В то время как Азиатская конная дивизия совершала марш навстречу своей гибели, во Владивостоке при поддержке японских войск было свергнуто приморское земское правительство и учрежден в противовес Дальневосточной Республике "черный буфер". Власть в Приморье захватили братья С. Д. и Н. Д. Меркуловы (первый – бывший чиновник, второй – промышленник). Политбюро ЦК РКП(б), обсудив сложившуюся на Дальнем Востоке обстановку, приняло 28 мая решение оказать правительству ДВР финансовую и военную помощь, направить на Дальний Восток В. К. Блюхера, который был назначен военным министром и главнокомандующим Народно-революционной армией ДВР.
Командование 5-й отдельной армии еще в начале февраля 1921 г. располагало сведениями о возможном вторжении частей генерала Унгерна фон Штернберга и своевременно приняло меры по оказанию противодействия противнику. Части 35-й стрелковой дивизии были спешно сосредоточены южнее озера Байкал. Дивизион Рокоссовского, совершив тяжелый переход от станции Мысовск через хребет Хамар-Дабан, прибыл 10 апреля в станицу Желтуринская, которая располагалась на р. Джида. 29 апреля бойцы дивизиона впервые столкнулись с одним из отрядов Азиатской конной дивизии, пытавшимся проникнуть на советскую территорию. После получасовой перестрелки враг отступил на территорию Монголии.
В конце мая в район станицы Желтуринская вышла 2-я конная бригада (два полка, китайский дивизион, монгольские подразделения) генерала Резухина. Начальник 35-й стрелковой дивизии К. А. Нейман немедленно стянул в этот район основные силы дивизии. Рокоссовский получил задачу провести 30 мая разведку противника. Эскадрон, направленный Константином Константиновичем, наткнулся в 18 верстах к югу от Желтуринской на крупный отряд противника и завязал с ним перестрелку. Пробиться через заставы врага эскадрону не удалось, и, выделив для наблюдения за противником 12 бойцов, он вернулся к главным силам дивизиона. В этот же день был обстрелян разъезд кавалеристов в другом месте. "В общем, наблюдается со стороны противника разведка небольшими частями в районе Желтуры, – докладывал Рокоссовский начальнику дивизии, – по-видимому, с целью нападения на таковую".
Рокоссовский не ошибся – 31 мая бригада Резухина сбила заставы отдельного кавалерийского дивизиона и заняла кожевенный завод в девяти километрах от станицы Желтуринская. Рокоссовский немедленно принял меры для обороны станицы. Выслав разведку для установления сил противника, он привел в боевую готовность весь личный состав дивизиона, приказал занять позиции и в случае наступления противника упорно обороняться. Одновременно договорился о взаимодействии с командирами стрелковых частей. Утром следующего дня Рокоссовский предпринял наступление на кожевенный завод и отбросил от него противника. Однако к вечеру подошли главные силы бригады Резухина. С 9 часов утра 2 июня бой возобновился. Используя подвижность своей конницы и малочисленность красноармейских частей, Резухин нанес поражение подразделениям 311-го стрелкового полка в пяти верстах южнее Желтуринской и вышел на ближние подступы к станице, где был остановлен.
После перегруппировки своих сил генерал Резухин в два часа дня возобновил наступление. Он сумел отрезать от основных сил и окружить 2-й батальон 311-го стрелкового полка. И только подход 35-го отдельного кавалерийского дивизиона позволил восстановить положение. В ожесточенной схватке с казаками был убит конь Рокоссовского, а сам он был ранен в ногу. Несмотря на это, Константин Константинович пересел на другую лошадь и продолжал руководить боем. Казаки начали поспешно отступать. Рана, полученная Рокоссовским, оказалась очень серьезной. Пуля перебила кость. В тот же день, сдав дивизион своему заместителю И. К. Павлову, Рокоссовский убыл в госпиталь, находившийся в Мысовске. Здесь он находился почти два месяца. За бой под станицей Желтуринской Константин Константинович был награжден вторым орденом Красного Знамени.
Пока Рокоссовский лежал в госпитале, части 5-й отдельной армии, НРА ДВР и Монгольской народно-революционной армии (МНРА) нанесли поражение Азиатской конной дивизии, и ее остатки отступили на территорию Монголии. Для преследования был сформирован экспедиционный корпус из состава сил 5-й отдельной армии под командованием К. А. Неймана, который 6 июля вступил в Ургу. Однако генералу Унгерну удалось отойти с 1-й конной бригадой в район Ахай-Гун-Хуре, где к нему присоединилась 2-я конная бригада генерала Резухина. Затем противник обошел с запада 105-ю стрелковую бригаду и долинами рек Джида и Селенга 21 июля начал продвижение на Верхнеудинск (Улан-Удэ).
В конце июля казачьи отряды приблизились к Мысовску. Рокоссовский, получив известие об этом, потребовал, чтобы его немедленно выписали из госпиталя. Врачи не смогли противостоять решительному командиру. Через несколько дней Константин Константинович, еще не оправившийся полностью от ранения, прибыл в район боевых действий. Здесь он сформировал сводный отряд (около 200 сабель, 500 штыков, два орудия) из тыловиков и выздоравливающих красноармейцев. Во главе этого отряда Рокоссовский выступил через хребет Хамар-Дабан навстречу врагу. Однако принять участие в боевых действиях ему не пришлось. Войска 5-й отдельной армии во взаимодействии с партизанским отрядом П. Е. Щетинкина в ожесточенных боях 5-7 августа разгромили части Азиатской конной дивизии. Генерал Унгерн 22 августа был взят в плен монголами и выдан партизанам. 15 сентября по приговору Чрезвычайного ревтрибунала Сибири Унгерн фон Штернберг был расстрелян в Новониколаевске (ныне Новосибирск). Разрозненные остатки его войск, бежавшие в Восточную Монголию, были рассеяны и уничтожены конницей НРА ДВР и МНРА. Только отдельным группам удалось уйти в Маньчжурию и Западную Монголию.
К. К. Рокоссовский, находившийся в Троицкосавске, получил приказ начальника штаба экспедиционного корпуса вновь вступить в командование 35-м отдельным кавдивизионом, который в это время находился в Монголии. 24 августа Константин Константинович встретился в далекой монгольской степи с бойцами своего дивизиона и отрядом Щетинкина, возвращавшимися в Россию. В соответствии с приказом командира экспедиционного корпуса отряд Щетинкина вошел в состав дивизиона и был развернут в 35-й кавалерийский полк под командованием Рокоссовского. В декабре следует новое назначение – командиром 3-й бригады 5-й Кубанской кавалерийской дивизии, располагавшейся в Забайкалье.
После разгрома основных сил белогвардейцев и интервентов в обстановке разрухи в народном хозяйстве, в сложных внутри– и внешнеполитических условиях перед руководством РСФСР в числе многих других встали и неотложные задачи в области военного строительства. По своей многоплановости, масштабам и значимости они в конечном итоге обусловили необходимость проведения в стране военной реформы.
Вопросы, связанные с реформированием Вооруженных Сил, рассматривались на Х съезде РКП(б) в марте 1921 г. На съезде были приняты тезисы председателя Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкого, которые соответствовали тогдашнему экономическому положению страны и характеризовались меньшей политизированностью. В постановлении, которое не предназначалось для опубликования, ставились следующие задачи: усилить пролетарский состав армии и укрепить ее коммунистами; строго проводить систему планового снабжения армии; принять меры к повышению политического и боевого уровня специальных технических частей, их материально-техническому обеспечению; более планомерно и систематически использовать на командных должностях красных командиров; улучшить материальное положение комсостава; осуществить частичный переход к милиционным формированиям в районах с наиболее сплоченным пролетарским населением (Петроград, Москва, Урал). Съезд отверг предложения некоторых делегатов по ликвидации Красной Армии и немедленному переходу к милиционной системе. "На ближайший период, – говорилось в постановлении, – основой наших вооруженных сил должна являться нынешняя Красная Армия, по возможности сокращенная за счет старших возрастов, с повышенным пролетарским и коммунистическим составом".
В соответствии с решениями съезда численность Красной Армии с 5,3 млн. человек в конце 1920 г. была сокращена до 2,2 млн. к концу 1921 г., а к 1 октября 1922 г. – до 1,2 млн. человек. Одновременно начался частичный переход к территориально-милиционной системе комплектования армии. В июне 1921 г. в Петрограде формируется первая милиционная бригада, в 1923 г. на территориально-милиционное положение переводятся 10 кадровых дивизий, а в 1925 г. уже насчитывалось 46 стрелковых и одна кавалерийская территориальная дивизия. Изменения, происходившие в армии, коснулись и 5-й Кубанской кавалерийской дивизии. В начале июля 1922 г. она была преобразована в 5-ю отдельную Кубанскую кавалерийскую бригаду трехполкового состава. Одним из полков – 27-м – стал командовать Рокоссовский.
В августе 1923 г. Рокоссовского назначили временно исполняющим обязанности командира отдельной Дальневосточной бригады, но уже в октябре он снова вернулся в свой полк. К этому времени в жизни Константина Константиновича произошла значительная перемена. Еще в августе 1921 г., возвратившись из Монголии, он встретил в Троицкосавске Юлию Петровну Бармину. Молодые люди понравились друг другу, но только в мае 1923 г. Константин Константинович решился сделать Юлии Петровне предложение. Она родилась в городе Кяхта в семье извозчика, окончила гимназию и с 1919 г. работала в городской библиотеке. В семье Барминых было восемь детей – три брата и пять сестер. В последующем судьба разбросала их по разным местам. Один брат работал бухгалтером в Новосибирске, второй – шофером в Кяхте, третий – чертежником в Военно-инженерной академии в Москве. Одна из сестер работала на почте в Новосибирске, вторая вышла замуж за командира пограничной заставы, расположенной в Средней Азии, третья – за старшего политрука, четвертая – за слушателя Академии моторизации и механизации РККА.
Рокоссовский, вернувшись в свой полк, как и прежде, много времени уделял обучению личного состава полка, его материально-техническому снабжению, повышению боеспособности. Результаты за короткий срок оказались впечатляющими. По итогам 1924 г. полк был признан лучшим в Сибирском военном округе. Командир 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады Писарев и военком бригады Хрусталев высоко оценили Рокоссовского, его незаурядные организаторские способности и талант. Представляет интерес составленная в конце ноября 1923 г. аттестация на Рокоссовского, в которой говорилось: "Обладает твердой волей, энергичный, решительный. Обладает лихостью, хладнокровием. Выдержан. Способен к проявлению полезной инициативы. В обстановке разбирается хорошо. Сообразителен. По отношению к подчиненным, равно как и к себе, требователен. Заботлив. Пользуется любовью и популярностью. Военное дело любит. Состояние здоровья удовлетворительное, но требует постоянной поддержки вследствие ряда ранений. Походную жизнь переносит легко. Обладает незаурядными умственными способностями, с любовью относится к своей работе, уделяя больше внимания работе боевой, организационной и административной работе уделяет менее внимания. Член РКП. Образование имеет пять классов гимназии. Специального военного образования не имеет, но, любя военное дело, работает над собой в области самоподготовки. Обладает большим практическим стажем и боевым опытом в Красной Армии, равно как и боевым опытом империалистической войны. Полученный опыт с пользой применяет в обстановке мирной жизни, стараясь его обосновать и теоретически. Награжден двумя орденами Красного Знамени за операции на Восточном фронте против Колчака и Унгерна. Задания организационного характера выполнял аккуратно. Ввиду неполучения специального военного образования желательно командировать на курсы. В должности комполка вполне соответствует".
На аттестации командующий 5-й отдельной армией И. П. Уборевич (Уборявичус) написал 3 декабря следующее: "Заслуживает выдвижения на должность комбрига кав. не отдельной вне очереди".
Мнение командира и комиссара 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады о необходимости командировать Рокоссовского на курсы не осталось без внимания. Осенью 1924 г. молодого командира направляют в Ленинград на учебу в Высшую кавалерийскую школу. Здесь К. К. Рокоссовский познакомился с Г. К. Жуковым, И. X. Баграмяном, А. И. Еременко, которые, как и он, стали впоследствии видными советскими полководцами.
Высшую кавалерийскую школу возглавлял В. М. Примаков, но вскоре его сменил известный теоретик кавалерийской тактики М. А. Баторский. Школа была преобразована в Кавалерийские курсы усовершенствования командного состава (ККУКС), время обучения сократили до одного года, что, естественно, еще больше увеличило нагрузку слушателей. Основное внимание на курсах уделялось изучению тактики, новых средств борьбы, умению организовать бой и осуществлять взаимодействие с артиллерией и танками. Изучалась также организация армий вероятных противников. По словам самого К. К. Рокоссовского, на курсах его чрезвычайно впечатлил рассказ одного из преподавателей-военспецов о немецком военном теоретике К. Клаузевице, одно время служившем в русской армии. И с тех пор Рокоссовский всегда стремился обогащать боевую практику глубоким изучением военной теории.
Слушатели курсов изучали методику проведения занятий по огневой подготовке и материальную часть оружия, состоявшего на вооружении конницы. По давней традиции, на высоком уровне велось обучение верховой езде, выездке, владению холодным оружием. Курсы являлись еще и своеобразной лабораторией конного спорта как прикладного вида для конных соединений, и слушатели по окончании курсов обычно становились в частях главными инициаторами широкого развития конного спорта. Рокоссовский вместе с Жуковым, Баграмяном и другими спортсменами курсов принимал активное участие во всех спортивных состязаниях. Кроме того, Константин Константинович значительную часть личного времени уделял фехтованию на саблях и эспадронах. Немногочисленные зрители становились свидетелями ожесточенных поединков: на эспадронах сражались друг с другом будущие Маршалы Советского Союза Жуков и Рокоссовский, причем успех чаще сопутствовал последнему.
Во время учебы в летние месяцы слушатели выезжали на полевую практику, где решали задачи по тактике действий конницы, совершенствовали технику верховой езды. Завершала полевую учебу длительная поездка по современной Новгородской области. В ее финале устраивался конный пробег от Новгорода до Ленинграда. Двухсоткилометровый путь преодолевали за сутки. Непосредственно перед выпуском была проведена большая военная игра.
Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян, вспоминая о своей учебе в Ленинграде, писал: "Константин Константинович выделялся своим почти двухметровым ростом. Причем он поражал изяществом и элегантностью, так как был необычайно строен и поистине классически сложен. Держался он свободно, но, пожалуй, чуть застенчиво, а добрая улыбка, освещавшая его красивое лицо, притягивала к себе. Эта внешность как нельзя лучше гармонировала со всем душевным строем Константина Константиновича, в чем я вскоре убедился, крепко, на всю жизнь сдружившись с ним".
По окончании курсов в августе 1925 г. Рокоссовского вновь направили в Забайкалье, где его ждали жена, уехавшая туда ранее, и только что появившаяся на свет дочь Ада.
6 сентября Рокоссовский снова вступил в командование полком, который стал именоваться 75-м кавалерийским полком. Но уже через неделю он получает повышение – становится исполняющим должность командира 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады. Все основное внимание, как и прежде, Константин Константинович уделяет боевой и строевой подготовке, политической работе среди бойцов и командиров, а также оказывает помощь властям Бурят-Монгольской АССР в формировании национального бурят– монгольского кавалерийского эскадрона. Среди бойцов и командиров бригады Рокоссовский пользовался большим уважением и авторитетом. Генерал-майор в отставке М. И. Сафонов, проходивший службу в 5-й отдельной Кубанской кавбригаде красноармейцем, а затем заместителем командира взвода, писал: "Я сейчас, вспоминая то время, часто задумываюсь, за что же мы любили своего командира? За то, что старался больше бывать в эскадронах, а не в штабе? За то, что в казармах и на учебном поле учил нас, командиров, организации занятий? Или за то, что сам был застрельщиком и участником многих состязаний по боевой подготовке? Пожалуй, за все это, вместе взятое".
1 июля 1926 г. Рокоссовский получил новое назначение – военным инструктором 1-й кавалерийской дивизии Монгольской народно-революционной армии. В течение двух лет он передавал весь свой богатый опыт монгольским командирам, помогая им в формировании и обучении кавалерийских подразделений и частей. В октябре 1928 г. Константин Константинович вернулся на Родину, получив назначение на должность командира и комиссара 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады. Но уже в январе следующего года его направляют в Москву на Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНАС).
Преподаватели курсов, как правило, лучшие специалисты в области тактики и оперативного искусства, стремились помочь своим слушателям усвоить ряд важнейших оперативно-тактических и специальных тем, познакомить их с образцами новой техники и вооружения, которые в это время начали поступать в части Красной Армии.
В апреле 1929 г., завершив обучение на курсах, Рокоссовский вновь вернулся в Забайкалье. Теоретические знания предстояло теперь закрепить на практике при обучении бойцов и командиров 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады. Но вскоре Константину Константиновичу пришлось опять вступить в бой.