За истекшую неделю наши дела на левом берегу Вислы приняли очень нежелательный вид. Растянутость линии фронта I, II и V армий, с изломанными фронтами, ставит задачу армиям очень трудной. Линия фронта идет от Вислы через Илов на юг восточнее Ловича, огибает Лович с запада, образуя здесь выдающийся полукруг. Далее линия тянется на юго-запад на Гловно - Згерж, поворачивает на юг, западнее Лодзи на Рзгов, Тушин. В итоге правый фланг верстах в 100 от Варшавы, а левый в 200 с лишним. Неприятель сосредоточил главный удар на наш правый фланг V и VI Сиб<ирских> корп<усов>, которые, понеся большие потери, немного подались назад. Не имея резервов под рукой, пришлось стянуть туда с левого фланга I Сиб<ирский> корп<ус>, но путь далекий, и в случаях дальнейшего осаживания этих корпусов левый фланг не в силах помочь. Ввиду этого было решено левый фланг оттянуть назад, начиная от [Стрелкова], вытянуть фронт прямо на юг до Вольборж. Этим мы, правда, отдавали неприятелю Лодзь, но сокращением фронта выигрывали в силе линии огня. Сокращение выразилось приблизительно в 30 % линии. Петраков оставался, таким образом, впереди нашего левого фланга на стыке Северного и Южного фронта. Для обеспечения прорыва туда был выслан гв<ардейский> кав<алерийский> корп<ус> Гилленшмидта, Новикова и др. Несмотря на более выгодную линию фронта все же оказать содействие правому [флангу] мы были не в силах. V и VI Сиб<ирские> корпуса в течение 10 дней выдерживали ожесточенные атаки, подались окончательно за р. Бзуру. Это поставило левый фланг в очень ненормальное положение, и пришлось отвести весь фронт за Бзуру и Равку. Тут подготовлена позиция, конечно, еще не очень сильная, и надежда удержаться на ней долго сомнительна. Почему, спросит всякий? Ответ прост. Состав корпусов составляет лишь ¼ нормального состава, а пополнение идет медленно. Кроме того, артил<лерийских> снарядов очень мало, что не позволяет вести интенсивный огонь. Конечно, как пополнение, так и люди, и снаряды подойдут, но на это надо время, а потому, весьма вероятно, придется отойти еще назад на укрепленный район Варшавы, где малый фронт позволит выводить в резерв части для пополнения и освежения, и, когда все корпуса будут доведены до полного состава, перейти в общее наступление. Все это, конечно, весьма печально, но грустная необходимость заставляет укрыться под защиту крепостей. В результате мы затягиваем кампанию месяца на два по крайней мере.
Наш крайний правый фланг X арм<ии> Сиверса ведет осадную войну на Мазурских озерах, медленно подвигаясь вперед. Укрепленный район Млавы успешно прогнал немцев за пределы к Сольдау. Я лично склонен думать, что немцы, как это всегда они делают, отошли сами при виде превосходящих сил. Южный фронт тоже отошел назад на линию р. Пилицы. Вот и общий итог. К 1 дек<абря> штаб фронта снова переехал в Седлец. Наш главнокомандующий очень устал там. Масса лиц его посещала и отымала лишь непроизводительно время. В Седлеце очень спокойно. [Конечно], Варшава была смущена отъездом штаба, но, в общем, перенесла это спокойнее, нежели многие ожидали.
За вчерашний день на фронте было спокойно. Атаки немцев не было. Почему и отход на линию Бзура - Равка выполнен спокойно.
8 дек<абря>
Войска благополучно отошли за Бзуру - Равку и стали укреплять свои позиции, усиливая их искусственными препятствиями. Неприятель все же около Сохачева форсировал переправы, но был отбит. По донесению разведывательного отделения, неприятель стал перегруппировать свои силы. Сперва была заметна группировка против нашего крайнего правого фланга, а теперь, агенты доносят, сосредоточение идет против центра, то есть южнее Сохачева, примерно у слияния Бзуры и Равки. Попытки неприятеля нажать на наш левый фланг (V арм<ии>) не удались. Также не удались атаки встык между Сев<ерным> и Южн<ым> фронтами, то есть между V и VI арм<иями>. Сильный кавалерийский заслон, действовавший в фланг наступающим колоннам, успешно помог отражению натиска. На Млавском направл<ении> неприятель отошел к Сольдау за пределы границы. На линии Мазурских островов, в общем, без перемен. Сиверс медленно ведет наступление чисто осадными работами.
Вчера вечером г<енерал>-ад<ъютант> Рузский выехал на осмотр укрепленного района Варшавы.
За обедом Г. [А.] Скалон (Кут) передал мне со слов подъесаула Янова (1 Чит<инского> полка), что, проезжая на локомотиве с 2 на 3 дек<абря> между ст<анциями> Радом - Скаржинск с корнетом Скосырским (л<ейб>-гв<ардии> Грод<ненского> гус<арского> п<олка>) и капит<аном> Усачевым (1[-го] пехотн<ого> бат<альона>), машинист им жаловался, что нач<альник> Привисл<енской> ж<елезной> д<ороги> ген<ерал>-м<айор> Гескет делает все возможное, чтоб задерживать движение эшелонов. С этой целью поезда простаивают по несколько часов на полустанках, а в Люблине при постройке перекидного моста рабочим материалом завалено несколько путей, мешающих движению. Кроме того, сократив доход машинистов с 90 р. в месяц на 40, он будто желает вызвать этим с их стороны забастовку, которую они не сделают ввиду войны и общего патриотического духа, но после войны такая забастовка возможна, ибо действия ген<ерал>-м<айора> Гескета нетерпимы и явно вредят военным действиям. Названные выше три офицера желали бы, чтоб их выслушали, и готовы подтвердить свои показания.
Выслушав это не более и не менее как явное обвинение ген<ерала>-м<айора> Гескета в измене, я решил на следующий день поговорить с Орановским. Он, конечно, счел обвинение в измене чересчур сильным, но, принимая во внимание, что вообще на Привисл<енской> ж<елезной> д<ороге> замечен большой непорядок, он принял к сведению и сказал, что посмотрит.
10 дек<абря>
За вчерашний день на Млавском направлении немцы снова повели наступление на Цеханов - Мехов со стороны Млавы. Расположенный там 1[-й] Тур<кестанский> корп<ус> под нач<альством> ген<ерала> Шейдемана (бывш<его> ком<андующего> II арм<ией>) начал отражать натиск, но, по мнению ген<ерал>-кварт<ирмейстера> Бонч-Бруевича, Шейдеман, проникнутый вечной паникой, не способен принять должные меры, и с минуты на минуту можно ожидать весьма нежелательных результатов. У Млавы был выдающийся геройский поступок двух прапорщиков, которые ночью подползли к арт<иллерийскому> биваку и, начав стрелять из винтовок, навели панику, причем одно орудие в полной запряжке двинулось по их направлению без ездовых, которые разбежались. Поймав лошадей, они сели верхом и привезли орудие в штаб корпуса. Орудие оказалось 4 ½-д<юймовой> гаубицей.
На остальном фронте немцы вели отчаянные атаки, понесли огромные потери, но успеха не имели. И наши потери немалы. В одном из полков V корп<уса> осталось лишь 4 оф<ицера>. Пленных взято мало. По донесению видно, что пленных не берут. Против 10-й арм<ии> в ночь к аванпостам явился немецкий офицер и сдался в плен.
По сообщениям пленных, укомплектование немецких частей идет из добровольцев. Это свидетельствует о том, что запасы людей исчерпаны и приходится взывать к добровольцам.
13 дек<абря>
За эти дни существенных перемен на фронте не было. Немцы немного продвинулись вперед в исходящем углу фронта, у слияния р. р. Бзуры и Равки, и мы отошли назад, выпрямив эту линию, что выгоднее в смысле сокращения фронта, и, кроме того, исходящий угол подвергал наш фронт фланговому огню. На левом фланге немцы не продвинулись, но и мы успеха не имели. В X арм<ии> начался штурм Летцена. Результаты еще не известны.
Из мелочей можно отметить наблюдающееся за последнее время распространение брошюр и воззваний к полякам и немцам против России. Было много случаев ловли шпионов в Варшаве. Особенно подозрительные люди были замечены в гост<инице> "Аполло" и в доме № 18 по Крак<овскому> предм<естью>. Установлено наблюдение. Вообще шпионство сильно развито. Много хлопот задает "Бристоль". Там все подслушивают разговоры, и было много случаев, что именно из "Бристоля" выносились сведения весьма секретного характера. Хотели даже закрыть ресторан в "Бристоле", но этому воспротивился нач<альник> шт<аба> Орановский.
14 дек<абря>
Сидел я у себя после завтрака в вагоне, когда получил от Орановского письмо с приложением телегр<аммы> на имя ген<ерал>-ад<ъютанта> Рузского от Янушкевича следующего содержания: "Его Величество ожидает в Ставке Великого князя Андрея Владимировича для возложения поручения". Телеграмма была подана из Барановичей в 12 ч. 40 [м.] дн<я>, а я получил ее лишь в 2 ч. 45 м дн<я>. Сейчас же пошел к ген<ералу> Рузскому проститься, получил для передачи ген<ералу> Янушкевичу пакет и в 4 ч. 40 м с экстренным поездом выехал в Барановичи. В 8 ч. в Бресте встретил Ник<олая> Мих<айловича>, который ехал из Холма, вызванный такой же телеграммой. Зачем мы понадобились в Ставке, мы понять не могли и, как ни вертели, в чем дело, так и не договорились. Прибыли в Барановичи в 16 [ч.] 45 [м.] вечера и на моторе поехали к поезду Государя. Он как будто не ожидал нашего приезда и ничего не сказал даже о причинах вызова. Оттуда я зашел к Янушкевичу, передал ему пакет ген<ерала> Рузского и вернулся домой в вагон.
15 дек<абря>
Понедельник В 11 ¾ [ч.] Николай Мих[айлович] и я, мы поехали к завтраку в поезд Ники. За столом было 26 пер<сон>. После завтрака Ники позвал меня к себе и передал поручение объехать I, II и V армии и благодарить по корпусам всех за службу. Государь приказал благодарить в следующих выражениях: "Горячее спасибо за доблестную боевую службу". Для выполнения этого поручения надо попасть в штаб корпуса, а ежели возможно, то и в части, где это представится возможным. В X арм<ию> будет командирован Георгий Мих<айлович>, в IV и IX - Ник<олай> Мих<айлович>, а [на] юг - Петя Ольд<енбургский>.
В 5 [ч.] мы выехали обратно в Седлец.
По возвращении в Седлец ген<ерал> Рузский, которому я передал о полученном мною высочайшем поручении, просил меня собрать по дороге сведения по артиллерии.
16 декабря я выехал в объезд через Варшаву. Не вдаваясь в подробности своих путевых впечатлений, приведу здесь в общих чертах то, что я донес главнокомандующему после командировки.
Артиллерия: среднее состояние боевых припасов в корпусах: I, II, V арм<ий> и укрепленного района - указано в приложенной таблице (таблица эта была приложена к моему отчету), из которой видно, что легких [орудий] в бригадах и мортир в дивизионах осталось около ¼ боевых припасов при нормальном соотношении между шрапнелями и гранатами.
В тяжелой артиллерии остаток колеблется от 1/5 до 1/6 нормального запаса, но соотношение между шрапнелями и бомбами нарушено. Бомб по норме должно быть? а налицо в 42[-х] линейных пушках около 1/10, а в 6 дм несколько лучше.
По данным некоторых корпусов можно определить в среднем суточный расход на одно орудие в 5 патронов для легких орудий. Эту норму следует признать за среднее максимальное. За первый период войны, то есть до того дня, когда было указано на необходимость в соблюдении экономии в расходовании снарядов, артиллерийская стрельба велась очень интенсивно и весьма часто без определенной задачи. Благодаря этому подвижные запасы быстро истощались и пополнение из местных парков не поспевало за расходом. В данное время местные парки почти пусты. В настоящее время на весь фронт поступает 4 парка в месяц, что составит, считая на весь фронт, около 1800 3-х дм. орудий; в сутки на одно орудие - 2,2 патрона. Можно допустить даже не 2,2, а 3 патрона, так как часть орудий находится в ремонте. Такое пополнение запасов, с соблюдением известной разумной экономии, вполне обеспечивает легкую артиллерию. В наиболее тяжелом положении наши лучшие пушки, 42-лин<ейные> дальнобойные. По частным сведениям, заготовление фугасных бомб так затруднено. Это очень тяжело отзывается на успехе нашего огня в борьбе с неприятельскими дальнобойными пушками. Легкая артиллерия бессильна с ними бороться.
Почти все инспектора артиллерии корпусов указывали на желательность увеличить количество пулеметов в дивизиях или по крайней мере довести их до нормы. За последнее время много пулеметов выведено из строя и не заменено новыми. Уменьшая силу артиллерийского огня при отражении атак в силу вынужденной экономии в расходовании снарядов, следует восполнить этот недостаток усилением пулеметного огня.
Инспектор артил<лерии> I арм<ейского> корпуса князь Масальский просил дать ему поршневые пушки, ежели они обеспечены достаточным количеством снарядов. При нынешней позиционной войне окопы сближены на очень короткие расстояния, и поршневые пушки вполне могли стрелять с успехом. Это дало бы возможность еще более экономить снаряды и накопить ко дню наступления полный боевой комплект.
Материальная часть во всех бригадах вполне исправна. Снабжение с большим успехом справляется с этой задачей, заменяя новыми предметами испорченные и сломанные. Во II кав<алерийском> корп<усе> нарезы почти во всех пушках сорваны и еще не заменены новыми, о чем сообщено в снабжение.
Парковая бригада 79[-й] ар<тиллерийской> бр<игады> была сдана в г. Двинск по расположению коменд<анта> Новогеоргиевской кр<епости> ген<ерала> Бобыря в августе месяце, и бригада возить свой боевой комплект полностью не может. Обывательские подводы, коими заменены зарядн<ые> ящ<ики>, цели не достигают. Та же участь постигла и 77[-ю] ар<тиллерийскую> бр<игаду>.
Офицерский состав почти во всех пехотных полках не превышает 10–15 и лишь в редких случаях достигает в некоторых полках 25. Были полки с одним офицером. Этот вопрос сильно озабочивает всех корпусных командиров и командующих армиями. Без офицеров вести атаки почти невозможно. Даже сидение в окопах без офицеров пагубно действует на людей. Командир I арм<ейского> корп<уса> рассказал случай, когда пришел из окопа унт<ер>-оф<ицер> просить дать им в окоп офицера, хотя бы<…> чтобы сидел у них, а то, как он выразился, "мы сбегим".
Командующий I арм<ией> предлагал расформировать 67 и 76[-ю] пех<отные> дивиз<ии> как проявившие недостаточную доблесть и влить их в другие дивизии, чем увеличится состав офицеров. В крайнем случае взять офицеров с этапов.
Команд<ующий> II арм<ией> полагал бы лучше взять офицеров от кавалерии, где есть сверхкомплект.
Общее мнение - ежели будут выбиты из строя последние офицеры, то, сколько бы ни присылали на укомплектование нижн<их> чин<ов>, полк сформировать невозможно.
Саперы работают по отзывам всех корпусных ком<андиров> свыше всякой похвалы. Впереди окопов устроены проволочные заграждения. Окопы доведены до полной профили и расположены в два ряда. Впереди ночные, а сзади денные. Для резервов сделаны убежища с печами. Сибиряки даже умудрились устроить бани под землей. Лопата, к которой раньше относились весьма небрежно, считая ее за лишний груз, теперь ценится солдатами, и каждый бережет свою лопату, как винтовку.
Санитарное состояние в войсках превосходное. Холера в I арм<ии> локализуется, а во II были лишь единичные случаи (8). Большим подспорьем для войск был бы нормальный отпуск дров. С наступлением холодов в окопах без костров обойтись нельзя. Приходится рубить лес, что вызывает, весьма естественно, много нареканий со стороны помещиков, но запретить рубку невозможно.
Общий восторг войск вызвал поезд-баня. Те корпуса, которые имели возможность им воспользоваться, прямо не нахвалятся. Всех вымыли, дали чистое новое белье. Верхнюю одежду пропустили через стерилизационные камеры. После чего всех напоили чаем.
Тыл во II и V арм<иях> отлично устроен. Тыловые пути разработаны в деталях. Всюду выставлены указатели дорог, куда дорога идет. Ночью горят фонари. В этапных пунктах - подробные указатели на всех углах, указывающие, где этапный комендант. Обозы двигаются действительно по своим путям и в большом порядке. Чистота всюду большая. Падали не видать. Бродячих солдат нет. Команды пополнения идут в порядке и строго по своим путям. Все селения охраняются караулами, и патрулируются улицы и выходы.