"После 1933 г. в выполнении военных заказов прямо участвовали десятки американских предприятий в Германии. Самыми крупными производителями танков в гитлеровской Германии были фирма "Опель", принадлежавшая "Дженерал моторс" (контролируемая группой Д. П. Моргана), и "Форд АГ" - филиал "Форд мотор компани" (Детройт). Следует отметить, что полученные от расширения производства на заводах фирмы "Опель" прибыли "Дженерал моторс" реинвестировала в экономику Германии. На долю "Дженерал моторс" (через фирму "Опель") приходилась также половина производства автомобилей. Морган (через "Микс унд Генест", "Лоренц" и др.) поставлял не менее /3 средств связи для Германии и значительную часть боевых самолетов (через фирму "Фокке-Вульф"), "Стандарт ойл" непосредственно и через филиалы снабжала германскую армию горючим и т. д"..
Особое значение для Германии имело предоставление ей американскими фирмами патентов на новейшие изобретения в области авиации.
Сотрудничество с немецким военно-промышленным комплексом было настолько интенсивным и всепроникающим, что к 1933 году под контролем американского финансового капитала оказались ключевые отрасли германской промышленности и такие крупные банки, как "Дойче Банк", "Дрезднер Банк", "Донат Банк" и др.
"За период с 1914 по 1929 год экспорт капитала из США во всех формах достиг громадной суммы в 27 млрд. долл… К 1928 году США по объему промышленного производства превзошли всю Западную Европу. Монополистический капитал США не только продолжал закреплять позиции, отвоеванные у Англии, Германии, Франции, Голландии, Бельгии в годы первой мировой войны, но и стал вытеснять монополии этих стран из районов, являвшихся прежде их сферами влияния".
К 1938 году на долю Германии приходилось свыше 8,7 процента всех заграничных капиталовложений США (11,5 миллиарда долларов).
Одновременно готовилась и та политическая сила, которая должна была обеспечить (в противовес германским коммунистам и социалистам) контроль над Германией. Образованная в 1919 году Национал-социалистическая рабочая партия начала свой рост только весной 1922 года, когда у ее лидеров появились финансовые средства.
К примеру, в октябре 1931 года один из нацистских руководителей А. Розенберг встретился в Лондоне с крупнейшими британскими финансистами и бизнесменами, в том числе с Генри Детердингом, главой нефтяного гиганта "Ройял Датч-Шелл", предоставившим Гитлеру до 1933 года 10 миллионов марок, и с Фрэнком К. Тайарксом, первым лицом лондонского "Банка Шредера", связанного с нью-йоркским "Дж, Г. Шредер Банком" и кёльнским "И. Г Штайн Банком", принадлежавшим барону Курту фон Шредеру. (Кстати, именно Детердинг, у которого были большие интересы в бакинских нефтепромыслах, финансировал в конце 30-х годов тайную войну против СССР, в которой активно участвовали русские белоэмигранты.)
Банкирский дом Шредеров обладал большим влиянием во всемирной финансовой сети. Тесные связи Шредер имел и с Морганом, и с Рокфеллером, а официальным представителем его на Уолл-стрит была юридическая фирма "Салливен и Кромвель", в которой работали братья Джон Фостер (будущий госсекретарь США) и Аллен (будущий глава ЦРУ) Даллесы (последний входил в совет директоров банка Шредера).
В мае 1931 года Германия была избрана местом проведения Олимпийских игр, что должно было символизировать ее возвращение в сообщество демократических стран.
4 января 1932 года Курт фон Шредер организовал на своей вилле встречу А. Гитлера с канцлером фон Папеном, на которой было заключено тайное соглашение о финансировании нацистов. На встрече присутствовали и братья Даллесы. 12 ноября 1932 года промышленные магнаты Германии обратились с письмом к президенту Гинденбургу с требованием доверить пост канцлера Гитлеру. А 14 января 1933 года состоялась еще одна встреча Гитлера со Шредером, Папеном и Кеплером, где программа Гитлера была одобрена. 30 января Гитлер стал рейхсканцлером.
Банк Шредера превратился в главного агента Германии в Великобритании, а в 1936 году его отделение в Нью-Йорке объединяется с домом Рокфеллеров для создания инвестиционного банка "Шредер, Рокфеллер и К", который журнал "Тайме" назвал "экономическим пропагандистом оси Берлин-Рим".
При нацистах влияние иностранного капитала в Германии начинает расти главным образом за счет прямых инвестиций. В августе 1934 года "Стандарт ойл" приобрела в Германии 730 тысяч акров земли и построила крупные нефтеперерабатывающие заводы, которые снабжали нацистов нефтью. Тогда же в Германию из США было тайно доставлено самое современное оборудование для авиационных заводов стоимостью в 1 миллион долларов. От американских фирм "Пратт и Уитни", "Дуглас", "Бендикс Авиэйшн" Германия получила большое количество военных патентов, по американским технологиям строился "Юнкерс-87". К 1941 году прямые американские инвестиции в экономику Германии составили 475 миллионов долларов (около 6 миллиардов долларов по нынешнему курсу).
Через 20 лет после монографии Громыко его главный оппонент, бывший Государственный секретарь США Генри Киссинджер писал: "По существу, Америка оплачивала репарации Германии, а Германия использовала остаток от американских займов для модернизации собственной промышленности. До того Франция настаивала на репарациях, чтобы сделать Германию слабой. Вынужденная выбирать между Германией слабой и Германией, способной платить репарации, Франция предпочла последний вариант, но при этом вынуждена была не вмешиваться, видя, как репарации помогали возродить экономическую и в конечном счете военную мощь Германии".
То есть французы сами надели себе петлю на шею. Могли ли они предвидеть свой ужасающий разгром в 1940 году? Мог ли кто-нибудь в Вашингтоне или Лондоне предположить, что подводные лодки и самолеты немцев будут топить американские корабли и бомбить английские города?
Финансово-экономическое сотрудничество англо-американских и германских деловых кругов стало фундаментом, на котором в 30-х годах строилась "политика умиротворения" Гитлера и состоялся Мюнхенский договор.
Впрочем, вспомним предсказание французского маршала Фердинанда Фоша, который заявил по поводу Версальского договора: "Это не мир, это перемирие на двадцать лет".
* * *
Обобщающий взгляд на проблему был сделан профессором МГИМО Ольгой Четвериковой, опирающейся в своих выводах и на монографию Громыко: "Ключевыми структурами, определявшими стратегию послевоенного развития Запада, были центральные финансовые институты Великобритании и США - Банк Англии и Федеральная резервная система (ФРС) - и связанные с ними финансово-промышленные организации, поставившие цель установить абсолютный контроль за финансовой системой Германии, чтобы управлять политическими процессами в Центральной Европе. В реализации этой стратегии можно выделить следующие этапы:
1-ый: с 1919 по 1924 гг. - подготовка почвы для массивных американских финансовых вливаний в немецкую экономику;
2-ой: с 1924 по 1929 гг. - установление контроля за финансовой системой Германии и финансовая поддержка национал-социализма;
3-ий: с 1929 по 1933 гг. - провоцирование и развязывание глубокого финансово-экономического кризиса и обеспечение прихода нацистов к власти;
4-ый: с 1933 по 1939 гг. - финансовое сотрудничество с нацистской властью и поддержка её экспансионистской внешней политики, направленной на подготовку и развязывание новой мировой войны".
Как у каждого крупного политика, у нашего героя была своя картина мира. Она формировалась не только из политических и экономических знаний, но и личного опыта, в том числе опыта семейного. Отец Андрея Андреевича участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах, его рассказы первоначально расширяли кругозор сына и заложили в него представление о существовании стран, противостоящих России. Но почему они противостояли его стране, наш герой понял позднее.
Для понимания метода, которым руководствуются все великие дипломаты, приведем одно умозаключение главного оппонента и партнера Громыко, выдающегося американского дипломата Генри Киссинджера.
"Одна из главнейших задач, стоящих перед государственным деятелем высшего уровня, - уяснить, какие вопросы действительно связаны друг с другом и как ими можно воспользоваться, чтобы усилить свою позицию по каждому из них. В большинстве случаев политик не обладает возможностью выбора; в итоге события связывает друг с другом реальность, а не политика. Роль государственного деятеля заключается в том, чтобы распознать взаимосвязь там, где она существует на деле, - иными словами, создать цепь стимулов и запретов, добиваясь наиболее благоприятного исхода".
Глава 2.
"ДАЙТЕ ГОСУДАРСТВУ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ ПОКОЯ, ВНУТРЕННЕГО И ВНЕШНЕГО, И ВЫ НЕ УЗНАЕТЕ НЫНЕШНЕЙ РОССИИ!"
Мюнхен как система
Мюнхенский договор - важнейшее событие XX века, но вовсе не уникальное. Маленькие и большие "мюнхены" как отстаивание государствами своих интересов происходят постоянно.
Реконструируя жизнь советского дипломата № 1, мы проследуем по извилистому руслу исторического потока, выделим некоторые события и явления, которые определили все дипломатические противостояния и войны.
Задержим внимание на Русско-японской войне (1904- 1905). В ее преддверии Великобритания и США поддержали Японию, которая стремилась остановить продвижение России в Тихоокеанский регион (после постройки Транссибирской железной дороги).
Более того, американцы, пользуясь затруднениями русских, в ноябре 1905 года предложили Санкт-Петербургу беспримерный по нахальству проект постройки американским синдикатом железной дороги "Транс - Аляска - Сибирь" протяженностью пять тысяч верст, для чего синдикату должна была быть предоставлена площадь 120 тысяч квадратных верст (около 138 тысяч квадратных километров), то есть пространство вдвое больше того, которое занимают Бельгия и Голландия вместе взятые, с правом эксплуатировать недра земли, поступавшей в полное распоряжение синдиката. Условия концессионного договора предусматривали также права американских предпринимателей скупать другие земли, сооружать транспортные и промышленные предприятия на всей территории северо-востока России, завозить из Америки рабочих и технический персонал и даже создавать собственную вооруженную охрану.
В монографии нашего героя между строк читается удивление - ведь речь идет о государстве, которое для Советского Союза являлось главным противником. Он считал необходимым разъяснить своим читателям-современникам: требуя тогда от России "открытых дверей" в отношении Маньчжурии, "США вводили жесткий таможенный режим на контролируемых ими территориях".
"Не надо обольщаться, - словно предупреждал Громыко. - В мировой борьбе не должно быть места расслабленности".
Из окон своего кабинета в высотном здании на Смоленской площади советский министр видел все, что происходило на планете - она была опутана сетями вечных и сиюминутных напряжений, разбираться в которых было его долгом. Не случайно его кабинет был наполнен массой книг по истории и международным отношениям, в которых события прошлого прочитывались, пользуясь выражением Шекспира, как "черновик будущего". В них были подсказки и предостережения - от ошибки российского министра иностранных дел С. Извольского в "джентльменском соглашении" в 1908 году с австро-венгерским министром А. Эренталем и до новейших ловушек Государственного департамента США. Оглядываясь на события начала века, Андрей Андреевич видел, какие геополитические явления бросили его отца в пекло войны и как они действуют и доныне. ("Любил мой отец поведать членам семьи и родственникам о сражениях, происходивших на полях Маньчжурии в русско-японскую войну 1904-1905 гг. и позже на юго-западном участке русско-германского фронта в период первой мировой войны. Говорил он об этом со знанием дела, так как был участником и той и другой войны").
А ведь и сам Андрей Андреевич участвовал в тех войнах - через опыт отца.
Еще будучи наследником престола, Николай II 31 мая 1891 года во Владивостоке заложил начало Транссибирской железной дороги, высыпав первую тачку грунта в основание насыпи. Дорога была открыта в 1902 году Это было великим событием. (Через 40 лет в войне с Японией и позже, в Корейской войне и во Вьетнамской войне, Россия (СССР) руководствовалась теми же геополитическими установками.) Американский исследователь Русско-японской войны С. Тайлер выразил это весьма убедительно: "Россия должна была прочно утвердиться в Печелийском заливе и найти свой естественный выход в его свободных гаванях, иначе все труды и жертвы долгих лет оказывались бесплодными и великая сибирская империя осталась бы только китайским тупиком". Война сначала вызвала волну патриотизма. Но если смотреть шире, международное положение страны было тревожное. Президент США Т. Рузвельт прямо заявил, что если Германия и Франция попытаются выступить против Японии, он "немедленно станет на ее сторону и пойдет так далеко, как это потребуется". В Лондоне стало выходить иллюстрированное обозрение "Борьба Японии за свободу". Американская печать тоже была настроена антироссийски, а Франция показала, что не будет поддерживать Россию. В задачу автора не входит описание военных действий, подчеркнем только, что их неуспешность, как и "бездарность командования", была преувеличена. Россия действительно была не готова к "маленькой победоносной войне", но в длительной кампании, даже несмотря на потерю большей части флота, сохраняла все шансы на успех.
Об этом свидетельствует анализ финансового положения воюющих сторон, сделанный германским экономистом Карлом Гельферихом в работе "Деньги в русско-японской войне" (Берлин, 1906). Россия могла без новых займов и без приостановки обмена бумажных денег на золото вести войну еще полгода, а если бы прибегла к использованию своего золотого запаса, который был в восемь раз больше японского, то и целый год.
Наш герой уточнил: "США предоставили Японии четыре займа. Суммы этих займов превышали суммы всех выпушенных во время войны внутренних военных займов в Японии, свыше 680 млн. иен".
* * *
Николай II не хотел заключать мир как проигравшая сторона и не заключил бы, если бы не "внутренняя смута".
К тому же Япония применила новое политическое оружие: сейчас это назвали бы финансированием террористов. Японский военный атташе в России полковник Мотодзиро Акаси вел активную разведывательную работу в 1902-1904 годах, а с началом войны, когда посольство перебазировалось в Стокгольм, его деятельность стала подрывной. Акаси предложил военному руководству в Токио поддержать террор российских революционеров. План Акаси был принят, за время войны революционным и оппозиционным организациям в России было передано не менее одного миллиона иен (по современному курсу около 5 миллиардов иен, или 35 миллионов долларов). Финансирование было особенно активным на заключительном этапе войны, когда Япония стремилась ускорить подписание мирного договора.
Деньги получили: партия эсеров, Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров, Польская социалистическая партия (в июле 1904 года лидер польских социалистов, будущий руководитель Польши Юзеф Пилсудский даже вел переговоры в Токио), Финляндская партия активного сопротивления. На эти деньги закупалось оружие.
Финансирование было прекращено сразу после заключения Портсмутского мирного договора, когда Токио достиг своей цели.
Участники Московского восстания в декабре 1905 года использовали купленные на японские деньги швейцарские винтовки и револьверы.
После подавления восстания потребовалось стабилизировать российскую экономику. 3 апреля 1906 года после долгих переговоров консорциум европейских банков подписал договор на размещение облигаций российского займа на колоссальную сумму - 2 миллиарда 250 миллионов франков (843 миллиона 750 тысяч рублей).
Партия конституционных демократов попыталась воспрепятствовать заключению контракта, запугивала западных банкиров тем, что обязательства царского правительства не будут учитываться новым демократическим правительством России. Началась паника, вкладчики изымали деньги из банков, массово меняли бумажные ассигнации на золото, вывозили деньги за границу. Навалившийся на правительство финансовый кризис был страшнее, чем крестьянские волнения и Московское восстание. Если до него Николай II еще мог маневрировать, то теперь оставалось только одно - быстрее реформировать страну, несмотря на то, что переход от абсолютной к конституционной монархии и вообще либерализация в условиях политической нестабильности тоже были сопряжены с риском.
Финансовый кризис имел еще одно отдаленное последствие. Российское правительство намеревалось сделать заем международным, чтобы слишком не привязываться к интересам одной из европейских группировок - либо Англии и Франции, либо Германии и Австро-Венгрии.
В условиях бурного роста экономической и военной мощи Германии Париж и Лондон имели дальние планы сделать Россию союзником, но это не входило в намерения Петербурга. Однако в последний момент германские, итальянские и американские банкиры вышли из состава консорциума. Заем состоялся только благодаря увеличению французского участия. Это обстоятельство стало финансовой ступенью на пути формирования Тройственного союза (Англия, Франция, Россия) и вхождения России в убийственную для нее войну 1914 года.
И все это должен был знать и знал советский министр.
Российская история для министра
Какой была Россия накануне Первой мировой войны?
Ошибаются те, кто считает Российскую империю по экономическому развитию равной западным странам. Это было не совсем так. Думается, не случайно Громыко привел следующие данные о размерах национального богатства отдельных стран (на 1895 год в миллионах фунтов стерлингов):
"США - 16 350; Англия - И 806; Франция - 9690; Германия 8052; Россия - 6425; Австрия - 4512; Италия - 3160".
Чем была Россия в начале века? 127 миллионов человек (в 1912 году - уже 171 миллион), из которых около 85 процентов - крестьяне. Основная масса населения - православные; на Западе - католики; на Кавказе - православные и мусульмане, в Азии и частично в Поволжье - мусульмане; на Востоке - буддисты и язычники. Правящий класс - дворяне (1,5 процента населения), многие из которых владеют обширными поместьями. По отношению к ним остальные группы населения - промышленники, финансисты, купцы, земледельцы, интеллигенция - занимают более низкое положение. Согласно проведенному в 1904 году исследованию доходов населения, к разряду богатых относился примерно один миллион человек. Около 10 миллионов человек бродило по стране в поисках работы, их называли за агрессивность "сердитым нищенством".