Подтверждением последних слов Энн может служить тот факт, что после брачной ночи в отеле их несколько месяцев постоянно видели вместе. Сначала в Германии, затем, в начале 1932 года, - в Париже, где они жили в старой холостяцкой квартирке Гетти неподалеку от Эйфелевой башни. Однако после того, как Энн радостно объявила любимому, что беременна, идиллия оборвалась, и Пол стал вести себя с нею так же, как и с ее предшественницами.
Через четыре года, на бракоразводном процессе, из уст Энн прозвучат уже знакомые обвинения - в отсутствии внимания, в оскорблениях, в изменах. Она заявит о том, что ощущала себя несчастной и покинутой и однажды даже пыталась покончить с собой, выпив пузырек с йодом. К счастью, все закончилось лишь ожогом гортани и она осталась жива.
Однако вернемся в 1932 год. Отношения между любовниками постепенно ухудшались. Они все еще не были мужем и женой перед Богом, хотя обожествлявший себя Пол, возможно, думал иначе. Он упорно не желал обременять себя семьей, однако к своим отпрыскам испытывал какое-то странное чувство. Эти маленькие, беззащитные и надрывно орущие существа казались ему, в отличие от их матерей, чем-то значительным и ценным. Это вовсе не означало, что в его сознании появились проблески отцовских чувств и желание жить со своими детьми. О подобном он даже не мыслил. Однако он не мог выбросить из головы визита в Сан-Симеон, к Уильяму Рэндольфу Херсту, во время которого тот завел разговор о том, что у Пола должны обязательно быть наследники, иначе династия Гетти на нем оборвется. Слова Херста, а особенно сакральное понятие "династия" Пола очень впечатлили.
В связи с этим возник целый ряд проблем. Наследник должен был родиться в браке, а Пол официально все еще оставался мужем Фини. Становиться же двоеженцем еще раз не позволяли возраст и опасение, что это может отрицательно повлиять на успехи в бизнесе, поскольку его репутация в деловом мире была и без этого невысока.
В конце лета Пол с Энн отправились в Италию. Она была на последнем месяце беременности, а он - в постоянном поиске новой дамы сердца. В Риме он почти все ночи проводил в барах, а в Неаполе потащил сопротивляющуюся Энн к кратеру Везувия. Затем они отплыли на каком-то суденышке в Геную. Седьмого сентября 1932 года, когда они еще находились в открытом море, любовница Пола Гетти подарила ему его третьего сына. Наконец судно пришвартовалось в порту Ла-Специа, и там крошечное существо было зарегистрировано под именем Юджин Пол Гетти.
Пол и Энн вернулись с малышом в Калифорнию и сняли квартиру на холмах Санта-Моники. Пол не стал представлять матери Энн как свою жену. Во-первых, потому, что она таковой не являлась, и во-вторых, по причине привязанности Сары к Фини. Развод с последней был окончательно оформлен только в августе. Суд обязал Пола выплатить Фини весьма значительную сумму и постановил оставить двухлетнего Рональда матери. Следующие два года Фини проведет с сыном в Швейцарии - естественно, за деньги, полученные от бывшего супруга. Пол считал решение суда несправедливым, а деньги - выброшенными впустую. Он никогда не простит этого семейству Хелмле и всегда будет вспоминать о случившемся с обидой и злостью.
Развод с Фини предоставил Полу и Энн возможность заключить брачный союз, что они и сделали. Произошло это событие в декабре 1932 года в мексиканском городке Куэрнавака - там же, где Пол когда-то обвенчался с Эллин Эшби. Теперь малыш Юджин получал статус законнорожденного сына и наследника Пола Гетти, а Энн - возможность быть наконец представленной Саре в качестве жены ее сына.
Мать Пола и ее невестка невзлюбили друг друга с первого дня. Позже Энн заявит о том, что именно Сара разрушила их брак с Полом. Но это произойдет лишь через четыре года, а пока все выглядело весьма благопристойно. Пол сделал то, чего никто от него не ожидал, - купил себе особняк на океанском берегу в Малибу. Возможно, он собирался поселиться там вместе с женой и сыном и начать обустраивать семейное гнездо. Однако в последний момент Пол переменил свое решение. Он был очень привязан к матери. В его комнате на Саут-Кингсли все выглядело так же, как и много лет назад, и Сара присматривала за ней словно за музеем. Сохранил Пол также и свое любовное гнездышко в Санта-Монике, куда продолжал приводить своих любовниц.
Энн чувствовала себя одинокой и отвергнутой и с грустью взирала через окно огромного неприветливого особняка на пустынное океанское побережье.
"Не понимаю, зачем тебе, с твоим богатством, продолжать заниматься бизнесом", - часто вопрошала Энн, но Пол так и не удостоил ее ответом на этот вопрос. В декабре 1933 года у четы Гетти появился второй сын. К этому времени отношения между супругами стали еще более натянутыми, и они редко общались друг с другом. Рассказывают, что Пол, приехав в клинику к жене и новорожденному, взглянул на младенца и пробормотал: "Так вот ты какой", а затем поспешно удалился.
Пол не обременял себя заботой о детях. У него была масса других, более важных проблем. И самая главная из них - битва за "Тайд Уотер Ассошиэйтед". Этот захворавший гигант, похоже, недооценил угрозы со стороны обособленного, не имеющего союзников агрессора, каковым являлся Пол Гетти. Тот же уже закусил удила и открыто демонстрировал те свои качества, которые во многом определили и его будущие победы, - целеустремленность, повышенное внимание к самым незначительным деталям заключаемых сделок, любовь к риску и способность к холодному и удивительно точному расчету при выборе оптимальной, ведущей к успеху стратегии. В этой необычной азартной схватке игрока-одиночки с монстрами бизнеса надеяться на победу мог только одержимый маниакальной идеей.
Пол понимал: чтобы победить, ему нужно заполучить то, чего преднамеренно лишил его отец: полный финансовый контроль над "Джордж Гетти Ойл". Он должен объединить капитал Сары и свой собственный, иначе все его планы рухнут. И если ради этого придется вступить в сражение с "дорогой мамочкой", то он готов это сделать.
Прогулки с Сарой к морским львам Полу не помогли. Она упорно сопротивлялась и долго тянула с окончательным ответом. Но наконец материнское сердце дрогнуло, и в конце 1933 года Сара сделала Полу прекрасный рождественский подарок: тот получил почти все, чего желал. При заключении сделки с сыном мать оказалась не менее предусмотрительной, чем ее единственный отпрыск, оговорив, что предлагаемый ею договор теряет силу, если "не будет подписан им собственноручно до полудня 30 декабря". Сара предложила передать Полу две трети капитала семейной компании в обмен на векселя на сумму четыре с половиной миллиона долларов и потребовала для себя три с половиной процента годовых от прибылей сына.
Эти проценты она, по-видимому, рассматривала как свою вдовью пенсию, а чтобы Пол на нее за это не обиделся, решила подсластить предложенный ему рождественский торт дополнительными 850 000 долларов. Текст договора Сара закончила тоже в строгом деловом стиле - "С глубокой признательностью, Сара С. Гетти".
У Пола не было времени на обсуждение или дополнение текста договора. Он уже вступил в открытую борьбу за "Тайд Уотер", и теперь у него появился не менее решительный соперник - огромная компания "Стандарт Ойл" из Нью-Джерси, тоже заполучившая немало акций "Тайд Уотер". Пол уже начал было терять веру в успех, как ему неожиданно повезло. Сенат Соединенных Штатов принял антимонопольное законодательство, и это вынудило "Стандарт Ойл" продать значительную часть акций "Тайд Уотер" вновь образовавшейся компании "Мишн Корпорейшн".
Обрадованный таким известием Пол тут же начал лихорадочно скупать акции "Мишн", приближаясь, таким образом, к заветной цели - контролю над "Тайд Уотер". Но вскоре был снова одернут матушкой. Ему так и не удалось убедить Сару в том, что контроль над "Тайд Уотер" выгоден "Джордж Гетти Ойл". А поскольку мать имела в своих руках полученные от Пола векселя на четыре с половиной миллиона долларов, то могла легко воспрепятствовать действиям сына. Это понимал и Пол. Действительно, ни один из банков не предоставил бы ему никакого кредита, если бы стало известно, что его долг составляет более четырех миллионов. То, что он задолжал собственной матери, вряд ли бы повлияло на решение банка.
Поэтому неудивительно, что вскоре начался второй раунд переговоров между "любимой мамочкой" и "дорогим сынком". Для того чтобы продолжать скупку акций у "Мишн Корпорейшн", Полу нужно было убедить Сару освободить его от статуса должника. Для начала он завел разговор о тех 140 тысячах долларов, которые выплачивал ей ежегодно, и заметил, что сумма эта слишком велика, поскольку ее личные расходы не превышают 30 тысяч долларов в год. Она с этим согласилась, но тут же ввернула другой аргумент, заявив, что заботится не столько о себе, сколько о судьбе будущих поколений рода Гетти. Она не отрицала того, что сын, возможно, на правильном пути. Будущее покажет, заметила она и добавила, что когда Джордж завещал ей свое состояние, то, несомненно, думал о том, чтобы обеспечить благосостояние будущих внуков и правнуков. Сара считала, что, отдав все в руки Пола, она может лишить будущие поколения причитающейся им доли наследства Джорджа.
Судя по принятому ею блестящему решению, Сара, похоже, предварительно тщательно обсудила ситуацию с адвокатами. Решение ее было поистине мудрым. Чтобы обезопасить детей Пола от возможных печальных последствий его грандиозных замыслов, она решила создать специальный фонд и первой внесла в него два с половиной миллиона долларов из своего личного капитала.
Пол согласился внести в этот фонд небольшую часть приобретенных им акций, цены на которые уже начали подниматься. В результате капитал фонда к концу 1934 года уже составлял 3 миллиона 368 тысяч долларов. Этот капитал стал базой для создания Сарой трастовой компании, которая фактически определяла бюджет семейства Гетти на протяжении многих лет.
В финансовом отношении существование подобной компании было выгодно и для самого Пола. Он был назначен главным доверительным лицом семейного фонда и мог использовать его для любых сделок, выгодных "Джордж Гетти Ойл", например, такой, как дальнейшее приобретение акций "Мишн Корпорейшн" или "Тайд Уотер". Фонд этот был выгоден и Саре, но уже по чисто моральным соображениям: она была спокойна за будущее своих детей и внуков.
Все, кто мог претендовать на помощь фонда, были, естественно, заинтересованы в упрощении условий выплаты денежных средств. Сара не очень надеялась на то, что Пол будет таким же любящим и преданным отцом, каким был Джордж. Поэтому она подумала о материальном обеспечении Энн и четырех детей Пола - десятилетнего Джорджа-младшего, четырехлетнего Рональда, двухлетнего Пола-младшего и годовалого Гордона. Пока Энн оставалась женой Пола, она получала ежегодно 10 процентов от прибыли фонда. Что касается пособий на сыновей Пола, то размеры их отличались. В течение 1934 года двадцать одна тысяча долларов, составлявшая прибыль фонда за вычетом положенных Энн десяти процентов, была распределена следующим образом: Пол-младший и Гордон получали по 9 тысяч долларов; Джордж II - ничего, поскольку получил по завещанию деда 300 тысяч долларов; доля Рональда составила лишь три тысячи долларов.
Такое ущемление интересов Рональда скорее всего объяснялось тем, что Пол заверил Сару, будто бы Рональду достались немалые деньги по завещанию его деда по материнской линии - доктора Хелмле. Такая же дискриминация проявится в отношении Рональда и в будущем, когда капитал фонда будет уже оцениваться в сотни миллионов долларов. Дополнительное условие гласило, что в случае, если часть прибыли фонда, выделяемая на сыновей Пола, превысит 21 тысячу долларов, Джордж, Пол-младший и Гордон получат по одной трети суммы прибыли, а Рональд - по-прежнему свои три тысячи долларов.
Следующий пункт устава фонда гласил, что Пол, как главное доверительное лицо, имел право осуществлять контроль за всеми выплатами из фонда - как в виде дивидендов, так и в виде акций, приобретенных фондом.
В отношении же еще не родившихся внуков Пола Гетти было решено, что они наследуют капитал фонда в равных долях, но лишь после того, как умрет последний из четырех сыновей Пола. До этого же момента они должны зарабатывать себе на жизнь сами.
Как показало будущее, основание Сарой трастовой компании явилось для династии Гетти событием огромной важности. Фонд Сары Гетти очень скоро стал основным источником бюджета семьи и ее защитой от изменчивости судьбы и глобальных мировых потрясений. Никто, включая и самого Пола, не предвидел столь стремительного роста капитала фонда в будущем. Именно это и позволило Полу Гетти стать богатейшим из американцев.
Ограничивая выплаты из фонда лишь дивидендами, Гетти удалось превратить его в гигантскую копилку для хранения своего огромного состояния. Благодаря этому он избежал налогообложения, банкротства и неразумного разбазаривания его миллиардов детьми, внуками да и им самим.
Глава седьмая
Период взлета
Тяжелые для Америки, да и для всего мира, тридцатые годы оказались необычайно удачливыми для Пола Гетти. Создание Сарой доверительного фонда и передача в руки сына управления семейным бизнесом позволили ему начать активные действия по захвату "Тайд Уотер Ойл Компани".
На первый взгляд шансы Пола на успех казались весьма слабыми. В 1935 году оборотный капитал "Тайд Уотер" приближался к ста миллионам долларов, в то время как в компании "Джордж Гетти Ойл" он не превышал полутора миллионов. Более того, теперь руководство "Тайд Уотер" осознало грозящую со стороны Пола опасность и готово было дать тому решительный отпор. Однако у Пола, действовавшего в одиночку, были и определенные преимущества - быстрота в принятии решений и внезапность их выполнения. Кроме того, у него было мощное, хорошо замаскированное финансовое оружие - капитал фонда Сары.
Правда, он не мог взять из него деньги в долг, но, как единственный распорядитель фонда, имел право использовать его активы для покупки акций.
Аппетиты Пола поражали. Он не желал ограничиваться малым и жаждал заглотить "Тайд Уотер" целиком - со всеми его нефтеперерабатывающими заводами, нефтехранилищами и сетью торговых предприятий и бензоколонок. Слияние этой компании с "Гетти Ойл" позволило бы ему осуществить то, о чем он давно мечтал - превратить семейное предприятие в гигантский нефтяной концерн.
Перед началом схватки с "Тайд Уотер" предусмотрительный Пол Гетти нанял к себе в консультанты подающего большие надежды молодого юриста Дэвида Гехта и приготовился к атаке. Вскоре фортуна преподнесла ему неожиданный и весьма ценный дар.
На приеме, устроенном Рэндольфом Херстом в честь нового 1936 года, Гетти удалось узнать, что Рокфеллеры разместили 20 процентов своих активов в "Мишн". Пол тут же поделился этой информацией с Гехтом, и тот помог ему быстро отломить этот лакомый кусочек. Однако в большинстве случаев биржевые операции Гетти не были столь стремительными и требовали выдержки и изворотливости.
Пол вертелся как белка в колесе и благодаря своей неутомимости смог в течение 1936 года глубоко внедриться в "Мишн Корпорейшн" и овладеть 25 процентами акций "Тайд Уотер".
Финансовое сражение Пола с директорами этой компании напоминало окопную войну и закончилось в 1939 году полной победой Гетти.
Тридцатые годы ознаменовались резким подъемом активности в нефтяной промышленности. Это было связано прежде всего с ростом производства автомобилей и увеличением потребности в бензине. В результате акции "Тайд Уотер", купленные в 1930 году Полом Гетти за два с половиной доллара за штуку, в 1938 году уже можно было продать по семнадцать долларов.
Грандиозные планы начали осуществляться. К середине 1938 года Пол уже не только владел контрольным пакетом акций "Тайд Уотер", но и имел огромное состояние. Его личный капитал оценивался в 12 миллионов долларов. К тому же он выполнил и обещание, данное матери, - значительно увеличил капитал семейного фонда. Если в 1934 году, при образовании фонда, он составлял три с половиной миллиона, то теперь превысил 18 миллионов.
Пройдут десятилетия, и увеличившийся в сотни раз капитал фонда Сары Гетти полностью перейдет к наследникам ее честолюбивого сына.
А пока Пол усиленно размышлял над тем, как пополнить семейную копилку. Важнейшим в финансовой стратегии Гетти стало обязательное возвращение полученных прибылей в фонд. Во-первых, это обеспечивало рост капитала фонда, а во-вторых, позволяло оградить этот капитал от налогообложения и бессмысленного, по мнению Гетти, расточительства его близких. Но как раз этого-то и хотела его мать - обеспечить благосостояние будущих поколений династии Гетти. Поэтому когда кто-либо пытался упрекнуть Пола в скупости, он тут же напоминал критикующим о пожелании Сары.
Прикрываясь благородными целями, преследуемыми при создании фонда, Пол Гетти с одержимостью приумножал свой личный капитал. Родственные связи он стал считать досадной преградой на пути к успеху. В последние годы жизни Гетти часто повторял, что, став примерным мужем и отцом, он никогда бы не достиг цели и его наследники о нем бы даже не вспомнили. Семья, считал Гетти, лишь отвлекала внимание и отнимала силы и драгоценное время. "Длительную привязанность к женщине может позволить себе лишь неудачник в бизнесе", - раздраженно заметил как-то Гетти, когда его спросили, почему он так жесток по отношению к своим женам и любовницам.
Гетти всегда считал, что вместо внимания и любви лучше подарить своим женам и детям нечто более ценное - огромный капитал в будущем. Однако себе в любви и внимании он не отказывал. Им владели две страсти - к любовным приключениям, особенно в Европе, и к накоплению богатства. Чтобы совместить эти два влечения, ему необходимо было найти кого-то, кто смог бы во время его турне по Европе руководить деятельностью "Джордж Гетти Ойл" и вести борьбу за "Тайд Уотер".
Во избежание разглашения своих коммерческих и личных секретов Гетти отказался от набора штата менеджеров и помощников, которые могли бы продать его тайны тому, кто больше заплатит. Он научился обходиться с помощью одного проверенного и исключительно преданного ему секретаря, способного справиться со всеми текущими проблемами. Гетти раздражали канцелярская работа, различные совещания и дискуссии. Он считал это бессмысленной тратой своего драгоценного времени и поручал все это своему секретарю. Однако сам всегда был в курсе происходящего и не упускал никаких мелочей. Его мозг работал четко, словно процессор компьютера, и ему не нужны были шикарные офисы с суетящимися в них клерками. Волокита и бюрократизм были противны Полу Гетти до тошноты.
По своим убеждениям и размерам богатства Пол Гетти очень напоминал знаменитого изобретателя динамита Альфреда Нобиля. Тот тоже очень любил путешествовать и ненавидел семейную жизнь, за что Виктор Гюго окрестил его "странствующим миллиардером".
На письма Гетти отвечал весьма оригинально - писал ответ на полях письма и отправлял его в том же конверте.
В те годы для конвертов в США использовали бумагу, сделанную из манильской пеньки. Такие конверты стоили недешево, и Гетти ухитрялся использовать их многократно, а заодно и экономил на почтовой бумаге. Все необходимые ему деловые бумаги и документы он возил с собой в старомодном бауле. При себе он также постоянно имел маленькую записную книжку в черном кожаном переплете, в которой хранил не только телефонные номера своих бесчисленных любовниц, но и телефоны деловых партнеров, биржевых маклеров и адвокатов.