Теперь, когда я вспоминаю события предвоенных лет и перечитываю документы, относящиеся к огромной по масштабам работе наших строителей, я думаю о том, как далеко вперед видела наша страна, выделяя людей и средства на подготовку обороны нашей страны. Ведь строительство наших новых военно-морских баз и сооружение мощных береговых артиллерийских укреплений, существующих баз на всех наших морях и реках, интенсивно развернулось после образования Наркомата Военно-морского флота. А его деятельность приняла широкие размеры после решения ХVIII съезда КПСС, на котором стоял вопрос об укреплении обороноспособности СССР, о создании советского океанского флота.
Народный комиссар Военно-морского флота Н.Г. Кузнецов возложил на меня контроль и руководство по выполнению запланированных инженерно-строительных работ с выездом на места – для ускорения решения всех вопросов, и чтобы освободить командующих фронтами от непосильных мероприятий. Мне, как заместителю Народного комиссара, пришлось курировать вопросы, связанные с объектами оборонительного значения (гавани, мастерские, пути железнодорожной артиллерии и др.).
Вполне понятно, что все это требовало тесной связи с многочисленными организациями и рядом крупных наркоматов страны, которые по договорам брали на себя производство работ.
На отдельных строительных объектах руководили опытные инженеры, в числе их были на Балтике Иван Васильевич Колезин, впоследствии строил Куйбышевскую ГЭС, Александр Николаевич Комаровский, в последние годы занимал должность заместителя министра обороны по строительству и расквартированию войск. Сафрозян – руководитель главвоенстроя МО выполнял работы по Северному флоту и ряд других высококвалифицированных специалистов.
На военно-морских базах всех наших флотов шла напряженная строительная работа, естественно, что на Балтийском море размах работ был наибольшим.
Краснознаменный Балтийский флот, его военно-морские базы были в непосредственной близости к базам фашистской Германии на Балтийском море. Все оборонное строительство велось комплексно.
В комплекс входили:
– выбор артиллерийских позиций, складских помещений, дорог с устройством жилых городков для личного состава;
– выбор и строительство новых гаваней, причалов, аэродромов и дорог;
– строительство защищенных командных пунктов.
Для этой цели были созданы мощные строительные организации в Таллине, Виндаве, Либаве, на островах Эзель, Даго, Осмуссар, на полуострове Ханко.
Комплектование и организация строительных батальонов выполнялись за счет призыва разных специалистов на военную службу. Все, кто участвовал в строительстве оборонных объектов, хорошо помнят какие огромные усилия были вложены в выполнение установленных планов. Мне доставляет большое удовлетворение назвать имена тех, на чьи плечи выпал большой труд в тот период: И.Д. Суровов, Дремов, Рябцев, Мохов, Гречаный, Борисов. Они возглавляли работы по проектированию оборонных объектов для всех флотов с учетом местных условий и назначения.
В предвоенный период большое значение имели работы по установке крупных башенных и железнодорожных артиллерийских систем и других объектов, которые по своим качествам и новизне отличались от укреплений первой мировой войны.
Необходимо было обеспечить высокую живучесть и автономность этих установок в условиях полного окружения противником.
В короткие сроки под руководством военных инженеров-строителей: Паромонова, Болукова, Коновалова, Бондаренко, Ускова и Бурковского создавалась организация для производства работ.
Для точной привязки артиллерийских батарей и всей системы управления работали специальные комиссии, которые возглавляли опытные артиллеристы контр-адмирал И.И. Грен, генерал-майор А.П. Елисеев, генерал-майор С.И. Кабанов. Назначенные комиссии провели очень большую работу. В своей работе они использовали материалы войны империалистической. Хорошо использовалась маскировка местности. Углы обстрела директрисы батарей отвечали направлениям, как морского противника, так и действиям с сухопутного направления. Расположение батарейных городков и подходы к ним соответствовали условиям военного и мирного времени. Были построены отвечающие тем временам развития техники, новые оборонительные объекты на побережье Балтийского, Черного, Баранцева морей и на Дальневосточном театре. Не забыт был и Кронштадт.
Объекты, построенные нашими строителями, полностью выполнили свои задачи. Достаточно вспомнить длительную оборону Одессы, Севастополя, Моонзундских островов, полуострова Ханко.
Замечательные коллективы военно-морских строителей, которыми руководили А.И. Кузьмин, В.И. Лобайдин, П.И. Хохлов, А.И. Евстигнеев, Б.Л. Лившиц, П.И. Судьбин, Г.П. Комаров. Я.С. Кронрод, Б.Н. Великович. Не считаясь с трудностями, они работали над созданием мощных оборонительных укреплений военно-морского флота.
Боевые действия всех наших флотов подтвердили, что вновь построенные и обновленные объекты наших военно-морских баз, сыграли большую роль в ходе Великой Отечественной войны. Добрым словом должны быть помянуты многочисленные строительные батальоны, которые добросовестно выполняли все работы с высоким качеством, отличались не только в период предвоенный. После вероломного нападения фашистской Германии на Советский Союз, весь личный состав строительных батальонов являлся резервом для комплектования сухопутных частей и вместе с боевыми частями гарнизонов военно-морских баз активно участвовал в отражении вражеского нападения.
Необходимо отметить, что все работы по оборудованию артиллерийских позиций жилых городков, особенно на КБФ были закончены к середине 1941 года и сыграли свою роль в обороне острова Моондундского архипелага, значительно задержали продвижение противника в Финский залив.
Даже в условиях, когда не хватало войск для обороны военно-морских баз с суши, как это было в Таллине и на островах, в морские гарнизоны включали строительные батальоны, которые стойко удерживали свои позиции до последней возможности.
Специального рассмотрения заслуживает строительство артиллерийских позиций на полуострове Ханко.
Большую помощь строительным батальонам оказывал личный состав береговых батарей. Одновременно с монтажом техники они в процессе работы осваивали боевое использование, что сокращало сроки ввода ее в боевое действие. Многие артиллерийские начальники И. Кустов, Г. Потемкин, С. Кабанов и другие, которых я хорошо знал по службе на Балтийском флоте до войны, как опытных и знающих свое дело, вдохновляли личный состав батарей, Генерал И.С. Кабанов был назначен командиром военно-морской базы Ханко. Его ближайшими помощниками были И.Н. Дмитриев и Н.П. Симоняк. Генерал Симоняк командовал бригадой. В состав его частей входило 25 тысяч солдат и офицеров. В результате крупных усилий в начале войны на Ханко была создана прочная оборона, которая совершенствовалась в ходе войны. Все это позволило героическим защитникам военно-морской базы Ханко задержать противника и финскую армию на Выборгском направлении, выстоять до конца ноября 1941 года, а также вести активные наступательные действия. По решению Ставки Верховного Главнокомандования гарнизон военно-морской базы Ханко был эвакуирован. Эту очень сложную в зимних условиях, минной опасности, трудную операцию осуществили корабли эскадры КБФ.
Руководство эвакуацией было возложено на опытного адмирала, активного участника войны в Испании, бывшего командующего Северным флотом В.П. Дрозда.
В 1942–1943 годах группа военных инженеров, в которую входили: Д.И. Суровов, В. Гордиенко, Д. Гусман, П. Давыдкин, П. Андреев, А. Сергеев, И. Козырев и другие, осуществляли строительство ряда объектов Кронштадтского морского оборонительного района.
Командованием КМОР были поставлены перед строителями задачи:
– прокладка второго фарватера Кронштадт – Шепелевский маяк;
– строительство дерево-ледовых огневых точек на ледяном покрове залива в направлениях Петергоф-Кронштадт-Ораниенбаум;
– строительство ледовых дорог для транспортных связей Лисий Нос-Кронштадт-Ораниенбаум;
– ремонт инженерных сооружений после обстрела Кронштадтского морского завода и других сооружений города;
– строительство радиоцентра, аэродрома "Бычье поле", Борки;
– строительство оборонных объектов и артиллерийский позиций на островах Лавенсаари и Сескар.
В период обороны Ленинграда на острове Лавенсаари была создана военно-морская база, которая явилась передовой базой флота. Выходы и возвращение подводных лодок, направляемых в Центральную Балтику из Ленинграда и Кронштадта, проходили через Лавенсаари. На Лавенсаари периодически базировались также надводные корабли разных классов. Они обеспечивали район плавания наших кораблей от Гогланда на восток, ведя систематическую борьбу с противником, действующим из шхер и ликвидацию минной опасности в этом районе плавания.
В 1942 году подводные лодки из Ленинграда в Кронштадт переходили по Морскому каналу, однако обстановка изменилась после того, как на магнитной мине подорвалась подводная лодка Щ-323. Во время взрыва погиб командир корабля Ф. Иванцов и комиссар Круглов.
В связи с этим фарватер Морского канала был закрыт. Базирование подводных лодок из Ленинграда было перенесено в Кронштадт. Все работы по их подготовке, ремонту, проверке и снабжению проверенными торпедами, зарядке аккумуляторных батарей, размагничиванию и другие мероприятия выполнялись Кронштадтскими предприятиями.
Авиация, частично базирующаяся на островах Лавенсаари – Сескар, в Кронштадте – Бычье поле и Борки, вела интенсивную разведку, особенно в интересах перехода подводных лодок. Командиры кораблей перед уходом из Лавенсаари получали необходимую информацию об обстановке на море. На Лавенсаари были построены мастерские для производства ремонтных работ надводных кораблей и подводных лодок.
Береговая и противовоздушная оборона острова надежно прикрывала базирование кораблей. С острова велась контрбатарейная борьба с противником, который имел свои огневые позиции в районе Кунда-Нарва.
Все это в большей мере было создано трудом инженеров-строителей, которые находились в постоянной готовности оказать помощь соединениям и частям Кронштадтского морского оборонительного района. Строительные части занимались и лесозаготовками, когда в этом была необходимость.
Обеспечение всем необходимым отдаленных районов проводилось в очень сложных условиях, и не только погодных. Противник вел систематический артиллерийский обстрел наших баз Сескар и Лавенсаари и коммуникаций, перехода кораблей с Нарвско-Кундовского направления. Продолжались систематическая воздушная разведка и налеты авиации по островным базам.
Против наших кораблей действовали финские торпедные катера, используя шхерные фарватеры. Тральщики противника неоднократно пытались поставить минные заграждения на путях движения наших кораблей, а также выхода наших подводных лодок в Балтийское море.
В основном перевозки производились в темное время суток.
В отдельных случаях грузы из Кронштадта и Ораниенбаума перевозились и в дневное время, в ненастную погоду при плохой видимости. Охраной водного района руководил капитан 1-го ранга Ладинский. Ему подчинялись все небольшие катера и бригада тралищиков. Бригадой больших охотников командовал капитан 2-го ранга М.И. Капралов (база Кронштадт), а бригадой торпедных катеров – капитан 1-го ранга Греков, которые базировались на Литке в Кронштадте. Командиром бригады подводных лодок был контр-адмирал Стеценко, начальник штаба Курников (базирование Купеческая гавань). Начальник тыла П.М. Гарцев, комиссар М. Родионов. Капитан 3-го ранга Ноянов руководил вспомогательным флотом (ОВСГ). Полковник Румянцев командовал фортом Красная Горка. Генерал-майор Кузьмичев возглавлял сухопутную оборону Кронштадтского морского оборонительного района.
Были произведены контрольные взрывы больших глубинных бомб на фарватере открытой части Морского канала, чтобы вызвать взрыв магнитных мин.
В составе вспомогательного флота КМОРа числилось 100–120 плавединиц, среди них 70 барж и 2 ледокола. Кроме того, к плавучим средствам частично были прикомандированы суда из северо-западного речного пароходства.
В отличие от перевозок Лисий Нос – Ораниенбаум, морские перевозки Кронштадт – Лавенсаари были сопряжены с большими трудностями. Каждая перевозка планировалась и проводилась как самостоятельная операция. В караван судов, морских барж и буксиров включались для охранения морские охотники и торпедные катера. На период перевозки грузов на острова береговая артиллерия южного берега приводилась в боевую готовность. Авиация флота на это время вела разведку трассы и в отдельных случаях прикрывала переход отрядов кораблей и судов, если приходилось это производить в дневное время.
У нас очень мало рассказано о маячной службе КМОРа, а труженики маяков активно обеспечивали переход конвоев на острова. Маяки действовали только в зоне перехода конвоев. Командир конвоя доносил в штаб КМОРа, когда включать систему.
В районе маяка о-ва Соммера бывали случаи, когда противник предпринимал попытки атаковать конвои. Но эти атаки успешно отражались. Береговая артиллерия открывала огонь по противнику.
На подходах к островному району конвой встречали корабли дозора. Эти операции осуществлялись в течение темного времени суток.
Разгрузочные работы проводились в зависимости от обстановки.
Возвращение конвоя в Кронштадт проводилось в таком же порядке.
Особое место в организации переходов боевых кораблей из Кронштадт в островной район занимали подводные лодки. Их переход в Лавенсаари сопровождался кораблями охраны водного района. В ходе этих операций сложилась стройная система.
Предварительно проводилось контрольное траление. В действие вступали все силы разведки. Переход обеспечивался наиболее тщательно всеми силами КМОРа.
Мне вспоминается такой случай. В Кронштадт ко мне приехал командующий авиацией генерал М.И. Самохин. Необходимо было согласовать действия авиации по обеспечению перехода подлодок на Лавенсаари и выходов в море. Решили осмотреть район с высоты Морского собора. В верхней части находились посты наблюдения и командные пункты управления артиллерийским огнем крепости. Едва мы поднялись на верхушку собора, как противник открыл огонь по территории гавани. Подлодки готовились к выходу. М.И. Самохин вызвал эскадрилью самолетов "Петляковых" и направил на артиллерийскую батарею, расположенную в стрельнинских лощинах. А я дал команду на батарею открыть огонь по противнику в районе Петергофа. В результате батареи противника на длительный срок прекратили обстрел Кронштадтской гавани. Мы с М.И. Самохиным прибыли в бригаду подлодок в Купеческую гавань, провели беседу с командирами подлодок, объяснили им минную опасность и что сделано кораблями базы для их успешного перехода. М.И. Самохин рассказал, что будет делать авиация. Командиры подлодок на месте убедились, как авиация будет с ними взаимодействовать на переходах и в море. От подводников выступил командир Осипов. В своем выступлении он выразил благодарность за помощь в подготовке к походу подлодок предприятиям и мастерским, которые качественно выполнили все работы в срок, а командование КМОРа заверил, что поставленные задачи будут выполнены. С наступлением темного времени операция проводки подлодок начала свое движение. Выходом из гавани руководил начальник штаба бригады подлодок капитан 1-го ранга Курников и начальник штаба КМОРа капитан 1-го ранга Н. Фельдман.
Прибыв на Лавенсаари подводные лодки дозаправлялись. В штабе военно-морской базы командиры кораблей уточняли обстановку на переходах морем.
При подготовке подводных лодок к выходу в море приводилась в действие вся система охраны водного района на Голландском плесе и на его южных подходах. При выходе подводных лодок с Лавенсаарского рейда, они погружались под воду и следовали рекомендованными курсами, которые заблаговременно проверялись тральщиками. Установленная система действовала и при возвращении подводных лодок на базу.
Сама встреча носила торжественный характер и стала традицией. Когда подложки-победительницы, они всегда были ими, возвращались в Кронштадтскую гавань на пирсе появлялись приветственные кумачовые плакаты, оркестр музыкантов и для первого обеда на берегу, в дар экипажу, прямо на лодку вносили живого визжащего поросенка. Невзирая на погоду, в проливной предрассветный дождь мы все встречавшие радовались боевому успеху подводников, их возвращению на базу. Порою просто не верилось, что происходит это в 5–6 милях от противника. До прихода подлодок принимались все меры обеспечения, дежурило звено самолетов, в готовности была артиллерийская батарея. Если противник открывал огонь по гавани – система приводилась в действие. Катера – дымзавесчики находились на своих позициях. Случай помехи возвращению подлодок в. Кронштадт не помню, а при выходе были.
Весь экипаж подлодки с командирами получали пригласительные билеты и были дорогими гостями базового клуба отдыха.
Островной район часто подвергался налетам вражеской авиации, особенно остров Лавенсаари.
В этой связи мне хочется рассказать об одном важном эпизоде, имевшем место в августе 1942 года.
Начальник отделения Разведотдела КБФ капитан 3-го ранга Д.У. Шашенков в результате анализа обстановки в районе острова Лавенсаари – усиление полетов над островом вражеской авиации, частые радиопереговоры противника, необычное количество числа торпедных катеров противника в шхерах (данные воздушной разведки) доложил начальнику Разведотдела. В результате анализа полученной информации и длительного путешествия по инстанциям, очень нужные сведения пришли с опозданием. Командование военно-морской базы Лавенсаари не сумело своевременно принять необходимые дополнительные меры.
В результате ночной атаки торпедных катеров противника, один катер прошел боковое заграждение, которое не успели закрыть после выхода своих катеров, была повреждена канлодка "Красное Знамя". Срочно ночью принятыми мерами ее отвели в хорошо замаскированное место в глубине гавани. Ночью финские торпедные катера вторично пытались атаковать корабли, стоявшие на Лавенсаарском рейде. Произошел бой кораблей охранения с кораблями противника. Атака врага была отбита. На следующий день все финские газеты подробно расписали как была потоплена канлодка "Красное Знамя". Но каково было удивление финской разведки, когда через некоторое время они обнаружили канлодку "Красное Знамя" на ходу…
После обследования поврежденной канлодки и принятых мер поддержания ее на плаву, было решено в притопленном положении на буксире с конвоем направить ее на ремонт в Кронштадт. Мое решение военный совет флота утвердил.
В очередном конвое канлодка "Красное Знамя" была переведена в Кронштадтский док.
Ремонтные работы корабля, у которого был поврежден паровой котел, сменили его без вскрытия верхней палубы. Вырезав часть борта, выгрузив поврежденный котел, а на его место поставили новый. Впоследствии канлодка прибыла на Лавенсаари.