженных змей. Над пологим берегом курится легкая искрящаяся дымка: водяная пыль, носимая порывами ветра. Кругом голо, ни деревца, ни кустика - лишь серебристые мхи, темно-серый камень да выглядывающие из расселин пучки жухлой ржаво-красной травы. Слева угадываются силуэты далеких холмов, справа - пустынная равнина, теряющаяся в стылом молочном небе… Здесь красиво, но это красота больших пространств: холодная, суровая… Северная. И все-таки до чего приятно вновь ощутить под ногами твердую землю! Путешествие на корабле слилось для Клариссы в сплошную череду дней, полных холода, сырости, тошноты и постоянной качки. Оказывается, морской болезни она подвержена не только в образе Дабби Дэя, но и в своем собственном… Море Дьявола, казалось, лишь ждало случая, чтобы оправдать данное ему название. Когда все уже было готово, отплытие пришлось отложить на два дня из-за налетевшего шторма. Гавань Писквилити располагалась в треугольной бухте, одинаково хорошо защищенной от северных и юго-восточных ветров, однако на выходе из нее было несколько мелей; и даже в спокойную погоду требовалось немалое мастерство, чтобы провести меж ними корабль. Впрочем, капитан Старица не зря считался лучшим моряком в этих водах; ни мели, ни рифы, ни изменчивые ветра не помешали ему доставить маленькую экспедицию к месту назначения.
- Вы окончательно решили взять малышку с собой? - спросил он капканщика, покуда на воду спускали шлюпку. - Смотрите, Атаназиус, еще не поздно передумать… Мы с женой рады будем, если она погостит у нас, места хватит…
Кларисса, уловив колебания отца, крепко вцепилась в его рукав и изо всех сил замотала головой. Капканных дел мастер успокаивающе потрепал ее по плечу и улыбнулся:
- Благодарю вас, Нерман… Она останется со мной.
Старица плотно сжал губы и отвернулся.
Вскоре на берегу выросла небольшая гора ящиков; девочка оседлала ее и, беспечно болтая ногами, принялась осматриваться по сторонам. Отец между тем развил бурную деятельность: он вскрывал грузы, доставал и раскладывал снаряжение.
- По большому счету, нам ничего не грозит - ежели, конечно, блюсти надлежащую осторожность, - говорил он, заряжая и рассовывая по карманам пистолеты. - Координаты Тролле, что бы там ни находилось, лежат примерно в ста сорока километрах отсюда. Но это напрямки, а нам с тобой придется идти берегом Лигейи. Получается сто пятьдесят - сто шестьдесят километров: пустяки, дней десять ходу… А еды нам хватит надолго, будь уверена! Да и охотиться можно при случае - эвон сколько пороху взяли…
"Я совсем не волнуюсь, папа; меня не надо утешать!" - собиралась было сказать Кларисса, но вовремя прикусила язык. Она поняла вдруг, что отец успокаивал вовсе не ее, а себя…
Распаковав ящики, капканных дел мастер достал инструмент и споро принялся за работу. Кларисса не верила своим глазам: в течение какого-то получаса Атаназиус соорудил небольшую повозку - с колесами, брезентовым верхом и прочим. Это очень напоминало фургон, в котором они путешествовали по Титании, только меньших размеров и без лошадей. Девочка вспомнила отцовские рисунки: десятки набросков, заполонивших в последний месяц их маленькую комнатушку. "Какая же я глупая! Мне казалось, он так отдыхает от своих мыслей - рисует тележки, колеса… Папа ведь не просто придумал это; он еще заказал где-то все детали!"
- Ну вот и готово! - довольно хмыкнул капканщик, вбивая последний гвоздь. - Неплохо сконструировано, э? Легкая, удобная… Там, внутри, даже печурка есть - маленькая, верно; да ведь и фургон невелик!
- Здорово! - искренне восхитилась Кларисса. - Но… Где же лошадь?
- Перед тобой, - ухмыльнулся отец и вдруг заржал: - И-го-го-о-о-о!
Они дружно расхохотались.
- Ну, дочурка, пора в путь! - Капканных дел мастер впрягся в ременные постромки. - Будь ласкова, забирайся внутрь, усаживайся, располагайся…
- Что ты, пап! Это же тяжело, я лучше пойду пешком, рядом с тобой…