* * *
Мы с Сашей еще находились в самолете, а откуда-то уже бежали солдаты, мчались автомобили. Вскоре наш командир жал руку высоченному сухощавому генералу и, стуча ладонью по фюзеляжу АНТ-25, кричал:
- Робята! Слезайте быстрее! Генерал Маршалл нас ждет!..
Беляков посмотрел на меня:
- Вот что не предполагал… - улыбаясь, сказал штурман.
- А я что-то не понял Валериана: или генерал, или маршал встречает нас?
- В Америке маршалов, по-моему, нет, а генералы имеются, - ответил мне Александр Васильевич.
А Валерий Павлович настойчиво барабанил по самолету.
- Да скорее, дорогуши! Ждут ведь!
Когда мы вылезли из АНТ-25, то увидели сотни машин и огромную красочную толпу, которую сдерживали вооруженные солдаты.
- Видимо, это результат нашего захода в Портленд, - заметил штурман. - Глядите, сколько машин мчится сюда через мост.
Около самолета уже появились фотокорреспонденты местных газет, и, невзирая на дождь, они умоляли нас стать рядом втроем у фюзеляжа. Нас не нужно было умолять, так как это предложение соответствовало нашему желанию посмотреть на себя после многочасового полета, достигших цели, улыбающихся друг другу, хотя и изрядно уставших и сильно заросших. Особенно удался снимок, который изображал улыбающегося штурмана с волосами, мокрыми от дождя, закрывшего глаза от усталости. А мы с Валерием в накинутых на плечи кожаных куртках и в кепках глядим на Сашу и доброжелательно смеемся.
Попытки взять у нас подробные интервью и автографы были прекращены начальником гарнизона генералом Маршаллом. Он распорядился отметить столбиками и натянутой между ними веревкой охранную зону, которую должны были оберегать солдаты, чтобы публика не подходила к самолету.
Однако это не избавило нас от настойчивых представителей прессы.
- Чей мотор стоит у вас? - спрашивали одни.
- На какой высоте вы летели? - спрашивали другие.
- Какая была погода на маршруте? - выясняли третьи.
Пришлось попросить стремянку, открыть капоты мотора и показать, что мотор у нас не американский, и не английский, и даже не немецкий, а наш, русский, советской конструкции, построенный на московском заводе.
Какой-то средних лет мужчина взялся переводить, помогая сержанту, первым встретившему Чкалова на земле.
Они переводили надписи на фабричной марке- темно-голубой эмалевой эмблеме московского завода.
Корреспонденты были явно сконфужены и отчаянно фотографировали раскрытый нами мотор и его эмблему.
* * *
Солдаты стали закрывать кабину АНТ-25 брезентом, а Чкалов уже распорядился все резервные продукты, в том числе и аварийные, раздавать на намять, как сувениры. Когда американцы это поняли, они начали доставать доллары. Мы удивились и просили сержанта Джорджа Козмицкого и человека, добровольно ставшего нашим переводчиком, объяснить, что мы это все дарим и никаких денег не возьмем.
Тут мы были приняты за чудаков или, по крайней мере, неделовых людей.
Конечно, пришлось под зонтиками любопытных американцев и американок дать немало и автографов.
А вскоре подскочили корреспонденты "Сан-Франциско кроникл", "Лос-Анджелес тайме", "Колорадо ньюс". Они расспрашивали об этапах полета, о рационе питания, об одежде, об обледенении, о "полюсе неприступности" и еще о многом, как это умеют делать предприимчивые представители американской печати.
Прикончил цепную реакцию вопросов и просьб автографов вновь появившийся седоватый, стройный начальник гарнизона генерал Маршалл, который, отдав все распоряжения по части сохранности нашего АНТ-25, усадил нас в свою машину и умчал от восторженной публики и репортеров прямо к себе домой.
Чкалов в Америке
Мы мчались по улицам небольшого города Ванкувера, где разрасталось дождевое утро. По некоторым признакам можно было определить, что многие кварталы заселены военными.
Остановились около двухэтажного особняка. Нас приветливо встречали жена и дочь генерала, видимо предупрежденные им.
Представляя нас своей семье, генерал назвал Валерия "чиф-пайлотом", меня - "ко-пайлотом", а Белякова - "нэвигейтером". Хозяйки уже приготовили завтрак. Нас пригласили наверх, на второй этаж, чтобы подкрепиться и отдохнуть.
Генерал Маршалл из разговоров понял, что мы хотели бы сменить теплую летную одежду. Он тут же стал приносить нам из своего гардероба гражданские костюмы. Долго смеялись мы вместе с генералом, когда я, примеряя брюки сэра Маршалла, вынужден был застегивать пуговицы чуть ниже подбородка. Даже Александру Васильевичу, самому высокому из нас, пришлось отказаться от любезного предложения генерала по причине огромных размеров костюмов хозяина.
Вскоре Валерия пригласили к телефону. Он поспешил к аппарату. Сам генерал держал трубку.
Вызывал Сан-Франциско, где нас поджидал Александр Антонович Трояновский, полпред СССР в США (так называли раньше советских послов).
Низким окающим голосом чиф-пайлот говорил:
- Докладываю - задание правительства выполнено. Нам было приказано перелететь полюс и сесть на Американском континенте. Сталин сказал: достаточно, если сядем в Канаде. Мы пролетели ее и сели в США…
После завтрака мы приняли ванну и побрились. Правда, репортеры все же успели сфотографировать небритого Чкалова рядом с генералом Маршаллом.
Когда мы собирались спать, вошел переводчик и попросил кого-нибудь из экипажа к телефону. Вызывала Москва.
- Видите, как близко мы отлетели от дома… - сказал Валерий и добавил: - Тебя, Егор, уполномочиваем для разговора… Давай!
Впервые в истории состоялся радиотелефонный разговор между Москвой и Портлендом:
"Москва: Кто говорит?
Портленд. У аппарата Байдуков.
Москва. Члены правительственной комиссии нарком связи И. А. Халепский и заместитель наркома оборонной промышленности М. М. Каганович. Поздравляем вас с успешным перелетом. Как вы себя чувствуете?
Я ответил. Все здоровы, сели благополучно. От имени экипажа передаю привет партии, правительству, товарищу Сталину, членам Политбюро, социалистической Родине.
Москва. Мы все вас обнимаем, целуем, шлем горячий привет!"
Вскоре мы спали крепким сном.
В это время жители Ванкувера, фотографы, корреспонденты и военные подняли такую суматоху около дома генерала Маршалла, что он просто потерял голову, увидев установленные вдоль стен киноаппараты с юпитерами, радистов с микрофонами. Посыльные агентства Уэстерн Юнион один за другим прибегали с поздравительными телеграммами на имя Чкалова. Белокурая и такая же высоченная, как и ее отец, симпатичная мисс Маршалл принимала почту и давала интервью многочисленным журналистам, которых она усадила за большой круглый стол и угощала коктейлями.
Как снег на голову появился в особняке Маршалла советский полпред Трояновский, доставленный самолетом из Сан-Франциско в Портленд, невзирая на непогоду. Генерал еще больше разволновался. Но очень спокойный, приветливый тон советского полпреда сразу же снял напряжение. Трояновский упорядочил всю дальнейшую процедуру пребывания экипажа АНТ-25 в районе места посадки.
Генерал сообщил, что он опустошил все гардеробы, но ничего советским пилотам не подошло по размеру, и поэтому он вызвал из портлендских магазинов портных с готовыми костюмами. Полпред это одобрил и спросил:
- А летчики еще спят?
Маршалл выразил свою озабоченность: с одной стороны, гости спят не больше трех часов, а с другой - непрерывные звонки из всех городов Америки и Канады и других стран.
- Вы видели, господин посол, что делается внизу: Америка желает видеть Чкалова и его спутников на экранах наших кино, слышать их голоса.
Генерал подвел полпреда к окну, и Трояновский увидел многочисленную толпу. Яркие раскрытые зонты колыхались на фоне свежей зелени пихт и кедров.
- Да, жалко ребят, - вздохнул полпред, - но будить их надо.
Потом Трояновский рассказал, как трудно было разбудить наш экипаж.
Первого растолкали чиф-пайлота, и он тотчас узнал полпреда:
- Товарищ Трояновский! Ну слава богу, встретились наконец.
Увидев Чкалова, вышедшего из ванной в генеральском халате, полы которого он запрятал за пояс, наш изумительный шеф, наша умнейшая выручалочка - Александр Антонович Трояновский понял всю комическую сторону положения. Он вышел вместе с генералом, а минут через 15 вернулся, сопровождаемый какими-то людьми с коробками и чемоданами. Это были представители различных фирм Портленда, которые привезли костюмы и портных, чтобы подогнать обновки по нашим фигурам.
- Ну-с, дорогие мои гости, - улыбаясь, сказал Александр Антонович, - будем наряжаться.
Не прошло и двух часов, как мы заново экипировались по последней американской моде.
Трояновский сразу обратил внимание, что Чкалов особенно умело подобрал цвет и фасон костюма и ловко завязал галстук.
- Вы, Валерий Павлович, с большим вкусом оделись, - одобрил Александр Антонович.
- Это один из московских модников, - заметил я.
- А ты, Егор, галстучек-то замени, - серьезно посоветовал мне Чкалов.
Пока шла экипировка, генерал Маршалл через Трояновского попросил Чкалова дать хозяевам магазинов одежды до завтрашнего дня наши летные костюмы, которые они хотели вывесить в своих витринах для обозрения и рекламы. Трояновский, поглядывая умными карими глазами, передал нам просьбу американских бизнесменов и советовал ее уважить.
Так наши кожаные куртки и брюки оказались на витринах фешенебельных магазинов готовой одежды Портленда.
* * *
Переодевшийся по американской моде, чиф-пайлот Чкалов был весьма элегантен, он отлично вписался в окружающую обстановку. Генерал Маршалл пригласил советского полпреда и экипаж АНТ-25 в столовую, где уже был накрыт стол. Чкалов был галантным и внимательным, мило улыбался хозяйке дома и ее дочери, через Александра Антоновича сказал им несколько комплиментов, поблагодарил всю семью Маршаллов за гостеприимство и просил извинения за беспокойство, которое создали мы своим вторжением с воздуха.
Миссис и мисс были довольны, а генерал откровенно сказал:
- Какое беспокойство! Вы не представляете, как мне повезло: я, старый вояка, уже давно сижу в этой дыре. А ведь в прошлую войну я командовал дивизией в Европе! С вами я приобретаю популярность, а это в Америке бывает дороже денег…
Чкалов сфотографировался с генералом, а в беседах с журналистами всячески подчеркивал участие генерала и его семьи в душевном приеме рашен флайерс, как теперь нас называли американцы.
Потом Чкалов подошел к окну. Дождь продолжал накрапывать. Валерий увидел огромную толпу, прикрытую колышущейся мозаикой зонтов и зонтиков.
Трояновский и генерал Маршалл пригласили экипаж Чкалова выйти к собравшимся.
Как только на балконе показался чиф-пайлот, многотысячная толпа еще больше оживилась: в воздух полетели шляпы, загремели аплодисменты, послышались мощные крики:
- Ур-рей, рашен флайерс! Ур-рей…
Долго не расходились американцы, непрерывно приветствуя советских летчиков. Они ожидали, что чиф-пайлот Чкалов скажет им несколько слов. И Валерий выступил с короткой блестящей речью. Он говорил, что есть реки Колумбия и Волга, которые находятся на разных континентах, имеют различный нрав и характер, их берега окружают разные горы и леса, но они текут по одной и той же планете, не мешают друг другу, а в конечном счете являются элементами одного и того же Мирового океана. Так и наши народы - народы Советского Союза и народы США - должны жить на одном и том же земном шаре мирно и совместной работой украшать океан жизни человечества. Он закончил свою речь так:
- Примите от нашего великого народа пожелания счастья и процветания народам великой Америки, которые мы принесли на красных крыльях АНТ-25, преодолев все козни и препятствия природной стихии.
Мы попрощались с публикой, собравшейся перед генеральским особняком, и спустились с балкона на первый этаж, где сразу же попали под яркие лучи юпитеров - началась киносъемка. Эти кадры на следующий день появились на экранах Америки. До позднего вечера кинооператоры не давали покоя экипажу Чкалова, полпреду Трояновскому. А хозяина дома Чкалов много раз приглашал стать рядом с нами, помня, что это так важно для генерала.
* * *
…Комфортабельный пассажирский самолет "Дуглас" авиакомпании "Юнайтед эйрлайнс" принял экипаж АНТ-25, чтобы доставить его в Сан-Франциско, как это предусматривалось планами дальнейшего пребывания в Америке.
Самолет, кроме полпреда СССР в США и экипажа Чкалова, имел на борту представителей всех трех телеграфных агентств Соединенных Штатов, прессы, в том числе и корреспондента ТАСС Дюранти. Естественно, что за три часа полета чиф-пайлоту АНТ-25 пришлось провести достаточно бесед и дать многим интервью.
Беседа Чкалова с корреспондентами была прервана весьма симпатичной стюардессой, которая принесла в пассажирскую кабину кофе, чай, бутерброды и огромный великолепный торт с флагами СССР и США и дружественной надписью на русском языке: "Привет советским летчикам".
Отдавая дань уважения американским летчикам, доставлявшим нас в Сан-Франциско, Валерий Павлович через Трояновского договорился со стюардессой, чтобы она передала часть преподнесенного советским летчикам торта экипажу "Дугласа". Чкалов вместе со стюардессой отправился к пилотам.
Американские летчики были очень тронуты вниманием "чиф-пайлота рашен флайерс" и почти до самой посадки заставляли Валерия то пробовать пилотировать их самолет, то угощали сигаретами и много раз просили автографы на самых различных бумажных изделиях. Экипаж "Дугласа" подарил Чкалову авторучку с подсветом от малюсенькой батареи, чтобы летчик мог делать записи без включения других источников света ночью.
Вскоре летчики самолета "Дуглас" мягко посадили машину на огромную бетонную полосу. Полпред и американские представители телеграфных агентств и печати попросили экипаж Чкалова выйти из самолета в венках из роз, которые преподнесли нам перед отлетом из Портленда королевы красоты штатов Вашингтон и Орегон. Валерий Павлович пытался было протестовать, но потом согласился и даже подарил стюардессе розу.
На мои протесты: не очень, мол, скромно в другой город прилетать с венками, подаренными в Портленде, наш командир реагировал решительно и бурно:
- Не бузи, Егор! Раз требуют дипломатические соображения, то, дорогуша, соображать нужно…
В роскошных автомобилях под вой сирен полицейского эскорта мы проскочили знаменитый 13-километровый мост, перекинутый через залив "Золотые ворота". Мелькнули далеко внизу боевые корабли Тихоокеанского флота, торговые, пассажирские пароходы, федеральная тюрьма Алькотрас.
Вот и советское консульство- уголок Родины на далекой чужбине. Но и тут ожидали фотографы и репортеры.
Чкалов, обнимая нас, позировал без буркотни, настроение у него было хорошее…
Следующий день был заполнен официальными приемами. Сначала экипаж АНТ-25 был принят мэром Окленда, затем состоялись торжественные приемы экипажа АНТ-25 в торговой палате Окленда, позже в торговой палате Сан-Франциско, где, кроме гражданских властей, присутствовали и военные в лице командующего военным округом генерала Саймоса и начальника военно-морской базы адмирала Смита. В честь чкаловского экипажа генерал Саймос приказал дать салют 19 артиллерийскими залпами.
В честь чкаловского экипажа не раз звучали салюты во всех городах, больших и малых, его встречали многотысячные толпы. Всюду были цветы, улыбки, восторженные возгласы и армии корреспондентов и репортеров. Мы пожали тысячи рук, оставили десятки тысяч автографов, дали не одно интервью.
На Чкалова всегда необычайно сильное впечатление производили встречи с рабочими. Так было по дороге в Вашингтон, в Огдене, где советских летчиков приветствовали рабочие депо, в Чикаго, где на перроне поезд ждала настоящая демонстрация. Среди них было много коммунистов и выходцев из России. С большим чувством встречавшие пели "Интернационал".
* * *
27 июня в 8 часов 25 минут экипаж Чкалова прибыл в столицу США. Его встречала вся советская колония, представители властей, печати и, как водится, армия фотографов и корреспондентов.
На следующий день первый визит экипажа АНТ-25 был к государственному секретарю США Хэллу. В 11.30 Чкалов, Беляков, Трояновский и я вошли в кабинет господина Хэлла. Нас встретил бравый, высокий, стройный старик, который заговорил высоким тенорком. Он учтиво здоровался с каждым, поздравляя нас, летчиков, и нашу страну с огромной важности авиационным достижением. Трояновский легко руководил беседой, выполняя одновременно роль переводчика.
Государственный секретарь США интересовался подробностями полета и особенно тем, как экипаж решал задачи аэронавигации между полюсом и берегами Канады. Здесь же присутствовал министр почт и телеграфа.
Господин Хэлл спросил мнение Чкалова о возможности установки через полюс воздушного сообщения.
- Думаю, что это может стать реальностью при значительном увеличении высоты полета, скажем, до 9- 10 километров, при крейсерской скорости машины 300–400 километров в час и, наконец, создании в канадской части Арктики ряда полярных баз типа нашей базы на острове Рудольфа архипелага Земля Франца-Иосифа.
В 12 часов мы уже были в Белом доме. Нас тут же провели в кабинет президента. Рузвельт сидел в каком-то специальном кресле за огромным столом, заставленным моделями кораблей, самолетов и других машин, а также книгами, Он расположился вблизи открытого окна, выходящего в сад, и был одет в легкую белую рубашку с расстегнутым воротником. Запомнилась большая поседевшая голова, приветливая улыбка. Когда мы подошли к президенту, чтобы пожать ему руку, Рузвельта за руки приподняли над креслом двое мужчин: у него были парализованы ноги. Заметив, что мы внимательно рассматриваем картины в его кабинете, президент сказал:
- Вы летчики, а я моряк. Поэтому у меня множество всякой всячины, связанной с морской службой.
Валерий непринужденно ответил Рузвельту:
- Вам не хватает здесь нашего Айвазовского…
Трояновский, улыбаясь, перевел его слова президенту, который оживился и сказал:
- Я очень, очень люблю Айвазовского…
В заключение президент пожелал нам дальнейших успехов и просил быть гостями Америки. Чкалов поблагодарил за теплое гостеприимство, пожелал президенту и народам США счастья, процветания и дружбы с Советским Союзом.
Рузвельту очень понравились эти слова. При прощании он долго пожимал руку Чкалова.
На торжественном банкете в гостинице "Мейфлауэр", устроенном руководителями Национального клуба печати, присутствовало более двухсот писателей, журналистов и других представителей литературного мира. Американская национальная радиокомпания транслировала по всей стране и за границу все выступления.
Вечером в советском посольстве полпред Трояновский устраивал в честь экипажа АНТ-25 большой прием.