Соглашаясь с тем, что в конце 70-х годов в СССР действительно начался некоторый рост социальной напряженности, на что председатель КГБ Ю.В. Андропов настоятельно неоднократно обращал внимание своих коллег по Политбюро, тем не менее, вряд ли возможно согласиться с приводимой столь категоричной оценкой социальных процессов в СССР.
А процесс роста социальной напряженности, на контроль над которым и заблаговременное выявление "очагов социального возбуждения" указывал Андропов чекистам, был связан как с возникновением социальных и экономических проблем в СССР, так и с "новым курсом" администрации Дж. Картера, взявшей курс на "защиту прав человека во всем мире".
Автор этих строк еще в 1998 г. в работе, подготовленной по заказу Совета безопасности России, писал, что "не следует думать, что-де, в СССР не существовало определенных проблем в сфере соблюдения и реализации прав человека, как подобные проблемы всегда существовали и существуют во всех странах мира. Другое дело, что их острота и масштабы не идут ни в какое сравнение с тем, что нашим гражданам пришлось испытать и пережить позднее, в годы начавшейся "перестройки" .
Еще одним фактором роста социальной напряженности в стране и обществе являлись активизировавшиеся и расширявшиеся объективные процессы глобализации, дополнявшиеся целенаправленными действиями и акциями иностранных спецслужб - от США и Великобритании, до Саудовской Аравии, Пакистана, Ирана и других.
Одним из проявлений объективного процесса глобализации являлось распространение информации о террористических акциях, совершавшихся рубежом палестинскими, итальянскими, западногерманскими, французскими и латиноамериканскими террористами, многие из которых позиционировали себя как "левые", "коммунистические" силы сопротивления".
И именно на конец 60-х годов прошлого века приходится и активизация террористической деятельности за рубежом террористических организаций ЭТА в Испании, "Красных бригад" в Италии, "Фракции Красной армии" в ФРГ, КАЯ в Японии, "Аксиьон директ" во Франции, ИРА в Великобритании и тому подобных, пример и демагогические призывы и "воззвания" которых, по оценкам чекистов, могли вызвать "подражательность" и в нашей стране.
Что свидетельствовало как о значительной интернационализации всех социально-политических процессов в мире, так и о необходимости их учета в интересах обеспечения национальной и государственной безопасности страны.
Лишь через тридцать с небольшим лет это объективно существовавшее и существующее явление получило название "процесса глобализации", и доныне вызывающего немало тревог, волнений и споров.
Отметим, однако, что уже тогда, на рубеже 70-х годов Ю.В.Андроповым была осознана эта всепланетарная зависимость и взаимосвязь Советского Союза со всем миром.
Особо подчеркнем, что отмечал в сентябре 2005 г. доклад лондонского Центра по изучению конфликтов при Королевской военной академии, что оказалось неожиданным для наших западных коллег по международной антитеррористической коалиции, "Россия обладает уникальным опытом противодействия терроризму, но этот опыт и потенциал в значительной степени были недооцененными ее зарубежными партнерами".
Но, к сожалению, неблагоприятные оценки и прогнозы чекистов начинали оправдываться.
3 июня 1969 г. вооруженной группой из трех антисоветски настроенных жителей Ленинграда был захвачен самолет "Ил-14", совершавший внутренний рейс по маршруту Ленинград - Таллин (о данном факте в советской печати в то время не сообщалось, поскольку теракция была быстро пресечена силами самого экипажа самолета. Все четыре члена экипажа были награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды).
Поскольку "хайджекинг", то есть захват гражданских самолетов, был наиболее распространенной формой террористических проявлений в СССР, представляется необходимым подробнее остановиться на этой проблеме.
В конце 60-х годов, акты по захвату самолетов в аэропортах или в полете, что, согласно международным конвенциям ИКАО (Международной организации гражданской авиации), является актами терроризма ("воздушным терроризмом"), стали наиболее распространенными не только в СССР, но и мире.
Следует особо отметить, что волна "воздушного терроризма" в мире начинается после относительно успешных для террористов захватов боевиками Народного Фронта освобождения Палестины (НФОП) 23 июля 1968 г. "Боинга - 707" в Афинах и 22 июня 1970 г. "бойцами" палестинского Фронта народной борьбы (ФНБ) рейсового самолета из Бейрута, получивших широчайшее освещение в мировых СМИ .
Несмотря на то, что первый случай захвата рейсового самолета произошел еще 11 февраля 1931 г. в Перу. А первая акция уничтожения самолета в воздухе, в результате которой погибли пассажиры и экипаж, была проведена в мае 1948 г. (До августа 2004 г. наша страна с подобными трагедиями не сталкивалась).
Всего в СССР с 1954 по 1994 г. известно об около ста попытках захватов воздушных судов, подавляющее большинство из которых пресекалось безкровно .
Первая попытка захвата самолета в СССР была осуществлена еще 8 января 1954 г., а в последующие годы эта трагическая хроника попыток захвата воздушных судов приняла такой вид:
25 октября 1958 г. - попытка захвата самолета "Ан - 2" в Якутии (угонщики осуждены);
21 июля 1964 г. попытка захвата "Ан - 2" в Ашхабаде, (жертв нет);
29 октября 1964 г. "Ан - 2" рейса Кишинев - Измаил;
3 августа 1966 г. экипаж "Ан - 2" рейса Батуми - Поти обезвредил преступника в воздухе.
Несмотря на то, что захват самолетов с выдвижением требований выкупа и предоставления вылета за границу под угрозой расправы с пассажирами, имел место в СССР в 70 - 80-е годы прошлого века, не следует однако трактовать эти действия как "проявление политической оппозиции в СССР".
Как отмечал по этому поводу доктор юридических наук М.П. Киреев, криминологический анализ попыток захвата авиалайнеров показывает, что более 70 % захватов преследовали корыстные цели, в том числе около 25 % из них совершались уголовниками, в том числе и в целях сокрытия за границей за ранее совершенные преступления; более 20 % осуществлялись психически больными лицами, и только действия примерно 10 % "террористов" имели ту или иную "политическую" мотивировку своих преступных действий .
15 июня 1970 г. Управлением КГБ в ленинградском аэропорту была пресечена попытка угона "Ан - 2" из Ленинграда в Швецию группой из 16 "израильских отказников" во главе с Э. Кузнецовым и М. Дымшицем, - одна из первых акций воздушного терроризма в СССР, получившая широкую известность в стране и в мире. Это была одна из поистине "политически мотивированных" акций терроризма. Исторической правды ради, необходимо сказать и о том, что участникам группы удалось установить предварительно связь с израильскими спецслужбами, которые настоятельно рекомендовали не предпринимать столь авантюрной акции, чреватой многими непредсказуемыми последствиями.
В декабре 1970 г. участники группы были осуждены Ленинградским городским судом (смертная казнь Э. Кузнецову, о котором мы уже рассказывали читателю ранее, и М. Дымшицу была заменена максимальными сроками заключения. Но уже в 1979 г. три участника группы были обменены на советских граждан, арестованных в США .
К внешним источникам террористической угрозы мы еще вернемся, теперь же отметим, что наибольшую известность в то время в СССР, получил захват и угон в Турцию 15 октября 1970 г. при вылете из аэропорта Батуми самолета "Ан - 14", при котором террористами была убита стюардесса Н.В.Курченко .
13 ноября того же 1970 г. последовал угон самолета "Л - 202" в Турцию; террористы вновь не были выданы, а 13 ноября была предпринята попытка еще одного захвата самолета…
В этой связи не только шло совершенствование механизмов обеспечения безопасности полетов гражданской авиации, но и впервые 3 января 1973 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР были криминализированы деяния по захвату воздушного судна (введение Статьи 211-3 в Уголовный кодекс РСФСР и аналогичных статей в уголовные кодексы других союзных республик).
Наряду с территориальными органами КГБ СССР, призванными не допускать подготовки захвата воздушного судна, последним защитным "рубежом" обеспечения безопасности авиации являлись подразделения Комитета на транспорте.
Однако следует сказать и о том, что отдельные трагические события - ЧП с человеческими жертвами, аварии и катастрофы, не только воспринимались общественным мнением как возможные террористические акции, но и расследовались соответствующим образом.
Так, весной 1968 г. мощный взрыв унес жизни около 100 жителей г. Кирова (он явился следствием нарушения правил безопасности).
25 февраля 1977 г. вспыхнул пожар в ныне демонтированной крупнейшей столичной гостинице "Россия", трагическую роль в котором также сыграл пресловутый "человеческий фактор" и нарушение элементарных правил безопасности.
Однако понятно, сколь трагически такие происшествия воспринимались населением, даже не являясь следствием целенаправленных преступных деяний. Поэтому предупреждение всевозможных "ЧП", в том числе техногенного, и "антропогенного" характера, то есть вследствие неправильных действий человека, персонала, также являлось одной из повседневных задач чекистов.
Да, подобная система профилактика по временам давала трагические сбои, приводившие к авариям и катастрофам с человеческими жертвами. Но на каждое такое "ЧП" приходилось более тысячи предупрежденных происшествий.
И, тем не менее, в 70-е - 80-е годы в СССР происходило до 100 "криминальных" взрывов в год! В подавляющем большинстве случаев - без человеческих жертв! И - без преступных намерений, а вследствие неосторожного обращения с боеприпасами, материалами, небрежного их хранения, нарушения правил безопасности.
И - буквально единицы!! - умышленных преступных деяний…
11 сентября 1973 г. террорист-смертник осуществил подрыв взрывного устройства у мавзолея В.И. Ленина на Красной площади.
В 1976 г. ранее трижды судимый В.Г. Жвания организовал 3 взрыва в Тбилиси, Сухуми и Кутаиси (осужден в 1977 г.). В том же году взрыв также был организован в г. Баку (Азербайджанская СССР).
Хотя имели место случаи взрывов и в других городах - Свердловске, Москве, - в результате которых даже имелись человеческие жертвы, хотя, как оказалось в результате расследований, они и не имели характера терроризма.
В 70-е годы, по-видимому, не без влияния сообщений отечественных и зарубежных СМИ, стал несколько меняться характер террористических проявлений, даже в попытках захватов и угона за рубеж самолетов, вместо огнестрельного оружия, все чаще стали появляться и применяться самодельные взрывные устройства (СВУ).
Переходя к тактике применения "слепого", то есть деперсони-фицированного, "безадресного" терроризма, его организаторы и исполнители рассчитывали посеять страх и панику среди населения, вызвать его недовольство политикой и действиями органов власти.
Нередко подготовка подобных деяний сопровождалась анонимным выдвижением "политических" и иных "требований".
Органами КГБ проверялись также версии возможной причастности зарубежных спецслужб и антисоветских организаций, в том числе связанных с разведками, эмигрантских организаций, к террористическим акциям на территории нашей страны. И для подобных подозрений имелись необходимые оперативные данные - косвенная связь с одной из них группы некоего С. Затикяна впоследствии была установлена следствием.
Для комплексного решения задач борьбы с терроризмом в сентябре 1977 г. в КГБ был образован Центральный научно-исследовательский институт специальных исследований (ЦНИИСИ, известный также как Институт криминалистики КГБ). В институте имелась взрыво-техническая лаборатория, на базе которой позднее был создан отдел, в функции которого входят обнаружение, обезвреживания и исследование взрывных устройств .
В январе 1977 г. произошли самые громкие - и в прямом, и в переносном смысле слова, террористические акции.
8 января 1977 г. около 6 часов вечера три взрыва произошли в Москве: 2 в районе Красной площади на улице 25-го Октября (ныне Никольская), 1 в метро, жертвами которого стали 7 человек, а около 40 получили ранения.
В тот же вечер во все органы КГБ ушла следующая шифртелеграмма:
"8 января с.г. во второй половине дня в Москве неизвестными лицами (лицом) произведены 3 взрыва большой разрушительной силы: в Московском метрополитене (на станциях "Измайловская" - "Первомайская"), на улице 25 лет Октября (площадь Дзержинского, Красная площадь). Имеются жертвы.
Необходимо задействовать весь оперативный состав, все силы, средства и другие возможности органов и войск госбезопасности для быстрейшего обнаружения преступников.
Розыскные мероприятия осуществлять не только по имеющимся и поступившим сигналам, но и вести их широким фронтом на обслуживаемых и не обслуживаемых КГБ объектах, в аэропортах, на железнодорожных вокзалах и жилых массивах, исходя из того, что преступники могли изготовить взрывные устройства и по месту жительства.
При розыске четко определить категории лиц, среди которых в первую очередь необходимо вести розыск. Особое внимание следует уделить поиску среди экстремистски настроенных националистов, лиц, высказывающих террористические и диверсионные намерения, принимавших меры к незаконному приобретению взрывных веществ, ранее судимых за особо опасные государственные преступления, профилактированных органами КГБ и др.
О полученных заслуживающих оперативного внимания данных докладывать в КГБ при СМ СССР.
1-й заместитель председателя КГБ при СМ СССР
С.К. Цвигун" .
Террористы были "вычислены" и задержаны в начале сентября 1988 г.
Следует также коснуться вопроса о причастности зарубежных спецслужб к террористическим акциям.
Это и ставшие ныне достоянием гласности многочисленные факты причастности ЦРУ, СИС и разведывательных служб других государств к международному терроризму, не исключая подготовку, вооружение и обучение банд "моджахедов" ("воинов Аллаха") в Афганистане. Одним из таких "перспективных агентов" ЦРУ являлся молодой саудит, ставший ныне "террористом № 1 современности" Усамой бин Ладеном.
В тогда же, в 70-80-е годы прошлого века, "свободная" зарубежная пресса предпочитала не распространяться на эти темы.
"Террористические операции для воздействия на общественное мнение являются для ЦРУ обычным делом", писал уже в 2003 г. бывший министр ФРГ А. фон Бюлов, курировавший в Бундестаге (парламенте) деятельность западногерманской разведки, и. соответственно, хорошо осведомленный в этих вопросах в книге "ЦРУ и 11 сентября. Международный терроризм и роль секретных служб" .
Позднее, западной общественности стали известны факты и участия сотрудников ЦРУ не только в сокрытии информации о подготовке покушения, но и в убийстве премьер-министра Испании Карлоса Карерро Бланко в марте 1975 г. в Мадриде, и о нахождении агента ЦРУ в "Красных бригадах" в Италии, осуществивших похищение и убийство премьер-министра А. Моро в 1978 г… Имеются и другие многочисленные факты и свидетельства участия западных спецслужб, в том числе Израиля, в осуществлении террористической деятельности .
Не говоря уже об участии сотрудников ЦРУ США и СИС Великобритании, спецслужб других государств в подготовке и обучении афганских "муджахетдинов", в организации и планировании совершения ими диверсионо-террористических акций против контингента советских войск в Демократической республике Афганистан.
Как впоследствии признавался один из "свежеиспеченных" американских экспертов в области "контртеррористической борьбы" Марк Сейджмен, в 1987–1989 годах в Исламабаде (Пакистан), он непосредственно занимался подготовкой, обучением и обеспечением деятельности исламистских боевиков, и по его словам "на протяжении этого времени под моим крылом были многие командиры моджахедов" .
Наибольшее количество сигналов о террористических намерениях появилось в преддверии проведения летом 1980 г. в Москве XXII летних Олимпийских игр.
Например, накануне Олимпиады, с осени 1978 г. Управлением КГБ по г. Москве и Московской области усилено велся розыск "взрывника", подбрасывавшего взрывные устройства в Клину, Химках и других районах области.
Жертвой этого террориста, более полугода терроризировавшего Подмосковье в канун предстоящей Олимпиады, стал один человек, а еще несколько были ранены.