Ну да ладно, не будем слишком строги к ним. Не будем думать о них слишком уж хорошо. Видоизменим условия эксперимента. Допустим, что никаких искренних чувств к вождю они не питали, и даже, наоборот, не могли дождаться, когда же он наконец преставится. Но к случившемуся никак не причастны. Могли бы они повести себя так, как они повели? Ни в коем случае. Слишком рискованно. Неизвестно, что приключилось. Может, какой-то легкий обморок. Через полчаса очухается и тогда уж точно не сносить головы. То есть и в этом случае они повели бы себя точно так же, с той лишь разницей, что в душе испытывали бы совсем другие чувства. Но внешнее поведение было бы точно таким же.
Ну а в каком же случае они могли бы повести себя так нагло и цинично, как это было в действительности? Только в одном - когда они не только жаждали скорейшей кончины вождя, но и были абсолютно уверены в своей безнаказанности. Откуда же могла быть такая уверенность? Опять же только от одного: они прекрасно знали, что смерть неизбежна и близка. Нужно только немного подождать. Ну и лучше не рисковать - избежать, хотя бы в ближайшее время, медицинского вмешательства. Никаких других толкований в данной ситуации быть просто не может.
Интересное объяснение этому событию дает в своих воспоминаниях Хрущев. Он пишет, что когда они вчетвером приехали к Сталину и выяснили обстановку, то "…посчитали, что неудобно нам появляться у него и фиксировать свое присутствие, раз он находится в столь неблаговидном положении. Мы разъехались по домам". Вот так просто, двумя фразами объясняется столь дикая ситуация. В этом хрущевском объяснении для нас интересно два момента. Во-первых, он признает, что первыми прибыли именно они - Берия, Маленков, Хрущев и Булганин. И во-вторых, его интерпретация является типичнейшим примером объяснения преступных действий. Известно (в криминалистике, в судебной психологии), что преступник, признавший какой-то факт (обычно бесспорно доказанный), всегда стремится - вольно или невольно, сознательно или подсознательно - дать ему наиболее благоприятную для себя трактовку. Это сказывается даже в выборе терминологии. Преступник никогда не скажет "украл", а скажет "взял", не "сбил с ног", а "толкнул" и т. п. Он всячески стремится избежать подробностей своих неблаговидных действий. То же самое мы видим у Хрущева. Никаких других аргументов, кроме чисто этических ("неудобно"), у него нет. Да и быть не может. Никакого другого объяснения просто невозможно придумать. Поэтому приходится пользоваться этим. Хотя оно, конечно, детский лепет. Ну неудобно было самим войти, но врачей-то вызвать можно было. Врачу все удобно, все можно, он может осмотреть любого больного. Но Хрущев даже не пытается хоть как-то объяснить. Походя, вскользь приводит он этот единственный хилый аргумент, и скорее, бегом - дальше, к другим вопросам, о которых говорить не так неприятно. То есть все по канонам психологии преступника, вынужденного объяснять свои неблаговидные действия.
Дальнейшие события, происходившие вокруг умирающего Сталина, для нас интереса не представляют. За исключением разве что одной детали. По многим описаниям, перед самой смертью он вдруг поднял кверху левую руку и не то указал куда-то вверх, не то пригрозил. Потом этот жест получил у разных авторов самые разнообразные толкования, вплоть до самых мистических. Я думаю, расшифровать его не сложно. Известно, что Сталин до самой смерти находился (почти все время) в полном сознании, только не мог двигаться и говорить. Все происходящее он хорошо понимал. И поскольку за десятилетия безраздельной власти он привык к подобострастному преклонению, поведение приближенных его шокировало. Естественно, его переполняло негодование. Поэтому этот жест мог означать только одно (в вольном словесном изложении, конечно): "Вот я вас, сукины дети!" Но "сукины дети" знали, что делали, знали, что им бояться нечего. Поэтому вели себя нагло и уверенно.
Итак, подведем итоги нашего расследования по этому пункту.
В ночь, после которой вождя хватил удар, он был оставлен без прислуги и охраны. После этого он был на сутки лишен медицинской помощи, даже не был переодет. Последними из руководства страны, с кем Сталин общался до удара, были Берия, Маленков, Хрущев и Булганин. Первыми, кто появился после удара, были тоже они. Я думаю, только этих фактов вполне достаточно для вынесения им обвинительного вердикта. А с учетом ранее рассмотренных косвенных доказательств - тем более. Ведь далеко не каждое убийство совершается прилюдно. Вовсе не по всем делам об убийстве имеются свидетели-очевидцы. И тем не менее многие из них успешно раскрываются. Нередко истину удается установить лишь на основании косвенных доказательств, улик, если будет собрана достаточная их совокупность, восстановить картину происшедшего по крохам. В нашем случае, я думаю, налицо именно такая ситуация.
Но у следствия в запасе есть еще аргументы. Они касаются нашего последнего пункта расследования - посткриминального поведения подозреваемых.
Начнем с проговоров. Здесь наиболее благодатным объектом является Хрущев. И потому, что он пожил подольше некоторых своих подельников, и потому, что возможностей для публичных выступлений у него было побольше, а главное - по характеру был он человеком весьма словоохотливым (чтобы не сказать больше - болтливым). Люди старшего поколения помнят, как его "заносило", когда во время публичных выступлений он отклонялся от заранее написанного текста. Тогда он мог нагородить бог знает чего. Назавтра в газетах печатался, разумеется, лишь официальный текст (иногда и отступления от него, но в очень приглаженном виде). Но люди все слышали. Некоторые хрущевские "экспромты" получали международный резонанс, и тогда ему приходилось долго "отмываться" (так было, например, когда он брякнул, что мы "похороним". Америку). Поэтому Хрущев просто не мог где-нибудь не проболтаться. И он проболтался.
В докладе на закрытом заседании XX съезда КПСС Хрущев прямо заявил, что Сталин намеревался ликвидировать старых членов Политбюро. То есть проговорился, что они действительно знали о нависшей над ними смертельной угрозе. Конечно, это высказывание можно расценить и как политический ход, желание максимально сгустить краски, вызвать антисталинские настроения. Но тогда все же лучше бы было говорить об угрозе для всего ЦК, а не только Политбюро (причем даже не всего его, только "старых членов"). Это имело бы гораздо больший эффект. Поэтому, скорее всего, здесь именно проговор.
Интересную трактовку этому высказыванию Хрущева дает А. Авторханов. Он связывает его с "делом врачей" (опять это загадочное дело!). В этом же докладе до приведенного высказывания Хрущев много внимания уделяет этому делу, гневно возмущаясь его фальсификацией и допущенным беззаконием (можно подумать, что это единственное сталинское беззакони-е!). И затем заявляет: "Это позорное дело было создано Сталиным. У него не хватило времени, однако, довести его до конца (так, как он представлял себе этот конец)". Как же он себе его представлял? Так вот, Авторханов считает, что следующее затем заявление Хрущева о намерении Сталина уничтожить старых членов Политбюро и есть ответ на вопрос, каким представлял себе этот конец Сталин. Ну что ж, очень логично. И вполне согласуется с другими нашими уликами.
Характерное признание содержится в постановлении ЦК КПСС от 30 июня 1956 года "О преодолении культа личности и его последствий". В нем говорится, что еще при Сталине "внутри ЦК имелось сложившееся ленинское ядро руководителей". В переводе на нормальный язык это означает сложившийся антисталинский заговор.
Но самый интересный проговор Хрущева содержится в одной из его речей - на митинге в честь венгерской партийно-правительственной делегации во главе с Яношем Кадаром в 1964 году. Там, опять же гневно осуждая Сталина за допущенные беззакония и произвол, Хрущев заявил буквально следующее: "В истории человечества было немало тиранов жестоких, но все они погибли так же от топора, как сами свою власть поддерживали топором". Мог ли Хрущев заявить такое, если бы Сталин умер естественной смертью? Конечно нет. С какой стати тогда появился бы топор, от которого будто бы погиб Сталин? Хрущев (да и любой другой на его месте) говорил бы тогда о суде истории, что она воздаст свое каждому тирану, и так далее, в таком же примерно духе, но никак не о топоре. (Кстати, интересная деталь. На следующий день в прессе, где печаталась эта речь, приведенные слова были изъяты. Надо думать, неспроста. Но поскольку речь широко транслировалась, в том числе и на Европу, то для истории они не пропали и многократно цитировались в различных источниках.)
Таким образом, Хрущев, как и следовало ожидать, допускал проговоры неоднократно.
Теперь о мерах по сокрытию преступления.
Здесь для нас представляет интерес одно обстоятельство, которое почему-то прошло мимо внимания исследователей (кроме Авторханова) или, во всяком случае, с причинами смерти Сталина не связывалось. Это - злосчастная судьба сына вождя - Василия Сталина.
Василий был младшим ребенком в семье Сталина. Родился в 1921 году. С детства был неуправляемым, своенравным, капризным, психически неуравновешенным, со слабым здоровьем. Видимо, в значительной мере это объясняется семейными обстоятельствами - в детстве он пережил самоубийство матери, был лишен материнской ласки.
Рос он как и положено наследному принцу. Хотя отец и старался не создавать для него исключительных условий, повседневного контроля он, естественно, осуществлять не мог. Педагоги, понятно, не хотели иметь неприятностей, и практически с него никакого спроса не было. Сам Василий, кстати, и тогда, и после умело пользовался своим положением сына вождя.
После окончания средней школы Василий избрал стезю военного летчика - самую престижную в то время мужскую профессию, окруженную ореолом романтики и героизма. В Великой Отечественной войне принял активное участие, проявил немалое личное мужество, совершил несколько десятков боевых вылетов, сбил один вражеский самолет. Однако потом отец запретил ему боевые вылеты, видимо опасаясь повторения судьбы своего старшего сына Якова, попавшего в плен и погибшего там при невыясненных обстоятельствах (были данные, что немцы начали охоту на Василия).
Военная карьера Василия была стремительной. Уже через два года после начала службы Василий - полковник, в двадцать четыре года - генерал (прямо второй Бонапарт!). Заканчивает войну командиром дивизии. С 1947 года - помощник командующего, а с 1948 года - командующий ВВС Московского военного округа.
Василий рано пристрастился к алкоголю. С годами эта порочная страсть усиливалась. Постоянные пьяные кутежи и скандалы становились нормой. Вращался Василий в основном среди богемы - актеров, режиссеров, спортсменов. Естественно, немало было в его окружении и просто прихлебателей, пользовавшихся его доверчивостью и возможностями. Скандальные похождения Василия (в частности, связи с замужними женщинами) нередко становились достоянием гласности. Порой приходилось вмешиваться и отцу.
Вместе с тем отмечаются у него и положительные черты. Был он хоть вспыльчив и груб, но отходчив, не злопамятен. Часто помогал людям (например, с жильем), вообще был щедр, любил делать подарки, угощения. Меценатствовал. Особенно любил покровительствовать спортсменам. Создавал футбольные и хоккейные команды, переманивая туда лучших спортсменов, строил и оборудовал спортивные сооружения. Сам был страстным болельщиком.
С 1952 года после появления Василия пьяным на военно-воздушном параде (за подготовку и проведение которого он отвечал) терпение отца лопается, и он отстраняет его от всех постов и направляет слушателем в Военную академию.
Но настоящие злоключения Василия начались после смерти отца.
Уже в марте 1953 года Василия увольняют в запас без права ношения военной формы. А еще через месяц его арестовывают и помещают в Лефортовскую тюрьму, где он содержится как секретный узник. Предъявленное Василию обвинение было настолько надуманным и вздорным, что даже как-то не поднимается рука на его серьезный юридический анализ - расходование государственных средств не по назначению, в основном на спортивные нужды, без каких-либо корыстных целей. (Потом, правда, ему добавят еще одну статью - антисоветскую пропаганду, выразившуюся в нелестных отзывах о тогдашних государственных руководителях.) Известно, что какую-то бесхозяйственность, злоупотребление служебным положением при желании можно найти у любого командира полка, у любого директора самого захудалого заводишка. Но за это никогда никого не сажали. В худшем случае понижали в должности, в самом худшем - увольняли с работы. Василий же более двух лет, пока будет вестись следствие, проведет в строжайшей изоляции в Лефортово, а затем, после суда, который приговорит его к восьми годам (!) лишения свободы, направится во Владимирскую тюрьму (не в лагерь, как все осужденные!), имевшую репутацию одной из самых строгих.
Попробуем разобраться, в чем причина такой суровой расправы с сыном вождя.
Был ли Василий сколько-нибудь серьезным конкурентом сталинским соратникам в их борьбе за власть? Ни в малейшей мере. Ни по каким своим личным качествам Василий на роль политического лидера не подходил. Да и сам он на это не претендовал (хотя на особое положение, как сына великого вождя, естественно, претендовал). В народе он тоже каким-либо авторитетом не пользовался и как наследник престола не расценивался (да и традиций таких у нас нет, мы все-таки не Северная Корея).
Нельзя принять всерьез и утверждение некоторых сталинистов, что с Василием так поступили исключительно из ненависти к Сталину, поскольку в народе он воспринимался как живое воплощение Сталина, что всенародная любовь к вождю после его смерти была перенесена на сына. Всенародным любимцем Василия назвать никак нельзя. Военные его не любили за грубость, высокомерие и хамство, за необоснованные разносы; простые люди, для которых сам Сталин был все-таки воплощением скромности в быту, - за разгульный образ жизни. Так что никакой всенародной любви Василий не вызывал (правда, отметим еще раз для объективности, и особой ненависти тоже; многие считали его просто безобидным шалопаем).
Может, причина в его пьяных скандалах? Тоже недостаточно для столь жестких мер. Мало ли было горьких пьяниц в высших эшелонах власти (тот же Жданов, например), но за это никого не сажали. Да и вообще, неужели не нашлось бы каких-то других мер для мелкого скандалиста? (Кстати, и возможности для разгульной жизни у Василия после того, как его турнули на пенсию, не очень великую, в соответствии с выслугой лет, были далеко не те, что раньше.)
Нет, для таких строгих санкций должна была быть какая-то другая, гораздо более серьезная причина. Какая же? А вот какая. Василий ЧТО-ТО 3HAЛ о смерти отца. И не просто знал, а БОЛТАЛ. Из многих источников известно, что Василий не раз во всеуслышание заявлял, что отца убили и что он знает, кто это сделал. Именно поэтому его не только выпроводили на пенсию задолго до достижения пенсионного возраста, но и надежно изолировали - сначала в Лефортово, а потом во Владимирской тюрьме.
Знала ли об ЭТОМ дочь Сталина Светлана Аллилуева? Скорее всего, да. Но будучи умнее и хитрее своего незадачливого брата, помалкивала. Потому и осталась жива.
Василий отсидел в общей сложности без малого семь лет. В 1960 году его вызвал к себе Хрущев. Они очень тепло поговорили, оба даже прослезились. Я думаю, реконструировать их разговор несложно. Хрущев, как уже говорилось, не был ни жестоким, ни злопамятным. К детям Сталина он всегда относился хорошо. Видимо, он искренне, от души желал Василию добра (и - еще раз - никогда бы так жестоко с ним не поступил без самой острой необходимости). По всей вероятности, между ними состоялась договоренность, что Василий прекратит болтовню, а взамен ему будет предоставлена свобода. Но очень скоро Хрущев понял, что Василию верить нельзя. Светлане - можно, а ему - нет. Все его обещания - до первой рюмки. Василий снова начал БОЛТАТЬ. И тогда с ним было решено разделаться окончательно.
Для начала его снова водворили в Лефортово, "досиживать" отпущенные ему восемь лет, а затем сослали в Казань, город, закрытый для иностранцев, где он и кончил свои дни в возрасте всего сорока двух лет. О его смерти есть разные версии. Самая распространенная - его "залечила" по заданию КГБ специально приставленная к нему медсестра, некая Мария Нусберг, ставшая его фактической женой.
В разгар гласности и перестройки, в один из своих очередных приездов в СССР Светлана Аллилуева давала пространное интервью советскому телевидению. В нем она прямо назвала Марию Нусберг агентом КГБ, умышленно умертвившей Василия. Демонстрировала фотографии Василия до казанской ссылки и после "лечения" Марией Нусберг. Зрелище действительно впечатляющее. Василий был неузнаваем - с фото смотрел измученный, смертельно больной человек. Но опять же упорно обошла вопрос о причинах такой жестокой расправы с Василием, ограничившись туманной фразой, что он "неправильно себя вел".
Что же было известно Василию (а скорее всего, и Светлане) о смерти отца? По всей вероятности, мы об этом никогда не узнаем. Разве что Светлана оставит какие-то посмертные мемуары..
На этом Ю. Орлов завершает свое расследование. По мнению автора, рассмотренных доказательств вполне достаточно для вынесения обвинительного вердикта. Ну а насколько ему удалось убедить других - судить читателю.
Непроработанная версия
Не был ли загадочный подрыв линкора "Новороссийск" осенью 1955 года на Черноморском флоте прологом к началу третьей мировой войны?
Рассказывает Октябрь Бар-Бирюков, капитан 1-го ранга в отставке.
- Вникая в ныне открытые, а ранее совершенно секретные архивные материалы и другие документы, относящиеся ко времени, предшествовавшему гибели "Новороссийска", а также еще и еще раз осмысливая и сопоставляя с ними все то, что произошло с бывшим итальянским линкором в ночь на 29 октября 1955 года и продолжилось вокруг этого ЧП впоследстви-и, невольно приходишь к необходимости задать дополнительные вопросы. Они относятся не только к до сих пор не разгаданной причине сильнейшего взрыва под линкором, но и к ряду событий того времени, на первый взгляд вроде бы никак не связанных со случившимся тогда в Севастополе, - так начинает Октябрь Петрович свое расследование загадочного взрыва. - Но они подводят к выводу: не являлся ли подрыв в своей главной базе этого самого крупного по водоизмещению и мощного по вооружению в то время советского военного корабля-линкора, составлявшего основу Черноморского флота и являвшегося единственным боеспособным кораблем такого класса в составе ВМФ Советского Союза, началом гораздо более зловещих (опасных в военном отношении для него и дружественных ему стран) крупномасштабных намерений их недругов?
И не только намерений, но и действий - таких, которые заблаговременно были подготовлены высшими штабами наших тогдашних противников, входивших в противостоящий СССР и его союзникам блок государств Запада и в подходящий момент начаты, но потом почему-то остановлены…