- Я не удивлюсь, если именно так и окажется. Мы родились под счастливой звездой. Они получили свободу и два миллиона долларов в придачу. А мы - общество мистера Свинотта и все шишки на нашу голову.
- Грязная работа нам предстоит, - нахмурилась Ришель.
- Ну что ж, - сказала Лиз, которая умудрялась сохранять оптимизм в любой ситуации. - Все не так плохо. Нам нужна была работа, и мы ее получили. Это все, что имеет значение. И я не думаю, что нам придется слишком часто сталкиваться с мистером Свиноттом.
Я была согласна с ней.
- Это ведь только на каникулы, Ришель, - начала успокаивать я. - Мы так с ним и договорились. Что уж такого страшного может приключиться с нами за несколько недель?
- Много чего, - Ришель была непреклонна.
Если бы я только знала, как она была права. За несколько недель столько всего могло произойти. Даже за один-единственный день. И мне предстояло пережить этот самый длинный, самый напряженный день в моей жизни.
Глава III А ВЕДЬ НАС ПРЕДУПРЕЖДАЛИ!
- Подавать завтраки в мотеле "У зеленых деревьев"? - моя мама удивленно подняла брови, глядя на меня поверх очков для чтения. Дело было вечером. - Тебе это так нужно, Санни? В заведениях вроде этого мотеля порой Бог знает что творится.
Потом я часто вспоминала эти ее слова. Странно. Как будто она предвидела, что должно было произойти.
Хотя, конечно, не было ничего такого. Ей просто не нравилась идея работать в "Зеленых деревьях", она так прямо и сказала.
Она сидела за кухонным столом и ждала, что я ей отвечу. Вокруг нее были разбросаны счета, которые она в тот момент просматривала, и, казалось, была совершенно поглощена этим занятием.
Вот это номер! Мама никогда особенно не интересовалась моими делами и никогда не выясняла, какую именно работу я выполняю вместе с "Великолепной шестеркой". Даже если деятельность оказывалась опасной или втягивала нас в сложные ситуации, мама всегда оставалась в стороне.
Лиз полагала, что мне крупно повезло. Она считала просто замечательным, что мама так доверяет мне и позволяет жить своим умом. Она говорила, что ее собственная родительница просто трясется над ней и постоянно запрещает либо идти куда-то, либо что-то делать.
- А доктор Чан не возражает, - начинала тогда канючить Лиз. - А доктор Чан считает, что у Санни своя голова на плечах. Почему же ты так нянчишься со мной?
Тогда на лице миссис Фри появлялось несчастное выражение. Она терпеть не могла разочаровывать Лиз. Но она упрямо качала головой.
- Это вовсе не потому, что я тебе не доверяю. Просто я имею право делать то, что считаю нужным, правда? У родителей ведь другие представления о жизни.
Лиз тогда приходила в бешенство. И я, конечно, понимала почему, опеку миссис Фри выносить трудновато.
Иногда Лиз говорила, что скоро станет такой же психопаткой, как Элисон Брайди - женщина, с которой ее мать работала в банке. Элисон было лет тридцать, но ей до сих пор приходилось докладывать своей матушке, с кем она встречается и в котором часу вернется домой. Миссис Брайди была настоящим драконом в юбке.
- Но Элисон - это же совсем другое дело, Элизабет, - отвечала мать Лиз, когда та начинала распространяться на эту тему. - Элисон уже взрослая женщина. И то, что ее мать вмешивается в ее жизнь, просто абсурд. Миссис Брайди ревнует свою дочь к каждому ее приятелю. Это просто возмутительно! Но ведь ты еще подросток. За тобой глаз да глаз нужен. Я ради тебя стараюсь.
Лиз воспринимала это как величайшее оскорбление. Она считала, что моя мать относится ко мне с гораздо большим уважением, чем ее мать к ней. Вот только я так не считала.
Во-первых, моя мама была рассудительным, невозмутимым человеком. Я в нее пошла. А миссис Фри, как и Лиз, - полная противоположность. Натура беспокойная, с богатым воображением.
Во-вторых, Лиз была старшим ребенком в семье, а я самым младшим из пяти. Иными словами, ее мама только начинала свою воспитательную деятельность, а меня предоставили самой себе уже несколько лет назад. Вот поэтому я просто поразилась, что мама вдруг проявила какое-то беспокойство о моей будущей работе в мотеле "У зеленых деревьев".
- А ничем другим ты заняться не можешь? - спросила она немного погодя, задумчиво постукивая карандашом по столу.
Я пожала плечами.
- Других предложений у нас нет, - ответила я. - И потом, это ведь только на время каникул. Срочная замена. Вся старая прислуга уволилась сегодня утром.
- Это почему?
- Мы не знаем. Том убежден, что они просто сбежали. Ник считает, что их уволили, поскольку мистер Свинотт решил, что они ему слишком дорого обходятся, то есть ему не по карману платить им жалованье. Мотель на грани разорения. Там половина комнат пустует. А мистера Свинотта приятным человеком не назовешь. Том прозвал его "мистер Свин". Да он и есть настоящая свинья.
- Так зачем же тогда браться за эту работу? Почему бы тебе просто не отдохнуть в каникулы? Ведь не обязательно все время работать? У тебя было бы больше времени для занятий спортом. Сама же говорила, что ты его почти совсем забросила, разве не так?
- Конечно, мама, но мне нужны деньги, - терпеливо начала объяснять я. - Мне нужен новый спортивный костюм. И новые кроссовки. И вообще много чего нового. И мне нужно купить подарок ко дню рождения Кэти. И для Лиз тоже. Поэтому особо выбирать не приходится. Я готова взяться за любую работу.
Хлопнула входная дверь, и прихожая наполнилась шумом и гамом. Эми и Сара, мои сестры-двойняшки, явились домой. Посиделки наедине с мамой закончились.
- Привет, мам, а Эми купила еще один лотерейный билет! - завопила Сара прямо с порога. - Нет, ты представляешь? После вчерашнего вечера? Лучшего способа потратить деньги придумать не могла!
- Но мы же вчера угадали целых два номера, - резко возразила Эми. - Это, между прочим, совсем неплохо.
- Да тысячи людей отгадывают по нескольку номеров, - снова начала Сара. - Но вся загвоздка в том, что для того, чтобы выиграть два миллиона долларов, нужно отгадать шесть номеров.
- Но кто-то ведь их выиграл вчера вечером, - крикнула Эми, стрелой взлетая вверх по лестнице.
- И этот кто-то живет в Рейвен-Хилле, - сообщила я маме. - Это нам Элмо сказал. Но он почему-то еще не явился за своими деньгами. Представляешь?
Мама рассмеялась.
- Может, ему, кем бы он ни был, на этой неделе деньги не нужны.
- Ма, но ты ведь не собираешься меня всерьез отговаривать от этой работы в "Зеленых деревьях"? Лиз сказала, что даже ее мама с этим смирилась.
- Знаешь, Санни, я не собираюсь лезть к тебе со своими советами - работать там или не работать, - ответила мама, как я и ожидала. - Тебе самой это решать. Я знаю, что все будет хорошо. Только будь осторожна. Если тебе вдруг что-то покажется необычным, бросай это дело.
Если бы я только ее послушалась!
Глава IV ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
С Лиз и Томом мы встретились без четверти шесть на следующее утро у мотеля. Нам пришлось вырядиться в нашу униформу. Потом у нас намечена была встреча с остальными членами команды, поэтому я захватила кое-какую одежку с собой. Я вовсе не собиралась разгуливать в этой дурацкой униформе целый день.
Том, который, очевидно, считал, что просто неотразим в своем галстуке-бабочке, залился смехом, когда я появилась в поле его зрения. Он никогда раньше не видел меня в платье. Обычно я носила джинсы, спортивные штаны или шорты. Кроме того, эта форма просто болталась на мне, как на вешалке.
Лиз выбрала для меня самое маленькое бледно-голубое платье на пуговицах из пакета, который швырнул нам мистер Свин, но и оно было велико размера на два. Короткий рукав доходил мне почти до локтя, а юбка хлопала по ногам, как парус.
Я попыталась хоть немножко облагородить этот идиотский наряд, накинув поверх него куртку, но это все равно выглядело преуморительно. Поэтому я даже не обиделась на Тома.
- Может, будет получше, если ты наденешь передник? - с сомнением в голосе сказала Лиз. У нее видок тоже был тот еще, но ей, по крайней мере, платье было впору.
Мы вместе пошли по дорожке к мотелю.
- Смотрите-ка, табличка "Мест нет", - сказал Том, поправляя свой галстук так, как будто ему предстояло солировать на концерте. - У Свинотта полный набор постояльцев.
На стоянке было припарковано несколько машин, но свободного пространства было гораздо больше.
- Нет, не полный набор, - продолжал комментировать Том. - Табличка врет.
Я заметила, как в окне одной из комнат на первом этаже голубого крыла колыхнулась занавеска.
- Не вопи так, Том, - одернула его Лиз, явно нервничая. - Ты всех перебудишь. Нас уволят еще до начала работы.
В это утро за стойкой дежурила пухлая, довольно симпатичная женщина с седыми волосами, завитыми в тугие кудряшки. Она сидела и вязала. Мы поздоровались, и она улыбнулась в ответ.
- Вы, должно быть, те ребята, которых наняли на кухню? - пробасила она.
- Да, - ответила Лиз. - Нам... нам можно пройти?
- Не терпится приступить к делу? Я бы на вашем месте не волновалась. Половина комнат пустует. Судя по регистрационной книге, здесь это нормальное явление. Ха! Ха! Кстати, меня зовут Китти. Я тут по ночам дежурю. А вы не хотите представиться? Или вы нанимались на работу инкогнито? - Она громко расхохоталась.
Том усмехнулся в ответ.
- Я - Том Мойстен, - сказал он. - Это Лиз Фри. А эта малышка в голубом парашюте - Санни Чан.
Китти смерила меня взглядом.
- Не обижайся, детка, - сказала она ласково, - но не маловата ли ты для подобной работы? Подносы - они ведь тяжеленные. Завтрак включен в стоимость проживания. Вы понимаете, что это означает.
Мы переглянулись. Откуда нам это знать?
Она расплылась в широкой улыбке.
- Это значит, что постояльцы заказывают еду по полной программе, чтобы хоть немного компенсировать свои затраты, - пояснила она. - Поверьте мне, я на своем веку достаточно поработала в заведениях вроде этого и знаю, что говорю. Подносы будут заставлены доверху. Еды, правда, кот наплакал, говоря словами Свинотта. Но зато все остальное - ноша неподъемная.
- О, за Санни не беспокойтесь, - заверил Том. - Она у нас фанатка спорта. У нее черный пояс по тэквондо. Она постоянно качает мышцы. Лучше побеспокойтесь обо мне. Я из них самый хиленький. Кого угодно спросите.
Китти прыснула.
- Нам пора идти, - занервничала Лиз, поглядывая на часы. - Уже почти шесть. Мистер Свинотт предупредил, что за опоздания будет вычитать из нашего заработка.
- Это уж точно, - хмыкнула Китти. - Если бы можно было, он назначал бы штрафы за каждый ваш вдох и выдох.
Она снова принялась за свое вязание, погрозив предварительно пальцем Тому.
- Смотри не перенапрягись, малыш. Мы миновали вестибюль и помчались
по коридору, который вел к кухне мотеля. Как только мы приблизились, Том втянул носом воздух.
- Яичница с беконом, - определил он. - Курт жарит яичницу с беконом. Нет, вы чувствуете?
- Ты что, не завтракал сегодня? - удивилась Лиз.
- Есть-то я ел, - вздохнул Том, - но целых полчаса тому назад. И не яичницу с беконом. А мой желудок тоскует по яйцам и бекону.
- Тогда я сочувствую твоему желудку, - сказала Лиз. - Ну пошли же.
Мы толкнули дверь и оказались в кухонном чаду. Там хозяйничал Курт, облаченный в белый полотняный передник и хлопотавший возле огромной сковороды, которая шипела на раскаленной плите.
- Почти вовремя, - проворчал он. - Разбирайте подносы, и поживее. Сегодня им всем приспичило завтракать ни свет ни заря. Мы подаем четыре завтрака в шесть пятнадцать, десять - в шесть тридцать, пять - в семь и так далее. Просто дурдом какой-то. Сам не знаю, почему я еще здесь торчу, в этой дыре, готовлю для каких-то голодранцев...
Он продолжал бурчать в таком духе и, повернувшись к сковородке, начал выливать на нее яйца. Одно выскользнуло у него из рук, и он выругался.
- Вот человек, который любит свою работу, - произнес Том вполголоса.
Мы разобрали свои передники, листочки, на которых было напечатано меню, лежавшие на разделочном столе, и начали загружать подносы.
На листочках были обозначены номера комнат, и жильцы отмечали на них, что бы они хотели получить на завтрак.
На выбор им предлагалось много чего по разным пунктам. Соки и фрукты: апельсиновый, ананасовый, яблочный, свежий фруктовый салат, чернослив. Закуски: кукурузные хлопья, ржаные хлопья, мюсли, хлопья из отрубей. Основное блюдо: яичница с беконом, омлет, яйца всмятку, жареные помидоры и бекон. "Из собственной пекарни": тосты, булочки, рогалики. На сладкое: мед, мармелад, джем, арахисовое масло. Чай и кофе.
Как и говорила Китти, все без исключения жильцы делали заказ по полной программе. Выбор был не так уж велик, но их это не смущало.
Постоялец из комнаты номер 4 заказал апельсиновый сок, кукурузные хлопья, яичницу с беконом, тосты, мармелад и чай и вписал дополнительно молоко. Я поставила на поднос сок, закуску и все остальное и ждала, когда Курт закончит готовить яичницу и поджаривать тосты.
Проживающий в комнате номер 8 пожелал чернослив, хлопья из отрубей, яйца всмятку (одно), мед и чай.
Чернослив, который я обнаружила в холодильнике, оказался чем-то мелким и скрюченным. Мистер Свин особо отметил, что на одну порцию нужно класть ровно шесть черносливин. Я отсчитала шесть штучек в крошечную стеклянную розеточку, они лежали в лужице буроватого сока и выглядели весьма жалко и неаппетитно. Ты ошибся, бедняга из восьмой комнаты, подумала я. Лучше бы ты выпил сока.
Комната номер 29 потребовала ананасовый сок, ржаные хлопья, омлет, рогалик, джем и кофе.
Рогалик со звоном стукнулся о тарелку, на которую я его положила. Да об него зубы можно было сломать! Должно быть, мистер Свин специально закупал черствые рогалики, с него станется. К этому прилагалась одинокая пластмассовая коробочка с джемом. Но ее едва ли хватило, чтобы намазать весь рогалик.
- Яичница с беконом, - буркнул Курт, плюхая перед нами тарелку. Один тонюсенький ломтик бекона, одно поджаренное яйцо. Сбоку пристроился огромный пучок петрушки. Курт протянул мне другую тарелку. Маленькая кучка чего-то желтого. Опять петрушка. - Омлет. Тосты возьми сама. Вон там, в ростере. Давай пошевеливайся.
Я взяла большую серебристую крышку и накрыла ею тарелку с яичницей, а потом поставила все это на поднос, предназначенный для четвертой комнаты. Вторая крышка легла на блюдце с двумя прозрачными тостами. Затем я добавила туда же пузатый чайник, наполовину пустой согласно распоряжению мистера Свина. Теперь, когда поднос был загружен полностью, он выглядел весьма внушительно.
Том, обслуживающий комнату номер 8, водрузил на тарелку несчастное вареное яйцо на салфетке и поставил его на поднос вместе с подставкой для яиц, как нас учили. Все это накрылось металлической крышкой. Под другой крышкой скрылись еще два ломтика тостов, вынутые из ростера. Теперь и этот поднос выглядел вполне прилично. За исключением чернослива. Его нетоварный вид уже ничто не могло спасти.
- Позорище-то какое, - прошептал мне на ухо Том, который шел за мной к черному ходу. Лиз семенила за ним с подносом для комнаты 29.
- Пошевеливайтесь, - напутствовал нас вдогонку Курт, не поворачиваясь от плиты. Гремели кастрюли. Шкворчал жир. В воздухе витал аромат поджаренных помидоров.
Выйдя из кухни, мы разделились. Том и я направились окружным путем на первый этаж голубого крыла, где располагались комнаты 4 и 8. А Лиз пришлось подниматься вверх по лестнице розового крыла в двадцать девятую комнату.
Нам с Томом некогда было особо разговаривать, пока мы мчались по дорожке, а затем по коридору, вдоль которого размещались комнаты первого этажа. Мы были заняты только тем, что следили, как бы чего не уронить, и защищали подносы от ветра.
Мы достигли двери номер четыре. Я остановилась и постучала, а Том пошел дальше к восьмой комнате. Ответом мне была долгая тишина, а затем послышался звук отпираемого замка. Дверь со скрипом открылась. В узком проеме показалась насупленная физиономия. Подозрительные черные глазки так и впились в меня.
- Завтрак, сэр, - сказала я. Сделала было шаг вперед, но он не пожелал меня впустить.
- Оставь здесь, - отрезал он.
Я поставила поднос прямо на бетонный пол, стараясь не расплескать апельсиновый сок. Постоялец не спускал с меня глаз, следил за каждым моим движением.
Выпрямившись, я увидела, как Том вручает свой поднос испуганного вида женщине в фиолетовом халате. Он кивал головой и улыбался. Видно, пытался как-то оправдаться за жалкий чернослив и единственное яйцо. Если так, то он немного перестарался. Она отпрянула от него с таким видом, словно ей было нанесено смертельное оскорбление.
Я пробормотала "благодарю вас" владельцу четвертой комнаты и потащилась обратно к вестибюлю, оставив поднос на полу. Я обернулась как раз вовремя, чтобы заметить огромную волосатую лапищу, сплошь покрытую татуировками, которая утащила поднос в комнату.
Том это тоже видел.
- Ух ты, - он усмехнулся, когда мы столкнулись с ним на дорожке. - Да тут целый рассадник всякой нечисти. Думаю, что тип из четвертой комнаты занимается борьбой или чем-то в этом роде. Хоть бы ему понравился завтрак, а не то нам влетит.
Я ничего не ответила. Я все думала о черных глазках, сверливших меня из щели между дверью и стеной.
"В заведениях вроде этого мотеля обычно Бог знает что творится", - сказала моя мама. Похоже, она была права. Взгляд этих глаз был подозрительным, испытующим, злобным.
Жильцу из четвертой комнаты было что скрывать. Голову даю на отсечение.
Глава V ДО СЕДЬМОГО ПОТА
В течение последующих нескольких часов у меня было не особенно много времени на размышления о господине "Четвертая комната". Мы с Томом крутились как белки в колесе, загружая подносы и разнося их по комнатам, подгоняемые руганью и ворчанием Курта, грохотом мисок и кастрюль, запахом бекона и растопленного жира.
Вскоре мне уже абсолютно было наплевать на то, что еда выглядит неаппетитно, на то, что порции слишком маленькие и тосты слишком холодные или подгоревшие. Все, что меня волновало, - вовремя выполнить заказы и успеть за бешеной гонкой часов. Главной проблемой было накормить голодных постояльцев.
Мы разливали сок, раскладывали по тарелкам фруктовый салат, чернослив, хлопья, булочки, масло и джем, наполняли кофейники и чайники, выхватывали основные блюда из рук Курта и уносились с подносами в руках прочь.
Мы впихивали завтраки полусонным людям в пижамах, невозмутимым особам в халатах, разъяренным типам в банных полотенцах и спокойным личностям, которые уже полностью оделись и ждали нас. Потом мы галопом неслись обратно на кухню, чтобы начать все сначала, по пути подхватывая пустые подносы у дверей.
Встречаясь, мы начинали взахлеб рассказывать друг другу о постояльцах мотеля. Тому попалась одна дама, которая пожелала поведать ему историю своей жизни и показать фотографии своих восемнадцати внуков. Лиз была в комнате на втором этаже розового крыла, где кто-то с кем-то крупно скандалил.